Юна – символ материнской несправедливости?

Юна – символ материнской несправедливости?

И становлюсь я легкой,

Как одуванчик, как птица,

Земля, мы с тобою сестры,

Нам звездное небо снится.

Джуна

Если Вахтангу достались слезы и любовь, то Юне – философия и легкость пера матери.

Юнии, или Юне, посвящены многие стихотворения Джуны. Легенды и притчи – «Альтернатива», «Воительница», «Загадочная добродетель», «Зимний ноктюрн», «Золотая овца», «Притча Алеса», «Притча Сардиса», «Притча Юнии», «Прегрешение» и другие.

Плачу и чувствую – жизнь моя остановилась.

Плачу и чувствую – дочь меня гладит рукою,

Словно загладить вину мою смертную хочет.

Плачу и чувствую – сердце не бьется (так страшно).

Плачу и чувствую – разум меня покидает.

Жанр, обозначенный Джуной как притча, более похож на романтический рассказ с множественными продолжениями и набором одних и тех же главных действующих героев. Причем в эти рассказы, подобно Сервантесу, Джуна вставляет стихи. Если все притчи Джуны соединить вместе, получатся некие хроники жизни на далекой планете или, к примеру сказать, роман «Дон Кихот», где дочь ее Юния и биографией, и чувствами, и стремлениями, и волшебством поэтики характера сильно схожа с самой Джуной, своеобразным Дон Кихотом нашего времени.

То ли природа творит надо мною заклятье,

То ли вина моя в землю уходит слезами?..

«Мама», – кричу,

Ничего уже не понимая.

Лишь ощущаю, что в дочь я свою воплотилась.

Больно на близких смотреть,

Что дочь мою в путь провожают,

В путь тот последний, откуда уже не вернуться…

Им не понять, что жива она,

Слившись со мною,

Им не понять, что и мать моя, слившись со мной,

Новую жизнь обрела…

«Что же вы плачете?» —

Крикнуть хочу и не смею.

«Мама», – кричу,

Но сквозь время тот крик не прорвется!..

Мать я оплакала,

Чтобы в мгновение взрослой очнуться.

Дочь я оплакала,

Сердце свое потеряв.

Сумасшедшее чувство любви Джуны ко всем детям без разбора, даже к тем, что находились еще в утробах матерей, как мне показалось, вызвано ранними собственными потерями. Она с младых ногтей не проходила мимо изодранных, побитых, обиженных, больных. Вытаскивала из каких-то колодцев, лечила тех, кто падал с велосипеда, попадал в истории. А ведь раньше мы все были вольные. За нами не ходили родители до пенсии, как теперь. Мы выходили гулять утром и появлялись только к обеду, а потом к ужину. Играли в «войнушку» и «казаки-разбойники». И это было естественно и нормально. Джуна в первую очередь помогала детям. Потом – взрослым. Она рассказывала множество сл у чаев, когда она буквально вытаскивала детей с того света. Лечила беременных. Лечила. Лечила. Лечила. Не потому, что добра или недобра. Ею правило безудержное чувство необходимости это делать. Без всяких вариантов.

В трудное время ее жизни, когда не было средств на об учение и подчас на кусок хлеба, она старалась осознать редкий свой дар, понять, как он работает, чтобы помочь как можно большему числу людей. Для этого нужны были знания.