«Горят костры осенних листопадов…»
«Горят костры осенних листопадов…»
Горят костры осенних листопадов
Оставленным кострам любви сродни.
О Боже мой, кому же это надо,
Зачем в больной груди горят огни?
Судьбу давно не навещает радость.
Любовь давно оставлена другим.
О Боже мой, кому же это надо,
Когда в любви страдания одни?
Хотелось стать возлюбленным и мужем.
Один влачу оставшиеся дни.
О Боже мой, кому же это нужно,
Когда в судьбе мучения одни?
Явился я с мечтою повстречаться,
И Ты меня за это извини.
О Боже мой, прислушайся к романсу,
В его словах моления одни.
Ищу и пониманья, и защиты,
Мне для спасенья лучик протяни.
О Боже мой, прислушайся к молитве,
Я пред Тобою голову склонил.
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКДанный текст является ознакомительным фрагментом.
Читайте также
«Осенних зорь, осенних красок грусть…»
«Осенних зорь, осенних красок грусть…» Осенних зорь, осенних красок грусть, Осенняя заря — моя любовь и мука! В тебе печальная, безмолвная разлука Со всем былым, ушедшим в дали… Пусть!.. Я сердцу говорю: пусть миновали дни Весенних зорь… Душа глядит в былое… Но в
ГОРЯТ ХИЖИНЫ
ГОРЯТ ХИЖИНЫ «Горят хижины», — писал Анри домой в январе 1946 года.— Почему горят хижины? С кем же они воюют? Ответь мне наконец! — Мать металась по комнате, бросала работу, снова брала ее, чтобы успокоиться. — С кем воюют наши сыновья? Я ничего не понимаю, но чувствую — в
ЛИСТЬЯ (Из осенних мелодий)
ЛИСТЬЯ (Из осенних мелодий) Лист золотой за листом тихо падает, словно вздыхая, В воздухе бодрая свежесть царит, аромат разливая. Белая теплая мгла над землею простерлась любовно… Словно Кончилось прошлое всё, словно новую жизнь я встречаю… Листья, как думы, кружатся –
«В осенних сумерках в просветы проглянули…»
«В осенних сумерках в просветы проглянули…» В осенних сумерках в просветы проглянули Лучи последние острей, острей иглы… И алым полусном все небо затянули, И полосы легли колеблющейся мглы. И скоро звездное раскрылось покрывало Над миром стынущим, и, дымкой
«В темноте не заметно осенних пометок…»
«В темноте не заметно осенних пометок…» В темноте не заметно осенних пометок; Воздух горек от дыма, росы и брусники, И мерцает между фиолетовых веток Золотистая россыпь Волос Вероники. Здесь туманно и тихо, а там на вокзале Суета и звонки перед поездом скорым; Вот и мы,
IX. «И нежность, и туман осенних вечеров…»
IX. «И нежность, и туман осенних вечеров…» И нежность, и туман осенних вечеров… Усталые поля, задумчивые дали, И месяц облачный, как долгий взор печали… И нежность, и туман осенних вечеров. И тени легкие невозвратимых лет, — Минуты с вечностью таинственные звенья, И
«Опять горят любимые созвездья…»
«Опять горят любимые созвездья…» Опять горят любимые созвездья И в воздухе деревенская весна. И соловьи, И горькое возмездие За преданное счастье. Ночь без сна. С какою жадностью И как самозабвенно Встречал я жизнь И поднимал на щит. И вот от близкой гибели, От тлена Уже
Костры
Костры Новости о налетах на дом в Капутте определили отношение Эйнштейна к его родной Германии. Больше он туда не вернулся. Как только корабль пришвартовался в Антверпене 28 марта 1933 года, он на машине отправился в немецкое консульство в Брюсселе, вернул свой паспорт и (как
Новогвинейские дневники: рукописи не горят
Новогвинейские дневники: рукописи не горят Дневники первого пребывания Николая Николаевича на Новой Гвинее — одна из жемчужин европейской литературы путешествий. В них ярко и подробно описан процесс открытия путешественником неизведанного папуасского мира и
Песня осенних листьев
Песня осенних листьев Мы рождались в сверкающий, солнечный день, Мы дышали прекрасной весной. Мы росли и давали прохладную тень В нестерпимо мучительный зной. Обвевали нас ветры, и дождь орошал, Целовали нас солнца лучи, Соловей свои песни для нас распевал, Месяц ясный
ГОРЯТ «МЕССЕРШМИТТЫ» и «ЮНКЕРСЫ»
ГОРЯТ «МЕССЕРШМИТТЫ» и «ЮНКЕРСЫ» На следующее утро мы вместе со штурмовиками перелетаем на площадку для заправки (не так давно здесь было картофельное поле), а потом берем курс на далекую Лахденпохью, к северному берегу Ладожского озера. Встречно-боковой ветер гонит по
Рукописи не горят
Рукописи не горят После «Симора» Сэлинджер замолчал на долгие годы (не считая публикации в 1974 году рассказа «Хэпворт 16, 1924»). Почему? Кредо сформулировано. Вперед – пиши для людей. Литературоведы объясняют его молчание беспощадной критикой, которая обрушилась на
«Сырые дни. В осенних листьях прелых…»
«Сырые дни. В осенних листьях прелых…» Сырые дни. В осенних листьях прелых Скользит нога. И свищет ветр в тени. Плохие песни. Лучше б он не пел их. На край небес краснеющий взгляни. Лохмотьями кумачными рубахи Висит закат на лужах. Злые дни! Дрожат деревья в чутком, вещем