Накануне контрреволюции
Накануне контрреволюции
Новая атака на социалистический строй началась со страниц прессы. Сигналом к ней послужила статья Г. Лошонци в газете «Мювелт неп» от 2 сентября, где в качестве главной предпосылки дальнейшего продвижения вперед назывался полный пересмотр политики ВПТ и наказание виновных за допущенные ошибки.
Новое выступление группы Надя стало возможным благодаря тому, что руководство ВПТ, состоявшее в подавляющем большинстве из сторонников М. Ракоши, проявляло колебания и страх, судорожно цеплялось за старую политику, а некоторые члены руководства сознательно саботировали проведение в жизнь новых мер. Значительная часть руководящего звена, и в первую очередь сам Э. Герё, уже не могли отрешиться от отживших, дискредитировавших себя методов, с подозрительностью и тревогой относились ко всему новому.
Э. Герё не смог оказаться на высоте требований, предъявляемых к первому секретарю ЦК ВПТ. Боязнь разоблачения старых ошибок мешала ему с полной энергией и отдачей взяться за претворение в жизнь решений июльского пленума. К тому же после первых успехов у него проявилась старая болезнь видеть все в розовом свете, Э. Герё явно переоценил достигнутые результаты. В заключительном слове на июльском пленуме ЦК ВПТ он говорил, что «сейчас необходима чрезвычайная активность нашей печати, радио, членов Центрального Комитета, всех партийных органов и организаций, каждого коммуниста…», однако сам оказался неспособным направить эту активность в нужное русло.
Дееспособность руководства еще больше была ослаблена тем, что Э. Герё уехал проводить свой отпуск за границу. Я. Кадар 9 сентября был направлен во главе делегации на VIII съезд Компартии Китая. Оба они вернулись в Венгрию только 7 октября.
Неуверенность, беспомощность высших руководителей передалась и активистам партии. 10 сентября ЦК ВПТ обратился с письмом ко всем организациям и членам партии о положении в стране. В ходе обсуждения письма на партийных собраниях высказывалась резкая критика в адрес руководящих работников за бездеятельность, за недостаточно энергичный отказ от старых методов управления и медлительность в переходе к новой линии. В ЦК ВПТ поступала информация о недовольстве коммунистов на производстве тем, что, «несмотря на принятые в июле постановления, решение имеющихся проблем осуществляется непоследовательно».
Необходимо сказать, что положение внутри ВПТ не было лишено известной противоречивости, которая в сложных условиях проявлялась все более заметно. Численный состав ВПТ к тому времени составлял около 900 тыс. человек, значительная часть которых не являлась убежденными коммунистами, не имела прочных идейных позиций. Большинство членов ВПТ, скорее всего, только симпатизировало ее политике и легко подпадало под влияние различных идеологических течений и настроений. Среди членов партии из кругов интеллигенции и служащих было немало таких, кто играл роль прямых проводников мелкобуржуазной идеологии. Такие члены партии в свое время составляли базу политики Ракоши с его догматическими и сектантскими методами, в период же открытого наступления правых ревизионистов и вскрытия партией допущенных ошибок в их кругах возобладали упаднические настроения и фактически они выступили против целей ВПТ.
Неоднозначные процессы происходили в рядах рабочего класса. Численность пролетариата в период 1949–1956 гг. возросла с 387 тыс. до 729 тыс. человек. Само по себе это было значительным результатом, однако столь быстрый рост сопровождался и неблагоприятными явлениями, которые создавали в рабочем классе почву для колебаний и восприимчивости к ревизионистской подрывной деятельности. Примерно 50% рабочих крупных промышленных предприятий происходили из непролетарских слоев. К тому же несколько десятков тысяч лучших представителей рабочего класса были выдвинуты на руководящие посты в политической и экономической сферах, и таким образом влияние потомственных, наиболее закаленных рабочих в трудовых коллективах упало. Из более чем 300?тысячного пополнения рабочего класса 35% пришли из сельского хозяйства, 25% – из пролетарских слоев, не связанных с фабричным производством, 10% – из деклассированных кругов общества и только 30% – из семей потомственных фабрично?заводских рабочих. Заметно усилилась текучесть кадров на производстве. Результаты обследования, проведенного в 1955 г., показали, что в течение 5 предшествующих лет только 27% рабочих не меняли места работы. На судостроительном заводе «Ганц» в течение года сменилась треть рабочих. Все это мешало тому, чтобы, пройдя «школу завода и фабрики», молодые рабочие становились убежденными и стойкими носителями классовых черт пролетариата, и, напротив, открывало возможности для одевших рабочую спецовку враждебных элементов (из числа представителей бывших эксплуататорских классов, мелких предпринимателей, кулаков и т.д.) выступать против подлинных интересов трудящихся. На эти круги и опиралась ревизионистская группа, а также сплотившиеся вокруг нее силы, начавшие «третью волну» наступления против народной власти.
Подготовка ревизионистов к открытому выступлению по всему фронту была проведена на общем собрании венгерских писателей 17 сентября 1956 г., где целиком и полностью господствовали сторонники И. Надя. Они разглагольствовали о «медлительности и проволочках», не говорили ни о чем другом, как только о «бедах», «ошибках» и «топтании на месте» в их исправлении, причиной чему, как утверждалось, является «сопротивление бюрократических и сектантско?догматических сил». Громыхали предостережения об опасности «ракошистской реставрации», «заскорузлых реставраторах», которые якобы всячески стремятся вернуть в общественную жизнь «принципы и методы сталинизма».
Выступавшие на собрании ораторы сводили причины ошибок «к деятельности отдельных влиятельных людей партийного и государственного аппарата», который «сложился в период безраздельного господства культа личности и единоличного руководства и в котором на ответственные, ключевые посты выдвинулись не лучшие, а худшие». Каков же выход? Выход один – Имре Надь. Эта мысль рефреном повторялась на собрании.
Много громких слов было сказано о «национальном единстве венгерских литераторов» в интересах всего венгерского общества. «Мы, венгерские писатели, – заявил Д. Хай, являвшийся, кстати, членом партии, – вне зависимости от различия наших партийных и философских позиций заключаем между собой священный союз в борьбе за право говорить правду. Подлинной основой этого союза, по моему убеждению, является то, что в нашей писательской борьбе за правду мы не можем обойтись друг без друга». Вновь и вновь лицемерно ссылаясь на XX съезд КПСС, выступавшие клялись в верности идеям «полной свободы», «служения прогрессу и справедливости», «верности народу» и т.д.
Собрание оказало большое влияние на общественное мнение: ведь писатели выступали в таком зажигательном духе и жонглировали такими внешне привлекательными лозунгами! После собрания такие органы печати, как «Иродалми уйшаг», «Мювелт неп», «Веке эш сабадшаг», а затем и «Нек лапья», «Сабад ифьюшаг», провинциальные литературные и политические органы печати, полностью перешли на сторону группы И. Надя и стали ее рупорами. Постепенно потеряло под собой почву большинство журналистов. Сначала они не хотели «отставать» от новых идей, а затем стали считать «признаком хорошего тона» участие в огульной критике недавнего прошлого.
Широкий размах приобрела травля в прессе руководящих работников и тех, кто их поддерживал, подрыв авторитета руководства ВПТ. На поднимавшего против этого голос протеста моментально навешивался ярлык «сталиниста» и «заскорузлого реставратора». Создалась атмосфера идеологического и духовного террора, которая была не чем иным, как прологом террора физического.
Многие деятели литературы разъезжали по стране, выполняя принятое ими решение о том, что «каждый писатель, сам или вместе с группой других, должен посетить 10–15 крупных предприятий и рассказать рабочим об итогах общего собрания». Одна за другой проходили встречи с читателями, дискуссии. Идеологическая подготовка мятежа развертывалась в полную силу.
Не случайно, что «агитацию писателей сразу же подхватили западные радиостанции и день за днем, час за часом размножали ее», как метко заметил П. Тольятти в своей статье «Иродалми уйшаг». Радиостанция «Свободная Европа» прославляла писателей: «Союз писателей не побоялся пойти на риск и противопоставить линии партийного руководства свой правильный курс. С самого начала было ясно, что правда на стороне писателей, а не партийных функционеров».
«Над народной демократией в Венгрии гуляет не ветер, а настоящий циклон», – говорилось в комментарии «Свободной Европы» 30 сентября.
Враги народной Венгрии за рубежом, оценив ситуацию, пришли к выводу, что растущий авторитет И. Надя и его группы следует использовать для «прорыва фронта». Теоретики операции «Фокус» рассчитывали на то, что если группе И. Надя удастся вклиниться в эшелоны власти, то в государственной структуре возникнет брешь, через которую возможно проникновение и внешних реакционных сил. Западные радиостанции активно подбивали И. Надя и в особенности оказывавшее на него влияние окружение шаг за шагом продолжать борьбу.
26 сентября лондонское радио сообщало: «Нет сомнений, что венгерский народ оказывает определенное доверие И. Надю, надеясь, что он сделал правильные выводы из провала половинчатых мероприятий 1953–1954 гг. И. Надь не оправдает это доверие, если пойдет за партией и покорно возьмет на себя ответственность за все ее дела». 15 октября Лондон высказался еще более откровенно: «…по мнению отдельных представителей в Будапеште, И. Надю не следует сейчас принимать портфель министра. Нынешнее правительство столкнулось с экономическими трудностями, и они неизбежно оказывают негативное влияние на популярность всех лиц, имеющих к ним даже малейшее отношение». И хотя И. Надь строил свою политику не на лозунгах западной пропаганды, его деятельность и позиция объективно совпадали с ее «подсказками», что само по себе усиливало реноме вражеских радиостанций.
В первой половине октября западная печать и радио начали готовить общественное мнение капиталистических стран к возможному открытому мятежу в Венгрии. Французские газеты, например, в первые дни октября писали, что «в настоящее время в Венгрии положение неспокойно, развертывается процесс ее отхода от Советского Союза». «Обсервер» сообщал, что «в Венгрии происходят настоящие события». «То, что сейчас наблюдается в Венгрии, может стать поворотным пунктом», – вторила ему английская «Дейли мейл».
Под эгидой «союза венгерских братьев по оружию» в ФРГ, Франции и Австрии проходили сборища венгерских эмигрантов. На территории Австрии местами проведения военных смотров, произнесения поджигательских речей и сбора пожертвований были Матзее (19 августа), Линц и Зальцбург (26 августа), Грац (16 сентября) и Вена (6–7 октября).
Позиция США в связи с новой ситуацией была определена в конце июня 1956 г. на секретном заседании Совета национальной безопасности, где обсуждались «новые черты американской политики в отношении Востока». Суть принятых решений госсекретарь США Даллес раскрыл на своей пресс?конференции 29 июня: 1) постоянный и скоординированный нажим на социалистические страны с целью достижения конечного результата – «полного краха международного коммунизма и, возможно, развала нынешнем системы в Советском Союзе»; 2) усиление нажима на союзников СССР с целью их полного «освобождения».
В палате представителей конгресса США в сентябре 1956 г. был создан «комитет стран Юго?Восточной Европы». На заседании комитета 10–11 сентября обсуждались перспективы «освобождения» Венгрии и были приняты решения по координации проводимых акций. В обсуждении этих вопросов участвовали президент «венгерского национального комитета» Б. Варга, бывший премьер?министр Венгрии Ф. Надь, представители военных эмигрантских формирований из ФРГ, в том числе хортистский генерал?полковник Э. Юсти.
В планах операции «Фокус» определенная роль отводилась и европейским странам – членам НАТО, которые не только выражали полное согласие с политическими и военными аспектами операции, но и способствовали их осуществлению, оказывали поддержку эмигрантским организациям. В проведении различных акций «освобождения» наиболее важную роль – после США – играли реакционные круги ФРГ. Они обеспечивали места для проведения эмигрантских сборищ, открыли свою территорию для центров психологической войны. На службу комитету «Свободная Европа» поставили свой опыт и свою ненависть к социализму бывшие гитлеровские профессионалы. «Служба Гелена» осуществляла свою деятельность в полном согласии с деятельностью шпионских служб США. Она располагала сетью из 5 тыс. агентов, а ее венгерский отдел играл активную роль в октябрьских событиях в Венгрии.
На втором этапе операции «Фокус» главным содержанием программ радиостанции «Свободная Европа» стал антисоветизм. О чем бы ни шла речь в передаче, ее конечный вывод был всегда один и тот же: «Венгрию нельзя назвать независимой страной». Затрагивая проблемы сельского хозяйства Венгрии, РСЕ приписывала все трудности якобы копированию советского опыта, верующим много рассказывалось о «безбожности» СССР, а главную причину падения жизненного уровня в Венгрии радиостанция, конечно, усматривала в том, «что все ценности из Венгрии бесплатно вывозятся в СССР».
Не было такой лжи, которую «Свободная Европа» не распускала бы о Советском Союзе. 5 марта, например, было передано сообщение, что «40 процентов угля, добываемого в Комло, покидает пределы страны через Захонь» (перевалочный пункт на границе с СССР. – Прим. перев. ) и поэтому «в самые холодные дни зимы осталась без отопления больница в г. Дьёр». Радиостанцию нисколько не смущало то обстоятельство, что в действительности все было наоборот; как страна, бедная энергоносителями, Венгрия получала помощь поставками угля от СССР. Наивным слушателям РСЕ клеветнически старались внушить, что уран из месторождений, которые начинали разрабатываться в тот период, будто бы за бесценок забирает Советский Союз, «тогда как продажа его за настоящую цену позволила бы решить все проблемы венгерского народного хозяйства».
Одним из самых главных препятствий на пути реализации контрреволюционных планов являлось присутствие частей Советской Армии на территории ВНР. Поэтому, говорили враги народной власти, надо создать такое положение, при котором СССР не смог бы оказать помощи силам социализма в Венгрии, если таковая потребуется. С начала октября в передачах РСЕ на первый план выдвинулось требование вывода советских войск из Венгрии. «В австрийской столице распространяются слухи о том, что следует считаться с возможностью ухода советских частей Венгрии и Румынии», – сообщала РСЕ 3 октября 1956 г. Лондонское радио 4 октября было еще более откровенным «Несомненно, что вопрос о выводе советских войск находится сейчас на первом плане. Самое время, чтобы русские отправились домой… Однако будет ли это означать, что Венгрия получит большую свободу и сможет пойти своим путем? Это наступит только в том случае, если одновременно с выводом советских частей будет разрушен весь коммунистический государственный аппарат». 13 октября была изложена целая программа: «Требуйте вывода частей Советской Армии, обнародования соглашений и расчетов между СССР и Венгрией, требуйте демократии вместо демократизма, независимости вместо опекунства!»
Под влиянием внешней пропаганды усилились враждебное подстрекательство, распространение панических слухов внутри страны. Реакционные элементы направляли в партийные органы письма «от имени масс» с угрозами в адрес партийных работников. В одном из писем в редакцию «Сабад неп» открыто сообщалось о создании подпольного движения, направленного против народно?демократического строя, в другом письме говорилось о создании «независимой социал?демократической партии».
В сентябре 1956 г. партийное руководство приняло решение о том, что останки коммунистов, ставших жертвами необоснованных обвинений, должны быть погребены в почетном месте. Похороны Л. Райка и его сподвижников состоялись 6 октября при участии десятков тысяч людей. Отдавая дань скорби и уважения жертвам культа личности, руководители партии надеялись успокоить массы и добиться разрядки обстановки. Однако, по выражению Тольятти, церемония стала «ужасающим, бессмысленным и возбуждающим парадом траура». В письме областного комитета ВПТ области Хайду в адрес Политбюро ЦК ВПТ говорилось, что партийные работники, все члены партии были сильно удивлены тем, как «было организовано захоронение Л. Райка и его товарищей. Партийный актив к этому не был соответствующим образом подготовлен. Произнесенные на траурной церемонии речи вызвали глубокий моральный кризис у партийных функционеров и активистов».
Сторонники И. Надя использовали это моральное потрясение в обществе для нового разжигания страстей, углубления духовного кризиса в партии. В унисон с ними действовали и враждебные оппозиционные группировки, возникшие в ряде столичных вузов, такие, как, например, «оперативный комитет» в Экономическом университете, кружок «колхоз» в Филологическом университете. Две эти группировки подготовили демонстрацию протеста после церемонии похорон, в ходе которой около 100 студентов пришло возложить цветы к памятнику Баттяни, выкрикивая лозунг: «Мы не остановимся на полпути, долой сталинизм!»
После 6 октября враждебная агитация еще более усилилась. Свои кружки им. Петёфи возникли в провинции, в их рамках организовывались «встречи представителей интеллигенции». На одной такой встрече в Сольноке были высказаны открытые нападки на руководство ВПТ. В Хайдубёсёрменье «представители интеллигенции» потребовали «реабилитировать» классовых врагов, в Капошваре они выступили против колхозного строя и пригрозили руководителям сельхозкооперативов. В офицерской школе в Будапеште велась агитация за то, что «армии надо быть вместе с народом».
Примечательно, что на первый план все больше выдвигались националистические, антисоветские лозунги и своеобразным камертоном здесь опять была «Свободная Европа». «Все мы венгры, партийные и беспартийные! Нация поняла, что ей надо сосредоточить духовные силы на достижении одной?единственной цели – подлинной национальной независимости. Так отдадим же все наши силы и, если надо, судьбы и жизнь завоеванию этой независимости», – призывала РСЕ в своей передаче 13 октября.
Лозунги ревизионистской группы были поразительно похожи на призывы РСЕ и выдвигались практически одновременно. Один из журналистов, близко стоявший к этой группе, выступил 14 октября 1956 г. в газете «Мювелт неп» за связанный с именем И. Надя «третий путь национального коммунизма», поскольку «мы хотим идти своей дорогой. Мы знаем, что являемся маленьким народом, нам нужны друзья и союзники, мы хотим у всех учиться…» «Идти своей дорогой» в его терминологии означало отказ от использования советского опыта, а слово «все» – Запад.
Не случайно и то, что требование вывода советских войск из Венгрии было впервые открыто и во всеуслышание выдвинуто в присутствии и с одобрения Д. Хая, одного из видных представителей группы И. Надя. Это произошло на заседании «дискуссионного кружка интеллигенции» в г. Дьёре 16 октября 1956 г.
Руководящие партийные и государственные органы не принимали решительных мер, необходимость которых диктовалась серьезностью обстановки. Во всех осуществленных шагах чувствовалась неуверенность. Партийные документы по важнейшим вопросам свидетельствовали об оборонительной позиции ВПТ. Трудное политическое положение и неблагоприятные настроения населения в значительной степени усугубились экономическими проблемами. В конце сентября из?за нехватки топлива было объявлено о временном прекращении рейсов автобусов дальнего следования; на три недели было приостановлено движение около 600 поездов и 1000 грузовиков, сократилось снабжение горючим МТС. Была приостановлена работа на строительстве ряда важных народнохозяйственных объектов. Низкий уровень руководства экономикой, пожалуй, с наибольшей откровенностью характеризует письмо председателя ЦСУ в адрес председателя Госплана ВНР, где говорится, что из?за частой корректировки планов ЦСУ уже само не знает, каких показателей надо придерживаться.
В создавшихся трудных условиях Советский Союз пришел на помощь венгерскому народу. Советское правительство предоставило Венгрии кредиты в размере 100 млн. рублей, в том числе 60 млн. на закупку сырья и энергоносителей и 40 млн. в свободной валюте из 2% годовых с выплатой в 1960–1965 гг. Однако руководство ВПТ не сумело использовать указанный факт в агитационной работе для разоблачения враждебных взглядов.
Руководство постоянно меняло свою позицию, и это возмущало людей. Сначала ЦК ВПТ принял решение не привлекать к ответственности виновного в нарушениях социалистической законности бывшего министра обороны М. Фаркаша под тем предлогом, что это якобы может нанести ущерб авторитету партии. Однако через некоторое время он был все?таки арестован. В закрытом письме ЦК ВПТ к членам партии от 10 сентября говорилось, что ЦК намеревается восстановить И. Надя в партии при условии, что он выступит с самокритикой, признает свои ошибки, подчинится партийным решениям и заявит о готовности бороться за выполнение июльского постановления ЦК ВПТ. Однако 13 октября Политбюро восстановило И. Надя в партии без всякой самокритики с его стороны. Этому решению предшествовало только написанное И. Надем 4 октября (и опубликованное «Сабад неп» 14 октября) письмо к Центральному Комитету. В нем говорилось: «Считаю совершенно необходимым провести на заседании руководящего партийного форума публичную дискуссию о тех обвинениях, которые были, высказаны в связи с моей политической и идеологической деятельностью в истекший период; в случае, если результате выяснения идейной стороны дела это окажется необходимым, одновременно со снятием недоказанных обвинений в мой адрес я со своей стороны буду готов признать действительно существующие ошибки».
В середине октября жизнь в стране бурлила. Все время происходили студенческие собрания, на которых одно за другим выдвигались различные требования и предложения. 16 октября студенты г. Сегеда создали свое независимое от молодежной организации ВПТ объединение. Представители сегедцев разъехались по крупнейшим учебным заведениям страны и агитировали студентов последовать их примеру. На прошедших 20–23 октября по всем крупнейшим вузам студенческих митингах было принято решение о присоединении к сегедцам и о создании различных кружков. Так, в Будапеште возникли кружок им. Хайноци (объединял студентов?юристов), кружок им. Сечени (студенты?экономисты), кружок им. 15 марта (студенты?филологи), центральным форумом будапештских студентов стал кружок им. Вашвари.
Видя, что оппозиция день ото дня сплачивает свои ряды, члены партии требовали решительной защиты власти трудового народа, ждали соответствующих мер от руководства ВПТ. Однако вместо этого 14 октября представительная делегация во главе с первым секретарем ЦК ВПТ и председателем Совета Министров ВНР выехала в Югославию (в состав делегации входили также Я. Кадар, А. Апро, И. Ковач). На совещаниях секретарей парткомов и первичных организаций высказывалось открытое недовольство из?за того, что «те руководители, которые могли бы что?то сделать, постоянно разъезжают». Задавался вопрос: «Кто сегодня направляет политику, писатели или ЦК?»
На совещаниях секретарей прозвучали и демагогические, ревизионистские речи, однако большинство выступлений было проникнуто искренней тревогой за судьбу народной власти. Резкому осуждению подверглись появившиеся в печати подстрекательские статьи, в которых, как говорили участники совещаний, господствуют «вседозволенность, враждебность и анархия». Партработники требовали, чтобы Политбюро навело порядок в печати и на радио, которые, по их словам, перестали быть оружием рабочего класса.
Самой тяжелой проблемой стала неспособность руководящих органов партии реально оценить положение дел. Их поведение характеризовали полное незнание обстановки, недееспособность, самоуверенность и поспешность. А ведь настораживающих моментов было более, чем достаточно. Органы государственной безопасности дважды информировали ЦК ВПТ о готовящихся крупных акциях враждебных элементов, причем во втором сообщении указывалось, что их начала следует ожидать около 22 октября. Но первый секретарь ЦК ВПТ назвал это сообщение «кошмарным сновидением больного человека».
22 октября на Чепельском металлургическом комбинате состоялось собрание партийного актива. Выступавшие на нем члены партии в который раз обращали внимание руководства ВПТ на опасность возможных контрреволюционных вылазок. Присутствовавший на собрании представитель руководства партии выразил укрепившуюся в руководстве точку зрения: «Такое выступление мы сможем пресечь за 30 минут».
Из неправильной, нереальной оценки обстановки вытекало и то, что введенные 20 октября меры повышенной боевой готовности Венгерской народной армии и внутренних войск вечером 21 октября были приостановлены.
Врагу и оппозиции стала окончательно ясна беспомощность руководства. Так долго выжидавшийся ими благоприятный момент настал.