С севера до юга. Объединенная Средняя зона Европы как гарантия всеобщего мира

С севера до юга. Объединенная Средняя зона Европы как гарантия всеобщего мира

Итак, работа унии прервалась, что, конечно, очень опечалило, но не переменило моих взглядов. Я только шире начал ставить вопрос. В Лондоне я закончил свою лекцию указанием, что настоящая Средняя Европа не есть Германия, как это старался доказать немецкий профессор Вирцинг и другие.

Средняя Европа – это государства, которые географически занимают именно территорию от Северного океана до Черного и Средиземного морей. Это Скандинавские и Балтийские страны, Польша, Чехословакия, Румыния, Югославия, Болгария, Австрия, Венгрия, Албания и Греция.

Потом я эту мысль стал углублять и 21 мая 1937 года прочел лекцию в Свободной школе политических наук в Праге под названием «La zone mediane de l’Europe, unie du nord au sud, comme la meilleure garantie de la paix g?n?rale»[20].

Я опять доказывал, как важно найти здоровые экономические основы для сотрудничества государств, создать и политический союз всех этих стран. Этот вопрос я считал одинаково важным и для Средней зоны Европы, и для СССР, и для других государств, поскольку они хотят или хотели бы жить и существовать в мире и согласии. Между прочим, я говорил: «16 государств, малых и средних, населяющих Среднюю зону Европы, с общей площадью почти три миллиона квадратных километров, с населением 130 миллионов, уже представляются как надежный противовес, с одной стороны, коммунистическим, с другой стороны, супернационалистическим стремлениям». Критикуя Россию, ее политику, я говорил: «Это была политика, о которой Советская Россия может только пожалеть, политика, не учитывающая будущих европейских возможностей. Советская дипломатия не подумала о том, что, пока существует угроза со стороны Германии (а она была всегда), отдельно или совместно с другими государствами, Средняя зона Европы, объединенная, нейтрально или дружественно настроенная по отношению к СССР, предстает чрезвычайно важным фактором безопасности самого же Советского Союза.

Это правильно и по отношению к Германии. Правда, здесь надо будет поставить вопрос иначе, пока для нее существует угроза, как она же сама утверждает, со стороны СССР, Германии тоже нужна сильная Средняя зона Европы, если немцы вообще не хотят эту зону уничтожить.

И наконец, эта сильная зона важна для всей остальной Европы и мира, чтобы удержать СССР и Германию от взаимной вражды и возможной в будущем чрезмерной и опасной, возможно, навязанной насильственной дружбы, о которой в историческом прошлом остались весьма печальные воспоминания, особенно у Польши».

«Если Австрия потеряла бы самостоятельность, Германия приблизилась бы к Адриатическому морю, в результате этого шага, при наличии националистического символа политической веры, весьма легко может появиться мысль и о германском коридоре к Адриатическому морю, подобно польскому коридору.

Здесь мне, знакомому с элементами механики, которая теперь стала весьма популярной в смысле разных политических осей, мнится ответ. Вы хотите или хотели бы надеть те или иные среднеевропейские государства на вашу ось и превратить их в колеса, возможно, даже в бандажи для ваших колес и ехать, куда и как вам угодно. В свою очередь, мы предлагаем коленчатый вал всей среднеевропейской зоны с севера до юга, от Финляндии до Греции. На этом валу среднеевропейские государства не вращаются и не скользят, как колеса, но, по мере своих сил, вращают собственный коленчатый вал, не катя чужую ось. Если к этому валу, одной из главных основ европейского (а значит, и всесветного) механизма мира, приспособить англо-французский маховик оси Париж– Лондон, с условием ее вращения на североамериканских подшипниках, то есть согласованно с Америкой, сила вращения такого простого механизма приняла бы настолько внушительные размеры, что мир Европы и всего света был бы обеспечен. Это ясно и очевидно, как ясны и очевидны элементы самой механики».

Я коснулся также вопроса о Лиге Наций, доказывая, что она не может быть универсальной, это пока утопия, но она может стать Лигой мира, совокупностью государств, которые все вопросы хотят решать мирным путем. Однако, поскольку пока не все государства так думают и этого хотят, понятно, не может быть и универсальной Лиги Наций. Раз так, пусть она будет даже мала, но пусть состоит только из государств, гарантирующих мир и желающих его вполне искренне. Все государства Лиги Наций должны будут действовать в общеполитических вопросах и их решать как один человек, без всяких споров и разномыслия. Я говорил: «Старые понятия о нейтральности, при наличии Лиги Наций, нужно рассматривать как явление совершенно ненормальное. Сила Лиги в том и заключается, что государства, ее члены, не только равны, но и несут одинаковую обязанность. Вся суть в слове «обязанность», «обязательство».

Эта лекция была распространена среди государственных людей, занимающихся мировыми проблемами. От многих я получил благодарность и лестные отзывы.

Если мировая война закончилась процессом дифференциации Средней зоны Европы, где каждое государство с весьма малыми, правда, отклонениями представляется, выражаясь математически, определенным дифференциалом, ясно, что эти дифференциалы легко взять под общий интеграл и получить определенную величину, объединенную Среднюю зону Европы.

Как в химии процесс соединения удается только тогда, когда завершен процесс раздробления и разделения, так протекает и этот процесс в жизни народов. Объединенная Средняя зона Европы как совокупность большого количества народов, около 130 миллионов, окруженных большими государствами, стремящимися к мировому владычеству, является реальной основой Лиги Наций мира. В этом и заключается громадный смысл и великая роль объединения Средней зоны Европы.

Если Советская Россия теперь значительно изменила свою политику по отношению к остальному миру, то тут есть и кое-какая моя заслуга. В этом смысле борьба, которую мне пришлось вести в эти годы, является положительным фактором, она дает мне немалое личное удовлетворение.

Точно так же и нынешний дипломатический корпус в Москве кое в чем мне обязан, если его больше там не тревожат, не донимают, как прежде. Москва пришла к убеждению, что «борьба», описанная в моих воспоминаниях, всегда была плохим помощником советской дипломатии.

И слава богу!