«Не деньги решат судьбу России»

«Не деньги решат судьбу России»

А. Самсонова: — Александр Андреевич, наши слушатели на сайте предлагают вам вот такое голосование. Навальный, Путин, Удальцов, Медведев — выберите для себя одного лидера.

А. Проханов: — Очень затрудняюсь, потому что я все больше и больше убеждаюсь, что между Путиным и Навальным нет глубокого, глубинного различия. Потому что в глубине они как бы смыкаются, это как бы одна для меня таинственная структура политическая или, может быть, идеологическая.

Вот я, например, узнал, что Навального, например, действительно, спонсируют круги и люди, близкие к господину Путину. Я, например, узнал, что оппозицию, оппозиционные каналы, прессу, телевидение спонсируют самые близкие к Путину олигархи. Я, например, узнал, что какая-то часть истеблишмента, близкого к Путину, выходит на Болотную площадь со своими политическими манифестами. И я растерян, у меня идет кругом голова: где Путин, где Навальный, кого мне поддерживать? Если я поддерживаю Путина, не поддерживаю ли я Навального? А если я борюсь с Навальным, не борюсь ли я с самим Путиным? Вот это для меня драма.

А. Самсонова: — Ну, давайте, все-таки, с деталями. Какие близкие к Путину круги поддерживают Навального?

А. Проханов: — Ну, например, Альфа Групп поддерживает Навального. Это значит что? И господин Авен поддерживает Навального? Что, и господин Фридман, столь близкий к Путину олигарх, поддерживает Навального? Авен, господин Авен, который совсем недавно сформулировал манифест победившего либерализма, разделил русский народ на лузеров — это большинство, русский народ, проигравший историю. Это вот те несчастные, убогие и такие, ну, как бы, бессмысленные, бесполезные люди, которым нечего делать. И виннеры, к которым принадлежит сам господин Авен. Это крупнейший идеолог, и он близок к Путину. И вдруг этот путинский идеолог, который сформулировал идеологическую концепцию укладов, сложившихся за это время, он спонсирует вот этого диссидента, этого протестанта и фрондера Навального.

А. Самсонова: — Но погодите, как же Фридман спонсирует и поддерживает Навального, когда господин Ашурков, который работал на Фридмана, ушел из-за своей политической позиции из Альфа Групп? Ну, там все наоборот.

А. Проханов: — Нет, это дополняет ощущение путаницы и хаоса. Здесь все сплелось. Из кого состоит Альфа Групп, кто в Альфа Групп является прямым наследником денег партии, кто в Альфа Групп эти деньги заработал честным трудом, работая в каменоломнях, кто из Альфа Групп спонсировал предвыборные кампании Ельцина и Путина? Вот, для меня это загадка.

А. Самсонова: — Но они же дистанцируются от Навального. Наоборот.

А. Проханов: — Но Альфа Групп его спонсирует — об этом сам Навальный признался. На его сайте написано. Я только что ехал в машине, подтверждение по вашему радио слышал, что представители Альфа Групп спонсируют Навального. Я не знаю, кто конкретно. Я думаю, что если там хоть малейший чиновник отстегивает 1/150-тысячную от своей зарплаты…

А. Самсонова: — Частный человек.

А. Проханов: — Даже частный человек. Конечно, он пикнуть не может в таких корпорациях как Альфа Групп, Альфа-банк без ведома начальства. Значит, ему санкционировали это.

А. Самсонова: — То есть мы приходим к страшному выводу, что Путину нужен Навальный? А Навальному — Путин?

А. Проханов: — Мы приходим к еще абсолютной неразберихе политической, к абсолютному абсурду, абсурду, в котором очень трудно сделать какие-либо точные политические выводы. Я боюсь ошибиться, я иду по зыбкому болоту. Да, я люблю Путина. Но любя Путина, значит, я люблю и Навального? Или нет, я не люблю Навального. Но не любя Навального, значит, я не люблю моего любимца Путина? Вот в чем драма. Вот в чем моя личная драма. Вот в чем драма моего сознания. Я очень надеюсь, что сегодня в общении с вами вот это вот странное раздвоение, расстроение личности исчезнет. И не дай бог, вы внесете дополнительный конфликт в мое сознание. Умоляю вас, воздержитесь от этого.

А. Самсонова: — Александр Андреевич, но раз вы стали говорить об абсурдности происходящего, то, наверное, самая абсурдная история произошла на этой неделе, когда выяснилось, что некоторые либералы поедут на Селигер, который всегда был за Путина, и будут рассказывать в том числе, какой Путин нехороший и сколько денег наворовали его друзья. Как такое может быть?

А. Проханов: — Но разве это не усиливает ощущение безумия какого-то, абсурда? Разве это не говорит о том, что мы живем одновременно в нескольких Россиях?

А. Самсонова: — Но насколько дальновидно это политическое решение пригласить на Селигер оппозиционеров и доверить Терновскому, например, — блогеру, который известен своими связями с Навальным уж точно.

А. Проханов: — Я боюсь, что эти решения не были приняты. Либо они были приняты в такой форме, которая, с одной стороны, предполагала поездку этих господ на Селигер, а с другой стороны, предполагала потопление лодки, в которой они плывут на острова с помощью какой-нибудь торпеды.

А. Самсонова: — Зачем? Вот главный вопрос.

А. Проханов: — Я не знаю. Я в растерянности. Зачем? Зачем морочить всем голову? Или, действительно, русская политика в результате того, что в ней наслоилось такое количество компонентов: гимн, флаг, победа, поражение, Советский Союз — это великая держава, а на самом деле — это кромешный ад? Советский строй — это чудовищная ситуация, где подавлялась культура, и вдруг такие были прекрасные спектакли и театры, как «Современник», и великое советское кино. В каком мы живем пространстве?

Я вот только что с самолета, я был в другой реальности, я был в Ливане, я был на юге Ливана, у моих друзей из «Хезболлы». И там было все понятно: они показывали мне кладбище израильских танков «Меркава» — это груда железа мерзкого, которое размолотили с помощью русских ракет, «Корнетов». Это была мощная красивая блестящая победа, сломавшая хребет Израилю, после которой Израиль сейчас просто ползает на четвереньках. Мне это понятно. «Меркава» — это враг, «Корнет» — это мой друг, мой брат.

А. Самсонова: — А где ваши враги и друзья здесь, в России, на родине?

А. Проханов: — Кругом копошатся враги, кругом копошатся пауки. Я приближаю свое лицо к страшному отвратительному, страшному омерзительному либералу, и вдруг вижу на его мохнатом чудовищном лице очаровательную улыбку почти любимой мною женщины.

А. Самсонова: — Это кто?

А. Проханов: — Это вы.

А. Самсонова: — Я не мохнатая.

А. Проханов: — Издалека. Из самолета, летящего из Ливана.

А. Самсонова: — Вы готовились к нашей встрече. Давайте перейдем к другой теме. Пока вас не было на родине, на нашего коллегу Сергея Асланяна было совершено покушение. Рассматривались разные версии. По одной из версий покушение было спровоцировано его высказываниями в адрес пророка Мохаммеда в эфире радиостанции «Маяк». И когда Асланян пришел в себя, он подтвердил эту версию и сказал, что, скорее всего, именно из-за этого было произведено покушение. Довольно странной выглядела позиция одного из имамов, который сказал, что мусульмане не имеют к этому отношения, но Асланяна, видимо, покарал их руками Аллах. Что вы думаете по этому поводу?

А. Проханов: — Ну, не знаю. Вот, например, по Европе прокатались гигантские волнения, когда весь мусульманский мир откликнулся возмущением на оскорбления в адрес Мохаммеда. И, казалось бы, нормальный человек, который следит за мировой политикой, следит за зонами опасности, он понимает, чем это грозит, какая шаровая молния таится в исламском мире, как напряжены там нервы, какая идет революционная огромная волна в исламском мире. А революция — это всегда избыточность, это всегда резкость, это всегда сверхактивность. И надо сторониться цунами, который идет на тебя. Но есть же безумцы типа того пастора американского, который сжег Коран. И он еще раз сожжет. А потом мы найдем его где-нибудь на свалке старых машин, где-нибудь под Чикаго, с распоротым животом. И мы будем говорить: «Какое зверство! Какой ужас!»

И зачем нашему соотечественнику потребовалось оскорблять это больное и мучительно тревожное чувство современного мусульманина? Для чего?

А. Самсонова: — Ну, такие же оскорбления в адрес, например, Христа и православия вызвали бы подобное?

А. Проханов: — Конечно, это говорит о следующем. Это говорит о том, что сегодняшнее православие утратило свою огненную силу, но оно её набирает и она вернется. С одной стороны. С другой стороны, это, конечно, говорит о том, что христианское миросознание гораздо мягче, оно, может быть, светлее, там другая традиция, там традиция милости, там традиция такого смирения, терпения и любви.

А. Самсонова: — Очень она проявилась в истории с Pussy Riot, конечно.

А. Проханов: — М..?

А. Самсонова: — Традиция смирения, милости и любви проявилась, конечно.

А. Проханов: Ну, конечно. Эти три несчастные девочки, я видел их головы отрубленные, они висели на кольях у Храма Христа Спасителя. И, даже отрубленные, три эти головушки повторяли свои хулы в адрес православия. С девками все в порядке, девки сидят, разучивают новые концертные номера. Они очень скоро выйдут.

А. Самсонова: — Ну и с Асланяном, да? Правда? И с Асланяном все в порядке. Ну, то есть милости вашей христианской не хватает.

А. Проханов: — С Асланяном — нет. Но я бы ему посоветовал залечить раны и прикусить язычок. Не оскорблять чувства.

А. Самсонова: — А какого, извините, черта, он должен не оскорблять чувства в светской стране и не высказывать свои мысли по поводу кого бы то ни было?

А. Проханов: — А если бы он подошел ко мне, например, на улице и оскорбил бы меня в светской стране? Да я бы ему съездил бы по роже так…

А. Самсонова: — Вы получили бы статью за хулиганство.

А. Проханов: — Вот. Но я бы сделал это.

А. Самсонова: — И получили бы статью.

А. Проханов: — А он остался бы без челюсти. Вот сейчас он остался без челюсти, а разыскивают того шахида, который взрезал ему пузо. Его осудят за хулиганство.

А. Самсонова: — То есть вы отказываете атеистам в праве выражать свою атеистическую позицию публично?

А. Проханов: — Если атеисты — мерзавцы, я отказываю им в праве осквернять святыни других людей, насиловать девушек.

А. Самсонова: — А кого вы называете мерзавцем?

А. Проханов: — Мерзавцы — атеисты, которые хулят чужие религии, чужие верования. Кстати, мерзавцами я называю также тех профессиональных антисоветчиков, которые хулят красную веру сознательно. Причем, сознательно время от времени наносят травмы по сознанию красных стариков, говорят, что они вынесут Ленина из Мавзолея, называя Ленина воблой и селедкой. Это говорят мерзавцы.

А. Самсонова: — То есть вы как бы предупреждаете их о возможности насильственной расправы над ними?

А. Проханов: — Я предупреждаю, я говорю, что эта насильственная расправа происходит. Я их предупреждаю.

А. Самсонова: — И вам кажется это нормальным?

А. Проханов: — Я считаю, что это нормально. Человек должен защищать свои святыни и ценности.

А. Самсонова: — Таким образом то, что произошло с Асланяном, нормально?

А. Проханов: — Я считаю, что это возмездие. Может быть, руками Аллаха, может, руками Христа, а может, просто чувством справедливости.

А. Самсонова: — Это нормально?

А. Проханов: — Не надо быть мерзавцами. Да. Не надо.

А. Самсонова: — Но это нормально? Скажите.

А. Проханов: — Это нормально, когда мерзавцы получают по мордам.

А. Самсонова: — Отлично. Александр Проханов в эфире программы «Особое мнение» сказал, что то, что произошло с Сергеем Асланяном, это нормально.

А. Проханов: — А то, что он совершил по отношению к святой религии, это мерзость, это отвращение. Вообще его нужно судить за это. Вот его нужно вылечить, наложить ему пластыри, а потом судить.

А. Самсонова: — Есть еще ряд экономистов, которые высказывались в адрес России. Но я думаю, что их вряд ли можно будет достать и как-то покарать. Поэтому все-таки решусь и процитирую. Знаменитый экономист Нуриэль Рубини, профессор Нью-йоркского университета, и Ян Бреммер, президент Евразия-Групп в сегодняшней статье в The Financial Times объяснили, почему Россия постоянно накладывает вето на все резолюции Совбеза ООН по Сирии.

А. Проханов: — Почему же эти высоколобики так решили? Что это они там открыли?

А. Самсонова: — Да, они сопоставили цифры и факты, они, в общем, другими вещами…

А. Проханов: — Ну что там эти смешные сторонники уничтожения демократии в других странах, во всех, кроме своей, решили?

А. Самсонова: — Ну, они показали, что из России бежит капитал, что Россия по экономическому развитию не может участвовать в таких объединениях как БРИК и G8, и единственная возможность для Путина и России сохранить свой статус мировой державы — это накладывать резолюции по таким вопросам как в Сирии, чтобы показывать свою значимость. Никаких других рычагов у нее больше нет.

А. Проханов: — Ну, не хотел бы я консультироваться у этих ребят по поводу того, где мне держать деньги, в валюте американской или в рублях. Это просто…

А. Самсонова: — Очень зря. Часть этих ребят, например…

А. Проханов — Это просто экономические жулики, которые пристегивают свои с трудом добытые экономические знания к политической колеснице.

А. Самсонова: — Один из этих ребят как раз экономический кризис предрек. Вполне себе молодец.

А. Проханов: — Вы знаете, они сначала устраивают, потом предрекают, потом опять выводят из него и опять вводят в следующую волну.

Россия — это держава, которая начинается где-то около Минска, потому что Союзный договор, а кончается где-то около Хоккайдо. И эта огромная страна, когда она дышит, от ее дыхания колеблются волны мирового океана, в том числе и побережья Северной Африки, к которым относится Сирия. И Россия должна быть везде.

А. Самсонова: — А почему капитал бежит из России, если она такая классная?

А. Проханов: — А почему у американцев такой чудовищный многотриллионный государственный долг? Почему эти мерзавцы?..

А. Самсонова: — Нет, погодите, я вас про Россию спрашиваю, а вы мне сразу про Америку.

А. Проханов: — А я вопросом на вопрос.

А. Самсонова: Ну давайте про Родину. Давайте про Родину говорить.

А. Проханов: — Потому что мы живем в уродливой стране и в уродливом мире. Миром сегодняшним правят фондовые рынки, американско-еврейские мыслители, которые создали абсолютно новую экономику и новые представления о деньгах, и эти представления высасывают из всех других стран мира капиталы.

А. Самсонова: — А почему русские не у дел? Такие умные?

А. Проханов: — А потому что на русских в 1991 году наложили страшный пластырь, табу, на них наложили клеймо. Русские находятся под игом и стараются из-под этого ига выйти.

А. Самсонова: — Нас обманули, что ли, всех?

А. Проханов: — Нет, русских обманули.

А. Самсонова: — Всех?

А. Проханов: — Я думаю, что страну обманули. У нее отняли империю, ее сбили с панталыку, у нее уничтожили историю, русских называют уродами, ублюдками.

А. Самсонова: — Но как же можно отнять силу у сильного? Если он сильный, он будет силу держать свою. А если он слабый, то у него и отняли. Значит, прав Рубини?

А. Проханов — А если он сильный, но когда ему влили в ухо яд, он отравился, стал слабым. В 1991 году русской сильной советской державе влили яд в ухо, и этот яд её отравил. После 1991 года все мерзавцы, которые были внутри страны, они только и делали, что ослабляли великую страну.

А. Самсонова: — Ну, таким образом вы подтверждаете Рубини и Бреммера, то есть по разным, не зависящим от них причинам Россия ослабла и теперь у нее нет никакого влияния на мировые процессы, кроме как блокировать резолюции по Сирии.

А. Проханов: — У России также нет никаких форм влияния на мировое звездное пространство, она очень ослабела в районе Альфа Центавра. Но она, эта Россия, попранная, убитая, на спине которой в 1991 году танцевали все, все Болотные площади мира — эта Россия воскресает, она возвращает свое влияние на Ближнем Востоке…

А. Самсонова: — Блокируя резолюции по Сирии.

А. Проханов: — Ну, не только. А еще снабжая сирийский режим Асада зенитно-ракетными комплексами «Панцирь», которые отобьют любую бесконтактную войну. Войну, которая повергла в прах Саддама и Каддафи.

А. Самсонова: — Но у него нет проблем с бесконтактной войной пока что. У него проблема в том, что его граждане умирают.

А. Проханов: — Пока что нет, пока что нет. А завтра она настанет. Мы же с вами не стратеги, мы с вами кисейные барышни.

А. Самсонова: — Особенно я, да.

А. Проханов: — Ведь если сегодня нет этой проблемы, ее и не будет и завтра.

Кстати, Каддафи, несчастный бедный Каддафи совершил стратегическую ошибку. Имея гигантские деньги, он отказался покупать у России противовоздушную оборону, которая уничтожила бы атаки штурмовиков НАТО на Ливию. Слава богу, у Башара есть противовоздушная оборона и армия, которая отразит любые атаки. А Россия… Это же не только слабая, несчастная, убогая, презираемая вами Россия накладывает вето. Там еще и несчастный малолюдный и почти незаметный миру Китай придерживается тех же самых концепций. И, конечно, вот такая микроскопическая, никому не известная страна, как Иран. И вот три этих маленьких крохотных карлика, понимаете, они, все-таки, этого гиганта под именем Израиль свалят, в конце концов.

А. Самсонова: — Слушайте, все бы было хорошо, но люди, наверное, о которых вы говорили, у которых есть, там, смирение, любовь к другим и все остальное, они очень были потрясены, когда 25–26 мая обстреляли город Хула. Ну, Россия придерживается другой точки зрения, но там погибли люди. Мы согласимся на этом? Люди погибли в Хуле, это страшно.

А. Проханов: — Это страшно, да.

А. Самсонова: — Да? Всё. Чтобы просто дальше продолжать.

А. Проханов: — Конечно.

А. Самсонова: — Что Россия такая классная и Китай такой классный могут сделать, чтобы люди не погибали в Сирии? И что она делает уже?

А. Проханов: — Вы знаете, есть вещи, которые неподвластны даже и богам. Если бы эти чудовища, которые устроили там бомбометания и резню, они не включились бы в процесс демонизации Башара, если бы эта резня не служила еще одним актом для того, чтобы превратить Башара в чудовище мировое, вслед за которым должны наступить бомбардировки (так обычно действуют все революции), то, я думаю, что не было бы и в дальнейшем бомбардировок. Все, что Россия может сделать, она может усилить поставки Башару зенитно-ракетных комплексов, чтобы в случае атаки (а эта атака произойдет) американские крылатые ракеты падали как гнилые груши, не долетая до цели.

А. Самсонова: — Нет, погодите. Вы беспокоитесь о том, что там ракеты некуда продавать, Каддафи не купил, может, Башар не купит…

А. Проханов: — Я не забочусь, нет. Ракеты покупают, все хорошо. Я же вам сказал, что я только что вернулся из Южного Ливана и там «Корнеты», русские противотанковые ракеты, устроили такую мясорубку с этими «Мер-кава». «Меркава» — колесницы бога. Они превратили в инвалидные коляски эту колесницу бога. Так что ракеты идут, ракеты прекрасно идут в мире, и они делают свое дело. Русская ракета по-прежнему — это такой светоч, это ракета-интеллектуал, ракета-патриот, ракета-любитель высокой поэзии.

А. Самсонова: — А в вас, вот, ваше христианское ми-росознание никак не борется с тем, что вы хотите ракеты наши продавать?

А. Проханов: — Нет, не борется. Я считаю, что у нас…

А. Самсонова: — Как вы в себе победили этот когнитивный диссонанс?

А. Проханов: — У нас и атомная бомба была Православной. Саров-то — это же святое место, понимаете?

А. Самсонова: — А, да?

А. Проханов: — Да. Вы не знаете?

А. Самсонова: — Расскажите про православную атомную бомбу.

А. Проханов: — Православная атомная бомба. При въезде в Саровский центр на этих запретных воротах висит икона Спаса. И один из недавних руководителей советского атомного проекта, въезжая, всегда снимал шляпу перед этой иконой.

А. Самсонова: — Ну, вот, пока Башар Асад нашим православным вооружением пытается отбить атаки НАТО, или кого он там пытается отбить, умирают люди. Мы должны на это смотреть? Или мы что-нибудь сделаем?

А. Проханов: — Мы должны, прежде всего, спасти наших сирот, наших детей, которые умирают сотнями тысяч в стране победившей демократии, в стране победившего олигархического капитализма. Прежде всего, что мы должны делать, мы должны спасать русских детей, сирот, беспризорных.

А. Самсонова: — А, то есть логика такая: спасем сначала всех в России, в нашей великой державе, сирот, а потом уже будем обращать внимание на смерти в Сирии?

А. Проханов: — Нет, это ваша логика. Будем делать то, что близко от нас, что нам посильно. В общем, сейчас трудно направить наших врачей, наших медиков в зону кровавых боев с тем, чтобы они там спасали эти населенные пункты. В Сирии, кстати, полно своих врачей. Там прекрасная медицина. А вот то, что у нас в наших несчастных городах и поселках такое количество детей-наркоманов, детей-сирот — это, конечно, позорище для страны и позорище для такого уклада, который взрастили с 1991 года после крушения СССР.

А. Самсонова: — А вы отказываете европейским странам в искренности их стремлении предотвратить человеческие жертвы в Сирии?

А. Проханов: — Европейские страны? Страны Саркози и Берлускони?

А. Самсонова: — Да-да-да.

А. Проханов: — Страны этих жуликов?

А. Самсонова: — Но там Саркози уже ушел.

А. Проханов: — Страны этих Крестовых походов? Страны, у которых на уме только одно — чтобы набить чистоганом карманы? Это подлые демократии, лживые. Они на наших глазах уничтожили две страны.

А. Самсонова: — То есть мы хотя бы о своих сиротах заботимся, а эти только… О чем?

А. Проханов: — О том, чтобы уничтожить несчастных бедных людей, в том числе и русских. Разве не знаете этого?

А. Самсонова: — Олланд просыпается утром и точит кинжал.

А. Проханов: — Вы же находитесь под бременем западного ига, посмотрите. Иногда вы бываете такая печальная, у вас на глазах слезы. Я понимаю, что во всем виновата вот эта старая англо-саксонская гвардия.

А. Самсонова: — Нет, я понимаю, вы вернулись из Ливана, посмотрели там на кладбище, и вам теперь не грустно.

А. Проханов: — Я посмотрел на кладбище «Меркава», мне стало весело. Я поехал туда для того, чтобы развеселить себя.

А. Самсонова: — А я думаю, почему глаза блестят. А вы на кладбище посмотрели.

Смотрите, посол США в России Макфол на встрече со студентами ВШЭ сказал по поводу базы Манас в Киргизии: «Вы предлагали большие взятки господину Бакиеву, чтобы он выбросил нас из Киргизии. Мы также предлагали взятку примерно в 10 раз меньше, чем то, что предлагали вы. Но это не сработало», — отметил Макфол. После этого расстроился российский МИД, после этого представитель Госдепартамента сказал, что надо привыкать к тому, как говорит Макфол — он всегда говорит прямо, он профессиональный дипломат. После этого помощник президента РФ по международным делам Юрий Ушаков сказал, что, ну, все-таки, посол должен — я цитирую — «работать на позитиве». Потому что и без послов полно разных проблем, а посол должен быть позитивным.

А. Проханов: — Что вы от меня хотите? Чтобы я поддержал кого? МИД или посла?

А. Самсонова: — Да, кого? Госдеп? Поддержите.

А. Проханов: — Кто вам милее? Кто вам милее, того я поддержу.

А. Самсонова: — Поддержите Госдеп.

А. Проханов: — Госдеп — это очень мощная такая корпорация, изощренная, тонкая, блестящая. Ее деятельность построена на подкупах, на шантаже, на использовании всевозможных манипулятивных технологий, которые предшествуют военным ударам, быть может, даже и ядерным в конце концов.

Макфол — это специалист по подрывным операциям. Он блестяще знает Россию, знает русский язык, знает русское сознание, он изучал русские народные сказки, он занимался русской антропологией.

А. Самсонова: — Обернитесь. Вот вы посмотрите: вы Госдеп начали поддерживать и сразу кардиограмма как вверх поползла.

А. Проханов: — Да?

А. Самсонова: — Да. Вот правда. Вы мне не верите? Слушайте, вы обернулись — она упала (смеется).

А. Проханов: — Вы ее смахнули. Значит, повторяю: Макфол — это специалист высокого класса, он принадлежит к той новой культуре воздействия на противника, которая исключает немедленное или прямое применение огнестрельного оружия. И его заявления, его встречи с оппозицией, его контакты явные, неявные со множеством неправительственных организаций свидетельствуют о том, что Россия всегда была под очень мощным внешним воздействием, а сейчас началась очередная новая фаза таких спецопераций против России, в которые включился дипломат. Ну, это нормально. Дипломаты и должны включаться в спецоперации. Вообще, в странах пребывания дипломат концентрирует у себя разведки, аналитические службы, службы прикрытия, службы общения с диссидентами, с оппозицией. В этом смысле Макфол — блистательный дипломат, это такой сын Госдепа, которому удалось подчинить себе, по существу, весь мир или почти весь мир.

А. Самсонова: — Теперь поддержите российский МИД.

А. Проханов: — Российский МИД во главе с замечательным дипломатом советской школы Лавровым (я как-то назвал его даже то ли старым львом, то ли очень мудрым лисом), он делает все, что в его силах. А в его силах все больше и больше. Он делает все, чтобы вырваться из-под этого тяжкого бремени внешнего управления Россией, которое установилось у нас с 1991 года. И надо сказать, что Россия преуспела.

Вот, повторяю, я только что вернулся с Ближнего Востока и общался там не только с моими друзьями из «Хезболлы», я общался с дипломатами, с людьми культуры Ближнего Востока. Все они отмечают, что у России появилась абсолютно новая, очень мощная роль в мире на Ближнем Востоке. И они поддерживают усиление этой роли. Они, кстати, связывают усиление этой роли как с Путиным, так и с тем, что русское сознание возвращается на пути православия. Они очень рады усилению православной церкви, прекрасно понимают те угрозы, которые таятся в этом усилении для самой православной церкви.

А. Самсонова: — Мне кажется, нужно такой лозунг общий сделать: «Фундаменталисты всего мира, объединяйтесь».

А. Проханов: — Этот лозунг давно брошен газетой «Завтра». И перед вами тот фундаменталист, который старается втянуть в сферу своего влияния весь остальной мир, в том числе и вас. Иногда мне это удается, иногда вы, как козочка, у которой на шее такой деревянный треугольничек, сопротивляетесь. Но, в общем-то, вы имейте в виду, общаясь со мной, вы уже в сфере моего влияния.

А. Самсонова: — Я про козочку с треугольником не очень поняла.

А. Проханов: — Не очень поняли?

А. Самсонова: — Нет.

А. Проханов: — Ну, вы не жили никогда в деревне. Козочкам, которые хотят проникнуть в огород фундаменталистов сквозь забор, на шею привязывают такой треугольничек. Когда они просовывают головы, треугольничек мешает им пролезть. Но все равно голова-то ваша уже в моем огороде.

А. Самсонова: — И то верно. Слушайте, задерживают третий день подряд людей, которые принимали участие 6 мая в митинге на Болотной площади. Происходит это примерно так. Ночью в квартиру врываются ОМОН или спецназ, или кто-то еще, кладет на пол людей, увозит их на Петровку, 38, на следующий день — суд. Духанину, девушку-анархистку… Вы, кстати, как к анархистам относитесь?

А. Проханов: Я знаю, что уже примерно 50 тысяч из тех, кто выступал на Болотной, прошли через это страшное дело. Вот я сейчас ехал, все дома взорваны, ОМОН бесчинствует, все лежат там на полу в домах, всех тащат в автозаки. Конечно, это ужасно. Ужасно. Этот зверский ОМОН. Я говорил, что у нас в Москве омонодефицит.

А. Самсонова: Ну так вот. Этих людей судят и, возможно, им грозит до 10 лет лишения свободы.

А. Проханов: — Наш суд — самый справедливый и гуманный суд в мире. Я думаю, что они выйдут на свободу героями.

А. Самсонова: — Вас не трогает эта история?

А. Проханов: — Меня не трогает судьба Болотной площади. Меня трогает судьба моей отчизны, моих соотечественников. Меня не трогает судьба этого взбесившегося среднего класса. Понимаете, один за другим рушатся мифы. Один из мифов, которым нас кормили в течение всех 90-х, да и поздних годов, говорит о том, что средний класс — это залог устойчивости государства. Давайте вскормим средний класс…

А. Самсонова: — Слушайте, ну какой средний класс? Одной — 18 лет (этой Духаниной). Она вообще не средний класс никакой, поверьте.

А. Проханов: — Давайте вскормим средний класс, и у нас наступит стабильность традиционная.

А. Самсонова: — А, я вспомнила! Вас же судьба отдельного человека вообще не волнует, вы же мыслите категориями, поэтому бесполезно вас спрашивать про Андрея Барабанова и Александру Духанину.

А. Проханов: — Нет, меня не волнует судьба отдельного человека, но меня волнует судьба мира в целом и самой маленькой клеточки, из которой состоит этот отдельный человек. У меня микро— и макроотношение к человечеству.

А. Самсонова: — А, ну тогда давайте на микроуровень все-таки спустимся.

А. Проханов: — Ну, на микроуровне то, что с ней происходит, незаметно. Клеточка, в которой сосредоточен ее социальный протестантизм и ее анархическая сущность, не заметила, что эту клеточку положили на пол.

А. Самсонова: — Хорошо. Вас беспокоят больше… Я слышала, вы про ОМОН начали говорить. Вот про ОМОН волшебная история. Одним омоновцам, которые…

А. Проханов: — Амон? Царство Амона? Или как?

А. Самсонова: — Да-да-да, именно о них.

А. Проханов: — Амон.

А. Самсонова: — Одним дали квартиры в Москве за то, что они участвовали вот в этих ожесточенных боях. А сегодня в социальных сетях появилась история другого омоновца, героя, который сражался в Чечне и получил разные боевые награды. Но, к сожалению, потом был сильно ранен и вот сейчас пытаются с помощью Яндекс-кошелька собрать деньги на его лечение. Кто важнее для нашего государства, собственно?

А. Проханов: — Я думаю, что и те, и другие. Я бы не стал отбирать обратно квартиры у омоновцев, которые получили за службу. А этого героя я бы просто вылечил и все. Одно другому не противоречит…

А. Самсонова: — А почему не лечат?

А. Проханов: — …Просто это процессы разновременные.

А. Самсонова: — А почему не лечат? Как такое получается?

А. Проханов: — Ну, значит, сейчас после нашей с вами передачи начнут лечить.

А. Самсонова: — А, вас тоже нет. Ну, это хотя бы по-честному — вас одинаково не волнуют ни отдельно взятые омоновцы, пострадавшие в боях за нашу родину, ни отдельно взятые «болотные».

А. Проханов: — Я думаю, что для вас проблема ОМОНа — самая насущная, что вы — действительно Человек… Омоновцы приходят к вам как к матери Терезе искать защиты. Вы — истинная любительница и защитница ОМОНа.

А. Самсонова: — Ну, вы знаете, меня беспокоит судьба военного, который сражается за Россию, да.

А. Проханов: — Ах-ах, я просто вижу. Вот вы сидите в камуфляже в настоящем и радеете за русское оружие.

А. Самсонова: — Меня потрясают ваши претензии на сострадание и христианское мировоззрение, и абсолютно наплевательское отношение к отдельным людям.

А. Проханов: — Просто я знаю, где и когда демонстрировать свои христианские сущности.

А. Самсонова: — То есть вы не собираетесь использовать возможность?..

А. Проханов: Не на торжище же их демонстрировать.

А. Самсонова: — Хорошо. Все сейчас соревнуются в долгосрочных и краткосрочных прогнозах по поводу того, что будет с Россией.

А. Проханов: — С Россией?

А. Самсонова: — Да, с Россией, с политической ситуацией. Мы начали программу с того, что вам все кажется абсурдом. Все-таки, из абсурда и этого хаоса должен вырисоваться какой-то порядок к сентябрю. Каким он будет?

А. Проханов: — Мне стало известно из неподтвержденных источников, что на одном из недавно прошедших закрытых совещаний Путин произнес две вещи, две сентенции. Может быть, я открываю гостайну, а может, и не более чем слухи, из референтского окружения Путина исходящие. Он сказал, что в России должна быть создана философия общего дела. Общее дело, вот эта огромная, метафизическая, абсолютно русская космическая философия общего дела. Наконец Путин произнес тираду о том, что эта философия общего дела должна быть создана. Это консолидирует страну. И еще он второе сказал, что это будет сделано в интересах сбережения и сохранения России как страны.

А. Самсонова: — То есть праздник на вашей улице, наконец?

А. Проханов: — Ну, конечно. Россия сохранится, я победил. Вы проиграли. Вам не достанется вот эта несчастная разгромленная Россия для окончательного поедания. Мы все равно победим, мы в России победим. И общее дело в России существует. Общим делом России является сама Россия. И мои недавние встречи…

А. Самсонова: — Нет, погодите, Россия выживет вне зависимости от ваших с Путиным страданий. А тут вопрос, на кого он сделает ставку, и кому будут давать деньги? Тем, кто придерживается той идеологии, о которой вы сказали, или, может быть, другой идеологии? Поэтому я и спрашиваю, на чьей улице праздник.

А. Проханов: — Я не знаю, кому будут давать деньги, потому что не деньги решат судьбу России. Судьбу России решит это огромное духовное стояние, в котором она пребывала и пребывает. А на кого будет делать ставку Путин? Я думаю, что наконец-то Путин понял, что он взрастил для себя людоедов и врагов среди среднего класса и людей либерального умонастроения. И он начнет наконец с огромным опозданием, может, просто с опозданием выстраивать другую гвардию, другие слои поддержки. Это вопрос не просто сохранения и выживания Путина, это вопрос выживания самой России.

А. Самсонова: — Классно тогда. Получается, что та опора Путина, которая всю жизнь существовала (средний класс), — это те, от кого вы сейчас с ним пытаетесь откреститься.

А. Проханов: — Средний класс — это дерьмо.

30.05.12.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.