Часть 3 Партийная номенклатура. Подбор кадров

Часть 3

Партийная номенклатура. Подбор кадров

Вскоре после начала работы в обкоме партии, особенно после областной партийной конференции, на мое имя стало поступать гораздо больше писем, заявлений и жалоб, чем прежде. Писали в надежде, что новое руководство поможет. Случалось, меня «ловили» у входа в обком. Поскольку я ходил на работу пешком и почти в одно и то же время, некоторые жалобщики надеялись у входа в обком решить свои вопросы.

Однажды подхожу к обкому и вижу ? стоят несколько женщин и два мужичка. Я поздоровался, они хором просят их выслушать. Я объяснил им, что улица не место для рассмотрения жалоб, приходите в приемный день (назвал день и часы приема), и мы рассмотрим ваш вопрос. На этом, не сразу, правда, закончился разговор. В последующие дни было еще несколько таких встреч у дверей обкома. Потом эти люди приходили ко мне на прием. Я поручал работникам обкома и облисполкома внимательно разобраться с их жалобами и результаты доложить лично мне. Из четырех заявлений только одно было необоснованным. По одному жалобы справедливы частично. В очередной приемный день я пригласил авторов этих заявлений и сказал им, в чем они правы и в чем не правы, а также о том, что руководителям их организаций даны указания немедленно отменить несправедливые решения и доложить обкому партии. Я был поражен, с каким восторгом и радостью они встретили мое сообщение. Даже тот, кому было сказано, что он несправедливо жалуется, спокойно согласился, что он, значит, ошибся.

О чем говорят эти примеры? О том, что до сих пор к рассмотрению писем, заявлений и жалоб относились формально, отделываясь бюрократическими отписками, а проверяющие не следили за добросовестным исполнением своих поручений.

Пришлось собрать руководителей обкома и облисполкома, заведующих отделами и серьезно поговорить о фактах формализма в работе с письмами, заявлениями и жалобами. Договорились начать самую решительную борьбу со всеми проявлениями невнимания к людям.

Наши решения сразу же стали известны всем, и поток писем, различных заявлений и жалоб возрос. Появились письма о злоупотреблениях властью, о нарушении партийной и государственной дисциплины, приписках в отчетности, об аморальных поступках отдельных руководящих работников.

Приведу только один пример. В начале уборки урожая 1965 года поступило письмо за несколькими подписями, что по указанию первого секретаря райкома органы статуправления района сделали в отчетности значительную приписку к количеству скошенной в валки пшеницы. Мне доложили содержание этого письма. Сначала я не поверил, подумал, что это клевета. Я не видел смысла в такой приписке. Но учитывая, что идет речь о секретаре райкома партии, решил организовать проверку.

К моему большому огорчению, факт подтвердился. В тот же день я вызвал к себе этого секретаря. Он знал результаты проверки, находился в угнетенном состоянии. На мой вопрос, что его на этот проступок толкнуло, ответа не дал. Сразу стал просить прощения и говорить, что его подвели. В заключение я ему сказал, что мы завтра же соберем внеочередное заседание бюро обкома. На нем он должен объяснить свой проступок.

Назначили внеочередное заседание бюро на следующий день. Перед ним решил поговорить с теми, кто хорошо знает этого человека. Выяснилось, что он злоупотребляет служебным положением, окружил себя подхалимами, увлекается употреблением спиртного. Угодливо ведет себя по отношению к председателям колхозов, имеющим звание Героев Социалистического Труда. Прямо скажем, убийственная характеристика для секретаря райкома партии.

На состоявшемся заседании бюро обкома он продолжал вести себя неискренне, утверждать, что его кто?то подвел.

Обсуждение было активным, требовательным. Выступили все члены бюро, говорили не только об имевшей место приписке к отчетности, но и о других фактах недостойного поведения секретаря райкома, в частности об отсутствии коллегиальности в райкоме, о том, что первый секретарь райкома многие принципиальные вопросы решает единолично, без обсуждения на бюро, в том числе и кадровые вопросы. Приняли постановление:

1. За грубейшее нарушение партийной и государственной дисциплины, выразившееся в даче указания увеличить в очередной отчетности площадь скошенного в валки урожая зерновых культур, первому секретарю райкома партии объявить строгий выговор с занесением в учетную карточку.

2. Считать невозможным дальнейшее пребывание первого секретаря райкома партии на занимаемом посту. Поручить райкому партии рассмотреть этот вопрос.

* * *

Далее, уже только в составе бюро обкома, я предложил на следующий же день собрать пленум райкома партии, на котором кто?нибудь из состава бюро доложит о принятом решении. Все согласились ? нельзя ни на один день оставлять район без руководства. Ну а кому поручим на пленуме райкома партии докладывать наше решение? Мертвая тишина. Что же оставалось делать? Называть фамилии. При этом я должен считаться с тем, что не каждому можно давать такое поручение. Ну, например, второму секретарю обкома ? он коренной ростовчанин, работал все время первым секретарем горкома партии, в области его мало знают. По тем же причинам не направишь и только что избранного нового секретаря горкома. В таком случае целесообразно поехать кому?то из числа работавших в прежнем сельском обкоме партии. Назвал всех, кому, считал, можно было дать это поручение, и по существу все отказались под разными предлогами.

Кто?то произнес: «Михаил Сергеевич, это должны сделать вы». Наступила пауза. После короткого раздумья я сказал, что докладывать, а главное, отстаивать наше решение мне сложнее, чем многим из них, так как человек я здесь новый, область в достаточной мере не изучил, но поручение бюро постараюсь выполнить.

Пленум райкома был назначен на вторую половину дня. Я приехал туда в середине дня. Состоялась обстоятельная беседа со вторым секретарем райкома. Было ясно, что ведет он себя неискренне, как позже мне стало известно, с решением бюро обкома партии он был не согласен, но вслух этого не говорил. С нынешним первым он в дружеских отношениях. Если первый останется, то и за ним сохранится пост второго секретаря. Придет новый человек ? он может потерять свое кресло.

Беседовал я с председателем райисполкома. Он настроен получше. Сказал, что надо кончать с беспринципностью, вседозволенностью и холуйством. Побеседовал я со всеми членами бюро райкома и понял, что пленум будет проходить сложно, мне будет нелегко убедить членов пленума поддержать решение обкома освободить от работы первого секретаря.

На пленуме я коротко изложил суть, зачитал постановление бюро обкома партии. Дал принципиальную оценку первому секретарю. Призвал членов райкома проявить зрелость, невзирая ни на какие личностные отношения, и поддержать решение бюро обкома партии.

Выступления начались вяло, без четких позиций. Все говорили, что первый секретарь райкома допустил грубый проступок, но это не оправдывает и тех, кто давал отчетность с мест, непосредственно обобщал итоговые показатели. Они, дескать, и должны нести ответственность. Говорили о положительных сторонах в работе райкома, это, мол, тоже надо учитывать. Большинство выступлений было в таком же успокаивающем тоне.

Во время перерыва я попросил пригласить в кабинет первого секретаря всех членов бюро райкома. Я им сказал, что обсуждение такого острого вопроса началось вяло. Члены бюро райкома, секретари первичных партийных организаций продолжали отмалчиваться. Я вынужден был сказать, что бюро обкома партии при принятии решения учитывало и другие неблаговидные поступки первого секретаря. Ему об этом было сказано на бюро, но в постановление эти факты не включили. Если партийный актив не будет строг к своим руководителям, кто же будет воспитывать кадры в духе строжайшего соблюдения партийной и государственной дисциплины, морали и нравственности?

После перерыва я попросил слово для заявления по ходу первых выступлений и высказал то, что перед этим сообщил членам бюро и секретарям партийных организаций.

Первым выступил председатель партийной комиссии, он не член бюро и довольно остро раскритиковал выступавших перед ним, усмотрев в их выступлениях попытку уберечь своего опекуна ? так назвал он первого секретаря райкома ? от ответственности. Он сказал, что в районе немало фактов грубого нарушения партийной и государственной дисциплины. А разве не известно некоторым здесь присутствующим о гулянках и попойках на берегу Азовского моря с участием первого секретаря райкома? Почему мы об этом молчим?

Последующие выступления были в том же духе. Выступили некоторые члены бюро райкома, секретари парторганизаций, председатели колхозов, в том числе и Герои Социалистического Труда. По своей принципиальности и накалу выступления были разными, но почти все, а выступило около 20 человек, поддержали бюро обкома.

Решением абсолютного большинства членов райкома первый секретарь был освобожден от работы. Только два–три человека воздержались.

* * #

Обобщая ставшие известными случаи нарушения партийной и государственной дисциплины, аморального и безнравственного поведения отдельных руководящих работников, мы пришли к выводу, что главная причина ? в недостатках подбора и воспитания кадров. Возникла мысль провести пленум областного комитета партии с повесткой дня: «О состоянии подбора и воспитания руководящих кадров». В связи с этим все члены бюро обкома приняли самое активное участие в проведении отчетно–выборных собраний и конференций.

Каждый из нас побывал не на одном собрании в первинках и не на одной конференции. Мы не только присутствовали, но и выступали, за несколько дней до них бывали в коллективах. Состав вновь избранных руководителей парторганизаций, партийных комитетов всех уровней заметно изменился в лучшую сторону. К руководству пришло много молодых людей, имеющих высшее образование и опыт работы в производстве, в научно–исследовательских и управленческих структурах. Больше всего сменилось секретарей первичных парторганизаций, особенно на селе. Были случаи, когда рекомендуемые вышестоящими партийными комитетами на руководящую работу люди были отвергнуты коммунистами, в том числе и во время тайного голосования. Значит, «протолкнуть» недостойного стало практически невозможно!

Я знаю примеры, когда в списке для тайного голосования оставалось столько кандидатур, сколько требуется избрать. Но избрали не всех, против некоторых голосовало больше половины присутствующих. При проверке оказывалось, что коммунисты не избрали случайных людей. Их, как выяснялось, кто?то продвигал, проталкивал в руководство. Следовательно, коммунисты в большинстве своем вполне способны определиться, за кого голосовать, а за кого нет.

Следует сказать, что за долгие годы работы я пришел к твердому убеждению, что выборами необходимо управлять и руководить, самотек тут просто нетерпим. Тут нет никакого нарушения демократии. Каждая партия и организация, каждое движение, как правило, имеют свою программу, свой устав или другие документы, определяющие задачи партии или организации, права и обязанности ее членов. Каждый член партии или организации должен честно и строго соблюдать их и проводить в жизнь. Если кто?то не исполняет эти требования, он должен или по своей инициативе, или по решению своей организации оставить ее ряды.

Думаю, выборы делегатов на XXVII, последний съезд КПСС и в Верховный Совет СССР и РСФСР были проведены в условиях уже наступающего хаоса, разгула национализма и разрушителя основ государственности Советского Союза ? суверенизации. К чему это привело, мы теперь видим ? к развалу нашей Великой Державы ? Советского Союза, с ее уникальной, впервые в мире созданной социально–политической системой, не имеющей аналогов по социальной защищенности народа. Разрушена более чем 19–миллионная партия коммунистов. К власти прорвались не только националисты и карьеристы, но и авантюристы, предатели своей партии, своего народа, а порой просто жулики и бандиты. Большинство народа бедствует, а маленькая кучка мерзавцев, обворовавшая народ и государство, жирует. Такого развала и уничтожения великой страны еще не знала история. К величайшему сожалению, в числе главных разрушителей в России и других странах СНГ стоят бывшие партийные руководители, в том числе первые секретари ЦК компартий. Это и есть результат грубейших ошибок в подборе и воспитании кадров.

Нельзя превращать народ в солдафонов и командовать им. Население нашей страны было самым образованным в мире. Партия воспитывала свои кадры в духе самого уважительного отношения к человеку, даже если он в чем?то ошибся, в чем?то оступился. Так называемая «демократия» сделала ставку не на переговоры и убеждения, а на милицейские дубинки и автоматы, а то и танки. Кто мог поверить, что нас ожидает расстрел Дома Советов (Белого дома), в котором собрались не преступники, а представители высшей законодательной власти ? депутаты Верховного Совета России. Между ними и президентом возникли разногласия. Президенту следовало не путем телефонных разговоров и записок улаживать конфликт, а сесть в машину и «бегом» к депутатам, их там 1200 человек!

Он этого не сделал. Почему? Он был не способен на полемику. Его стиль ? угроза, команда, удар кулаком по столу. Удивление вызывает то, что Патриарх всея Руси Алексий II, который взял на себя функции примирителя, тоже не удосужился поехать к депутатам, а послал вместо себя третьестепенных чиновников патриархии. Почему он так себя вел? Разве не могли они вдвоем с президентом приехать в Белый дом? Не решились.

* * *

Во всех развитых странах, сложившихся политических партиях и движениях большое внимание уделяется кадровой политике. В этом я убедился после целого ряда встреч и бесед с лидерами, первыми лицами различных государств и партий. Лидеров этих государств и партий не менее интересовала и практика подбора и расстановки кадров в СССР.

В ФРГ меня дотошно расспрашивал об этом Вилли Брандт, крупный государственный и партийный деятель. Беседа состоялась спустя некоторое время после того, как он не был избран канцлером ФРГ на второй срок и вернулся на пост председателя Социал–демократической партии.

Проявил к нашей кадровой политике интерес и канцлер ФРГ Шмидт. Он особо обратил внимание на тот факт, что наши руководящие работники хорошо подготовлены как в вопросах политики, так и экономики.

Работая директором завода, я тоже имел номенклатуру наиболее способных и достойных инженерно–технических работников для выдвижения, например, на должности начальников цехов, отделов заводоуправления и их заместителей. Знаю хорошо, что номенклатурные списки были в отделе кадров главка, в Управлении кадров министерства.

Всем было известно, что номенклатура? резерв имелся в партийных комитетах всех уровней. Закономерно, что работники кадровых подразделений изучали работу включенных в номенклатуру обычными способами, принятыми в стране. Они обязаны были иметь о них строго объективное и всестороннее мнение.

Это вовсе не значит, что человек может быть выдвинут на более ответственную работу только из номенклатурных списков. Спрашивается: что плохого в том, что какой?то руководящий орган имеет номенклатуру? В том числе и партноменклатуру? У меня сложилось твердое убеждение, что номенклатура, если с ней хорошо работать, позволяет допускать меньше ошибок при подборе руководителей всех уровней.

На вопросе о партийной номенклатуре я остановился не случайно. Дело в том, что и в те времена, когда Коммунистическая партия была руководящей силой общества, в адрес отдельных руководящих работников слышались упреки за поведение в работе, в быту. Такие случаи имели место. Но это только отдельные случаи, они не могут быть основанием для обвинения всего большого отряда коммунистов, работавших на руководящих постах не только в партии, а во всех структурах государства, общества.

Нынешние же руководители, объявившие себя «демократами», допускают такие злоупотребления властью, о которых раньше и подумать было невозможно. И все им сходит с рук.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.