Глава 15 Ташкент — город хлебный

Глава 15

Ташкент — город хлебный

А теперь, в преддверье рая

Здесь таможня есть такая.

Смотрят тут и вкривь, и вкось

Все ощупывают насквозь!

Сколько взял с собой спиртного?

Нет ли песен «под блатного»?

Может, спрятал рубль, где?

Дай пощупать в бороде.

Но Иван, душа открыта,

Все кальсонами забито.

Смело смотрит стерве в глаз

С рюкзака, — все напоказ![56]

Ташкентская таможня — это что-то!..

На таможне изымалось все. Все, что могло нанести «экономический» и «политический» ущерб нашему великому государству. Изымались даже брелки — глобусы китайского производства: кто-то углядел, что на них неправильно (не в пользу Советского Союза) была проведена линия границы с КНР… Изымалось все, что могло нанести моральный ущерб нашему целомудренному народу. В общем: «Руссо туристо, облико морале!»

* * *

Стоим со Стасом в очереди на таможенный досмотр. Почти как у В. С. Высоцкого: «Я стою встревоженный, бледный, но ухоженный, на досмотр таможенный в хвосте…».

Чтобы не скучать, наблюдаю за пассажирами. По поведению каждого можно догадаться, у кого какой имеется «криминал». А что, собственно, догадываться? Всем хочется привезти домой для родных и друзей кое-какие бакшиши. Но и в подарках ограничение: трое наручных часов (часы с авторучкой тоже считаются), не более блока магнитофонных кассет, ну и тому подобное…

В соседней очереди стоит женщина средних лет, с томиком А. С. Пушкина. Прижала книгу к груди так, словно кто-то собирается ее отнять.

«У нее точно будут проблемы», — подумал я.

Действительно, закончив досмотр вещей, таможенник попросил у женщины книгу и начал быстро ее пролистывать. Из середины книги выпали двадцать пять рублей одной банкнотой. О, Боже!.. По правилам разрешено провозить тридцать рублей (которые вносятся в декларацию), а тут лишний четвертак! Женщина близка к обмороку. Видя ее состояние — ненароком упадет в обморок, — таможенник (парень опытный), укоризненно качая головой, ставит штамп «досмотрено» и пропускает ее в зал.

Машинально ощупываю карман своей рубашки, где лежат лишние восемьдесят рублей. Если что, — просто забыл задекларировать. Я же их не спрятал. Приходится хитрить. А куда деваться? Билет на самолет от Москвы до Бийска стоил более шестидесяти рублей. Самолет прилетает в Москву в пятницу, когда «контора» уже не работает. Где денег взять?

Впереди Стаса стоит парень. Подошла его очередь.

— Откройте, пожалуйста, «дипломат», — просит его таможенник (из начинающих).

Почти у всех пассажиров из Афганистана были «дипломаты» с кодовым замком. Наверное, круче этих «дипломатов» в Союзе была только машина.

Парень открывает «дипломат». Сверху аккуратно уложены: носовые платки, носки, рубашки, трое часов, магнитный браслет, две зажигалки… Ничего лишнего и запрещенного. Полный ажур! Но служивых не проведешь. Таможенник «ныряет» на дно дипломата, немного пошарив, достает еще двое часов. Счастливая улыбка расплывается по его лицу. «Попался, парниша». Парень теребит носовой платок. Его с вещами отводят в сторону — видимо, для решения финансовых вопросов…

Стас открывает свой «дипломат». В нем джентльменский набор чекиста: чеки, валидол, туалетная бумага, но главное — все кармашки на крышке дипломата утыканы ручками с часами, магнитными браслетами, зажигалками… Не отреагировав на это «богатство», таможенник вновь «ныряет» на дно дипломата. Немного пошарив, он с удивлением достает изделие № 2.

— Это вам, бакшиш, — тут же реагирует Стас.

— Спасибо, не нужно, — таможенник в недоумении. — А откуда у вас столько чеков?

— Из Кандагара. Вот справка.

Нам в финансовом отделе Представительства выдавали справки на заработанную честным трудом сумму чеков. Что говорить? Получали мы неплохо, но и тратили хорошо. В основном на бакшиши.

По поводу чеков в Афгане можно было услышать подобный диалог:

— А где чеки?

— В мешках.

— А где мешки?

— Под глазами!..

Настала моя очередь проходить досмотр…

— Это как «откуда деньги»? — услышал я женский голос.

Повернувшись вправо, я увидел, как две симпатичные блондинки трясут у носа таможенника записными книжками.

— А это вам что? Не документ? — шумели они.

Листая записную книжку, одна из девушек громко прочитала:

— Тридцать первое декабря. Майор Иванов — пятьдесят чеков. Первое января подполковник Сидоров — пятьдесят чеков, десятое января Петров — тридцать чеков…

Я посмотрел на Стаса.

— Чекистки. Ну, бывают девушки, которые — за рубли, бывают — за валюту. В Афгане — за чеки, — ответил он на мой немой вопрос, хотя я уже и сам догадался.

Улыбаясь, я начал наблюдать, чем все закончится.

— И чего уставился? Весело? Да?! — Девушка переключилась на меня.

У нее был такой взгляд…

— Извиняюсь, извиняюсь. Виноват.

С этими словами я быстренько выставил на досмотр свои вещи. Досмотр прошел без осложнений.

— Ты в Ташкенте был? — спрашиваю Стаса, догоняя его в зале.

— Не доводилось.

— Много потерял, доложу тебе. Замечательный город! А какие в нем уютные рестораны! Базары! Ничего, я этот «недостаток» исправлю. Бесплатную экскурсию тебе устрою.

Времени у нас было достаточно — самолет вылетал в Москву только через двенадцать часов.

* * *

Еще на подходе к кафе меня начали одолевать сомнения. Как-то не так выглядел город моей чекистской молодости: нет больших казанов, в которых почти на каждом углу готовился великолепный плов; нет мангалов с шашлыками, нет лагманных, чебуречных… Похоже, перестройка докатилась и до Восточной столицы… На дверях кафе «Голубые купола» висела бирка: «Санитарный день».

— С «Голубыми куполами» пролетели, — говорю Стасу. — У меня в запасе есть ресторан «Шарк». Пошли.

В 1976 году «Шарк» был маленьким ресторанчиком на тихой Ташкентской улочке. Рассчитан он был человек на тридцать посетителей. Внутри уютно. Хорошая кухня. На небольшой эстраде скрипач — еврей с длинными до плеч волосами исполнял задушевную музыку…

— Уважаемый! Не подскажете, где здесь ресторан «Шарк»? — обращаюсь к проходящему мимо нас аксакалу. — Вроде улица та, а ресторана не вижу…

— «Шарк»? Его лет пять как снесли, — отвечает тот.

— Есть еще один надежный вариант, — говорю Стасу. — Идем.

«Надежный вариант» встретил нас скучающими мужиками, игравшими в шахматы.

Развожу руками:

— Последний шанс — ресторан «Дустлик» («Дружба»).

В 1976 году, когда я учился на Высших курсах КГБ СССР, нам категорически не рекомендовали посещать этот ресторан. Уж больно часто там проходили «дружеские встречи» местной молодежи…

— Присаживайтесь, — приветливо пригласила нас за стол молоденькая официантка. — Меню, пожалуйста…

В ресторане тихо, прохладно…

Я подмигнул Стасу: «А ты сомневался. «Дружба» не подведет…».

— Девушка, нам граммов двести холодненькой водочки, пару салатиков…

— Водки нет, — прерывает меня официантка.

— А что есть из спиртного?

— Только шампанское.

— Несите, — одновременно, с грустью в голосе, пропели мы со Стасом.

— Шампанское только после двенадцати часов, — «добила» нас официантка.

Часы японской фирмы «Сейко» на моей руке показывали одиннадцать часов сорок пять минут. Первый день на родной земле был окончательно испорчен…

* * *

В двадцать часов мы погрузились в самолет.

До встречи с женой и детьми оставалось чуть больше пяти часов. До замены — семьсот тридцать два дня.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.