III. «Под этим ясным небосклоном…»
Под этим ясным небосклоном,
На этих светлых берегах
Довольно сердцем озаренным
На миг замедлиться в мечтах,
Чтоб и в скитаньи и в печали,
И в час смятения и бурь
Сквозь сон припомнить эти дали
И эту чистую лазурь.
8 сентября 1925
Заберите 20% скидку на все книги Литрес с нашим промокодом
ПОЛУЧИТЬ СКИДКУДанный текст является ознакомительным фрагментом.
«Я этим грезил до сих пор…» Е. Люком Я этим грезил до сих пор, Ты лучшими владела снами. Черти последний приговор Тупыми легкими носками. О, лебединый сгиб руки, И как заря колен дыханье, Сереброкрылые значки, Небесное чистописанье. Одна душа за всех плывешь И каждая
«Этим низким потолком…» Этим низким потолком, Этим небом, что в окошке, Этим утренним лучом Солнца на забытой ложке. Вот я к жизни возвращен, Страх слабеет понемногу: Значит, мне приснился сон, Все на месте, слава Богу. Дай припомню, отчего Слезы по щекам бежали. Что я
27 августа 1950 г. («Этот день был ясным и прохладным…») Этот день был ясным и прохладным, Бледной просинью сияло небо, И послеполуденное солнце Долго к нам заглядывало в окна, И хотя еще дышало лето, Но по той, особой, светлой грусти, Что на все кладет свой отпечаток, Близкая
«Ты судишь по этим книгам?» Мне лет семь-восемь. Я на цыпочках вхожу в кабинет отца.Вообще-то нам, детям, не разрешалось входить в его кабинет, когда он там занимался, но мне так хотелось взять с полки над большим зеленым диваном один из пяти томов «Жизни животных» Брэма! В
«ВЫ ЧТО ЖЕ НЕ СТРЕЛЯЕТЕ ПО ЭТИМ СТЕРВЯТНИКАМ?!!» И опять мы идем форсированным маршем. Днем и ночью. Усталость достигла своего апогея. Дневная жара и дорожная пыль вдвойне усугубляли нашу усталость. Но нужно было спешить. Перед нами была поставлена задача упредить
«Ты судишь по этим книгам?» Мне лет семь-восемь. Я на цыпочках вхожу в кабинет отца.Вообще-то нам, детям, не разрешалось входить в его кабинет, когда он там занимался, но мне так хотелось взять с полки над большим зеленым диваном один из пяти томов «Жизни животных» Брэма! В
Москва этим летом Будущий романист, изучая материалы и роясь в архивах, быть может, наткнется на эти беглые заметки. Пускай они послужат ему «сырьем» и помогут найти колорит главы, относящейся к лету тысяча девятьсот тридцатого.Этим летом мы жили в атмосфере растущих
«С ЭТИМ КЛЕЙМОМ Я УМРУ...» Естественно, что, будучи издателем, журнальным и книжным, то есть предпринимателем, и — соответственно — ведя разнообразные денежные дела, да еще играя — коммерчески — в карты, Некрасов должен был оказаться в центре финансовых переплетений и
Земельная собственность – что я под этим понимаю Деревня – именно здесь решается сегодня судьба страны, судьба нации. И это, несмотря на то, что деревня практически выродилась и крестьянина как общественной силы в стране уже почти нет. Нам сегодня надо не просто решать
О новом учителе и о том, что с этим связано Тридцатые годы вместили в себя важнейшие события гилельсовской жизни — начало его славы, зарождение легенд о нем… И все, что было сказано и написано о Гилельсе позже, с неизбежностью несет на себе печать этого времени.
Глава двадцать вторая «МНОГОЕ СДЕЛАЛОСЬ МНЕ ЯСНЫМ, ЧЕГО НЕ ВИДЕЛ РАНЬШЕ…» 1 Дневники 1926–1934. С. 230–231.2 Там же. С. 238.3 Там же. С. 243.4 Там же. С. 318.5 Там же. С. 279.6 Там же. С. 126.7 АРАН. Ф. 518. Оп. За. Д. 236.8 Le Roy Е. Les origins humaines et l’?volution de l’intelligence. Paris, 1928.9 Дневники 1926–1934. С. 321.10 Переписка с
"Много над этим смеялась" Василий Скоробогатов описывает и такую сцену, связанную с Чеховой: "При выходе из комендатуры у ворот я оказался рядом с раскуривавшим трубку писателем Константином Симоновым. С ним единственный раз я встречался летом 1942 года на Волге, в селении