Тибетская сторона

Тибетская сторона

1921 год. Объединенными усилиями Альпийского клуба и Королевского географического общества в Лондоне с помощью британского и индийского правительства наконец удалось получить желанное разрешение. Первая экспедиция на Эверест была сенсацией мирового значения. Лучшим руководителем был бы знающий страну и язык генерал Брюс, но он оказался занятым по службе. Во главе экспедиции встал полковник Ч.К. Говард-Бери, причем в задачи этой экспедиции входил не штурм вершины, а проведение альпинистской разведки и составление обзорной карты района. Два майора Индийского топографического управления Г.Т. Моршед и О.Э. Уилер э своей вспомогательной командой за три месяца охватили съемкой площадь около 40 000 км2, почти равную всей территории Швейцарии. Разумеется, что за это время могла быть создана только обзорная карта, что же касается северной стороны группы Эвереста, то карта сохранила свою ценность по сей день.

Основной состав экспедиции покинул Дарджилинг только 18 и 19 мая. Кроме того, при подходе возникли большие организационные трудности, хотя сначала экспедиция следовала по давно известному маршруту Лхаса, то есть через Калимпонг и перевал Джелепла (4385 м) в долину Чумби, находящуюся уже на тибетской стороне. Далее путь проходил через Пхари Дзонг и находящийся на главном хребте перевал Тангла (4633 м) на тибетское плоскогорье и в Кампа Дзонг.

В пути один из знаменитых британских пионеров Гималаев доктор А.М. Келлас умер от сердечной недостаточности ? его силы были подорваны напряженной работой во время подготовки экспедиции. Ему не довелось вступить в страну своей мечты, он любовался ею только издали. Теперь он покоится в Кампа Дзонг.

Экспедиция шла дальше через Тиндже Дзонг и Шекар Дзонг на Тингри, расположенный уже северо-западнее Эвереста. В Тингри прибыли 19 июня, ровно через месяц после выхода из Дарджилинга. Тингри служил некоторое время центром, откуда выходили рабочие группы экспедиции, пока в конце июля главный лагерь не был перенесен в красивое селение Кхарта, на восточной стороне группы Эвереста. Ни одна из последующих экспедиций не ознакомилась так основательно с тибетской стороной Эвереста, как группа разведки экспедиции 1921 г. Выполненная тогда исследовательская работа является и поныне ценной, хотя мы не можем здесь более подробно на ней останавливаться.

Разведка района была возложена на двух молодых альпинистов ? Д. Г. Л. Мэллори и С.Г. Баллока. С небольшой группой носильщиков они направились прямо к Эвересту в долину Ронгбук и при первом подходе почти нашли маршрут, который впоследствии десятилетиями рассматривался как лучший и даже единственный. Но события развертывались иначе.

Хотя они и заметили ручей, стекающий с восточного ледника Ронгбук, но не исследовали его верховьев, а пошли дальше по главному леднику Ронгбук к пограничному перевалу Лхола (6006 м) на Кхумбу (Непал), откуда Эверест выглядит не особенно заманчивым.

Поэтому они вернулись обратно и вышли на западный ледник Ронгбук, хотя тем самым удалились от Эвереста. Затем покинули долину Ронгбук, не подозревая, что один из правых боковых ледников главного русла, а именно восточный ледник Ронгбук, является самым естественным и простым подходом к Чангла и к северному склону Эвереста.

Этот недосмотр стоил трехмесячного труда, но потеря времени компенсировалась разведкой восточной части группы Эвереста, особенно ущелья Кхарта и чудесной долины Кама, с юга и запада обрамленных гигантскими вершинами Эвереста (8848 м), Лхоцзе (8501 м), Макалу (8481 м) и Чомолензо (7815 м).

При подъеме из долины Кхарта к высокому, но технически нетрудному перевалу Лхакпала (6766 м) они обнаружили таинственные следы «снежного человека», которого шерпы в Коло Кхумба называют «иэти», в Тибете ? «кангми» или «мето кангми» и еще «ми-го». С перевала наконец открылся вид на восточный ледник Ронгбук и удалось определить, что из фирнового бассейна ледника имеется несложный выход на перевал Чангла. 23 сентября Мэллори, Баллок и топограф Уилер с небольшой группой носильщиков спустились с перевала Лахкпала около 400 м на запад и разбили под Северным седлом новый лагерь в бассейне ледника, названного на новой карте восточным ледником Ронгбук. На следующий день после утомительного подъема по покрытому глубоким снегом склону они, не встречая больших технических трудностей, достигли Северного седла (6985 м), которое потом в течение полувека служило исходным пунктом для всех атак на вершину Эвереста.

Задача разведывательной экспедиции была выполнена, маршрут восхождения предначертан ? ребро, поднимающееся с перевала Чангла к плечу северного ребра, по всей видимости, не представляло больших технических трудностей. На всем протяжении его виднелись только несложные ступени и фирновые склоны умеренной крутизны. Можно было возвращаться с чистой совестью.

1922 год. Как только участники разведывательной экспедиции вернулись домой, была начата подготовка второй экспедиции на Эверест. Каждый день был дорог, экспедиция 1922 г. организовывалась весьма тщательно, с размахом и должна была принести решение основной задачи ? штурма самой вершины. Руководство этой экспедицией принял на себя генерал Ч.Г. Брюс, лучший знаток Гималаев, владеющий местными языками, пользующийся уважением гуркхов, шерпов, бутиев и тибетцев.

Летнему муссону, который обычно приносит огромное количество осадков, почти как правило, но не всегда предшествует период хорошей погоды. Им-то и хотели воспользоваться участники экспедиции. Поэтому экспедиция уже 26 марта покинула Дарджилинг, прибыла 24 апреля в Шекар-Дзонг, повернула отсюда на юго-запад и прошла через перевал Пангла (травянистый перевал) на высоте 5240 м к знаменитому монастырю Ронгбук (4970 м) ? исходному пункту всех экспедиций на Эверест с тибетской стороны.

1 мая у языка ледника Ронгбук на высоте 5040 м был установлен базовый лагерь. Дальнейший путь шел по восточному леднику Ронгбук, где были организованы лагеря 1 (5480 м), 2 (5930 м) и 3 (6400 м). Этот третий лагерь был хорошо оснащен и служил верхним базовым лагерем у подножия Чангла. Затем в результате напряженной работы, после преодоления неприятного крутого склона к Северному седлу, на узкой фирновой террасе непосредственно под гребнем на высоте 6975 м был установлен лагерь 4.

Для штурма вершины планировали еще один лагерь, состоящий из двух палаток, установленных на высоте около 7900 м. Но пришлось организовать лагерь 5 на высоте 7600 м. Первая штурмовая группа состояла из Джорджа Г. Л. Мэллори, Э. Ф. Нортона, Т. Г. Сомервелла и, наконец, Г. Т. Моршеда, который, правда, был не в форме и скоро вернулся в лагерь 5. Трое остальных 21 мая начали подъем на плечо в северо-восточном гребне (пункт 8393 м). После шести с половиной часов работы они остановились на отдых на слегка наклонной площадке, где анероид показывал высоту 8170 м. Таким образом, попытка без кислорода преодолеть 600-метровый перепад высоты потребовала шесть с половиной часов. Несмотря на медлительность подъема, это достижение вызывало восхищение.

Рекорд высоты, установленный экспедицией герцога Абруццкого в 1909 г. на вершине Чоголиза (район Балторо), был превзойден почти на 700 м; впервые альпинисты перешагнули через магическую черту 8000 м, к тому же не пользуясь кислородными аппаратами.

О достижении вершины или даже северо-восточного плеча (8393 м) не могло быть и речи. Необходимо было начинать спуск, чтобы в этот же день успеть вернуться в лагерь 4 на Северном седле. Спуск до лагеря 5 происходил нормально, но несколько ниже его едва не кончился катастрофой.

Шли снова вместе с Моршедом, вчетвером в связке, по пути надо было пересечь довольно крутое фирновое поле. Выпавший за ночь снег, усталость и определенная доля невнимательности, видимо, взаимодействовали. Как бы то ни было, третий в связке поскользнулся, сорвал шедшего вместе с ним четвертого, второй попытался тормозить, но не был в состоянии задержать падение двух и тоже был сорван. Три человека со все увеличивающейся скоростью понеслись вниз по крутому склону, кончающемуся тысячью метрами ниже, в бассейне восточного ледника Ронгбук.

Мэллори во главе спускающейся связки уже несколько минут находился в полной готовности в предчувствии беды. Услышав за собой подозрительный шум, он остановился, воткнул ледоруб глубоко в снег, перекинул вокруг, него веревку и налег на него всей своей тяжестью. Веревка натянулась, но... ледоруб и веревка выдержали! И Мэллори тоже! Поистине они были на грани смерти, и это на «простом» маршруте на Эвересте!

Поздно вечером четверо крайне уставших альпинистов пришли в лагерь 4 на Северном седле и спустились на следующий день в лагерь 3. В пути они встретили группу Финча, которая предпринимала тренировочный подъем с кислородными аппаратами.

Джордж И. Финч хорошо известен многим швейцарским альпинистам как лучший и опытнейший английский альпинист, совершивший все свои восхождения без проводников. По профессии химик, он всегда настаивал на применении кислорода при восхождениях на Эверест. Именно он предпринимал в 1922 г. второй штурм вершины. Но несчастье заключалось в том, что в его группе не было ни одного спутника, равного ему по силе и опыту. Все альпинисты экспедиции, кроме Финча, участвовали в первом штурме и теперь «выдохлись» или по крайней мере были небоеспособными на некоторое время. Финч, который в начале чувствовал себя неважно, был теперь в хорошей форме, и ему пришлось взять себе в спутники двух членов экспедиции, имеющих о горовосхождениях весьма смутное представление: капитана Д. Брюса (племянника генерала Брюса), руководившего до сих пор транспортом экспедиции, и младшего гуркхского офицера Теджбира Бура. Финчу пришлось их прежде всего обучить обращению с кошками, ледорубом и веревкой. Все это выглядело почти трагикомично. При попытке решения величайшей альпинистской задачи мира, достижения заветной цели многих первоклассных альпинистов, пришлось опираться на двух новичков.

Но это было еще не все. 10 взятых с собой кислородных аппаратов сильно пострадали во время длительной транспортировки. С большими трудностями удалось кое-как исправить четыре.

24 мая наконец все было готово. Группа Финча со всеми имеющимися высотными носильщиками смогла подняться к лагерю 4. К группе присоединился капитан Д.Б. Ноель, кинооператор экспедиции, который должен был оставаться на Северном седле.

На следующий день планировалась установка нового лагеря на высоте 8100 м, но в решающий момент испортилась погода, и в спешке пришлось разбить палатку на незащищенном от ветра маленьком уступе гребня на высоте 7770 м, круто обрывающегося в этом месте 1200-метровой стеной к восточному леднику Ронгбук. Шерпы торопились обратно на Северное седло, и в палатке остались только Финч, Д. Брюс и Теджбира Бура.

Вокруг уединенной палатки бушевал ветер и сильный снегопад. В течение вечера ветер усилился до урагана, свирепствовавшего беспрерывно 18 часов. Ветер просто рвал натяжки, как дикий зверь, бросался и поднимал палатку вместе с ее обитателями на воздух, пытаясь свалить в бездну. Об отступлении на Северное седло не могло быть и речи. Осталось только одно ? выдержать или!... Это были кошмарные часы, пока наконец в 13 часов пурга стала стихать и превратилась в ветер средней силы. Теперь можно было спуститься в лагерь 4, но Финч и Брюс приняли поистине мужественное решение ? после страшного напряжения и почти без продуктов они решили провести здесь остаток дня и ночь и попытать счастья на следующее утро. Но и эта ночь здесь, в лагере 5, прошла довольно плохо. Тем не менее, они решили 27 мая выйти на штурм. Для завтрака им не потребовалось много времени, ибо у них уже не было продуктов питания.

Джомолунгма (Эверест). В глубине восточный ледник Ронгбук

Они вышли в 6 часов утра при ясной, но очень ветреной погоде, в лютый мороз.

Теджбира, несший на спине два запасных баллона (со сжатым кислородом) весом почти 23 кг, на высоте 7925 м выбился из сил и был вынужден вернуться в лагерь 5. Финч и Брюс поднялись по гребню (северо-северо-западное ребро) в направлении плеча вершины до 8100 м, но все усиливающийся ветер вынудил их несколько спуститься на западный склон. Двигаясь по этому склону (несмотря на плохие условия ? на плитах лежал свежевыпавший снег), они достигли высоты 8326 м.

Неисправность в кислородном аппарате Брюса, устраненная с трудом в последний момент, и сильное утомление, которое угрожающе давало себя чувствовать у этого мужественного, но еще недостаточно опытного альпиниста, вынудили Финча к отступлению.

Они спустились через лагерь 5 к Северному седлу и в этот же вечер пришли в лагерь 3 (6400 м) ? перепад высоты 1900 м после такого напряжения! Это было колоссальным достижением, но теперь Финч и Брюс тоже окончательно вышли из строя.

В начале июня планировалась третья атака вершины. Хотя уже прошли первые обильные снегопады, свидетельствовавшие о начале муссона, но временами еще удерживалась прекрасная, безветренная погода. Все же этим планам не было суждено осуществиться. 7 июня, когда вышли к Северному седлу, сошла громадная снежная доска и сорвала поднимающиеся связки в бездну. Семь отважных носильщиков-шерпов нашли здесь свою смерть. Это был трагический заключительный аккорд второй Британской экспедиции на Эверест.

1924 год. Чтобы правильно оценить опыт первых двух экспедиций и спокойно и обстоятельно провести подготовку новой. Британский гималайский комитет решил осуществить третью экспедицию только в 1924г. В этот раз экспедиция была тщательно подготовлена, при всех обстоятельствах задача покорения вершины должна была быть решена. Кислородные аппараты улучшены, кислородные баллоны нового типа на 30% легче прежних. Особое внимание было уделено созданию теплой ветронепроницаемой одежды для защиты от страшных ветров, дующих на склонах Эвереста. Эта большая экспедиция была укомплектована в следующем составе: генерал Ч. Г. Брюс, руководитель, его заместитель полковник Э. Ф. Нортон; Мэллори, Сомервелл, Оделл (геолог), Эрвайн, Бетхем, Хазард и Джеффри Брюс ? альпинистская группа. К ним подключились еще врач Гангстен, кинооператор Ноель и два офицера.

Огромный караван, вышедший 25 марта 1924 г. из Дарджилинга, следовал по давно известному маршруту через Тибетское нагорье и перевалы к Эвересту. Для транспортировки экспедиционного груза потребовалось более 350 лошадей, мулов, ослов, волов и яков. Как ни внушительно звучат эти цифры, позже все же сделали вывод, что такая «сверхорганизация» делает экспедицию чрезмерно громоздкой и дорогостоящей.

В пути тяжелый приступ малярии вывел из строя генерала Брюса; руководство перешло в руки Нортона. В конце апреля был установлен базовый лагерь в ущелье Ронгбук.

Погода все время им благоприятствовала, и все были уверены в успехе. Не хотелось терять времени, и тут же, согласно тщательно разработанному плану, приступили к созданию первых трех лагерей. Уже на 17 мая планировался штурм вершины. Но май, считающийся, как правило, месяцем хорошей погоды, в этот раз был по-зимнему холодный, с большим количеством осадков. В лагере 3 (6400 м) термометр показывал минус 30°, и дважды приходилось возвращаться в базовый лагерь (5040 м). Это отступление при свирепой снежной пурге и лавино-опасности стоило жизни двум носильщикам и вывело многих ? как сагибов, так и шерпов ? из строя. Когда в последних числах мая наконец установилась прекрасная погода, силы экспедиции были уже значительно ослаблены.

Снова заняты все лагеря до Северного седла (6985 м), и 1 июня даже установили лагерь 5 (7710 м), но этого еще было недостаточно для окончательного штурма. Нортону удалось добиться, чтобы три «тигра» (лучшие высотные носильщики) дали согласие подняться еще на один этап ? хотя бы с грузом в 9 кг. Открывающаяся на север ниша в скалах представляла относительно удобное место для лагеря. Шерпы очистили этот участок и сложили подпорную стенку. На протяжении всего северо-северо-западного ребра нет ровной площадки, на которой можно было без подобного «строительства» установить палатку 2 м длины. Затем носильщики спустились на Северное седло, Нортон и Сомервелл остались одни.

Лагерь 6 (1924 г.) находился на высоте 8145 м. Это, безусловно, самый высокий лагерь, в котором когда-либо ночевали люди. Большинство физиологов до этого считали невозможной ночевку на такой высоте. Тем более примечательно, что в дневнике Нортона имеется заметка: «Лучшая ночь после лагеря 1».

4 июня 1924 г. Нортон и Сомервелл вышли в 6 часов 40 минут. Было солнечно и почти безветренно ? идеальный день, какой весьма редко встречается в верхних зонах Эвереста. После часового подъема они вышли к «желтым плитам». Этот желтоватый известняковый песчаник и сланцы, тянущиеся поперек северного склона массива, образуют длинные полки и уступы, по которым легко идти, пока они не покрыты снегом. Тем не менее, альпинисты из-за недостатка кислорода продвигались очень медленно: они шли без высотных дыхательных аппаратов. После каждых нескольких шагов им приходи лось останавливаться на отдых, кроме того, Сомервелл мучился «высотным кашлем».

У верхнего края «желтых плит» они к середине дня приблизились к большому кулуару, отделяющему северовосточный гребень от вершинной пирамиды. Сомервелл остался здесь: сильная боль в горле заставила его сдаться. Но все же, борясь с удушьем, он сумел здесь, на высоте 8540 м, сделать ставший впоследствии известным снимок вершины Эвереста. Отважный Нортон еще не признал себя побежденным и в одиночку продолжал штурм. Но за один час он смог преодолеть только 270 м по горизонтали и 30 м по вертикали. Убедительный пример тому, как невероятно медленно продвигается на такой высоте даже хорошо тренированный и акклиматизировавшийся альпинист.

Подъем вблизи большого кулуара становился все труднее. Дело в том, что над песчаными сланцами залегает темно-серый кремнистый известняк, образующий заметную крутую ступень, тянущуюся от первого и второго взлета северо-восточного гребня через весь северный склон Эвереста. Чтобы выйти к большому кулуару, Нортону пришлось обойти два контрфорса. Здесь были только узкие, покрытые пушистым снегом полки и черепицеобразные плиты. Дважды ему пришлось вернуться, чтобы найти другую, более удобную полку. Большой кулуар был заполнен глубоким пушистым снегом, в котором он проваливался по колени, а местами по пояс. Для идущего без страховки одиночки пересечение кулуара было рискованно, но он все же перешел на другую сторону. Там стало еще хуже. Выступов никаких не было, и в случае срыва нельзя было удержаться. Нервное напряжение сказывалось во все увеличивающейся усталости, и в связи с кислородным голоданием появились признаки нарушения зрения.

В 13 часов одинокому борцу стало ясно, что от вершины его отделяют еще 300 м по высоте и, если продолжать движение, его, безусловно, настигнет ночь. Только 300 м, высота Эйфелевой башни, ? это очень мало, но здесь, наверху, 300 м означают многие часы напряженной работы. Нет, у него не было другого выбора ? если он не хотел идти на верную смерть, нужно было поворачивать назад.

Место, достигнутое 4 июня 1924 г. Эдвардом Феликсом Нортоном на западной стороне большого кулуара, было наибольшей высотой, на которую до сих пор поднимались альпинисты, к тому же без кислородного аппарата. Позже теодолитным измерением было установлено, что высота этого места равна 8572 м. Это был мировой рекорд высоты и действительно грандиозное достижение. Только в 1953 г. эта высота была превзойдена, но восходители пользовались кислородными аппаратами. Спуск прошел нормально, но случилось небольшое происшествие: окоченевшие руки Сомервелла не удержали ледоруб, и он со звоном скатился вниз по склону, а Сомервеллу пришлось довольствоваться палкой от палатки лагеря 6. Вечером они благополучно пришли в лагерь 4 на Северное седло, где их ожидали Оделл и Эрвайн.

Мэллори тоже был здесь. Он хотел использовать хорошую погоду и немедленно с кислородом выйти на новый штурм. Своим спутником он избрал не первоклассного альпиниста, находившегося в отличной форме, Н. Э. Оделла, а взял молодого Эндрью Эрвайна, который хотя и располагал силой и технической сноровкой, но был в альпинизме новичком. У Нортона по этому поводу возникли серьезные сомнения, но, к сожалению, он не воспользовался правом руководителя экспедиции, чтобы изменить решение Мэллори в последний момент. Таким образом и возникла таинственная трагедия Мэллори ? Эрвайн, которой было суждено стать всемирно известной.

6 июня Мэллори и Эрвайн вышли с восемью носильщиками в лагерь 5 (7710 м), откуда отослали обратно четырех шерпов. 7 июня они заняли лагерь 6 (8145 м) I отправили оставшихся четырех «тигров» тоже вниз. В тот же день Оделл без какого-либо труда поднялся в лагерь 5 и заночевал там. 8. июня Мэллори и Эрвайн вышли из лагеря 6 на штурм, причем не по «желтым полкам» ? пути Нортона, а по северо-восточному гребню.

Оделл, который, как никто другой, переносил хорошо высоту, путешествовал в этот день в одиночестве и без особых затруднений пришел в лагерь 6. Хотя у него и был кислородный аппарат, но он им не пользовался и тем не менее поднялся очень быстро, проводя по пути геологические исследования. По склону горы тянулись отдельные облака, было почти безветренно, не особенно холодно и небо светлое. Когда в 12 часов 50 минут появился просвет в облаках, ему показалось, что он видит две черные точки, продвигающиеся вверх по снежнику под одной из ступеней гребня. Происходило ли это в районе «первой» или «второй» ступени, Оделл не мог установить, потому что вскоре облачная завеса снова все закрыла. Оделл продолжал свой путь и вышел к лагерю 6 как раз в то время, когда начался сильный снегопад. Он переждал непогоду и поднялся еще немного выше. На всякий случай он кричал и свистел, но ответа не последовало. Позже солнце пробило облака, показав вершинные склоны, но ушедших вверх нигде не было видно.

В последующие дни все наблюдения и поиски также оказались безрезультатными, а предвестники муссона становились более угрожающими. С грустью и печалью пришлось в конце концов принять решение возвращаться и приступить к снятию высотных лагерей. Таким образом, беглое и не совсем уверенное наблюдение Оделла ? это последнее, что известно о связке Мэллори ? Эрвайн. Только девять лет спустя на высоте около 8450 м был найден валлийский1 ледоруб. Это дает основание предположить, что с ними произошел несчастный случай. Возможно, что отказал кислородный аппарат; возможно, Эрвайн просто поскользнулся на черепицеобразных плитах и сорвал более опытного Мэллори. Как погибли Мэллори и Эрвайн, мы, видимо, никогда не узнаем. Джомолунгма хранит свои тайны.

1933 год. Терпение англичан подвергалось жестоким испытаниям в течение целых девяти лет, пока все политические затруднения не были преодолены и далай-лама дал разрешение на проведение новой экспедиции на Эверест. Участники прежних экспедиций не могли быть включены, но снова была собрана сильная группа.

Руководителем был Хьюг Раттледж. Базовые лагеря с 1 до 4 были установлены на прежних местах, но лагерь 5 был поднят до 7833 м, и лагерь 6, последний высотный лагерь, был перенесен выше ? до 8350 м. Таким образом, перепад высоты до вершины составлял всего 500 м. Это был самый высокий лагерь, установленный до того времени, и так называемый палаточный рекорд был перекрыт только в 1953 г.

31 мая П. Вин Харрис и геолог Л. Р. Уэджер разведали из лагеря 6 путь по северо-восточному гребню, где они нашли ледоруб пропавшей без вести связки Мэллори ? Эрвайн. В конечном итоге они пришли к тому же заключению, что и Нортон в 1924 г., а именно что гребень практически непроходим, главным образом из-за невозможности преодоления «второй» ступени. Но эта рекогносцировка стоила им трех дорогостоящих часов солнечного и спокойного дня. Тем не менее, они предприняли попытку штурма по полкам северо-западного склона, но поднялись только примерно до того места, куда дошел Нортон в 1924 г., и были вынуждены из-за усталости и нехватки времени повернуть назад. В 16 часов они были в лагере 6, куда в это время прибыла вторая штурмовая группа ? Франк С. Смит и Эрик Э. Шиптон. Поэтому они в тот же вечер спустились в лагерь 5 (7833 м).

31 мая погода была плохая, шел сильный снег, но 1 июня Смит и Шиптон смогли выйти на штурм. К сожалению, Шиптону из-за болезни желудка пришлось вернуться в лагерь 6. Смит пошел дальше один и уже в 10 часов достиг того места, где были Харрис и Уэджер и девять лет назад Нортон. Из-за свежего снега, выпавшего в предыдущий день, путь стал труднее. На этот раз времени хватало, и Смит, считавшийся одним из лучших английских альпинистов, был в хорошей форме. Но он был один, а черепицеобразные известковые плиты были покрыты пушистым снегом. Эта опасная ситуация на такой высоте, кислородный голод и, возможно, недостаточное поступление крови в мозг ? в этот раз не было кислородных аппаратов ? создали, очевидно, душевную депрессию у одинокого восходителя и, видимо, вызвали у него галлюцинации.

Смит по возвращении говорил, что постоянно отчетливо чувствовал, что он идет с кем-то в связке. Если бы он упал, то тот «второй» его удержал бы. На достигнутой им высшей точке (8572 м) он хотел съесть печенье * разломил его на две половины. Обернувшись, он неожиданно обнаружил, что нет никого, кому он может предложить вторую половину печенья (видимо, Смит Думал о Мэллори).

Только перед самым лагерем 6 порвалась эта связь с тем «другим», и вдруг он почувствовал себя в совершенном одиночестве.

В 13 часов 30 минут Смит снова был в лагере 6, где его ждал Шиптон. Было еще достаточно времени спуститься в лагерь 5 или даже до Северного седла, что Шип-тон и сделал. Смит, наоборот, решил провести еще ночь в лагере 6 ? не из-за усталости, а просто из ? желания полностью исчерпать в одиночестве впечатления и переживания в высочайшем до сих пор лагере. 2 июня он спустился на Северное седло. Скоро муссон вступил в свои права, и пришлось прекратить работу четвертой экспедиции на Эверест.

В том же 1933 г. состоялась Хаустонская Эверестская экспедиция, которая увенчалась успехом ? двукратным перелетом вершины Эвереста (3 и 13 апреля) ? и привезла богатые трофеи фото- и киноматериалов.

1934 год. Полной противоположностью большим, богато оснащенным техническими средствами эверестским экспедициям является романтическая попытка Мориса Уилсона, намеревавшегося совершить восхождение в одиночку. Этот бывший капитан британской армии решил на своем самолете как можно выше приземлиться на склонах Эвереста и пройти пешком до вершины. Разумеется, ему было отказано во всякой поддержке. В конце марта 1934 г. он двинулся в путь. Переодевшись тибетцем, с тремя шерпами и одним конем, на котором поместился весь багаж, он форсированными переходами прошел к монастырю Ронгбук, куда прибыл уже 13 апреля. Затем поднялся до лагеря 3 (6400 м). Носильщики, которые, видимо, никогда не верили в серьезность этого мероприятия, вполне естественно отказались от подъема на Северное седло. Оставшись один, он неоднократно предпринимал безуспешные попытки подняться на Северное седло, что явствует из его дневников... Тело погибшего от истощения и холода Уилсона было найдено в 1935 г. вблизи лагеря 3.

Жадная на сенсации пресса таинственно намекала, что Уилсон, возможно, достиг вершины Эвереста, что высочайшая вершина мира, вероятно, уже покорена в 1934 г. Это пустая болтовня; в действительности Уилсон не поднялся даже до 7000 м. Возможно, он был фанатичным охотником за рекордами и во всяком случае далеким от истины оптимистом и мечтателем. Все же он решительно пожертвовал жизнью во имя своей мечты и в этом отношении заслуживает нашего уважения.

1935 год. Разрешение далай-ламы пришло так поздно, что уже не было уверенности в возможности организации большой Эверестской экспедиции в этом году. Но разрешение было действительно с июня 1935 по июнь 1936 г. Поэтому было решено подготовить все для штурма в 1936 г., а 1935 год использовать для разведки. Перед экспедицией 1935 г. стояли следующие задачи: 1) изучение условий заснеженности на больших высотах во время муссона и после его прекращения; 2) проверка вариантов других возможных маршрутов, особенно северо-западного гребня и почти неизвестного западного бассейна на стороне Кхумба; 3) информация о состоянии Северного седла в это время года, так как его оледенение подвергается сильным изменениям; 4) испытание и проверка новых альпинистов для участия в Эверестской экспедиции 1936 г.; 5) осуществление стереофотограмметрической съемки района вокруг Эвереста и сбор материалов для расширения обзорной карты 1921 г.

Руководство было доверено Эрику Э. Шиптону. Его спутниками были: Г.У. Тилмен, новозеландец Л.В. Брайнт, английские альпинисты Эдвин Кемпсон и Е.X.Л. Виграм, врач экспедиции доктор Чарлз Уоррен и способный молодой топограф Майкл Спендер. С 15 лучшими высотными носильщиками, среди которых находились Анг Таркэ, Тзеринг Таркэ, Пазанг Ботиа и Ринцинг Ботиа, они вышли 24 мая из Дарджилинга. В это время года им не пришлось совершать далекий обход по долине Чумби. Они прошли через Лажен и перевал Конграла (5200 м) прямо в Тибет.

Вместо того чтобы сразу идти на Эверест, Шиптон бесполезно пожертвовал неделей лучшей погоды для малоизвестной группы гор в 70 км северо-восточнее Эвереста (между группами Канченджанги и Эвереста), и на высочайшую вершину так и не удалось ступить. Только 26 июня они покинули оазис Сар и 4 июля пришли в монастырь Ронгбук, где с удивлением обнаружили, что северный склон Эвереста совершенно чист и без снега. Дни или теплые и безветренные, ночи ясные и холодные ? Дним словом, идеальные условия. Меньше недели потребовалось для подъема на Северное седло (6985 м), где 12 июля был оборудован лагерь 4. Но теперь было уже слишком поздно!

Муссон, задержавшийся в этот раз на целый месяц, со всей мощью вступил в свои права. После трехдневного ожидания, послужившего для акклиматизации, Шип-тон решил оставить большинство снаряжения на Северном седле и спуститься в лагерь 3. Выпало еще немного снега, но, когда Шиптон, Кемпсон и Уоррен с девятью шерпами 16 июля вышли на большой крутой северо-восточный склон, они обнаружили линию обрыва гигантской лавины. Снежная доска около 1,8 м толщины сорвалась на широком фронте. Это случилось, видимо, прошедшей ночью, а в лагере 4 никто не слышал схода лавины. Шиптон тут же решил спуститься прямо по ложу лавины, и все пришли благополучно в лагерь 3 в фирновом бассейне восточного ледника Ронгбук.

Что теперь делать? От находящегося на Северном седле экспедиционного имущества пришлось отказаться, ибо повторный подъем на седло, уже не говоря о попытке штурма вершины, казался во время муссона слишком опасным. Затраченное в июне время теперь уже нельзя было наверстать. Если бы они пришли на Северное седло на две недели раньше, возможно, что первое восхождение на Эверест удалось бы совершить еще в 1935 г. Но теперь ничего другого не оставалось, как попытать свое счастье на многочисленных более низких вершинах. Для этой «погони за вершинами» экспедиция разделилась на маленькие группы.

18 июля связка Шиптон ? Кемпсон ? Уоррен северо-восточнее лагеря 3 поднялась на Кхартапу (7221 м); 23 июля группа Шиптон ? Тилмен ? Виграм покорила пик Келлас Рок (7065 м) ? выше эверестского лагеря 1 (5480 м); 20 августа связка Кемпсон ? Уоррен взошла на Кхарта Чангри (7032 м) со стороны ледника того же названия.

Одновременно делались серьезные попытки восхождения на одну из высочайших вершин района севернее Эвереста, Чангцзе, или Северный пик (7537 м), которая, как это ни удивительно, до сих пор не покорена, хотя она находится вблизи часто посещаемого Северного седла и с ее вершины открывается неповторимый вид на северный склон Эвереста. Исходным пунктом служил старый эверестский лагерь 2 (5930 м), откуда была предпринята атака дугообразного гребня между восточным ледником Ронгбук и ледником Чангцзе. Гребень технически несложен, но очень длинный. Кроме того, сейчас, в середине муссонного периода, снежные условия были безнадежными. Эти попытки потребовали трех напряженных дней и создания трех лагерей, самый высокий из которых находился на 7100 м, непосредственно над Северным седлом. Однако очень острый гребень, ведущий на вершину Чангцзе, теперь при раскисшем снеге был так опасен, что пришлось отказаться от штурма.

В противоположность этому условия на более низких вершинах были относительно благоприятными, что позволило совершить восхождения более чем на 20 шеститысячников. Здесь мы называем только главнейшие вершины, уже имеющие высотные отметки:

Кульминационный пункт группы Лингтрен ? пик 6697 м. Лингтрен ? северо-восточная вершина ? 6282 м.

Пик 6882 м, севернее вершины Чангцзе, между нижним восточным ледником Ронгбук и главным ледником Ронгбук.

Пик 6809 м, северо-восточнее перевала Рапиу, или Рапью (6510 м).

Пик 6931 м, между Кхарта Чангри и Келлас Рок-пик.

Пик 6617 м, восточнее базового лагеря Эвереста.

Пик 6364 м, северо-восточнее базового лагеря.

Пик 6324 м, через ледник Кхарта Чангри.

Пик 6441 м, через Лангку.

Район ледников северо-восточнее Кхарта Чангри ? местность, безусловно, хорошая для горнолыжного спорта. Здесь, на тибетской осадочной платформе, рельеф значительно моложе, нежели в основных областях Эвереста, и «фотографическая» добыча, в особенности стерео-фотограмметрические снимки, сделанные в процессе многочисленных восхождений, были более важны, чем сами восхождения.

У Майкла Спендера кроме двух фототеодолитов был легкий теодолит, скомбинированный с фотокамерой «лейкa», которым могли работать и альпинисты. Таким образом, сведениями о группе Эвереста со стороны Тибетского нагорья мы в первую очередь обязаны разведкам 1921 и 1935 гг.

Экспедиция Шиптона произвела и другие важные наблюдения: состояние снега на различной высоте говорило против попыток восхождения на Эверест во время летнего муссона; северо-западный гребень Эвереста ни в коей мере не мог быть рекомендован как маршрут восхождения; непальская сторона перевала Лхола (6006 м) оказалась устрашающе крутой, в связи с чем и не была предпринята попытка спуска на ледник Кхумбу; из района Лингтрена открывался только ограниченный вид в Западный цирк, в связи с чем нельзя было определить возможность подъема оттуда.

Рекомендованный Шиптоном тип небольших подвижных экспедиций полностью оправдался. Использование продовольствия из местных продуктов питания значительно уменьшало груз экспедиции и обходилось дешевле. Правда, в этом случае приходилось довольствоваться главным образом бараниной, прогорклым сливочным маслом и яйцами.

1936 год. Шестая экспедиция на Эверест была сплошной неудачей. В 1935 г., когда никого своевременно не было на месте, начался, запоздав более чем на три недели, муссон. Если тогда, как обычно, экспедиция пришла бы в конце апреля в Ронгбук, то оставалось бы еще 10 недель (до 8 июля) устойчивой хорошей погоды. Скальный Северный склон Эвереста был чист от снега. В противоположность этому тщательно подобранная и безупречно организованная экспедиция 1936 г. под руководством Хьюга Раттеледжа прибыла в долину Ронгбук 25 апреля, но уже 30 апреля начались первые снегопады. Тем не менее 7-8 мая был оборудован лагерь 3(6400 м), и 15 мая Шиптон и Смит с 36 носильщиками поселились в лагере 4 (6985 м).

18 мая на Северном седле было уже около 70 см снега, спуск был довольно опасен, но все обошлось благополучно, и все вернулись в лагерь 1.

Нет, действительно, делать было нечего, муссон пришел на три-четыре недели раньше обычного. Экспедиция потерпела неудачу, не имея ни малейших предпосылок на успех.

Как единственную маленькую новость упоминаем, что в конце работы экспедицией был разведан подъем на Северное седло с запада, со стороны главного Ронгбукского ледника.

1938 год. Это была седьмая Эверестская экспедиция, возглавляемая Г. У. Тилменом, который укомплектовал группу хотя и немногочисленную, но состоящую из очень опытных и испытанных в Гималаях альпинистов Э. Шиптона, Ф.С. Смита, Н.Э. Оделла, Ч. В. М. Уоррена, Питера Ллойда и П.Р. Оливера ? единственного новичка. За счет полного отказа от какого бы то ни было комфорта расходы на всю экспедицию оказались очень небольшими.

Тилмен оказался весьма подходящим руководителем для такой спартанской организации. Он безоговорочно верил в свой пеммикан, отвергал с презрением все консервы, как и вообще все более вкусные продукты. Правда, мне приходилось слышать от участников этой экспедиции, что они еще никогда в жизни так не голодали и ни за что не согласились бы на подобное вторично.

Уже 6 апреля экспедиция прибыла в Ронгбук, на 10 дней раньше всех предыдущих. На северном склоне Эвереста совершенно не было снега, условия казались отличными. Но было еще по-зимнему холодно и ветрено, так что с выходом не следовало торопиться. Лагерь 2 (5930 м) был установлен 18 апреля, лагерь 3 ? 26 апреля. О том, чтобы сразу приступить к обработке опасного крутого склона к Северному седлу, не могло быть и речи, потому что никто из британских альпинистов не был в форме. Почти все страдали кашлем, заболеванием горла и были сильно простужены. Перешли перевал Лакпала (6766 м), спустились в долину Кхарта и возле теснины Арун на высоте 3400 м разбили лагерь отдыха. Так, выигранное время было снова потеряно. Очень жаль. Ведь это время могло быть использовано для научных работ. Особенно Оделл мог бы вести геологические и гляциологические наблюдения. Но «антинаучный руководитель» лишь ехидно вышучивал все такие попытки, затруднял всякие научные исследования или попросту запрещал их.

Уже 5 мая начались снегопады. Желанный период хорошей погоды в мае и июне, который теоретически должен предшествовать началу муссонов, как это было, например, в 1924 и 1935 гг., в 1938 г. не наступил. Тем не менее предпринимались отчаянные попытки. С большими трудностями 6 июня был установлен лагерь 5 (7864 м) и 8 июня на маленькой площадке осыпи лагерь 6 (8291 м). 9 и 11 июня были предприняты две попытки штурма, но обе вскоре захлебнулись в снегу. Здесь и новые кислородные аппараты не могли что-либо изменить.

То, что в 1938 г. Северное седло было покорено с запада, со стороны главного Ронгбукского ледника, и впервые пройдено с запада на восток, является весьма скудным результатом для внушавшей большие надежды седьмой Эверестской экспедиции, современной экспедиции легкого типа. Кроме того, путь подъема на Северное седло с запада оказался таким же лавиноопасным, как обычный маршрут с восточного Ронгбукского ледника, и к тому же более длинным. Вряд ли кто-либо в дальнейшем будет пользоваться западным путем на Чангла (Северное седло).

Вторая мировая война 1939-1945 гг. прервала упорную борьбу альпинистского мира за Джомолунгму. Можно только упомянуть о трех перелетах через вершину. Весной 1942 г. американский летчик офицер Роберт Л. Скотт стартовал с аэродрома в Ассаме, испытывая новый тип боевого самолета, облетел вокруг вершины Канченджанга (8585 м), почти задел вершину Макалу (8481 м), перелетел через Лхоцзе (8501 м), сфотографировал с очень близкого расстояния вершину Эвереста (8848 м), затем молниеносно пронесся над высочайшей точкой земли, представляющейся с воздуха небольшим островком скал, в Тибет и набрал высоту 11000 м. На обратном пути он еще раз пролетел в 3000 м над Эверестом и приземлился на аэродроме Кучбихара.

16 июня 1945 г. новозеландский летчик С.Г. Эндрюс на самолете «хэвиланд-москит» покинул со своим английским товарищем К. Френвиком аэродром Алипоре (в районе Калькутты). Они перелетели Макалу и на очень близком расстоянии кружили над Эверестом.

27 марта 1947 г. Кеннет Ним, служащий американского военно-воздушного флота, предпринял воздушную прогулку для фотографирования Эвереста на самолете типа «спитфайер». Ему удалось сделать весьма ценные фотографии.

В отличие от основательно подготовленной Хаустонской летной экспедиции 1933 г. эти полеты были более или менее импровизированными приключениями. Тем не менее их фотографическую добычу не следует недооценивать.

Из событий 1947 г. можно упомянуть о приключении одиночки. Канадец Е.Л. Денман, переодевшись тибетцем, в апреле вместе с шерпами Тенцингом и Анг Дава вышли из Дарджилинга через Гонгток и перевал Зебула (или Конграла) форсированным маршем на Ронгбук и далее в направлении Северного седла. Как он сам признает, у него было мало продуктов питания, не было теплых вещей и даже спального мешка. Денман не достиг Чангла (6958 м), но утверждал, что поднялся до 7160 м, что, конечно, не может соответствовать действительности.

После пятинедельного отсутствия Денман вернулся в Дарджилинг ? это, безусловно, рекорд скорости. Подобные эверестские экспедиции нельзя принимать всерьез.