Промпартия – суд над контрреволюционными силами в инженерных организациях

Промпартия – суд над контрреволюционными силами в инженерных организациях

Ранее уже было упомянуто о последствиях обоснованного отсутствия уверенности в «гражданских» специалистах. Если почитать журналы, выходившие в середине двадцатых годов, например: «Строительные работы», «Изобретатель» и «Рабочий-изобретатель», можно ознакомиться с проблемами, связанными с этим: в опубликованных статьях инженеров, ученых, технологов и изобретателей заметна атмосфера разногласий. Разгоревшийся в результате этого конфликт интересов хорошо описан профессором Мартенсом: «Опасность заключается в том, что тогда, когда требуется изобретательство, мы ориентируемся на общественное мнение, которое дает неправильную установку. Таким образом, мы даем каждому возможность представить, что он может быть изобретателем и что он имеет право на все связанные с этим званием льготы, хотя на самом деле не заслуживает их». То, что такие явления имели место, неоспоримо. Люди, одержимые идеей как абсурдных, так и дорогостоящих изобретений, существовали среди представителей всех классов, и не в последнюю очередь среди академических выпускников.

Но именно об этом идет речь: привилегированный класс технической интеллигенции старался оградить не только свою компетенцию, но и связанные с нею привилегии от других. Ведь широкое распространение технических знаний угрожало их особому положению. Выпускники советских университетов и обученные рабочие на заводах уже не смотрели в рот специалистам. В свою очередь, изобретения работников нередко отвергались. Это делалось в высокомерной, дискриминирующей манере. Зачастую изобретения были просто украдены. Для защиты интересов и идеологии специалистов была создана подпольная организация, известная как «Союз инженерных организаций» или «Промпартия».

Речь шла об уничтожении привилегий, вызванных многолетним разделением умственного и физического труда. Тот факт, что со стороны тех, кто хотел изменить положение дел, имелись перегибы, так же тесно связан с социальными последствиями этого шага, как и тот факт, что такие перегибы имелись и у тех, кто хотел остановить наступление на свои привилегии. Все это противоречиво отразилось на поведении тех, кто действовал в этих обстоятельствах. Уже упомянутый директор теплотехнического института Л. К. Рамзин, автор работ «Электрификация и теплоснабжение» и «Электрификация Приволжского района», активно участвовал в реализации плана ГОЭЛРО. В то же время он и члены «Союза инженерных организаций» воспользовались своими полномочиями в различных экономических руководящих органах, чтобы воспрепятствовать и помешать социалистической индустриализации.

В ходе публично проведенного в период с 25 ноября по 7 декабря 1930 суда было обнаружено, что часть членов Промпартии в дополнение к нескольким фактам подрывной деятельности участвовала в сговоре, касающемся перераспределения должностей в министерствах, который был расценен как подготовка к контрреволюционным актам.

Все восемь подсудимых признали свою вину. Пятеро из них, в том числе Л. К. Рамзин, были приговорены к смертной казни, но в конце концов смертный приговор был заменен 10 годами лишения свободы. Статья о Промпартии в Большой Советской Энциклопедии заканчивается так: «Судебный процесс Промпартия способствовал изоляции контрреволюционных элементов интеллигенции, сыграл значительную роль в переходе старой технической интеллигенции на позиции социализма».

То, что это был не единичный случай, стало понятно в последующие годы. В 1931-1932 годах на крупных электростанциях Златоуста, Челябинска, Иваново, Баку и на других станциях произошли серьезные аварии. Многие котлы, двигатели, турбины и генераторы были так сильно повреждены, что эти электростанции приостановили свою работу на длительный период. В ходе расследования выяснилось, что причиной такого серьезного вреда народному хозяйству СССР была работа контрреволюционной группы сотрудников британской Metropolitan-Vickers, которым были поручены монтажные работы на этих электростанциях.

Этот случай также заслуживает особого внимания, поскольку прокурор А. И. Вышинский в течение длившихся с 12-го по 18 апреля слушаний соглашался с выдвинутыми английской стороной возражениями против классового характера советской судебной практики.

Говоря о судах СССР и стран социалистического содружества, часто ставят под сомнение тот факт, что это были суды «правового государства», – а то и утверждают, что в этих странах правосудия не было вовсе. Вышинский напомнил в этом контексте о многочисленных случаях беззакония, которые в странах капиталистического мира являются обычным делом, если речь идет об интересах правящих классов. Он также отметил, что вопреки картине, рисуемой капиталистической прессой, в ходе разбирательств советские судьи выносили и оправдательные приговоры. Особо следует отметить его сравнение методов ведения дел о шпионаже и саботаже, которые применялись в судах Великобритании и СССР. Становится очевидно, что причинами строгого ведения процессов являются тяжесть обвинений и серьезность доказательств.