"В ту ночь, когда в полях, кружась, стонала вьюга..."

"В ту ночь, когда в полях, кружась, стонала вьюга..."

В ту ночь, когда в полях, кружась, стонала вьюга

И мерзлые дубы глушил морозный треск.

На мглистой пелене схороненного луга

Я тихо замерзал, и мертвенного круга

Серебряный меня томил и мучил блеск.

Оледенела грудь, и в сердце кровь не била,

И слух туманился, и меркнули глаза.

Но в передсмертный час ты, вечное светило,

Мой ледяной покров, пылая, растопило,

И таял хрупкий снег, горячий, как слеза.

Зачем же, воскресив бесчувственное тело,

В ночной холодный мрак ты воротилось вспять?

Не довершить тебе того, что ты хотело.

Вновь снег застыл на мне. Вновь вьюга налетела,

И мертвый белый круг томит меня опять.

1910 <2 апреля. Одесса>

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Читайте также

ВЬЮГА Строителям БАМа посвящаю О, вьюга,Марлевая вьюга,Моей поэзии — сестра.На севере,А не на югеТо днем,То ночьюНа досугеМы с нею грелись у костра.Земля российская богата.Но я бывал за той чертой,Где летом солнце без заката,Пунцовый снегПушист, как вата,Зимует солнцеПод

«Когда наступит ночь…» Когда наступит ночь и вычернит все камни и цветы вокруг, когда на небе месяц вычертит свой точный неразрывный круг и склонятся ко сну все травы, все люди, все живые твари, — луч месяца соединится со снегом чистым, молодым, то белым светом

"Где снегом веющая вьюга..." Где снегом веющая вьюга Взывает в медную трубу, Моя далекая подруга, Ты спишь в серебряном гробу. Кругом, синея, стынут горы И вод зеленое стекло Мороз тебе сжимает взоры И леденит твое чело. Любовью вечною томимый, Я не найду сюда пути: К тебе,

Е. Г. Соколу («Все кружась вокруг да около…») Все кружась вокруг да около, Я беспечно рифмой цокал, Но подбитый клювом сокола Грузно стукнулся я 6 кол, Вся душа во мне заекала, Я от ужаса зачмокал, Потому тут и Куокала, Сознаюсь, Евгений Сокол, Что душа от этих строк ала, Рифмы

«Милая, та ночь, когда мы будем…» Милая, та ночь, когда мы будем Вместе вновь, не склонит нас ко сну, Я прижмусь к твоим горячим грудям И к губам пылающим прильну. И в очаровательном томленьи, Ощутимой близостью дразня, Ты, моя желанная, колени Разомкнешь покорно для

«И мороз, и вьюга…» И мороз, и вьюга… Ночь как жизнь темна… Верная подруга, Нежная жена, В суету мирскую Не вернешься ты; Я один тоскую В мире суеты, Сердцем вспоминая Как был счастлив я В нем с тобой, родная, Милая моя!.. Мир в бреду недуга… Жизнь как ночь темна… Нежная

82. «Когда, как осенняя ночь…» Когда, как осенняя ночь, Душа и темна, и тосклива, Твой смех беззаветно счастливый Мне тихо слетает помочь. И юной повеет зарей, И светлые грезы проснутся, И сладкие слезы польются Пред вешней твоей красотой! Когда, как безоблачный

«Меня шатает вьюга…» Меня шатает вьюга В ушах звенят псалмы… Ни недруга, ни друга — Сугробы и холмы… Вот в серебро одеты Бескрайние поля, Но ты, Россия, где ты, Где музыка твоя? Не бесовы ли чары Небес твоих мороз? Средь ледяной Сахары Брожу, как эскимос… В снег ухожу

«Когда дневное скроет ночь…» Когда дневное скроет ночь и обнажит миры иные, молюсь: дай, Боже, превозмочь пути земные, когда слабеющей стопой опоры не найду над бездной, продли, Господь, мой путь земной путём

Заметка на полях Светлые прожилки созвездий расчертили небо над этой горной деревушкой, а тишина и холод делают тьму неосязаемой. Это было — не знаю, как лучше объяснить, — так, словно все твердое, прочное вдруг стало летучим в окружавшем нас эфире, который, лишая нас

II. На полях Пруссии В Ингерманландском полку Суворов провел два года. Службе он отдавал мало времени; серые полковые будни с кое-как проводимыми ученьями, с неизбежно следовавшими за ними экзекуциями, с мелкими дрязгами офицеров – все это претило ему. Едва прибыв в полк,

Глава 10 Ночь, когда умер Пьеро Содерини В ночь, когда умер Пьеро Содерини, Душа его слетела в ад, «К младенцам, в лимб! — Плутон воскликнул. — Здесь места нет земным глупцам». Никколо Макиавелли о Пьеро Содерини «Да поразит вас чума!» — напишет, обращаясь к Макиавелли, 10