Рыбалка

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Рыбалка

Лето 1978 года. Я только что купил полдома под Москвой на берегу реки. И первый, кого я позвал на рыбалку, был, конечно, Николай Афанасьевич Крючков. Заядлый рыболов и еще более заядлый рассказчик о рыбалке.

Забирая его из Москвы и получив строгие указания от Лиды (жены) по поводу строгого соблюдения режима, я погрузил вместе с рыболовом его большой, окутанный дымом «Беломора» рюкзак и покатил навстречу приключениям.

По приезде тут же был заказан нескончаемый чай, который остывал, выпивался, снова остывал и снова выпивался. Принадлежности были разложены, и Коля стал готовить их, сопровождая действо рассказами о рыбалке. Рассказ прерывался только по необходимости.

Это когда я накапывал червей, бегал отыскивать глину или искал в сарае анисовые капли, без которых о рыбалке не могло быть и речи.

Когда стемнело, я предложил Николаю вздремнуть, но предложение было с негодованием отвергнуто. Что касается рассказов, то некоторые из них я уже слышал от него, а некоторые знал просто наизусть.

Посреди рассказа он с гордостью показывал спиннинг или удилище, приговаривая: «Вот этот мне привезли из Японии, нам до них еще далеко! Главное, никогда бороды не бывает!.. А вот это удилище – кстати, тоже японское – сломать невозможно, даже не пробуй! Крючки я признаю только кованые… Ну-ка дай твой крючок. Вот видишь, ломается! А мои не только пальцами, зубами не сломаешь».

Так за разговорами и чаем (только чаем) наступила полночь. Я снова предложил вздремнуть часок-другой.

Ни в какую. Николай курил одну за другой папиросы и священнодействовал. Сначала он толок жмых, потом мешал его с сырой глиной, потом заставил меня резать червей на мелкие кусочки и закатывать их в эту глиножмыховую смесь, катать из нее шары и укладывать в мешок. В три часа ночи он сжалился надо мной и дал мне соснуть часок.

Ровно в четыре я услышал его голос: «Алежок, пора вставать!»

До реки рукой подать. Прежде чем сесть, Коля решил пару раз забросить блесну своим шикарным спиннингом. Но второго раза не вышло, потому что с первого заброса он намотал такую бороду, с которой до утра не разберешься.

Кляня всевозможными русскими словами «это японское говно», побросав в реку глиняные бомбочки, он уселся поудобнее для настоящей простой русской рыбалки. Потом заявил мне, чтобы я искал себе место в некотором отдалении: «Чтобы не толпиться!»

Ветрило. Клева не было. Часа через два я решил проведать коллегу, который перед этим уверял: «Много не наловлю, но на уху хватит!» С папиросой во рту, рядом с «бородатым» спиннингом и японской чудо-удочкой в руках, Коля спал здоровым, крепким сном. Таким я и запомнил его на всю жизнь.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.