Осенние маневры

Осенние маневры

Осенью улетают птицы и прилетают политики. Вернее, слетаются на жнивье. Но чем на нашем жнивье можно поживиться? По-прежнему «золотятся колхозные нивы на бескрайних просторах страны», а в фермеры, как и при Столыпине, пошел некий несчастный процент, примерно в той же пропорции. Уже злополучный эксперимент Петра Аркадьевича над общиной, над этим затхлым, холопским, самодостаточным муравейником, показал, что на волю — не захотят. Уцепятся — и на русскую печку. Если хочешь муравейник перестроить, не предлагай муравьям голосовать за реформы, а просто возьми палку и раскидай муравьев так далеко друг от друга, чтобы они ощутили наконец прелесть индивидуализма.

Армения в один день управилась: колхозы распустили, скот и инвентарь раздали. И все крестьяне проснулись фермерами. И мы еще собираемся судить ГКЧП! Да каждый председатель колхоза — потенциальный Василий Стародубцев! Каждый председатель — гэкачепист, и каждый функционер ВПК — гэкачепист, не хуже Бакланова, и каждый спикер советского парламента — гэкачепист, что Хасбулатов, что Лукьянов, и каждый красный директор — гэкачепист, не хуже Тизякова, и каждый генерал держит руку на танковых рычагах управления и подсчитывает прогонные мили от ближайшей танковой дивизии до Кремля — что Язов, что Грачев, что Руцкой.

Мы одни в кольце орловских, курских, вологодских, поволжских фронтов. Там победили коммунисты, там уже готовят вилы на жалкую кучку не нужных советскому коллективу демократов. То-то встреча с президентом в Доме прессы 12 августа была похожа на театрализованное представление на сюжет известной революционной песни: «Наш враг над тобой не глумился, кругом тебя были свои». Интеллигенты, которые до Ельцина не знали ничего, кроме гонений. Ельцин, который может положиться только на интеллигенцию, от брокеров до журналистов, и который не нужен этой стране так же, как ей оказались не нужны Солженицын, Бродский, Буковский, Аксенов. Зачем сверхдержаве, правда гнилой, но обширной, нужен президент, который поедет в крошечную Польшу и микроскопическую Чехию и будет просить прощения за наши подлости и благословит Польшу идти под венец с НАТО?

В первый раз за тысячу лет сильный уступает слабым, а не душит их на ходу. Григорий Отрепьев тоже был добр, тоже хотел завести демократию. Его выкинули из окна на копья. И, выдворив просвещенных, европейски образованных поляков, посадили на трон серого, привычного, тупого Михаила Романова.

Здесь уже кандидатура подобрана: наш охотник за ведьмами Руцкой. И туп, и сер, и в мундире, и привык не извиняться, а давить. Подсчитайте его сторонников, и вы будете знать точное число муравьев, которых надо брать за шкирку и вытаскивать из муравейника.

Муравьев много. Мы всегда были в этом муравейнике мутантами. (Интересно, по какой статье в муравейниках судят диссидентов?) Мы рождены свободными, и мы пришли, чтобы разорить эту райскую кучу коллективного бытия. В крайнем случае — чтобы ее поджечь. 20 августа мы выстояли на собственной гражданской панихиде между врагами, окружившими нас, российских лишних волков, красными флагами, как флажками. Будем ждать, когда заговорят двустволки? На этой «ферме животных», среди овец, кроликов и свиней, мы не были предусмотрены.

Но волк — это не только умение ходить самому по себе. Это умение прорваться сквозь строй, уничтожив «превосходящие силы противника».

Наступает осень. Мы пожнем то, что посеяли. Все лето мы выкручивались, лгали, хватались поочередно за все соломинки. То подкладывали Конституцию в почтовый ящик муравейника, то оставляли ее на пороге, то делали из нее винегрет на Конституционном совещании. А в результате? Ромашки спрятались, поникли лютики. Сейчас демократы шепчут над водой, обжегшись предварительно на молоке, очередной заговор: Совет Федерации. Который будет состоять из тех же председателей, два года назад поддержавших ГКЧП. Они в своих муравейниках — областях — короли. Они не примут Конституцию, ставящую муравейники вне закона. А идея сделать ботвинью из «останков» президентского проекта, уцелевших в мясорубке Конституционного совещания, и пучка полыни, предложенного в качестве Конституции нардепами, меня нисколько не прельщает ни в плане кулинарном, ни в плане политическом.

Наступает время сбора урожая. Его соберут в колхозные житницы. И, как с аппетитом рассказывает с телеэкрана мэр Лужков, будет он собран подневольными руками солдатиков (вот для чего всеобщая воинская повинность-то нужна! Для барщины!), которым даже заплатят трудодни. Нет, мы не дождемся при таких президентских сподвижниках, при таких столичных мэрах (представляете мэра Нью-Йорка, мобилизующего на кукурузу Пентагон?) своего законного кулака, на которого так хочется побатрачить. Нас обрекают батрачить на все то же государство, и ничто не скрасит этого добровольного крепостного права. Нас тыкают все в то же свиное корыто. Недаром Лужков предал Ельцина: ему не хочется, чтобы через прорубленное Гайдаром и Чубайсом в Европу окошко приватизации подул свежий ветер. Пусть все акционерные общества будут закрытого типа, как в Северной Корее, согласно чучхе. Фабрики — рабочим! И пусть с этими фабриками даже случится то, что с ними происходит уже 75 лет. Начхать! Муравейнику по фигу, что его Америка давно на пять столетий обогнала. Еще одну игрушку нашли: выборы в вакууме, без Конституции, без права, без перспективы. Мы, воинствующие либералы, гайдаровцы, проголосуем за себя, то есть за «Выбор России». Муравьи проголосуют за муравейники.

Солженицын писал: «От этого режима не требуется, чтобы он реформировался. Надо, чтобы он попросту сгинул». От колхозов не требуется ничего другого. Надо, чтобы они сгинули. Вместе с носителями красной заразы.

Хитрости не помогли. Остается поединок. Ведь победил же Давид Голиафа! Я не хочу есть колхозный хлеб, лучше пусть будет канадский: его фермеры произвели. Наши предки говорили: «У поля не стоять — все равно что побиту быть». Надо стоять у поля. Время строиться в каре.

Хорошо, что наступает осень. Пусть листья падут, как иллюзии, и обнажится беспощадная суть бытия. Или они — или мы. «Мне не служить рабом у призрачных надежд, не покоряться больше идолам обмана».