МОРДКИН Михаил Михайлович

МОРДКИН Михаил Михайлович

9(21).12.1880 – 15.7.1944

Артист балета, балетмейстер, педагог. В 1900–1910 и в 1912–1918 в Большом театре. Еще учеником с 1898 выступал на сцене в ведущих партиях. В 1899 исполнял партию Колена, ставшую одной из лучших в его репертуаре. В балетах, поставленных или переделанных А. Горским, создал партии: Феб («Дочь Гудулы»), Хитарис («Дочь фараона»), Нур («Нур и Анитра»), Мато («Саламбо»), Зонневальд («Шубертиана»), Эспада и Базиль («Дон Кихот») и др. В 1909 участвовал в Русском сезоне за границей («Павильон Армиды», балетм. М. Фокин). В 1910–1911 гастролировал с А. Павловой и собственной труппой в США, Великобритании. С 1904 был репетитором, с 1905 помощником балетмейстера Большого театра. С 1924 – за границей. В 1926 создал собственную труппу (с 1937 «Мордкин балле»).

«Мордкин выступал почти во всех балетах, шедших тогда в Большом театре. Особенно запомнился в „Лебедином озере“, „Рогнеде“ и „Бахчисарайском фонтане“. Среднего роста, изящно-худощавый, вдохновенное лицо с античным профилем. Сила его обаяния была прежде всего в духовном, эмоциональном решении образа. Зритель видел и воспринимал душу героя, создаваемого Мордкиным. Пластика, безукоризненная хореография была только как бы художественно небрежным приложением к этому образу. Это было определенно новаторством в балете. Так же как Станиславский всколыхнул рутину старого театра в драме, создав свою систему, так, думается, Мордкин поломал многие не самые лучшие традиции закостенелого императорского театра и показал жизненную правду в танце.

Навсегда запомнился мне танец „Итальянский нищий“, с которым Мордкин часто выступал в концертах. Лохмотья едва прикрывали тело. Вздыбленный хаос черных волос. В руке – бубен. Нищий утомлен, голоден, ему нужен хлеб, но, чтобы его иметь, нужно заработать несколько брошенных в бубен монет.

Начинает он медленно. Зритель чувствует, как он превозмогает себя, с каким трудом напрягает ослабевшие мускулы, чуть позвякивает бубен в опущенной руке. Но чем дальше, тем быстрее темп.

Словно неведомые силы вливаются в танцора. И вот перед нами уже не забитый нуждой человек, а борец. Трудно передать словами исключительно точный психологический рисунок танца Мордкина. Финал! Нищий уже не жалок. Он борец, человек. Он бесконечно могуч!

Публика, особенно молодежь, всегда бурно аплодировала, видя в исполнении Мордкина не только блестящее мастерство, но и глубокую мысль» (С. Гославская. Записки киноактрисы).