Бусинка шестьдесят шестая – Все мужики – козлы…

Бусинка шестьдесят шестая – Все мужики – козлы…

худ. Т. Жердина, «Мой Петербург» батик, 2005г.

– Все мужики – козлы! – резюмирует моя жена.

– Яволь, майн фюрер! – мгновенно соглашаюсь я, протягивая вперёд руку и чокаясь с ней во время нашего (ставшего уже традиционным) ужина.

Такие совместные вечера установились относительно недавно, когда нам перевалило (Боже мой! Неужели?!) за пятьдесят.

До этого я скакал и прыгал как горный козел, не упуская из виду ни одной юбки, что попадала в поле моего орлиного зрения. Теперь, я подслеповатый (от долгого сидения перед компьютером) старичок, которого ни за какие коврижки не уговорить выйти прогуляться. Вечно в своём старом рваном трико, выпуклым и стёртым в коленках; с появившимся уродливым животиком и со сгорбленной осанкой.

Я не сажусь ужинать, пока не дождусь своей Лены. Сейчас она придёт, и тогда мы сядем вместе и… жмякнем. Сначала по первой (во славу Его), потом – по второй (помянём), ну а затем и по третьей (за здоровье всех). Больше она не пьёт. Так положено: «Бог любит троицу». Ну, а мне – можно: я ни то, ни другое…

Я уже давно «никто» и звать меня «никак», но со мной всё ещё продолжают, почему-то, считаться: дети со мной на «Вы», как это принято у нас, откуда я родом, друзья обращаются за советом. Да и жена стала жалеть меня в последнее время.

Странный народ эти женщины! Их не поймёшь: слушаешь и начинаешь возражать (приводя разумные доводы) – раздражаются; не слушаешь, и во всем соглашается – ещё хуже («Ты что, меня – за дуру держишь?»).

Со временем я стал мудрее: уже не лезу на рожон. Рычу исключительно шёпотом. От Востока только имя осталось. Я на собственном примере убедился в правоте и мудрости древних: пытаться перевоспитывать женщину – гиблое и заранее обречённое на неудачу дело. Сколько её ни сгибай, на каком-то этапе жизни она все равно выпрямится и возьмёт своё, отыгравшись ровно на столько, на сколько ты пытался её выправить.

На внеочередном житейском симпозиуме старых пердунов, я пожаловался своему другу на то, как трудно вразумить «их».

– Что делать, Андрей? Как быть?

– Да никак! – спокойно отреагировал товарищ. – Бери пример с меня: моей Наташеньке стОит только крикнуть: «Андрей!», как я тут же предстаю пред её светлы очи и искренне произношу: «Виноват-с!» и, вытянувшись по стойке смирно, преданно смотрю в глаза своей госпоже. Действует безотказно…

Сегодня мы накрыли стол в гостиной. Я люблю ужинать именно здесь. И вовсе не потому, что тут телевизор (смотреть-то, по большому счету все равно нечего). И тем не менее…

Дети опять разбрелись кто куда. Мы одни. Мы снова совершенно одни, вдвоём. Словно брошены. Странно. Однако, ко всему, оказывается, привыкаешь.

– Слушай, Лена! – с тревогой обращаюсь я к супруге, кивая на графинчик с водочкой. – А не зачастили ли мы с этим? Ведь, чуть ли не каждый день, в последнее время. Как бы не спиться, а?

– Не сопьёмся – уверенно успокаивает меня жена. – Нам с Вами, папочка, это даже необходимо – принимать в небольших количествах, в нашем возрасте. Не злоупотребляя, естественно. Ну, – с Богом! (И тут же, шёпотом: «Господи! Прости нас, Господи!»)

После первой как-то хорошо и тепло делается на душе, и я машинально нащупываю пульт.

О! Нам повезло: на телеканале «Культура» показывают фильм советских времён «Суета Сует», с Галиной Польских и Фрунзе Мкртчяном в главных ролях. Боже мой! Как я люблю Фрунзика! И не только как актёра, но прежде всего как человека.

Рука автоматом тянется к графинчику.

– Между первой и второй, промежуток небольшой. – поясняю я, больше оправдываясь, нежели констатируя известную поговорку.

Я знаю: Лене также нравится этот фильм. И чем дальше, тем больше.

Почему?

Этого никто не сможет объяснить. Это как вера: она либо есть в душе, либо отсутствует. Либо ты принимаешь жизнь такой, как есть и становишься добрее и мудрее, либо отвергаешь и озлобляешься, противопоставляя своё эго всему вокруг.

Невольно, по ходу фильма, каждый из нас проводит параллели с собственной прожитой жизнью, примеряя роли главных героев на себя. Боже мой, как это всё близко и знакомо! И как противоречивы чувства.

– Все мужики козлы… – больше из-за приличия, нежели от искренности повторяет моя жена и мы, глядя друг другу в глаза, звонко чокаемся хрустальными рюмочками.

– Смотри, Лена, сейчас будет интересный эпизод: когда они на пешеходном переходе…

– Ой! Вот только давайте без Ваших комментариев, ладно?!

– Ладно… – Обиженно и демонстративно поворачиваюсь я спиной, только лишь для того, чтобы через пять минут забыться и вновь чокнуться с ней по установившейся традиции.

Конец фильма, связанный с «возвращением блудного мужа» особенно трогателен, заставляя зрителя проникнуться сочувствием и состраданием к этой несчастной паре. Особенно заключительные кадры, где герой неуклюже пришивает себе пуговицу.

В такие моменты я всегда отворачиваюсь, стараясь спрятать свои глаза. Ну не умею я смотреть такие фильмы, как «Отелло», «Гамлет», словом, классику. И ничего поделать с собой не могу.

Я замираю словно статуя, а слезы сами текут, по щекам, не останавливаясь.

И только кожей всего тела ощущаю нашу общую близость и боль за совместно прожитую жизнь. И, жалея её, каюсь. Каюсь, поражаясь качеству, которым Природа наделила исключительно женщину – её все простительной мудрости и любви, благодаря которым жива и пока ещё вертится наша маленькая планета…