Будни и праздники

Будни и праздники

Когда-то в не столь отдаленные времена в центральном аппарате ПГУ, в его руководящих эшелонах, складывались дружеские компании, нечто вроде небольших закрытых клубов. В компании входили люди, связанные, как правило, прошлой работой. Отношения между ними характеризовались полным отсутствием формальности, с легкостью решались здесь и деловые, и личные вопросы. Такие компании одно время получил» в ПГУ название мафии, в чем проявлялась не столько реальная оценка их влияния и методов деятельности, сколько присущее нашим офицерам острословие. Существовали «дальневосточная», «скандинавская», «американская» мафии. Их состав менялся, но какая-то скрытая от постороннего глаза сила сказывалась прежде всего на решении кадровых вопросов.

За дружеским столом (это был непременный атрибут каждой компании), в непринужденной и подогретой алкоголем атмосфере выносились суждения о том или ином человеке — будь то рядовой сотрудник или руководитель любого уровня. Сложившееся в узком кругу мнение редко бывало необоснованным, однако оно носило отпечаток групповых интересов, не всегда совпадавших с интересами службы. Высокое начальство периодически предпринимало попытки нарушить корпоративные наклонности разведки, влить в нее свежую кровь. На руководящие посты в ПГУ назначались выходцы из партийного аппарата. Участь их оказывалась различной. Некоторые из них в силу полной профессиональной беспомощности оказывались в деловой и моральной изоляции и по истечении некоторого времени бесследно исчезали. Другие приспосабливались к обстоятельствам, примыкали к какому-то кружку, подпадали под влияние ветеранов. Их терпели, приглашали в компании, постепенно они становились своими людьми, но отсутствие личного оперативного опыта не позволяло ни одному из них приобрести неформальный авторитет, соответствующий официальному статусу. Пришельцев со стороны в ПГУ, равно как и в МИДе, не жаловали.

Как вспоминают старшие коллеги, В. А. Крючков, назначенный на должность первого заместителя начальника разведки, сразу этой специфики не уловил. Сделали естественную ошибку и профессионалы руководители, применившие к Крючкову обычную тактику — неформальные договоренности, массированное давление с разных, казалось бы никак не связанных между собой, сторон, навязывание готовых, не подлежащих критике и обсуждению, решений.

Крючков выдержал нажим. Его перспектива была определена заранее, и в 1975 году он был назначен начальником разведки. К тому времени он уже разобрался в существовании в ПГУ неформальных структур, распознал механизм их формирования и функционирования и приступил к систематической борьбе с ними.

Примечателен эпизод, рассказанный мне одним из его участников. В. А. Крючков был приглашен своим заместителем, начальником научно-технической разведки, на ужин по случаю пятидесятилетия хозяина. Когда гости изрядно выпили, завязался разговор на служебные темы. Был затронут вопрос о пришельцах в разведку со стороны. Эту практику все, кроме, разумеется, Крючкова, осудили и недвусмысленно дали понять новому начальнику разведки, что непрофессионалам, включая и его самого, в этой деликатной работе делать нечего. Говорят, что активное участие в разговоре принимал и молодой генерал О. Д. Калугин, которого судьба вновь драматически столкнула с В. А. Крючковым в 1990 году.

Гонения, развернутые В. А. Крючковым против О. Д. Калугина, выступившего с открытой критикой КГБ, приняли беспрецедентный, несовместимый с новой общественной атмосферой характер. Столкнулись два непримиримых старинных врага. Калугин клеймил КГБ и лично Крючкова, выступал в печати и на митингах. Крючков действовал закулисно, чужими руками. Руководство ПГУ не питало симпатий к Калугину. Бунт генерала разведки, даже отставного, плохо сказывается на дисциплине. Его публичные выступления вызывали нервную реакцию у наших источников, опасавшихся за свою судьбу и за будущее службы, с которой они связали жизнь. (В перерыве между заседаниями XXVIII съезда КПСС главный редактор «Московских новостей» Е. В. Яковлев выразил мне свое возмущение решением о лишении О. Д. Калугина воинского звания и наград. Я изложил ему эти соображения. Он их, естественно, не разделил.) Мы, однако, предвидели издержки открытой конфронтации с отступником и пытались убедить Крючкова, что благоразумнее не привлекать внимание публики к Калугину, надо позволить ему выговориться.

Думаю, что именно глубочайшая личная неприязнь к Калугину побудила Крючкова идти напролом. Тот же мотив, видимо, побуждал и Калугина ввязываться в прямую конфронтацию с председателем КГБ. Вся история, таким образом, уходила корнями во вторую половину семидесятых годов.

Крючкову удалось тогда покончить с группами влияния. Руководители ПГУ перестали общаться друг с другом и подчиненными в неофициальной обстановке, застолья прекратились. Между коллегами установились корректные, сухо дружелюбные отношения. Это отвечало интересам работы. Надо было только поддерживать сложившийся порядок и пресекать попытки возродить подобные группы, продвигать людей не по достоинству, а по признаку личной преданности.

У начальника разведки одинокая жизнь. Очень узок круг людей, с которыми он может откровенно поделиться своими заботами и сомнениями по существу всего происходящего в разведке, вокруг разведки, в стране, в мире. Работа приучает к осторожности, осмотрительности в словах и поступках. Начальник ПГУ должен быть авторитетом для людей необычных — хорошо образованных, с опытом оперативной или аналитической работы, обладающих профессиональной проницательностью, мгновенно распознающих любую фальшь. Он не может позволить себе ложного шага даже в кругу ближайших товарищей по работе, кстати, особенно в их кругу.

Редкие гости — родственники или друзья из МИДа, выходы в консерваторию, два часа тенниса воскресным утром. Раз в месяц удавалось выезжать в город и ходить по букинистическим магазинам. Вот, пожалуй, и все. Работа захватывала, жизнь становилась ее частью.

Удачная карьера, как уголовное преступление, наказывается лишением свободы.

А как же книги — верные спутники на протяжении последних пятидесяти лет жизни? Без них существовать невозможно. Демократизация открыла дорогу потоку запрещенной, либо не одобрявшейся и не издававшейся в Союзе литературы. Б. Можаев, А. Солженицын, А. Приставкин, Ю. Домбровский, Б. Ямпольский, А. Зиновьев, В. Войнович — целая плеяда известных и неизвестных имен, художников и мыслителей, засияла перед читателем.

Фейерверком вспыхнула публицистика, на нас обрушился град горьких, остроумных, негодующих слов, непривычных и смелых мыслей, звонких фраз. Впечатление от этого града несколько портило ощущение вторичности. Часто казалось, что многое из дерзкого и нового уже где-то встречалось — то ли у предреволюционных российских публицистов, то ли у проницательных и талантливых представителей первой и второй волны эмиграции, то ли в «Фигаро», то ли в «Тайме» или «Шпигеле». Возможно, сходство было непреднамеренным, схожие ситуации рождают у схожих людей одинаковые мысли.

И конечно, всегда останутся по-настоящему интересными великие историки русской земли — Н. Карамзин, С. Соловьев и В. Ключевский, переизданные в последние годы.

Литературы было достаточно. Читать приходилось урывками, быстро, поздними вечерами. Боюсь, как бы не оставил меня вкус к чтению теперь, когда все двадцать четыре часа в сутки в моем распоряжении. (Но так ли это страшно? Надо просто присоединиться к большинству. Оно живет в мире «451° по Фаренгейту» Брэдбери, где есть телевидение, но нет книг.)

20 декабря 1990 года внешняя разведка отмечала свое 70-летие. 20 декабря по традиции каждый год отмечается торжественным собранием в Центральном клубе ведомства как день рождения ВЧК — КГБ. ВЧК была создана в 1917 году, разведка — на три года моложе.

Подготовка и проведение всех торжеств поручаются Первому главному управлению, с докладом на собрании должен выступать начальник ПГУ.

Мы начинаем работу задолго до юбилея: добиваемся учреждения знака «За службу в разведке», договариваемся о чеканке памятных медалей, готовим списки гостей. Это чрезвычайно ответственная и деликатная задача, поскольку нельзя обойти ни одно ведомство, ни одну организацию, с которыми у нас есть деловые контакты, надо не забыть Верховные Советы, Моссовет, ученых, журналистов и, разумеется, ЦК и горком КПСС. Список выглядит внушительно и политически пестро. Здесь есть некий символ — разведка не партийное учреждение, это общенациональный институт.

По издавна заведенной традиции, юбиляра, будь то человек или учреждение, начинают поздравлять с утра. Для того чтобы облегчить участь поздравляющих и не заставлять их ехать в далекое Ясенево, я размещаюсь в резервном кабинете начальника ПГУ на седьмом этаже старого здания КГБ на Лубянке. Кабинет просторный, обставлен мебелью, бывшей в моде задолго до войны, — карельская береза, строгие прямые линии, столы покрыты зеленым сукном. На глобусе границы довоенного мира — Прибалтийские государства, Восточная Пруссия, неразделенная Индия, французская Африка, бельгийская Африка. На письменном столе в специальной подставочке карманные часы, сделанные в Швейцарии в какие-то доисторические для нас времена. Вся обстановка, говорят, стояла в кабинете В. М. Молотова в ту пору, когда он был главой Комитета информации. Это начало пятидесятых годов. Кабинет неудобен, доносится шум с улицы, летом в нем душно, зимой холодно, но здесь работали мои предшественники — В. А. Крючков, Ф. К. Мортин, А. М. Сахаровский, А. М. Панюшкин, П. В. Фитин. Порог этого кабинета я впервые переступил в 1962 году, с душевным трепетом докладывая что-то Сахаровскому. Расставаться с этими стенами мне жаль, и я долго отбиваюсь от предложений перебраться в новое здание комитета, поближе к председателю, его заместителям, залу заседаний коллегии. Лишь необходимость разместить вновь создаваемый КГБ России вытолкнула в середине 1991 года начальника ПГУ с насиженного места, и исторический кабинет занял глава российского ведомства В. В. Иваненко.

20 декабря 1990 года посетители шли потоком — от Главного разведывательного управления Генштаба, Министерства внутренних дел, от всех главных управлений и управлений КГБ, ветеранских организаций. На столе росла гора красивых приветственных адресов, дежурные не успевали приносить и уносить чашки с чаем и кофе. (Совсем недавно, лет семь — десять тому назад, это был бы коньяк, но с 1985 года порядки ужесточились.) Я поддался атмосфере праздника, всеобщего дружелюбия и товарищества и в то же время нервничал, текст доклада лежал на столе, я его правил уже добрый десяток раз, и тем не менее, казалось, что надо бы поработать над ним еще и еще.

Скоро начало торжественного заседания, как вдруг по телефону сообщают об отставке Э. А. Шеварднадзе с поста министра иностранных дел СССР. Это ошеломляющая весть. Ясно, что наши тщательно спланированные торжества уходят на второй план, умы государственных мужей заняты не тем. Воистину во всех человеческих делах присутствует случайность, «фактор кирпича, падающего с крыши».

Праздничное настроение уходит. Однако приглашенные собираются в клубе. Я с облегчением вижу нескольких знакомых министров, журналистов, председателя Моссовета Г. X. Попова. Пришли и руководящие сотрудники МИДа во главе с первым заместителем министра А. Г. Ковалевым. Обычно спокойный Анатолий Гаврилович явно взволнован, кажется, отставки Шеварднадзе он не ждал. Сейчас ему страстно хочется быть где-то в другом месте, подальше от шумного сборища. Однако А. Г. Ковалев настоящий дипломат. Он уклончиво отвечает на вопросы, стоически выдерживает все торжественное заседание и зачитывает приветственный адрес МИДа.

В. А. Крючков зачитывает обращение Президента М. С. Горбачева к разведчикам по поводу юбилея. Слово предоставляется начальнику Первого главного управления. (Доклад привожу в сокращении.)

«Время, в которое мы отмечаем 70-летие советской разведки, сравнимо с периодом первых лет становления нашего государства, защищать безопасность которого нам выпала честь. Тогда только что родившаяся республика, во главе которой стоял великий Ленин, отбивала атаки врагов, отстаивала свое право на существование. Тогда решалась судьба новой, советской, России. Сегодня перед страной и каждым ее гражданином вновь встает задача небывалого масштаба сохранить единство нашего Отечества, сбросить то, что сковывает движение вперед, обновить общество, возродить притягательную силу социалистической идеи. Вновь решается судьба нашего государства и народа…

…Из материалов того периода видно, какие замыслы вынашивались империалистическими державами и закордонными белоэмигрантскими центрами в отношении Советской Республики. Заговоры, террор, саботаж — именно такими методами наши противники пытались достичь своих целей. Им были чужды соображения гуманности, и не могут не вызывать протеста попытки оправдать тайную войну против Советской России, обелить ее врагов, возложить вину за бедствия, которые эта война причинила нашему народу, на большевиков, бросить тень на имя Ленина. В тяжелейшей обстановке разворачивалась деятельность разведки. И тем значительнее выглядят ее первые операции. Среди классических акций — организация нелегального перехода в СССР и арест в 1924 году руководителя так называемого Всероссийского комитета «Союза защитников родины и свободы» террориста Савинкова и его ближайших сообщников. В 1925 году осуществлены вывод на территорию СССР и арест английского разведчика Сиднея Рейли, компрометация бывшего начальника врангелевской разведки генерала Орлова. В Приморье была ликвидирована крупная подпольная организация белогвардейцев, а на западных рубежах осуществлялась ликвидация агентуры и бандитских формирований Петлюры и Скоропадского.

В феврале 1925 года правительство Великобритании разработало план создания системы союзов, направленной на изоляцию СССР. Не было недостатка в угрозах интервенции, была установлена экономическая блокада, осуществлялись провокации на границах, против советских представительств за рубежом. В этих условиях требовалось новое осмысление приоритетов разведки. Они были определены на специальном заседании Политбюро ЦК ВКП(б) в январе 1930 года: сосредоточить силы на вскрытии агрессивных планов Германии, Японии, Англии, Франции и граничащих с СССР стран.

Однако тридцатые годы для разведки — это не только время успехов. Как и весь народ, как и все чекисты, разведчики в полной мере испытали на себе сталинский террор и репрессии. По сфабрикованным делам за «контрреволюционные преступления» в 1934–1939 годах была репрессирована двадцать одна тысяча восемьсот восемьдесят сотрудников, среди них — кадры, прошедшие школу подполья, революции и гражданской войны. Аресты и расстрелы сотрудников нанесли разведке урон, равнозначный ее фактической ликвидации. Многие звенья закордонного аппарата были расформированы, достигнутые результаты, по существу, сведены на нет. В конце тридцатых годов был почти полностью уничтожен центральный аппарат разведки, были расстреляны Артузов, Богданов, Давтян, Пузицкий, Трилиссер. Арестованы и расстреляны резиденты Аксельрод, Базаров, Бортновский, Глинский, Ильк, Малли.

Однако и в этих сложнейших условиях перед лицом надвигающейся на СССР фашистской угрозы разведчики честно выполняли свой долг. За несколько месяцев до нападения Германии на СССР были добыты материалы, из которых вытекало, что Германия совершит нападение на СССР не позднее лета 1941 года. 17 июня 1941 года Сталину и Молотову было направлено донесение, в котором говорилось: «Все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время». Отношение Сталина к этой информации известно. Оно дорого обошлось нашему народу. Но в то же время неприемлемы сегодняшние попытки некоторых публицистов представить дело так, что Великая Отечественная война была будто бы результатом ошибок советского руководства. Война фашизма против СССР была не случайностью и не результатом чьей-то ошибки, а логическим завершением курса империализма на уничтожение социалистического государства — Советского Союза…

Победное завершение войны и разгром фашизма не привели к укреплению всеобщей безопасности. 5 марта 1946 года Черчилль, выступая в Фултоне, объявил «коммунистический тоталитаризм» преемником «фашистского врага». Тезис о «советской угрозе» стал центральным в политике Запада по отношению к своему недавнему союзнику. Это обстоятельство определило основные направления деятельности нашей службы на протяжении нескольких послевоенных десятилетий.

Сегодня кое-кто под лозунгами восстановления исторической справедливости спешит пересмотреть старые оценки, механически меняя «плюс» на «минус». Такой подход можно наблюдать и в отношении обстоятельств, приведших к началу холодной войны. Но мы помним, что не Советский Союз объявил Западу холодную войну. Не нашим изобретением был и ядерный шантаж. Тотальная тайная война не была нашим выбором. И не мы объявили экономическую и технологическую блокаду Западу…

Руководство страны на основании добываемых в тот период документальных материалов подробно информировалось о враждебных Советскому Союзу планах противника, о конкретных направлениях военного строительства и координации действий стран Запада в рамках военно-политических группировок, о степени осведомленности империалистических государств относительно военно-экономического потенциала СССР и по многим другим вопросам.

В укрепление оборонной мощи и научно-технического потенциала Советского Союза продолжала вносить вклад научно-техническая разведка.

Решались задачи по проникновению в специальные службы стран — членов НАТО, что позволило к середине шестидесятых контролировать практически все основные аспекты деятельности английских спецслужб, а также в значительной мере ЦРУ и ФБР США, западногерманской разведки БНД. В частности, на основании данных ныне здравствующего советского разведчика Джорджа Блейка была осуществлена знаменитая операция по вскрытию туннеля из американского сектора Западного Берлина к коммуникациям Группы советских войск в Германии.

За семьдесят лет у нас были и успехи, и горькие неудачи. Но и в самые тяжелые моменты разведчиков укрепляла мысль о том, что за ними стоит великая социалистическая держава…

От истории — к современности, к тому, что заботит нас сегодня.

Пять лет тому назад очень немногие могли представить себе, сколь трудным будет процесс радикального обновления общества, сколь глубоким переживаемый нашей страной кризис, насколько велик не только конструктивный, но и деструктивный потенциал, накопившийся в недрах нашего общества. Вместе с долгожданными демократией и гласностью, раскрепощением созидательных возможностей каждого советского человека происходит разгул экстремизма, махрового национализма, спекуляции и преступлений. Мы видим, как под прикрытием демократических лозунгов разрушается живая общественная ткань, как из-за спины самозваных либералов появляются откровенно фашиствующие силы. Речь идет о судьбе нашего народа, о судьбе великой советской державы, о судьбе социализма, а следовательно, и о том, каким будет весь мир завтра. В этих условиях от каждого чекиста требуется осмысленное активное участие в борьбе за обновление общества, за укрепление правопорядка, ограждение нашего народа от губительного воздействия внутренних и внешних разрушительных сил. Сотрудники Комитета госбезопасности не изолированы от того, что происходит в стране. В силу специфики своей работы они даже острее, чем кто-либо другой, ощущают свою ответственность перед народом и государством за обеспечение основ общественного строя, советского народовластия, государственного единства советского народа. Именно во имя этого семьдесят лет работала разведка. Мы — часть советского общества, и в это трудное время мы обращаемся к простым и святым понятиям — Отечество, Родина…

…Сегодня наша служба действует в новых условиях. Изменения, происходящие в СССР, его новая внешняя политика послужили мощным катализатором многих, в целом позитивных, международных процессов. Уже нет угрозы глобальной ядерной катастрофы, десятилетиями нависавшей над человечеством. Открылись благоприятные возможности, а в ряде случаев достигнуты результаты в мирном решений региональных конфликтов при активном участии и согласованных действиях СССР, США, Западной Европы. Получила дальнейшее развитие тенденция к уменьшению роли и применимости военной силы в международных отношениях.

Подписание в конце ноября в Париже Совместной декларации двадцати двух государств, Договора об обычных вооруженных силах в Европе и Хартии для новой Европы по праву можно назвать событием мирового значения.

Формулируя свои задачи, наша служба исходит из того, что международные отношения в настоящий момент находятся в промежуточной фазе: мир вышел из эры конфронтации, но он еще только вступает в действительно мирный и стабильный период, когда поворот вспять уже невозможен.

Прекращение холодной войны и появление перспектив становления нового мирового порядка предопределяют обновление и корректировку приоритетных направлений деятельности Первого главного управления, отказ от конфронтационных подходов. На смену приходит выявление позитивного потенциала мирового развития в интересах содействия средствами разведки созданию всеобъемлющей системы международной безопасности.

В то же время мы не можем позволить себе впадать в эйфорию.

Нельзя уповать на то, что позитивные тенденции в международной жизни будут последовательно и спокойно развиваться в ближайшем будущем и в перспективе. В мире накоплено чрезвычайно много горючего материала. Гонка вооружений сама по себе была не первопричиной, а симптомом неблагополучия того мира, в котором мы живем. Она еще только притормаживается, но не прекращается. Создаются новые виды оружия — все более эффективные и все более дорогие. Экономические, классовые, социальные, национальные, территориальные противоречия и конфликты частоколом преграждают путь к торжеству идеала всеобщего мира и благоденствия, столетиями манящего людей. Эти дремлющие конфликты могут вспыхивать жарким пламенем войны, междоусобных побоищ, массовых бедствий. И наша задача — знать замыслы, планы и потенциалы сил, действующих на международной арене, анализировать их, своевременно выявлять угрозы нашим государственным интересам.

Настоящее содержит в себе не только побеги будущего, но и рецидивы прошлого. Инерция конфронтационной психологии далеко не исчерпана и имеет вполне конкретных носителей.

Не должно быть иллюзий, будто заверения об окончании холодной войны, о поддержке перестройки в СССР и готовности к сотрудничеству с ним означают окончательный отказ влиятельных сил в Соединенных Штатах от подхода к СССР как к своему главному противнику. На это потребуется время. Пока же стратегия США на девяностые годы предусматривает модернизацию всех компонентов американской ядерной триады, развитие технологий стратегической обороны и укрепление обычных вооруженных сил, поощрение выгодных Западу преобразований в СССР, жесткий контроль за передачей Советскому Союзу новейшей техники и технологии.

Сложную трансформацию претерпевает блок НАТО. Углубляя политический диалог с Советским Союзом, сокращая расходы на оборону и личный состав вооруженных сил, страны — члены блока оставляют в неприкосновенности военные структуры и ядерный потенциал НАТО. Североатлантический альянс создавался для войны, и процессы ослабления военного компонента его деятельности пока только декларированы.

Произошло неизбежное — объединилась Германия. Наш слух радуют серьезные заверения в том, что с немецкой земли никогда больше не появится угроза миру. Нельзя не верить искренности германских государственных деятелей. Но политика каждой державы может подвергаться с течением времени изменениям, и, думается, у нас есть немало оснований (вспомним историю!) для того, чтобы внимательно смотреть в сторону ФРГ. В то же время надо следить за попытками третьих стран вбивать клин между СССР и ФРГ, а такие попытки, вне сомнения, будут предприниматься.

На востоке Европы не без помощи извне к власти пришли новые силы, наши бывшие союзники превратились в настороженных партнеров. Восточная Европа от Югославии до Прибалтики — сотрясается от национальных, социальных, политических конфликтов. Возникла дуга нестабильности у западных рубежей нашей страны. Таким образом позитивные сдвиги в обстановке сопровождаются явлениями, требующими бдительности. Речь идет об организации слежения за выполнением заключенных в последнее время договоров и соглашений. Думается, можно говорить об усилении функции разведки как национального средства контроля, как инструмента укрепления стабильности и доверия в отношениях между государствами. По-новому, более конкретно определяются направления нашей деятельности и в экономической области. Эта область становится для ПГУ приоритетной.

Корректировка наших конкретных устремлений, форм и методов деятельности и связанные с этим структурные изменения, повышение качества аналитической работы постоянно находятся в центре внимания руководства Комитета госбезопасности и его Первого главного управления. Разведка — живой организм. Она не может не развиваться и не совершенствоваться.

Есть один специфический фактор, который, к сожалению, продолжает действовать, несмотря на очевидные позитивные изменения во всей атмосфере международной жизни. Хочу на нем остановиться несколько подробнее. Те негативные явления, которые мы наблюдаем в нашем обществе, межнациональная рознь, политический экстремизм, всеобщий упадок нравов, анархический нигилизм, интеллектуальная и публицистическая корыстная суета уходят корнями в нашу отечественную действительность. Но не следует забывать и о том, что десятилетиями денно и нощно, во времена холодной войны и в периоды оттепелей и разрядок внешние силы делали все возможное, чтобы расколоть наше общество, очернить историю нашей великой державы, настроить народ против народа, брата против брата, ввергнуть нас в смятение, заставить убивать друг друга. Эта явная и тайная работа продолжается и по сей день. Меняются обличья, меняются вывески, меняются средства, но не меняется цель этой деятельности максимально ослабить наше государство, сделать его второстепенным членом мирового сообщества, объектом мелочной помощи и крупномасштабного грабежа.

Органы государственной безопасности видят грозящие нашей стране внешние опасности и предупреждают о них. Требуется решительное противодействие им всех патриотических сил нашего общества.

Самое дорогое, что есть у каждого народа, — это независимость. Нельзя допускать иностранного вмешательства в наши нелегкие внутренние дела. И здесь никакие сладкие речи не должны вводить нас в заблуждение…

В заключение, о самой разведке и тех, кто делает возможной ее работу.

Защита интересов и безопасности государства — нелегкий труд, не допускающий перерывов. От качеств тех, кто придет в наш коллектив сегодня и завтра, зависят успехи в будущем, зависит в конечном итоге безопасность Отчизны. Нам нужны люди, обладающие широкой эрудицией, высоким профессионализмом, твердыми политическими и моральными качествами. Важнейшими требованиями являются верность и преданность Родине, честность, порядочность, трудолюбие, ответственность. Необходимое качество разведчика психологическая устойчивость, умение ориентироваться в сложных ситуациях и принимать, когда это нужно, нестандартные решения. Подбор и воспитание кадров, отвечающих этим требованиям, — предмет нашей постоянной заботы.

Разведка вряд ли была бы способна надежно защищать интересы державы, если бы не опиралась на интеллект, волю и труд своих помощников. Работа кадрового офицера сложна. Однако стократ сложнее работа наших зарубежных помощников — мужественных людей, связавших свою жизнь с Советским Союзом. Пользуюсь возможностью, чтобы заочно выразить глубочайшую признательность нашим иностранным соратникам.

Низкий поклон патриотам Отчизны, тем советским людям, которые рядом и вместе с нами, внутри страны и за ее пределами твердо стоят на защите интересов Родины, противодействуют попыткам подрыва ее могущества, самоотверженно трудятся ради поддержания на высоком уровне ее безопасности.

Глубокое осознание необходимости поддержки усилий советской разведки существует в советских внешнеполитических и внешнеэкономических ведомствах. Все понимают: разными путями и с использованием разных средств мы решаем единую задачу — укрепляем мощь нашей державы, защищаем благополучие ее граждан. Спасибо нашим коллегам за содействие и поддержку.

Мы высоко ценим и будем развивать и укреплять взаимодействие с нашими соратниками из советской военной разведки. У нас славные традиции боевой дружбы и хорошие перспективы для совместной работы…»

Разумеется, в докладе были коротко упомянуты позитивные процессы, происходящие в Комитете госбезопасности, сказано доброе слово в адрес партийной организации, воспитывающей чекистов в духе идейной стойкости, преданности Отечеству, честности, самоотверженности, дан отпор нашим хулителям. «У нас нет иных интересов, кроме интересов народа, у нас нет иной власти, кроме той, которая избрана народом, у нас нет иного пути, кроме пути демократического обновления нашего социалистического Отечества. На этом мы стоим и будем стоять. Наша совесть чиста». Я подтверждаю нашу веру в социалистический идеал.

Доклад короткий, я произношу его на едином дыхании. Аудитория встречает мои слова тепло. В зале сидят единомышленники, президиум мне не виден.

Время в моем Отечестве летит быстро. Меняется все, неумолимый вихрь сметает лозунги, концепции, заблуждения, на их месте появляются новые концепции, но они уже с момента рождения кажутся эфемерными, обреченными на недолгую жизнь и вечное забвение. Даже те, кто был прав в своем упорном неприятии старой системы и старых порядков, трепещут перед открывающейся у самых ног пропастью анархии, царства неопределенности и грозящих опасностей. Они пытаются делать мужественные лица, ищут привычного противника, в битве с которым можно было бы вновь обрести уверенность, но противник растаял, как серый осенний туман. Его нельзя найти в настоящем, и в поисках опоры политические бойцы обращаются в дошлое. Противник там осязаем, отчетлив, уязвим, все его и слабые места известны. И рука бойцов неутомимо разит призрак поверженного врага.

Время летит быстро. Казавшееся незыблемым рассыпается в прах. Остается Россия. Об этом я говорю своим коллегам — разведчикам: «Наша святая задача в меру сил помочь Отечеству сократить время тяжелых испытаний, вернуть свое место в мировом сообществе как великой державы с тысячелетней историей, великой культурой, великими традициями, с современной экономикой и наукой. Я верю, что это будет!»

Разведка должна объективно оценивать явления, проблемы и процессы. Она должна улавливать все позитивное, происходящее в мире. Но если разведка слишком увлечется красноречием сегодняшних политиков, потеряет критический взгляд на происходящее, она не выполнит своего долга перед Отечеством.

Говорить правду начальству, тем более увлеченному определенной идеей, нелегко. Правда часто выглядит предвзятой именно потому, что противоречит дорогим чьему-то сердцу убеждениям. Разведка — инструмент внешней политики. Ее непрестанно стремятся вовлечь во внутреннюю политику: она — объект постоянных разноречивых воздействий сверху.

В июле 1991 года в Москве проводится совещание руководящих работников органов госбезопасности РСФСР. В зале — Б. Н. Ельцин, И. С. Силаев, А. В. Руцкой, В. А. Крючков, представители российских парламентских комитетов.

Суть моего выступления сводится к следующему. Перемены в нашей стране дали начало изменениям всей системы международных отношений в мире. Выявились позитивные тенденции развития мировой обстановки; уходит в прошлое конфронтация Советского Союза с мощной коалицией западных держав. Эта конфронтация была нам навязана, и ее поддержание непосильным бременем ложилось на нашу страну. Сдвинулся процесс разоружения. Мы стоим на пороге крупного соглашения с США о сокращении стратегических наступательных вооружений. Начали функционировать общеевропейские механизмы. Заметным фактором оздоровления обстановки вокруг СССР стало улучшение наших отношений с Китаем. И, пожалуй, самое важное заключается в том, что впервые в истории советского государства становится возможным выход нашей страны в мировую экономику, мировую науку, современную культуру. Мы видим задачу разведки в том, чтобы помочь нашему обществу с максимальной эффективностью использовать открывающиеся возможности, свести к минимуму неизбежные издержки перехода в новое качество. А эти издержки вызываются как непривычностью ситуации, так и своекорыстием наших партнеров по международным отношениям.

Думаю, что разведка и органы госбезопасности в целом не могут поддаваться той эйфории, которая характеризует оценку международного положения частью нашей общественности.

Четко определилось положение США как политически наиболее влиятельного, а в военном отношении самого сильного государства. Вашингтону принадлежит решающее слово в определении общей стратегии западных держав. Буш и Бейкер говорят о планах создания нового мирового порядка, который, по их представлениям, должен обеспечить США лидерство в мире. В США не скрывают, что военное строительство и внешняя политика будут проводиться с позиции силы с таким расчетом, чтобы сохранить возможность оказывать влияние на положение в любом районе мира. США не намерены открывать СССР доступ к новейшей технике и технологии. Будет возрастать их давление на внутренние процессы в СССР. Остается неизменным стремление США ослабить Советский Союз, лишить его значения мировой державы.

Мир обеспокоен упадком влияния СССР; у многих есть сомнения в способности США разумно использовать свою огромную мощь, тем более что процессы разоружения идут параллельно с качественным совершенствованием вооруженных сил Соединенных Штатов.

Хотел бы привлечь внимание к такому обстоятельству: на Западе все чаще и все более открыто констатируют, что причиной уходящей в прошлое конфронтации были совсем не различия в идеологиях. США и Запад не могут смириться с существованием мощного государства на стыке Европы и Азии, государства, способного влиять на состояние дел во всем мире. Гейтс, новый директор ЦРУ, в своем кругу как-то сказал: «Я не антикоммунист, а антисоветчик».

Стремление США и других западных стран помочь нашей стране преодолеть трудности переходного периода пока еще главным образом декларируется. Вопрос о том, желают ли США добра народам Советского Союза, лишен смысла. США способны нести добро, если это совпадает с их интересами, но в той же или большей степени будут готовы причинить ущерб любой стране, включая нашу, если это будет сочтено выгодным для американских национальных интересов. Иллюзиям в отношении альтруизма Соединенных Штатов в реальной жизни места нет.

Вызывает тревогу усилившаяся нестабильность в Восточной Европе, возрождение в той или иной форме, казалось бы, давно ушедших в прошлое противоречий, территориальных претензий, национальных конфликтов. Словаки восстают против чехов, в Будапеште поговаривают о «Великой Венгрии». Пожаром междоусобной войны вспыхивает Югославия, и ее соседи уже готовятся к разделу этой страны. В дипломатических кругах Европы и США обсуждается вопрос о возможности силового вмешательства в дела Югославии. Восточная Европа — это наши западные рубежи, и нестабильность ситуации в этом регионе будет непосредственно отражаться на жизни Украины, Белоруссии, России, на жизненно важных интересах безопасности Союза ССР.

Мы внимательно следим за процессами в Германии. Эта страна обладает огромным потенциалом, который может быть использован во благо Советского Союза и России, но может и вновь повернуться к нам своей деструктивной стороной. «В политике нет постоянных друзей или врагов, есть только постоянные национальные интересы» — этот тезис известен всем. Интерес Советского Союза, на наш взгляд, заключается в стабильном, взаимовыгодном и взаимодополняющем сотрудничестве с Германией. Здесь огромное поле для работы разведки, тем более что мы лишились важного союзника в лице ГДР.

Нельзя упускать из поля зрения Японию. Ее экономической и финансовой мощи становятся тесны политические рамки, в которые когда-то она была поставлена. Японская экспансия ощущается во всем мире, и чрезвычайно важно своевременно увидеть, какие формы она будет принимать в дальнейшем, в первую очередь в отношении ближайшего соседа Японии — Советского Союза.

Расстановка сил в мире не может быть неизменной, соперничество между Европой, США, Японией, а в рамках Европы — между Германией, Англией, Францией — отнюдь не уступило место полной гармонии. Наша страна сегодня ослаблена. Будем исходить из того, что это кризис перехода из одного состояния в другое, болезнь роста, сугубо временное явление. Но любой организм в таком состоянии частично утрачивает способность противостоять внешним воздействиям, ослабевают его защитные функции, хищник начинают усматривать в нем легкую добычу. В этих условиях защита интересов Отечества приобретает особое значение.

Мы являемся свидетелями невиданного в нашей многовековой истории широкого обмена людьми и идеями со всем зарубежьем. Наше общество стало примером открытости и беспредельной демократии при дефиците дисциплины и порядка. Соответственно возросли масштабы вмешательства, воздействия на наши внутренние дела из-за рубежа. И далеко не всегда интересы иностранных партнеров совпадают с интересами нашего общества, нашей государственности. Наряду с позитивными импульсами из-за рубежа идет подпитка сепаратистских, националистических сил, создаются своего рода лобби, группы и слои влияния, которые невольно, а зачастую вольно выступают в качестве проводников чужих интересов в нашей стране. Мы не хотим никого запугивать, преувеличивать угрозу. Но посмотрим на реальную ситуацию.

О США я уже говорил. Датчане и исландцы морально и материально поддерживают экстремистские настроения в Прибалтике. В Румынии рассчитывают, сколько лет потребуется на возвращение в ее пределы Молдовы. Турецкие политики начинают размышлять категориями пантюркизма и, судя по поступающей информации, видят сферу своего влияния в республиках Средней Азии, а в перспективе — и в Татарстане. Они активно налаживают отношения с Арменией и Азербайджаном одновременно. Но на влияние в Азербайджане претендует Иран туда направляются исламские проповедники, пропагандистская литература, ведется, одним словом, материальная подготовка к исламской революции. Неслыханная вещь — сталкиваются интересы Турции и Ирана из-за влияния на советской территории.

Западный капитал присматривается к Якутии, японцы — к нашему Дальнему Востоку, немцы — к Калининградской области, финны — к Карелии. Думается, что не следует относить всю многообразную деятельность, которую развернули на нашей территории иностранцы, к категории взаимовыгодного сотрудничества.

Мы вынуждены с сожалением констатировать, что деятельность американской и других западных разведок против нашей страны не сокращается, а принимает все более наступательный и масштабный характер. Должен сказать, что американцам у нас стало работать гораздо легче, чем нам у них. Советские граждане, в отличие от прошлого, стали рассматриваться как относительно легкие объекты для вербовки. Упор делается на приобретение агентуры и контактов в структурах власти, вооруженных силах, органах безопасности, оборонных, научных учреждениях. Круг интересов американской разведки весьма широк и предметен, ее тайные операции активизируются, трудно назвать ту область нашей жизни, которая оставалась бы вне поля ее зрения…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.