Газетный фельетон

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Газетный фельетон

На первой странице «Правды» от 8 сентября 1921 года в глаза бросается призыв:

«Готовьтесь к неделе помощи голодающим Поволжья!».

Передовица озаглавлена «Этого мы не позволим». В ней ВЧК сообщала о причинах ареста членов комитета помощи голодающим:

«Советская власть… никому не позволит наживать политический капитал на трупах поволжских крестьян».

Затем следует материал под названием «Какое количество соли даст Баскунчак», а за ним – фельетон Льва Сосновского, того самого, что был автором статьи «Жёлтая кофта из советского ситца», опубликованной в «Правде» 24 мая 1921 года. Его новая критическая заметка называлась «Довольно пмаяковщинып». В ней деяния поэта-футуриста назывались словом, очень созвучным с тем, что было присвоено всему, связанному с Нестором Махно, ярым врагом страны Советов: «махновщина». Фельетон излагал обстоятельства первого суда:

«На скамье подсудимых сидели коммунисты из Госиздата, в том числе старейший наш товарищ И.И. Скворцов-Степанов. В лице обвинителя красовался футурист Маяковский.

Маяковский обвинил Скворцова в том, что тот отказался уплатить гонорар в Госиздате за какую-то футуристическую чепуху, напечатанную в театральном журнале.

А судьи приговорили Скворцова к лишению права быть членом союза на 6 месяцев.

Итак, старый испытанный революционер не может быть членом пролетарского союза, а футурист Маяковский может. Он всё может.

Я думаю, этот эпизод должен стать последней каплей. Мы добродушные и терпеливые ребята. Но ворота дёгтем себе мазать не позволим!

Господин Маяковский обижен, что ему не заплатили за печатание его пьесы. Пусть любая комиссия из любых рабочих разберётся в фактических гонорарах наших развязных поэтов и художников от футуристов, чтобы понять, с кем имеем дело».

Как видим, Лев Сосновский был настроен весьма решительно, и слова, которыми он укорял (или карал) Маяковского, выбирались такие, чтобы били побольнее. Не была забыта и работа поэта в Российском Телеграфном Агентстве, которой он всегда гордился:

«Видели ли вы на Тверской в окне „Роста“ выставлявшиеся раньше цветные размалёванные якобы революционные плакаты? Теперь их, к счастью, нет. Но раньше они оскорбляли глаз ежесуточно.

Кому они доставляли удовольствие? Господам футуристам. Ибо они получали за них фантастические гонорары. Раз-раз кистью – готова картина. Прибавлена к нелепому рисунку пара нелепых строк якобы стихов».

И это писалось в главной газете страны! Плакаты «РОСТА» назывались халтурными поделками, а их изготовители – закоренелыми стяжателями. О стиле их работы («тяп-ляп») в фельетоне говорилось так:

«Выходит декрет за подписью т. Ленина о посевкомах или хоть о продналоге.

Главполитпросвет решает почему-то, что в деревне декрет не поймут, если к нему не прибавить грубый и глупый плакат, где у мужика нелепое лицо, жёлтые волосы и синий нос. Или почему-то думают, что исторический декрет о продналоге – творчество умов партии – без дополнительной рекомендации футуристов в издевательских клоунских «стихах», популяризирующих ленинский декрет, не будет выполняться.

И вот футуристам заказывают рисунок и текст-комментарий к декрету, заготовляют по оригиналу трафареты из фанеры и пошла писать…

Заразилась и провинция. Нашлись и там ловкачи, подражатели Маяковских, великовозрастные остолопы, не умеющие рисовать и не желающие этому делу учиться, но желающие "жрррать" по самому высокому тарифу.

Получив из Москвы порцию маяковщины, они решают добывать свой кусок хлеба с маслом тем же путём.

Бац-бац краской по бумаге. Якобы нарисован плакат».

Никакой грубости в этих строках нет. Сосновский высказывал свою точку зрения на творчество футуристов, используя их же слова и приёмы. И ещё он обращался к общественности, горестно восклицая:

«Сколько денег ухлопано по молодости и глупости нашей маяковщины, и подумать страшно!

И вдруг товарищей, не склонных легкомысленно тратить скудные средства нищего государства, сажают на скамью подсудимых, пытаются опозорить изгнанием из союза.

Шутить изволите, господа футуристы!

Мы постараемся прекратить ваши неуместные и слишком дорогие для республики шутки. Надеемся, что скоро на скамье подсудимых будет сидеть маяковщина».

Фельетон одним махом перечёркивал всё, что восхваляло футуризм, едко осмеивал плакаты, выпускавшиеся РОСТА, и выражал надежду на то, что не далёк день, когда перед футуристами захлопнутся двери всех издательств. В финале Сосновский обращался непосредственно к большевистской партии:

«Пора РКП в лице рабочих и контролёров поговорить с маяковщиной на прозаическом языке цифр, смет и ассигновок.

Пусть маяковщина ищет себе меценатов на Смоленском рынке, если там есть такие простаки, но не в Наркомпросе.

С нас довольно и прежней слабости характера».

Фельетон был настолько острым, а его призывы – настолько решительными, что «Правда» не могла не высказать своего мнения – в специальной рубрике:

«От редакции: Редакция присоединяется лишь к той оценке, которую автор даёт футуризму как направлению;

что же касается всех других вопросов, связанных с инцидентом и затрагиваемых в статье тов. Сосновского, то но этим вопросам авторитетное решение должно быть вынесено соответственными советскими и профессиональными органами».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.