XXIII. Владивостоку

Есть красота в тебе живая,

Когда и с шуйцы, и с десной

Лазурь задвинет золотая

Тебя хранительной стеной.

И широко и необъятно

По зыби млеющих прохлад

Рассыпят огненные пятна

Весна и вечер и закат.

27 мая 1930

Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚

Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением

ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОК

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Читайте также

XXIII Наш день начинался рано. Мы просыпались от запаха свежевыпеченного хлеба в местных пекарнях. Строители и ремонтные рабочие на дороге начинали работать спозаранку, и шум, который они поднимали, мешал беспризорникам спать.Проснувшись, я внимательно осматривала

XXIII Нам остается досказать историю личной жизни Чаадаева[435].Приключение 1836 года было последним событием этой жизни. Нарушенное им равновесие скоро восстановилось и больше уже ничем не было нарушено до смерти Чаадаева, в 1856 году. Эти двадцать лет он прожил жизнью мудрых,

XXIII Это было очень рискованное решение – в тот момент, когда Черчилль его принял, эти орудия не существовали даже на бумаге. И тем не менее, Первый лорд считал необходимым торопиться: согласно прогнозам адмирала Фишера, которым он склонен был доверять, война могла грянуть

XXIII 8 декабря Конгресс Соединенных Штатов объявил Японии войну.Черчилль в своих мемуарах говорит, что, услышав новости, он «возблагодарил Провидение и заснул сном избавления».Он полагал, что «война уже выиграна, осталось только правильное применение подавляющей силы».В

XXIII В новом фильме я носила громадный иссиня-черный парик, который закрывал мне лицо, как шапка наполеоновского гусара; он был совершенно не нужен и неудачен! Я так и не поняла, почему Луи Маль хотел изуродовать меня таким образом.Это — профессиональный риск.Фильм был не

XXIII О путешествиях по Востоку написано много превосходных книг, и я не стал бы попусту злоупотреблять терпением читателя. Но в том, что я решил написать о Японии, меня оправдывают лишь весьма таинственные обстоятельства, в которые я там попал. Я прочел книгу о Японии

XXIII Пока я усердствовал над красивой вазой Саламанки и в помощь у меня был только один мальчонок, которого я, по превеликим просьбам друзей, почти что против воли, взял к себе в ученики. Мальчику этому было от роду лет четырнадцать, звали его Паулино, и был он сыном одного

XXIII Музыка смолкла, коричневая лента сменилась розовым ракордом, и режиссер радиопередачи нажал на магнитофоне кнопку «стоп». В наступившей тишине раздается голос главного редактора:— Так. Давайте обсуждать.Новые коллеги мои, редакторы, один за другим берут слово. Я то и

XXIII То, что Воробейцеву казалось таким будничным и пресным, остальных офицеров, и в особенности Лубенцова, трогало и волновало, захватывало до глубины души. Каждое новое проявление сознания и самоотверженности любого немецкого крестьянина и рабочего было для них

XXIII Он был уже не молодым человеком, не начинающим художником, как после возвращения из итальянского путешествия. С тех пор прошло десять с лишним лет, и годы эти были нелегкими. Теперь художник обзавелся семьей, но похоже было, что жизнь его не станет спокойной и

XXIII Покуда все это происходило вокруг имени Гоголя, сам он повернул в такую сторону, куда не пошли за ним и многие из тех, которые считались людьми, разделяющими все его взгляды. В феврале 1844 года я получил от него неожиданно и после долгого молчания следующее

XXIII Поезд пришел в Ревель в 5 часов утра 2 августа 1920 года. Меня встретили двое лиц. Первый был инженер Анчиц, которого я знал еще в Петербурге, где он в дореволюционное время был старшим инженером на одном из заводов «Сименс и Шуккерт». Второго я не знал. Небольшого роста,