Глава X Люба

Глава X

Люба

Судьба столкнула меня с математичкой. Двоечник по этому предмету, я видел всю вредность математики и такого сухаря не хотел иметь в постели. Хотя хочу заметить, что в сексе она была математик-теоретик. Немыслимые сложности, составляющие понятия о Сексе как в духовном, так и в физическом плане, для нее, что орех расщелкать. Люба далеко ушла в понятии об интиме от всех других женщин, которых я знал до Верочки, Седы и Гали.

С ней я познакомился на пляже в Серебряном Бору. В кругу друзей я сидел и играл на гитаре. Лились бесконечные песни. Они были по тем временам запрещены, как политические, но я их пел. Просто по какому-то везению я не загремел в тюрьму. В стороне от нашей группы на полотенце сидела загорелая женщина лет так двадцати восьми — тридцати. Я подошел к ней и спросил, что она читает. Подняв ко мне свои голубые глаза, она сказала: «Читаю математический альманах. Прочла о том, что есть неразрешимая загадка. Она называется гипотеза Пуанкаре. Знаете, а между прочим, как вас зовут?» «Ферд», — сказал я. «Так вот, Ферд. Я сидела и не очень внимательно читала, так как своими песнями вы очень меня разволновали. Я неравнодушна к творчеству Есенина». «А между прочим, как вас зовут?» «Люба», — ответила она. «Не хотите ли вы поближе познакомиться со мной?» — спросил я. «С удовольствием. У вас есть телефон?»

Я сказал, что нет, но у моего друга Володи Кузьмина есть. «Вот и хорошо. В следующую субботу я ему позвоню, и мы договоримся о встрече». И точно, в следующую субботу Володя зашел ко мне и сказал, что Люба будет ждать меня у памятника Пушкину во столько-то часов. Дорогой Александр Сергеевич! Ты был просто покровитель в моих любовных приключениях. Почти все встречи проходили около тебя. В этот день мы пошли в кино, погуляли. Люба рассказала мне, что просто влюблена в самый проклятый и ненавистный мне предмет. По математике я был круглым двоечником. «Ферд! Приходите ко мне в гости в воскресенье. Я живу по адресу…»

Назавтра я пришел по указанному адресу. Всю ночь перед встречей я не спал. Вот это фокус. Затем я иду на встречу с этим «суха-рем-математиком»? Не успел я войти в комнату и сесть на диван, как увидел, что Люба с невероятной скоростью стала раздеваться. Прочь полетели лифчик, туфли, трусики. Груди ее, стоявшие под прямым углом, мелко и упруго дрожали при каждом шаге ко мне. Она стала судорожно расстегивать пуговицы на моей рубашке. Затем расстегнула пояс брюк. Через минуты я стоял перед ней голый. Она толкнула меня, и я оказался на диване. Ее не интересовало ничего, кроме того, к чему она стремилась.

Ей не нужны были прелюдия или поцелуи, которые обычно бывают между любовниками в начале отношений. Она скользнула вниз щекой по моему животу, взяла мой член в руки и прижалась к нему лицом. Началась какая-то непонятная игра. Она его брала в рот, обнимала, целовала, разговаривала. И он, стоя под прямым углом, дрожа от возбуждения, как будто говорил: «Ну хватит, отпусти скорей меня туда, куда бешено стремлюсь». Не тут-то было. Прошло почти полчаса, а она, проводя по нему снизу вверх, выжимала те прозрачные капельки желания и жадно слизывала их.

Мне так было хорошо в том месте, которое принадлежит сплетению языков. Время шло, а она продолжала играть мной. Иногда она отклоняла мой член в сторону, и он с довольно большой силой, стремясь вернуться в прежнее положение, бил по ее губам, которые в последний момент она раздвигала, и я попадал ей в рот. Наигравшись, насладившись, она стала концом моего члена прикасаться ко всем отверстиям на лице, данным нам природой — к глазам, ноздрям, ушам. Она нежно водила моим мужским достоинством по шее, грудям, пупку, пока не добралась вместе с ним до своего влагалища.

Затем начались чудеса. Только она прикоснулась к входу к нему, сразу же началась такая акробатика, которая мне и не снилась. Не было положения, которое она бы не приняла. Она истекала влагой, глаза ее, полузакрытые, как бы ничего не видели.

Она садилась на мой член, вгоняя его в себя с такой силой, что я думал, что он дойдет до ее сердца. Она испробовала все варианты — лежа на мне, сверху, сзади, вверх тормашками. Чернил не хватит описать того, что произошло за этот час. Клянусь, я видел многое, но такой всепоглощающей страсти я не ожидал. Мне стоило больших усилий не дать прийти оргазму, пока она этого не захочет. И вот она скользнула вниз и просто всосала в себя, как мне показалось, всего меня, и горячая струя семени проникла в нее. Ее было так много, что я думал, Люба захлебнется. Но все обошлось. Любовь к Любе во мне не возникла.

Я понял, что на таких женщинах жениться никогда нельзя. Как только муж проявит малейшую сексуальную слабость, она изменит с первым встречным, да не с ним одним. Половой контакт был для Любы основным содержанием жизни. Время показало, что я был прав. Пока мы оба, до предела измученные, отдыхали, Люба рассказала мне, что ее муж — тоже математик — сейчас в другом городе на научной конференции. Сказала, что детей у них нет и не будет. «Мне с тобой очень хорошо, Ферд. Обычно мужчины, которых у меня было достаточно, не выдерживают моей страсти и пятнадцати минут. А ты, мой дорогой, какой-то для меня непонятный».

Я сказал: «Природа, Любочка, природа». Мы встречались пару месяцев, пока Люба не прибежала ко мне какая-то взволнованная. Не было раздевания, она не раздевала меня. Я почувствовал, что между нами стоит другой мужчина. Эта догадка взбесила меня. Я содрал с нее всю одежду, да так быстро, что она не успела опомниться. Что-то подсказывало мне, что не надо спешить. Секс, ревнивый секс заставил меня продержать ее около себя часа два. Я видел, что она не хотела меня, и был до невероятности зол. Когда все закончилось, она сказала: «Ферд, не можешь ли ты одолжить мне денег?» Вот это фокус! Я спросил: «Зачем?» «Ферд, в соседнем доме в подъезде стоит молодой человек и ждет меня.

Погода холодная — минус 10 градусов, и, наверное, за эти два часа он просто замерз». Я тут же вскочил, оделся и, взяв Любу за руку, пошел искать его. В одном из подъездов я увидел молодого человека, похожего на эстонца или латыша. Волосы у него были природного соломенного цвета и к тому же голубые глаза. Он был плохо одет и весь дрожал от холода. Я взял его за руку и сказал, что сейчас пойдем ко мне домой.

Дома я накормил его. Дал Любе десять рублей и отправил их обоих восвояси. Спрашивать я ничего у них не стал. Я просто понял, что меня Любе не хватило, и она, видимо, влюбилась в парня, который каким-то образом оказался в Москве. Но не мог же он поселиться у Любы, которая была замужем. Вот он и пробавлялся, как мог. Кстати скажу, что с Любой связываться было просто опасно. Вот мы вечером гуляем, она вдруг цепко схватывает меня под руку, ведет в первый попавшийся двор, благо темно. Снимает трусики, наклоняется, и непреодолимое желание охватывает меня. Конечно, зная, что ребенка у нее быть не может, я сладострастно выливаюсь в нее.

Прошло полчаса прогулки, она опять хочет меня, и я хочу ее. История повторяется. Как прав был мой знакомый Георгий Раппопорт, когда-то он сказал: «Ферд! Посмотришь, через десяток лет миром будет править голый секс, жратва и спорт». Как в воду глядел. Так и случилось. Люба была сексуально зависима. Любой мужчина был для нее вожделенной добычей. К тому же она была чертовски женственна.

Все мои друзья, как оказалось потом, переспали с ней, но этой бедной девочке все время чего-то не хватало. Все бывает, я ее понимаю. Через месяц она опять пришла ко мне и сказала, что улетает в Эстонию и просит проводить меня до аэродрома. Я согласился. Я знал, куда она летит и к кому.

Но будучи ревнив до безумия и на том основании, что мне молодому, мощному мужчине изменяют, я, подъехав к аэродрому, вышел из такси где-то около взлетной полосы, уложил ее на траву и отодрал, «как Сидорову козу». Прощаясь, я со злом сказал: «Люба, ты сейчас сядешь в самолет, и когда он взлетит, то в этот момент я буду отдаваться другой женщине». Я назвал ее имя. Люба ее знала. Я в красках сказал, что такое буду делать с ней, что ей и не снилось. Люба заплакала. Она разрывалась от ревности, так как знала, что я через час приведу свое обещание в действие.

Так оно и было. Духовной любви к Любе я не ощущал, но терять такое-такое, абсолютно необыкновенное, мне тоже было очень больно.

Больше Любы я не видел, но долго ощущал то, что нельзя было вернуть — огромную потерю в своей сексуальной жизни.

Женщины, дорогие женщины, вы — Космос, который нельзя объять. Вы то, что необъяснимо. Вы то, без чего жить просто нельзя. А надо бы. Вы приносите мужчинам невероятную боль и невероятную радость.

Вы воплощение Любви с Сексом, или воплощение хитрости, замешанной на Сексе. Вы постоянно меняетесь. Правду говорят, что за сутки в женщинах происходят семь раз на дню гормональные перемены. Hy, так вот, в молодые годы я был тем мужчиной, о котором вы мечтаете. «Но все прошло, как с белых яблонь дым».[11]

Не стои?т! А раз не стои?т, то и ничего не хочется. Возраст, возраст… Наслаждайтесь, дорогие, молодостью и Сексом с большой буквы. Жизнь так коротка.

Всё про секс, о котором молчат

Данный текст является ознакомительным фрагментом.