"Страшно жить без самовара..."

"Страшно жить без самовара..."

Страшно жить без самовара:

Жизнь пустая беспредельна,

Мир колышется бесцельно,

На земле тоска и мара.

Оставляю без сознанья

Бред любви и книжный ворох,

Слыша скатерти шуршанье,

Самовара воркованье,

Чаю всыпанного шорох.

Если б кончить с жизнью тяжкой

У родного самовара,

За фарфоровою чашкой,

Тихой смертью от угара!

Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚

Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением

ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОК

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Читайте также

Страшно и тревожно 15 октября 1998 года. Атлантический океан10°48’ с. ш., 45°36’ з. д.Ночь. Мне что-то страшно, тревожно. На палубе темень непроглядная, в каюте страшно из-за закрытого помещения. Что-то во мне оборвалось после того урагана, как воск расплавился мой, Федора

«Мне-то что! Мне не больно, не страшно…» Мне-то что! Мне не больно, не страшно — Я недолго жила на земле. Для меня, словно год, день вчерашний — Угольком в сероватой золе. А другим каково, бесприютным, Одиноким, потерянным, да! Не прельщусь театрально-лоскутным, Эфемерным,

«Страшно жить, не любя никого…» Страшно жить, не любя никого, Но, быть может, страшнее всего У высоких ночных фонарей Проститутки с глазами детей. «Подойди, молодой человек». «Я с такими не знался… пока…» Из-под темных измученных век Подавляемой страсти тоска. Не

Страшно отомстила Да, бескорыстие и отзывчивость Фаины Георгиевны как магнитом притягивали к ней всевозможных жуликов и мошенников. Раневская прекрасно осознавала, что зачастую не только порядочные люди пользуются ее расположением и добротой. Но ничего поделать с

Страшно даже вспомнить 1937-й. У нас дома постоянно говорили, понижая голос, об арестах, расстрелах, процессах — говорили с ужасом и осуждением власти. Еще бы: двое наших родных были репрессированы, масса знакомых, которые ходили к нам в дом, родители моих товарищей… Однажды

У самовара Музыка и слова Ф. Квятковской У самовара я и моя Маша, А на дворе совсем уже темно. Как в самоваре, так кипит страсть наша. Смеется месяц весело в окно. Маша чай мне наливает, И взор ее так много обещает. У самовара я и моя Маша — Вприкуску чай пить будем до

«Мне страшно» Наташа на пороге комнаты. Лицо заплаканное, строгое. В коротком белом плаще, в руке ключи. Ножом по сердцу: неужели сбегает? «Ты куда?» — «К маме, — и смотрит на меня как на привидение. — Ты что — сбежал? Мне сказали, тебя не выпустят». Это сказал следователь,

Летать страшно «12.08.43 – 2 полета – 3,15 ч. Бомбили скопление живой силы и техники противника, огневые точки в районе Новороссийска. Вызван очаг пожара. Подтверждают экипажи Тропаревской и Распоповой». Небо хмурилось. С запада наплывали тучи, и потому полеты не начинали.

Ох и страшно! Нас повели в склад, где пахло кожей, нафталином и разными другими запахами, свойственными этим помещениям. Вошли мы туда серыми, безликими, а вышли… О! Какими красивыми мы оттуда вышли! Я тут же вспомнил Кирилла, так любившего форму. Уж он бы восхитился от души:

«Жить на земле, и жить долго» Владимир Синельников[98]. Беседа, которую сейчас прочтете, состоялась ровно год назад [летом 1988 года].. Тогда же хотели включить в фильм интервью с академиком Сахаровым.…А когда картина была готова, те, кто оберегал нас от радиации, теперь уже под

Война — это всегда страшно Наверное, в каждом мальчишке живёт жажда подвигов и войны, и оттого их рисунки пестрят танками и самолётами с фашисткой свастикой, разламывающиеся пополам; оттого и играют они в войнушки, оголтело бегая с деревянными автоматами. Война в

Евгений и Нина Дворжецкие ЖИТЬ И НЕ УСТАВАТЬ ЖИТЬ Интервью– Как родители познакомились и жили до вас?– Они познакомились в 50-м году. Мама приехала в Омск в областной театр драмы, окончив ГИТИС, в качестве режиссера-постановщика. Отец был тогда первым артистом в своем

СТРАШНО ЗА РОССИЮ Как страшно было в эту ночь. Всего страшней перед рассветом… И некого просить помочь, И рассказать нельзя об этом. Рукою жесткой ледяной Тревога крепко душу сжала, И кто-то темный надо мной Раскинул в небе покрывало. И вся предчувствием

ВСЕГДА ОЧЕНЬ СТРАШНО «Аида» передавалась по телевидению 26 марта и 2 апреля 1949 года, и все могли не только слушать маэстро, но и видеть его на экранах телевизоров. В связи с этим хочется привести высказывание критика Томаса Шерманна из статьи, которая была опубликована в

Страшно летать? «12 августа 1943 года — 2 полета — 3 часа 15 минут. Бомбили скопление живой силы и техники противника, огневые точки в районе Новороссийска. Вызван очаг пожара. Подтверждают экипажи Тропаревской и Распоповой». Небо хмурилось. С запада наплывали тучи, и потому