13. Гороховые черепейники

А это уже не совсем мои воспоминания, точнее, совсем не мои, а моей мамы. Сейчас вряд ли найдется кто-нибудь, помнящий двадцатые годы двадцатого века в провинциальном Козлове, который теперь Мичуринск, и очень немного людей, которые от хороших рассказчиков слышали что-то, прямиком пришедшее из времен конца НЭПа. Поэтому, пока совсем не забылось, вот немного мелочей жизни.

На углу около школы частник торговал конфетами поштучно.

– Покупайте конфеты, покупайте!

– А они у вас вкусные?

– Отличные! Во рту тают, к зубам прилипают!

Мороженщица в то время не заводскими брикетиками и стаканчиками торговала, а прямо здесь, на улице, ложкой зачерпывала мороженое, клала на круглую вафлю и другой вафлей расплющивала. Вафли не успевали размокнуть, потому как съедались мгновенно.

Существовало такое торговое учреждение, которое назвалось "Торгсин". Мы, взрослые люди, знаем, что это расшифровывается как "Торговый синдикат" и там скупали у населения ценные вещи, оставшиеся с лучших времен, для перепродажи. Первоклассники расшифровывали это как "Торговля с иностранцами", потому что в провинции того времени мало было зажиточных людей и казалось, что настолько богатыми, чтобы ценное что-то покупать, могут быть только иностранные путешественники.

С моей мамой за одной партой сидела дочь купца Самохвалова, до революции он, нажив деньги торговлей, построил кирпичный завод. Я сама, приезжая в Мичуринск во времена своего детства, застала кирпичи в стенах и цветочные горшки в сарае у бабушки – с овальным штампом "Заводъ Самохвалова". В двадцатых годах хозяин кирпичного завода, как ни странно, никуда не уехал и не погиб, а остался в России, в городе и на заводе – директором своего завода. Что было с ним потом – не знаю.

В школу еду брали с собой, буфетов в школах не было. Что придется брали – бутерброд с маслом, сдобную булку, яблоко, кусок хлеба в газетке или прямо в кармане. Одна ученица, небогатая и неаккуратная, приносила прямо в кармане кусок густой, затвердевшей, холодной пшенной каши на воде. И ничего, нормально каша съедалась.

Был такой сорт яблок – Медведка, это старинный зимний сорт, яблоко ярко-зеленого цвета, с кулак величиной, приплюснутое, кисло-сладкое и очень жесткое. Хранить его можно было хоть до Нового года. Чтобы его нормально есть, первоклассники стучали яблоком о притолоку двери и потом размягчившееся место кусали. Это называлось "отбивные яблоки". Кажется, именно от этого сорта произошел современный сорт "Слава Мичуринска". У нас на даче есть такая яблоня. Очень сладкие красно-зеленые яблоки, вкус немного напоминает даже грушу, но в отличие от предка, плохо хранится.

Чулки носили хлопковые, штопали на деревянных грибках. Один такой грибок и у меня сохранился, на крышке выжжен пейзаж, на ножке узоры, внутри ножка пустая, можно класть клубочки ниток и иголки. Это грибок моей прабабушки. Вот он на снимке.

Дошкольники (а иногда и первоклассники) зимой любили тихую игру в бирюльки. Сейчас это фигура речи, а тогда это был набор мелких деревянных игрушек, сантиметра полтора в длину – у меня где-то сохранился крошечный желтый кувшинчик с красной полоской по краю – и удочка с крючком. Игрушки насыпали кучкой на столе, а крючком осторожно подцепляли игрушку, но так, чтобы не пошевелить соседние. Пошевелил – передаешь удочку другому, и выигрывает тот, кто больше вытащит игрушек.

А что гороховые черепейники, обещанные в начале? Ну, это совсем просто. На рынке в то время продавалась такая простая еда. Густой гороховый суп (или кисель) заливался в глиняные горшочки ("черепки") и застывал. Потом его вынимали из перевернутых горшочков, и получались такие желейные конусы со срезанным концом. Вот это и были гороховые черепейники.