Судьба «Тайной вечери»

Судьба «Тайной вечери»

Второй шедевр Леонардо миланского периода – «Тайная вечеря», самая знаменитая фреска в мире, которая на самом деле не является фреской.

Она была почти утрачена и буквально воссоздана заново реставраторами. Правда, до сих пор не утихают споры – насколько нынешняя фреска дает представление о работе Мастера.

В 1490 году Лодовико Сфорца задумал разместить в главной церкви доминиканского монастыря Санта-Мария-делле-Грацие усыпальницу герцогского дома Сфорца. И чтобы сделать ее еще более великолепной, поручил архитектору Браманте (будущему автору проекта собора Святого Петра в Риме) достроить церковь. Украсить трапезную церкви фреской Лодовико поручил Леонардо да Винчи.

Фреска должны была располагаться на торцевой стене трапезной. Размер поражал воображение – 4,6 х 8,8 метра. Никто прежде не писал картин таких размеров.

Леонардо работал медленно и в принципе не любил технику фрески, которая накладывала на художника ограничения по времени. Эта техника существовала уже тысячелетия: роспись делалась по влажной штукатурке, в результате чего краски намертво связывались с основой. Недостаток ее в том, что работать приходилось очень быстро, к тому же при большом размере фрески художник писал ее частями и обязан был точно рассчитать, какую часть работы он сможет выполнить до тех пор, пока штукатурка не высохнет, и именно такой кусок и подготовить под роспись.

Леонардо решил отказаться от подобного приема – он стал искать возможность делать роспись по сухой стене, как прежде писал картины на грунтованных досках. Поэтому он оштукатурил стену и покрыл ее свинцовыми белилами – что делается при грунтовке доски для живописи, но не используется при настенной росписи. Свою «Тайную вечерю» Леонардо начал писать темперными красками с добавлениями масла. Подобный прием позволил ему достичь необычного эффекта – на белом грунте смесь масляных и темперных красок буквально засияла. Но своей техникой Леонардо обрек картину на разрушение. К тому же при подготовке стены к росписи пространство внутри заполнили щебнем, но монастырь был расположен в низине, сырость и соль стали проступать на кирпичах и разъедать штукатурку, а затем и живописный слой.

После захвата Милана в 1500 году повстанцы сломали шлюзы, и трапезная оказалась затопленной так, что на полу стояла вода. Это наводнение привело к образованию первых трещин.

Художник, обладавший гением Леонардо, должен был понимать, как чудовищно нарушает сложившуюся и веками проверенную технологию.[21] Кто знает, быть может, создавая свой шедевр, он намеренно обрек его на недолговечность, как бы подчеркивая краткость пребывания Христа среди людей краткостью сияния совершенства своей картины. Как о Христе остается лишь легенда, рассказы учеников, так от божественной картины останется лишь призрак, намек на прежний блеск.

Джорджо Вазари написал, что в 1560 году смог разглядеть на стене лишь несколько пятен. Скорее всего, Вазари преувеличивал, он вообще-то любил это делать.

Спустя сто лет после написания фрески монахи проделали в стене дверной проем, чтобы удобнее было носить блюда с кухни в трапезную. В результате часть фрески была уничтожена в том месте, где располагались ноги Христа. Сейчас этот проем заложен кирпичом, но фреска в этом месте так и не восстановлена. О том, что именно было уничтожено, можно судить по ранним копиям – их сохранилось минимум три, сделанных сразу же после написания фрески Мастером.

Пытаясь сохранить исчезающую работу Леонардо, над ней повесили большой занавес. Но этим сделали только хуже – влага не испарялась со стены, к тому же ткань отлично сметала остатки краски.

В 1726 году наконец было принято решение реставрировать фреску. Художник Микеланджело Белотти записал утраченные участки масляными красками и покрыл фреску лаком. Спустя 50 лет следующий реставратор удалил лак и стал писать практически новую фреску поверх работы Леонардо. Он не закончил работу, потому как возмущенные ценители искусства потребовали выгнать его из трапезной. Однако вскоре у фрески появились новые враги – во время Итальянской кампании французы устроили здесь конюшню. Наполеоновские солдаты развлекались тем, что бросали камни в головы апостолов. Затем в трапезной сделали тюрьму. После поражения Наполеона в трапезную пожаловал еще один реставратор похуже врага. Некто Стефано Барецци славился тем, что ловко снимал со стен старые фрески и переносил их в музейные залы. То же самое он вознамерился проделать и с «Тайной вечерей». Однако Барецци не знал, что фреска Леонардо не является по сути фреской, что это роспись по сухой штукатурке, и, прежде чем горе-реставратор сумел это сообразить, он изуродовал центральную часть росписи. Когда до него наконец дошло, что «Тайная вечеря» неотделима от стены, ему ничего не оставалось, как приклеить назад сколотые куски. Шли годы, фреску по-прежнему пытались реставрировать, как подсказывали фантазия и собственное воображение художников. Среди «экзотических средств» восстановления картины применялось мытье росписи каустической содой.

Только в начале XX века началась реальная научная реставрация – фреску стали изучать и уже на основании полученных данных расчищать от последующих наслоений и укреплять красочный слой и штукатурку. Но тут началась Вторая мировая война – и всем стало не до работ по реставрации. Фреску заложили мешками с песком, чтобы сохранить на случай бомбардировки, и только поэтому она уцелела, когда 15 августа 1943 года в трапезную угодил снаряд. Стена устояла, но треснула в нескольких местах.

Новую реставрацию сделал в 50-х годах двадцатого века Мауро Пелличоли, он расчистил фреску от новых записей, грязи и лака и ввел в красочный слой шеллак – спиртовой раствор природной смолы. С его помощью удалось вернуть первоначальный цвет росписи, были восстановлены головы апостолов Варфоломея и Филиппа, руки Христа (прежде их было невозможно разглядеть), стало заметно, что первоначально одежда Христа – алого цвета.

Возможно, фреска была повреждена не так уж и сильно, и уж точно Вазари преувеличивает степень ее разрушения. Так, известный английский путешественник Генри В. Мортон, посетивший Милан в 1964 году, сообщает, что ожидал увидеть полностью разрушенную картину, но…

«Я был удивлен помимо своей воли. С картины нельзя сделать репродукцию. Открытки или даже большие иллюстрации в книгах не в силах передать и капли впечатления, которое испытываешь от огромной работы… Хотя цвет ушел и выражение лиц можно себе представить лишь приблизительно, одно осталось как прежде – это композиция картины, ее общий настрой. Перед тобою две группы взволнованных людей в ритмическом движении, разделенные спокойной фигурой Христа. Я забыл, что смотрю на разрушенную картину. Мне казалось, что я вижу ее в первые месяцы создания, когда Леонардо медленно, часть за частью, занимался ее выстраиванием. Какая сила воображения заключена в этой работе! Сколько застолий посетил в Милане Леонардо, чтобы схватить все эти жесты и позы. С каким вниманием наблюдал он за людьми в трактире: вот они режут хлеб, или нечаянно просыпают соль, или шепчут соседу что-то на ухо. Кому из них пришло в голову, что художник обессмертит их простые движения?»

В конце 70-х начинается новая реставрация – окна в трапезной заделали и создали в ней искусственный климат с поддержанием необходимых влажности и температуры. Роспись исследовали с помощью рентгеновских и инфракрасных лучей и сравнили с рисунками, которые хранились в королевской библиотеке Виндзорского замка. С фрески удалили слои засохшего масла и клея, синтетических и натуральных смол, поскольку много лет реставраторы считали нужным записывать утраченные участки масляными красками. Теперь все эти слои были сняты, остались лишь те участки, что принадлежали кисти Леонардо, – так утверждают реставраторы. Те участка фрески, которые невозможно было восстановить, написали заново акварелью – тонкими вертикальными линиями.

И вот в 1999 году фреска вновь была открыта для просмотра.

Стали заметны такие детали, как вышивка голубой нитью на скатерти или цветочный орнамент на гобеленах. Впрочем, есть немало искусствоведов, которые считают, что реставрация фрески навредила росписи.

Спорить, так это или нет, – бесполезно.

Остается, как советовал Генри Мортон, просто забыть, что вы смотрите на разрушенную картину, и постараться увидеть ее такой, какой она была в первые месяцы ее создания…