Поп-звезда

Поп-звезда

Лэйнг попал в струю, уже само это удается немногим. Он выражал эпоху, и эпоха ответила ему немалым, сделав его одним из самых известных людей десятилетия. Збигнев Котович отмечает:

Интеллектуалы редко становятся знаменитыми за такое короткое время, как Рональд Д. Лэйнг. И когда этот интеллектуал-психиатр, это действительно очень редкое явление. Его публичность была настолько широка, что он стал именем, известным каждой семье[521].

На пике своей карьеры в конце 1960-х – начале 1970-х гг. Лэйнг был самым известным психиатром в мире и одновременно одним из самых популярных интеллектуалов. Как пишет М. Томпсон:

В те времена, когда все фигуры власти, вне зависимости от убеждений, попадали под подозрение, так называемая контркультура словно подчинила себе этого обезоруживающего всех шотландца и доверила ему объяснить всем, как и зачем нас мистифицируют. Возможно, из-за войны американцы оказались особенно восприимчивы к посланию Лэйнга, превратив его в социальную икону для целого поколения студентов-психологов, интеллектуалов и художников, тогда как его влияние в Европе было ограничено интеллигенцией[522].

В начале семидесятых, после возвращения с Востока, во время лекционного тура в Америку в Санта-Монике Лэйнг выступал на сцене перед четырьмя с половиной тысячами своих поклонников. За неделю до него там же давал концерт Боб Дилан. Осознавать это было тем более приятно, что Боба Дилана Лэйнг очень любил, его музыка постоянно звучала в Кингсли Холле, да и было в их судьбах что-то общее. Как отмечает Мартин Ховарт-Вилльямс,

его статус в этом отношении напоминает мне статус Боба Дилана: внезапная известность превратила их обоих в миф, на который различные группы, субгруппы и индивиды проецировали свои собственные фантазии, несмотря на то, что происходило на самом деле[523].

Удивительно, но Лэйнг был одним из немногих людей, не включенных в рок-культуру, которого постоянно сравнивали с ее идолами. Говоря о нем, часто вспоминают не только Дилана, но и Сида Баррета, Мика Джаггера, и многих других. В конце 1960-х – начале 1970-х гг. к Лэйнгу приезжали многие знаменитости, чтобы увидеть его, обсудить проблемы современного общества или поговорить о его книгах. Так он познакомился с Крисом Стампом, менеджером рок-группы «The Who». Стамп среди прочего поведал ему, что «The Who» восторженно отзывались о нем, и что битлы тоже как-то его вспоминали. Лэйнг не был рок-звездой, но то, что он был звездой – несомненно. Все-таки его лекционные туры организовывали профессионалы шоу-бизнеса: именно Стамп, если вспомнить, разрабатывал концепцию его лекционного тура в США.

У Лэйнга все было точно так же, как в рок-мире: он расширял сознание с помощью психоделиков, он работал на пределе своих возможностей, у него были фанаты по всему миру, а после выхода его книги обсуждали точно так же, как обсуждают рок-альбомы, в чем-то они таковыми и были. Яркость, призывность, понятность каждому слушателю и фрагменты, которые так и хочется напевать, – его работы были максимально приспособлены для широкой аудитории. В середине 1960-х гг. Лэйнг перестает писать книги, готовить их и работать над книгой как проектом. Теперь его книги – это сборники сыгранных ранее вещей: если хочешь, можешь купить альбом, а можешь сходить на лекционный концерт и увидеть гуру живьем, и если тебе повезет, сегодня он пробренчит новую мелодию.

Ведь когда-то в детстве перед Лэйнгом открывалась блестящая музыкальная карьера, но как основную профессию музыку он так и не отважился выбрать. Однако в домах, в которых он жил, часто присутствовало пианино: он увлеченно музицировал и получал от этого огромное удовольствие. Если перенестись на мгновение в мир «а если бы» и представить, что произошло бы, если бы он все же предпочел музыку, то мы придем к тому же. Лэйнг любил классику, но если бы он выбрал музыку как дело своей жизни, он бы наверняка в эту эпоху бунтарских шестидесятых в конце концов пришел бы к року. Однако вряд ли он смог бы стать большим, чем те, с кем его сравнивают. Хотя, кто его знает. В любом случае, став психиатром, он сделал лучшую ставку. Он стал рок-звездой психиатрии – единственной и несравненной рок-звездой в этой области.

Поп-репутацию Лэйнга подпитывал и Тим Лири. После встречи и знакомства с ним в различных интервью Лири часто упоминал Лэйнга как человека сходных взглядов, ведущего борьбу с современным обществом в том же, что и он, направлении. Весь «кислотный мир» заговорил о Лэйнге, хотя ему эти разговоры по душе и не приходились. Под влиянием этой популярности о нем стали говорить как о «кислотном марксисте». Популярности Лэйнга способствовал и еще один момент. Его работы были понятны широким массам, он писал просто. «Мне кажется, – пишет Э. Коллир, – поразительная особенность всех психиатрических работ Лэйнга – способность, можно даже сказать, необходимость видеть других так, как они сами на себя смотрят»[524].

Статус Лэйнга как гуру контркультуры и революционера шестидесятых не только способствовал продвижению его идей, но и сыграл с ним злую шутку. Когда эпоха исчерпала себя, его популярность резко пошла на спад. Дункан Дабл отмечает:

Близость антипсихиатрии к контркультуре 1960-х и 1970-х гг., возможно, помогла антипсихиатрии стать популярной. Возможно, она также способствовала ее закату. Без этой поддержки контркультуры антипсихиатрия, казалось, сразу утратила свою популярность[525].

Более того, в конце концов популярность Лэйнга обернулась для него позором. СМИ и широкая общественность выдумали свой образ «Р. Д. Лэйнга», который сам Лэйнг контролировать и изменить уже не мог. Сначала он упивался популярностью, но потом она уничтожила его. Именно роль гуру и пророка, подчеркивает Энтони Сторр, а также международная известность раздули эго Лэйнга до немыслимых масштабов и в конце концов испортили его[526]. Стивен Ганс в своей беседе с Бобом Малланом и Леоном Редлером, говоря о популярности Лэйнга, вспоминает слова Ницше, которыми сам Лэйнг восхищался. Ницше говорил, что люди не в состоянии понять и вынести слишком много истины и правды. Ганс подчеркивает, что по жестокой иронии с Лэйнгом произошло именно это. Он был провозвестником истины, но общественность не смогла вынести того, что он говорил, и вместо «спасибо» он получил позор[527].

Энтони Клэр вспоминает, что первые годы частной врачебной практики на Уимпол-стрит в кабинете Лэйнга висела репродукция «Падения Икара» Брейгеля, и сравнивает образ Лэйнга с образом этого мифологического героя. Он отмечает, что Лэйнг всегда был одинок, часто страдал от депрессии и очень нуждался в любви других людей, поэтому когда в середине 1960-х он вдруг проснулся известным на весь мир, вдруг стал гуру и кумиром не только безумцев, но и нормальных людей, он не выдержал этого испытания. Так же, как Икар, он слишком приблизился к безумию, слишком внезапно стал знаменитым и опалил крылья[528].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.