Советские танкисты в Берлинском сражении
Советские танкисты в Берлинском сражении
"..Водрузить знамя победы над Берлином" (Сталин).
Это был призыв, поднявший весь советский народ на новые подвиги.
Это был приказ Красной Армии, определивший её дальнейшие действия.
Это была стратегическая цель, достижение которой означало победу над Германией и конец войны.
До Берлина было ещё далеко.
Советская Армия своей центральной группировкой остановилась в Польше на Висле, захватив плацдармы на её западном берегу у Сандомира и Варшавы, а севернее только перешла границу Восточной Пруссии.
Перед нею лежала вся территория фашистской Германии — от Балтики до Карпат, от Гумбиннена до Берлина и дальше на запад. На этом огромном театре военных действий, определяемом стратегическим понятием "Берлинское направление", нашим войскам предстояло особенно напрячь все свои силы, чтобы сыграть решающую роль в окончательном разгроме фашистской Германии.
На этом направлении к Берлину лежали пути через Восточную Пруссию Померанию, через Варшаву — Познань — Кюстрин, через Краков — Бреслау Дрезден.
Все они вели к Берлину, и сразу по всем путям предстояло итти, ибо таков масштаб современной стратегии, такова особенность современной войны, в которой оперативно-стратегические задачи решаются одновременно на гигантском пространстве несколькими фронтами. Таково было решение Верховного Главнокомандования. Грандиозная задача была поставлена перед нашей армией. Она была очень трудной, но глубокая уверенность в её успешном решении царила в армии и в советском народе. Эта уверенность покоилась на опыте минувших победоносных сражений, ознаменовавших весь боевой путь от Москвы и Сталинграда — сюда, к Берлинскому направлению.
Только что отгремело невиданное по масштабам советское наступление 1944 года, когда Красная Армия нанесла врагу десять последовательных сокрушительных ударов.
В результате кампании 1944 года часть армий Гитлера была отрезана и зажата в Прибалтике, а другие — отброшены за границу Восточной Пруссии и за Вислу, прижаты в Венгрии, к Будапешту. Но волны победного наступления утихали, на всём протяжении фронта умолкли громы сражений, и только на левом фланге продолжались напряжённые бои у Будапешта. Мало того: одно соединение 3-го Белорусского фронта при контрударе противника у Гумбиннена отошло по приказу командования на более выгодный рубеж.
Такое положение дало повод гитлеровской пропаганде затрубить на весь мир, что советская армия уже неспособна вести наступательные операции одновременно на всём фронте. Ещё летом 1944 года немцы были вынуждены признать, что они отступают, потому что не в силах удержать натиск наших войск по всему фронту: удары русских на разных направлениях вынуждают их рассредоточивать силы, а последовательность ударов заставляет перебрасывать резервы с одного направления на другое; резервы часто опаздывают, и, пользуясь этим, русские развивают успех. Но, увидев, что наша армия неделю за неделей стоит неподвижно, наступая только в Венгрии, немцы посчитали её обессилевшей, неспособной успешно продолжать наступление на всём фронте.
Гитлеровцы заявляли, что теперь, в 1945 году, русская армия попала в такое же положение, в каком была германская армия под Москвой, когда она растянула свои коммуникации, разбросала силы на непомерно широком фронте и не смогла развивать наступление на Москву. Они утверждали, что добились стратегического преимущества, потому что сократили свой фронт, укрепили его и могут действовать по внутренним операционным направлениям.
Немецкий генералитет понимал, какая грозная опасность таилась в нашем наступлении на Будапешт — Вену, ибо таким образом наша армия охватывала Германию с юга, выходила на её южный стратегический фланг и в тыл, одновременно угрожая всей промышленности Венгрии, Австрии, Чехословакии, снабжавшей армии Гитлера, и сокрушала его союзницу-фашистскую Венгрию. Надеясь, что Красная Армия не сможет продолжать наступление на всём фронте, германское командование сняло танковые дивизии даже из районов Восточной Пруссии, Варшавы, Кракова и сосредоточило их у Будапешта для защиты своей "южной крепости".
Германское командование рассчитывало не только на мнимую неспособность советских войск продолжать решительное наступление, но и на свои возможности затянуть борьбу. У Германии были ещё большие силы. Миллионы немецких солдат и офицеров, взятых нами в плен в 1945 году, — самое убедительное свидетельство-того, что людские ресурсы у Гитлера ещё оставались.
Войска Германии опирались на исключительно мощные укрепления. Миллионы пленных и согнанных со всей Европы людей, массы немецкого населения, мобилизованные фашистами, развивали, усиливали эти укрепления от Вислы до Шпрее.
Сразу за Вислой, на глубину 500 километров, тянулись рубежи стратегической обороны. Она строилась на берегах Вислы, Варты, Одера, Нейсе и других многочисленных рек, озёр и каналов. Её устоями были такие города, как Кенигсберг, Торн, Варшава, Лодзь, Радом, Ченстохова, Краков, Кюстрин, Франкфурт, Познань, Шнейдемюль, Бреслау, десятки крепостей, сплошные укреплённые районы.
Каждый город, крепость, укреплённый район сам по себе мог быть объектом большой операции. Перед нашими войсками, против их флангов на Берлинском направлении стояли твердыни Восточной Пруссии и тянущиеся сплошь на десятки километров города и заводы Силезии. Такие укрепления, как восточнопрусские и знаменитый "Восточный вал" на бывшей границе Польши и Германии, строились десятилетиями. Путь к Берлину преграждала одна из крупнейших в Европе водных преград — река Одер. На ней был создан по новейшим способам фортификации одерский укреплённый рубеж.
Гитлер рассчитывал также на новые технические средства истребления, которыми вооружалась или готовилась вооружиться германская армия к концу войны: на "фау", уже применённые против Англии; на "фаустпатрон" — очень сильное средство, опасное для танков, особенно в ближнем бою, очень выгодное для обороняющихся в населённых пунктах, в лесах, в дефиле; на реактивный самолёт; на новый танк весом свыше ста тонн; на новые пушки.
Используя всё это, фашисты собирались остановить нашу армию на своих укреплениях, обескровить её, истощить. Гитлеровцы включали в свои планы мобилизацию всех сил нацизма не только в Германии, но и вне её.
Для разгрома фашистской Германии нужны были быстрые действия, чтобы не оставить ей ни одного шанса на какой бы то ни было успех.
Последняя битва — битва за Берлин — завязывалась на Висле. Между аванпостами Красной Армии и Берлином было укреплённое пространство среднеевропейской равнины, и всюду наши войска ждали напряжённые бои.
Успех предстоявшей исторической битвы решали прежде всего манёвр и удар на уничтожение, глубина, размах и особенно темп наступления.
* * *
В то время когда фашистская печать кричала о слабости Советской Армии и неприступности Германии, могучая социалистическая держава посылала всё новые и новые силы не только в Венгрию, но и на Вислу и к Восточной Пруссии. Советские войска готовились к штурму фашистского логова. Верховное Главнокомандование рассчитало время, вынудило немцев перебросить резервы на юг, к Будапешту и, сокрушая их там, одновременно готовило удар на Берлин. Готовился удар наверняка. Потому и нужна была оперативная пауза.
Полнокровные пехотные дивизии, корпуса, армии готовились к атакам. Мощные артиллерийские соединения прибыли для сокрушения немецких укреплений. Многочисленная авиация базировалась на аэродромах. Могучие танковые соединения расположились в глубине фронта.
Танковые соединения должны были пройти тактическую глубину обороны противника, если это нужно, прорваться через неё, обрушиться на резервы врага, рассечь систему его обороны на всю глубину, не позволить немцам занять подготовленные ими в тылу укреплённые рубежи и отсидеться на них.
Танкисты должны были первыми пройти по германо-польской равнине, ворваться в логово зверя и лишить Гитлера его последних шансов: резервов, пространства, укреплений, времени.
Они, танкисты, должны были снова на этом последнем этапе войны придать наступлению нашей армии стремительный темп, глубину и размах и манёвренный характер борьбы на уничтожение живой силы гитлеровской армии.
* * *
Долгий и тяжёлый путь прошли танковые соединения, которым довелось участвовать в решающих сражениях на Берлинском направлении.
Этими соединениями руководили испытанные генералы, водившие танкистов в самые ответственные битвы Великой Отечественной войны.
Здесь был генерал Катуков; в начале войны, в боях у Тулы, он нанёс тяжёлые удары пресловутому Гуде-риану. Позже, на Курской дуге, соединение Катукова приняло на себя первый опасный натиск немецких танковых дивизий, прорвавшихся на Белгородском направлении, и отразило их атаки. За великой Курской битвой последовали стремительные манёвры и удары танкового соединения Катукова на Казатин, рассекшие важнейшие коммуникации противника на Украине, на Жмеринку, где разыгралась тягчайшая битва, затем за Днестр, к подножью Карпат, на реку Сан и за Вислу.
Здесь был генерал Лелюшенко, тогда же, в 1941 году, отводивший свой танковый корпус от границы, прикрывая пехоту и нанося контрудары врагу. Он водил в бой мощные соединения при разгроме немцев под Москвой, при разгроме врага в задонских степях, у Сталинграда. Танковое соединение Лелюшенко отрезало немецкие войска у Каменец-Подольска, с этим же соединением он ворвался во Львов.
На полях Подмосковья видели в боях также генерала Богданова, тогда полковника. Его видели потом и в битве на Курской дуге. Слава Богданова поднялась, когда он, командуя соединением, громившим немцев на Украине, первым вырвался на границу нашей родины, Затем Богданов повёл своих танкистов в бои за освобождение Польши. Он прибыл в Люблин с передовым отрядом, был ранен, но снова вернулся в строй и теперь стоял со своими танкистами на Берлинском направлении.
Слава о генерале, ныне маршале танковых войск, Рыбалко пронеслась, когда его соединение окружило и разгромило крупную группировку итало-немецких войск на Дону под Россошью; она укрепилась в те напряжённые дни начала 1943 года, когда на только что освобождённый Харьков обрушили контрудар немецкие танковые дивизии СС. В кризисе борьбы сказалась воля генерала Рыбалко, его мужество и разум. "Танковое соединение, которое блестяще наступает и стойко обороняется", — говорили о соединении Рыбалко. Танкисты Рыбалко вывели за собой пехоту в боях под Орлом. Они первыми форсировали Днепр у Киева. Они отрезали Киев и взяли Фастов, отбивали контратаки немецких дивизий, перехватывали коммуникации противника на Украине. В 1944 году соединения Рыбалко рассекли львовскую группировку немцев, ворвались в Перемышль, прошли с победоносными боями по львовской равнине, пробились к Висле и, форсировав её, захватили плацдарм у Сандомира.
Вместе с Катуковым, Богдановым, Рыбалко, Лелюшенко были здесь их лучшие сподвижники — генералы Шалин, Радзиевский, Бахметьев, Упман, Бабаджанян, Дрёмов, Кривошеий, Сухов, Новиков, Митрофанов, Якубовский, Белов, Кириченко. На флангах готовились действовать генерал-полковник Вольский, окружавший немцев под Сталинградом, генерал Полубояров, ударом на Кантемировку и Донбасс развивавший успех Сталинградской битвы, Бурдейный, Бутков, Фирсович, Панов и много других. Испытанная плеяда генералов-танкистов, бесстрашных, опытных, прошедших сталинскую школу военного искусства, ждала приказа, готовая вести свои соединения в глубину Берлинского направления. В ходе минувших сражений эти соединения уже показали себя хозяевами полей сражений, надёжным средством Ставки и фронтов в решении оперативно-стратегических задач.
Теперь каждый танкист понимал, что перед ним, перед его частью, соединением на этом последнем этапе войны будут поставлены новые, ещё более трудные задачи, о выполнении которых могли только мечтать полководцы и теоретики военного искусства в прежних войнах.
Разведывательные сводки говорили, что противник снимает с Берлинского направления танковые дивизии СС "Викинг", "Мёртвая голова", ряд линейных дивизий и перебрасывает их в Будапешт. Но там, несмотря на тяжёлые бои, Красная Армия успешно продвигалась вперёд.
Танкистов воодушевляло сознание, что снова побеждают силы Советского государства, достаточные, чтобы вести борьбу в далёкой Венгрии и одновременно обеспечившие подавляющий перевес на Берлинском направлении. Их воодушевляло сознание, что снова побеждает сталинский принцип подготовки резервов к решающим боям.
Они видели, что действия их снова будут развиваться на основе сталинской науки об использовании в операции всех родов войск, науки о широком взаимодействии фронтов. Они знали, что Сталин обеспечивает все условия для гигантского наступления на Берлин.
* * *
Танковые соединения генералов Катукова, Богданова, Рыбалко, Вольского, Полубоярова и других были сосредоточены в глубине фронтов, далеко от переднего края. Непроницаемая тайна должна была скрыть их расположение. Тем настойчивее немецкое командование искало советских танкистов. Разведывательная авиация противника проносилась над фронтовыми тылами, залетала в глубь нашей территории. В тёмные ночи с немецких самолётов прыгали разведчики-парашютисты, имея задание найти танки, выяснить их расположение. Ту же цель преследовала пробиравшаяся в наш тыл шпионская агентура. Сидя над штабными картами, немецкие генералы искали ответа на вопрос, где находятся танковые соединения Красной Армии, строили предположения, куда они могут нацелить свои удары. Этот особый интерес немцев к нашим танковым соединениям вполне объясним. Зная, на каком направлении сосредоточены танки, можно попытаться определить, где намечается главный удар, ибо без участия танковых соединений немыслимо современное наступление.
Советские танковые части, расположившись глубоко в тылу, скрывали своё огромное хозяйство в глухих деревнях и лесах. Если бы даже противник и раскрыл дислокацию наших танковых сил, ему трудно было бы разгадать, где именно они нанесут свои удары. Используя свою подвижность, танки смогли бы появиться на избранном направлении, совершив манёвр издалека. Тем более трудно было определить немцам, куда направят танкисты свой удар, когда прорвутся в глубину обороны. Далеко за линией фронтов, в глуши танкисты неустанно учились. Учились все — от солдата до генерала. Молодые водители танков совершенствовались в вождении ночью, мотопехота осваивала штурм населённых пунктов, тренировалась в совершении стремительных маршей, башенные стрелки повышали искусство стрельбы, сапёры готовились к быстрому форсированию рек. Экипажи учились правильной эксплоатации танков. В частях ширилось движение "За продление жизни танка".
Лучшие водители танков доказали, что работу машин, их моторов можно продлить вдвое против нормы и больше. Это означало, что танки оставались в строю, сохранялась сила соединения, увеличивался срок его беспрерывного действия, обеспечивалась дальнобойность удара, глубина наступления. Незаметные труженики, герои-ремонтники учились быстро восстанавливать машины на поле боя, что тоже сохраняло боеспособность танковых частей. Важную роль сыграло всё это в прежних операциях, а особенно в последнем глубоком наступлении на Берлин.
Офицеры учились вождению своих частей и подразделений, взаимодействию друг с другом, с пехотой, артиллерией, авиацией. Они собирались на совместные занятия, обсуждали на объединённых совещаниях вопросы взаимодействия.
Командиры соединений тщательно и строго разбирали опыт минувших боёв, указывая своим подчинённым на ошибки и на лучшие образцы действий, когда враг расплачивался кровью. Эти разборы явились замечательной школой офицера-танкиста, передовой опыт становился всеобщим достоянием.
С предельным напряжением работали штабы. Они изучали возможные операционные направления на театре военных действий, где предстояло вести войска, пазоабатывали планы операций, устанавливали боевые порядки, в которых пойдут войска, рассчитывали запасы снарядов, горючего, моточасов, планы эвакуации. Сухая плановая таблица боя скрывала в своих цифрах динамику напряжённой и кровавой борьбы.
Войска снова отрабатывали ввод в прорыв, стремительное наступление в глубине, управление в ходе боя. Испытанное правило — учить войска тому, что потребует от них бой, — стало неизменной традицией Красной Армии. Настойчивая, кропотливая огромная работа, без которой невозможен успех, кипела в танковых соединениях, ждавших приказа наступать на Берлин.
Наконец, готовы были войска, готово оружие.
Определены действия Красной Армии, её танковых соединений:
3-й Белорусский фронт прорывает оборону врага в Восточной Пруссии и овладевает Кенигсбергом.
2-й Белорусский фронт прорывает оборону севернее Варшавы, у Пултуска, и развивает успех на Млаву, Мариенбург, Эльбинг к Балтийскому морю. Этим обеспечивается с севера движение войск 1-го Белорусского фронта, а вся восточно-прусская группировка противника отрезается, и её уничтожают 2-й и 3-й Белорусские фронты.
3-й Белорусский фронт прорывает оборону и развивает успех на Варшаву, Лодзь, Познань и далее на реку Одер.
1-й Украинский фронт прорывает оборону на сандомирском плацдарме, развивает успех на Ченстохова — Бреслау, овладевает Силезским промышленным районом и выходит на Одер.
Танковым соединениям в этом плане отводится ведущая роль. Соединения генералов Бурдейного и Буткова должны развить успех пехоты в наступлении на Кенигсберг. Соединения генерал-полковника Вольского стремительно прорываются к морю у Эльбинга, чтобы трезать Восточную Пруссию: иначе противник отойдёт в Померанию, за рубеж Вислы или же из Померании нанесёт контрудар, который может нарушить план наступления. Генералы Богданов и Катуков получают самую глубокую цель на главном направлении: Варшава — Познань — река Одер. Им задают наиболее высокий темп движения, каким когда-либо ходили танки. Если они его не достигнут, то противник в глубине обороны займёт неприступные рубежи, и наступление захлебнётся.
Соединения генерала Лелюшенко также наступают к Одеру, громят сильную группировку противника, скрепляя взаимодействие 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов. Танкисты генерала Рыбалко упреждают противника и громят его на реках Ниде, Варте, Одере, отрезают крупнейшую силезскую группировку, обеспечивают наступление левого фланга на Берлинском направлении.
В холодные зимние ночи танковые соединения поднялись из районов дислокации и двинулись в исходный район для наступления. Танки шли без света, радиостанции молчали, приказы отдавались только устно: в лесах, на привалах было запрещено разжигать костры, на переправах и в сборном районе танкистов встречали офицеры службы регулирования и разводили по местам.
* * *
Туманный январский рассвет вставал над землёй.
В Восточной Пруссии разразилась гроза. Войска 3-го Белорусского фронта под командованием генерала армии Черняховского начали наступление на Кенигсберг.
Южнее, с берегов Нарева, маршал Рокоссовский повёл войска 2-го Белорусского фронта на Млаву, Мариенбург, Эльбинг к Балтике.
Рассекая фронтальным ударом немецкую оборону, двигались на Варшаву Познань войска 1-го Белорусского фронта под командованием маршала Жукова.
На завислинском плацдарме у Сандомира в наступление на Краков, Бреслау перешли войска 1-го Украинского фронта маршала Конева,
На Берлинском направлении сразу разгорелось великое сражение.
Неотрывно следили командиры танковых соединений с наблюдательных пунктов за боем пехоты. Передовые танковые отряды двигались в её боевых порядках, главные силы были также подтянуты, — все ждали первых признаков прорыва обороны, чтобы немедленно ринуться вперёд.
С предельным напряжением следят всегда командующие фронтами и командующие танковыми соединениями за боем пехоты в тактической зоне обороны. В условиях, когда враг упорно сопротивляется, всегда возникает желание бросить в бой такую могучую силу, как танковое соединение, которое быстро прорвёт оборону. Чем скорей оно выйдет в глубину, тем лучше для самих танкистов при столкновении с противником, не успевшим изготовиться в глубине, тем лучше для успеха всего фронта. Дорог каждый час.
Но преждевременный ввод танков в прорыв ведёт к большим потерям ещё в зоне обороны, ослабляет силы танковых соединений, необходимые для выполнения главной задачи в глубине. А когда танковые соединения остаются один на один с противником, тогда особенно дорог бывает каждый танк.
Решение, когда ввести танковые соединения в прорыв, требует от командования большого искусства, расчёта и воли. От этого зависит дальнейшее развитие операции.
Прорыв совершается на главном направлении и нескольких вспомогательных. Танковые соединения нацеливаются на главное направление, но бывает, что именно на вспомогательном обозначается успех и танкисты должны быть готовы устремиться в прсрыв на новом участке, что требует от них исключительной быстроты и чёткости.
Принято решение. Танковые соединения устремляются в "коридор" прорыва. Все силы врага тоже обращены к этому коридору. Враг стремится его закрыть. Он контратакует, его авиация бомбит густые боевые порядки танкового соединения, движущиеся в узком коридоре. Их обстреливает артиллерия. Враг пытается создать тупик для танков и этим сорвать всю операцию. Танки всё же прорываются вперёд. Но враг снова пытается закрыть коридор, отсечь танки от тылов и от пехоты, оставить их без горючего, без поддержки и уничтожить в глубине своей обороны. Почти во всех решающих битвах Великой Отечественной войны, несмотря на отчаянное сопротивление гитлеровцев, наши танковые соединения входили в прорыв, смело двигались в глубину расположения противника и вырывались на оперативный простор. Оперативный простор не означал пустоты пространства. Он означал свободу манёвра, простор для столкновения с оперативными резервами противника.
В разных условиях по-разному складывалась обстановка. Медленно, шаг за шагом, двигалась через наиболее прочную на всём фронте оборону Восточной Пруссии пехота 3-го Белорусского фронта. Стояла пасмурная погода, и авиация не могла подняться в воздух, чтобы дополнить артиллерийские удары бомбовыми. Вся тяжесть борьбы при прорыве обороны легла на пехоту, артиллерию и танки.
Танковые соединения почти повсюду входили в глубину не через завершённый прорыв, а вместе с пехотой "дорывали" оборону врага.
После упорных боёв на 2-м Белорусском фронте танковые соединения генералов Вольского, Фирсовича, Панова довершили прорыв обороны и устремились вперёд, отрезая Восточную Пруссию от Германии.
На 1-м Украинском фронте сила артиллерийского удара была такова, что противник не смог её выдержать и начал откатываться. Тут же двинулись вперёд наши танки, ведя за собой пехоту.
Тупики ждут танкистов 1-го Украинского фронта на реках, на минных полях, у населённых пунктов. Они возникают при контратаках противника, которыми немцы пытаются остановить советские танки. Ударами танковых соединений Рыбалко и Лелюшенко разбиты брошенные в контратаки 16-я и 17-я танковые, 20-я моторизованная дивизии немцев. Соединения Рыбалко, набирая темп, неудержимо движутся на запад, овладевают городами Пиотрокув, Ченстохова, врезаются в Германию, резко поворачивают на юг и отрезают силезскую группировку противника.
Генерал Лелюшенко, повернув на северо-запад, сближается с танковыми частями, идущими на левом фланге 1-го Белорусского фронта. Танки Лелюшенко выходят на тылы кельце-радомской группировки противника. Под удар попала отходившая на запад вражеская пехота. Одновременно удар приходится по штабу 4-й немецкой армии. Дальнейшее продвижение Лелюшенко смыкает оперативные усилия 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов. В результате один за другим освобождаются от немцев населённые пункты Польши, и наши войска занимают Лодзь.
В центре сокрушительные артиллерийские удары — 250 орудий на километр фронта — потрясли немецкую оборону у Варшавы. Генерала Катукова тревожило, что его танки сразу после прорыва первого рубежа обороны натолкнутся на новый рубеж на реке Пилица и попадут в тупик. Поэтому, как только был прорван первый рубеж, передовой отряд Катукова немедленно двинулся к Пилице. Мосты на ней оказались взорванными, но сапёры подорвали лёд. Танки вброд форсировали реку, преодолели второй рубеж обороны и вышли из казавшегося безвыходным тупика. Они двигались, рассекая лодзинскую группировку немцев и оставляя далеко за собой Варшаву.
С невиданной стремительностью прорываются в глубину танковые соединения генерал-полковника Богданова. Пехоте генерала Берзарина удалось проделать для них чистый сквозной проход, и результат сразу сказался: главные силы Богданова в первый же день углубились в расположение врага на 60 километров, а его передовой отряд — на 90 километров.
Так две сильнейшие танковые группы Богданова и Катукова обошли и отрезали Варшаву. Её штурмовала пехота, и войска 1-го Белорусского фронта быстро освободили от врага столицу Польши.
Что испытывали немецкие войска? Что могли подумать их генералы? Что могло сделать командование германской армии, чтобы остановить Красную Армию и спасти положение? Главные немецкие силы разбиты при Висле. Советские танки продолжают безудержно итти вперёд. Расчёт на последовательный отход от рубежа к рубежу не удался. Пытаясь всё же остановить танковые соединения, немцы бросали войска в контратаки, но для них оставались неожиданными манёвры наступающих. Генерал Рыбалко, двигаясь на запад, вдруг в течение нескольких часов повернул свои соединения на юг, и когда немецкие части начали контратаку в лоб, то они наткнулись на заслон, а колонны Рыбалко действовали уже на юге…
Неизвестными оставались всё время направления наших танковых соединений. Масса танков двигалась не одним сплошным потоком. Десятки соединений шли разными маршрутами, взаимодействуя друг с другом. Шли врозь, но вместе били, снова расходились на разные объекты и снова координировали удары. Происходило то, что определяется одним словом — маневрирование. И это означало неотразимую для врага опасность. Это было взаимодействием не только внутри фронтов, но и между фронтами. Танковые соединения явились стальным костяком многофронтовой операции. Они были авангардом Красной Армии и смело отрывались от пехотных соединений на 50-100 километров. Так, смыкая усилия 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, танкисты отрезали Лодзь; так войска Богданова, взяв Быгдощ, соединили 1-й Белорусский со 2-м Белорусским фронтом, чьи танковые соединения отрезали рядом лежащий город Торунь.
Происходил разгром немецких оперативных резервов по всему фронту: восточно-прусская группировка отрезана, варшавская и лодзинская рассечены и разбиты, кельце-радомская отрезана, силезская отрезана и уничтожается. Все эти группировки не только невозможно было бросить в контратаки, их даже нельзя было вывести из окружения и спасти. Штабы 4-й и 9-й армий, штабы войск, оборонявших Восточную Пруссию, оказались под ударами танковых соединений. Управление было потеряно. Кое-где уцелевшие штабы спасались бегством, но в своём беге на запад они не смогли обогнать стремившиеся вперёд советские танки. Можно было бросить из центра Германии свежие резервы и посадить их на подготовленные рубежи в глубине обороны, и эти резервы выдвигались вперёд. Более 20 дивизий и 200 отрядов фольксштурма появились только перед 1-м Белорусским фронтом из Германии, с Западного фронта, из Прибалтики. Но они всюду опаздывали, им не давали времени собраться: русские танки выходили на немецкие рубежи раньше, чем немецкие резервы. Высланные гитлеровцами части гибли на марше. Советские танкисты встречали их порой при высадке из эшелонов, и уже не было возможности у противника образовать новый фронт. Надвигалась катастрофа, которую немцы пытались предотвратить. Но наши танковые соединения не оставили врагу самого необходимого в таких случаях условия: не оставили ему времени.
На пятые сутки наступления танкисты генерала Богданова прорвались на глубину почти 300 километров, на сотни километров углубились другие соединения, перейдя границу Германии. Передовые отряды врывались в города ночью и овладевали ими внезапно: в городе продолжал гореть свет, потому что на электростанции не знали, что русские уже здесь, и лишь под утро электростанция прекращала работу. Танки врывались в города днём, когда немки стояли в очередях у магазинов, толпились у трамваев. Танки появлялись вечерами у подъездов кинотеатров, и зрители только после окончания сеанса узнавали о падении своего города. Командир бригады полковник Юревич, захватив город, вошёл с автоматчиками в дом генерала, строившего все укрепления Восточной Пруссии, когда тот мирно пил чай в кругу семьи…
Танковые соединения перенесли войну на территорию Германии, бурей проходили по её полям и дорогам, сёлам и городам. "Внимание, танки!" — в ужасе завопили теперь сами гитлеровцы.
Повинуясь воле Верховного Главнокомандующего, танковые соединения разрезали на части огромный театр военных действий. Они наступали одновременно на запад, на север, на юг, на юго-восток и северо-восток. Но это был единый план разгрома фашистской Германии, начертанный гениальным полководцем.
* * *
Были пройдены сотни километров, разгромлены десятки немецких дивизий. Борьба перенеслась в Померанию, от немцев уже очищалась вся Польша; Красная Армия сражалась на территории Германии.
На отдельных направлениях борьба стала затягиваться, она велась за каждый населённый пункт. Это снижало темп наступления, меняло его характер, вело при относительно малом успехе к большим потерям от фауст-патронов и артиллерии, особенно в населённых пунктах. Движение задерживалось при форсировании многочисленных рек, на которых были взорваны мосты. Надо было наводить мосты или переправляться вброд, а это очень трудоёмкая и опасная работа. Непомерно растянулись коммуникации танковых соединений. Банды фашистов, разбежавшиеся по лесам, и остатки разбитых вражеских дивизий порою перехватывали пути, затрудняя движение тылов.
К тому же фронт действий танковых соединений в глубине обороны слишком расширился, необходимость окружать вражеские группировки растягивала его, множественность объектов атаки рассредоточивала силы. Вырвавшиеся вперёд танковые соединения должны были действовать на многих направлениях без пехоты, и это удлиняло их фронт. Танкисты генерала Рыбалко дрались на фронте протяжением более 100 километров. Соединения генерала Вольского сражались до подхода пехоты с перевёрнутым фронтом, наступая на запад, к Зльбингу, и отражая с востока яростные контратаки прорывавшегося из Восточной Пруссии противника.
Этой закономерности пространственных норм подчиняются не только отдельные соединения, но и целые фронты. В ходе наступления меняются их расположения, в интересах достижения успеха меняются направления их действий. Так, 2-й Белорусский фронт перенёс удары в Померанию и снова повернул на север и северо-запад, окружая новую группировку противника и отклонившись от правого фланга 1-го Белорусского фронта. Казалось, скоро наступит момент затухания операции, * * *
Не пора ли было остановиться? Но впереди Одер — последняя широкая водная преграда на пути к Берлину. Необходимы были плацдармы на его западном берегу для удара на Берлин. Впереди был Одерский укреплённый район и на фланге укреплённый район Померании — мощнейшие рубежи обороны противника. Если остановиться перед ними, не взять их с хода, то в следующей операции надо будет прорывать их, и тогда отдадут свои жизни много бойцов и офицеров Красной Армии. Борьба за Берлин станет затяжной. Но при достижении Одера глубина операции станет чрезмерной. Коммуникации растянутся ещё больше. Фланги будут обнажены. К этому времени стало известно, что германское командование снимает все новые танковые и пехотные дивизии с Западного фронта и перебрасывает их на советско-германский фронт. Сильная группировка противника могла быть создана в Померании. Если войска 1-го Белорусского фронта форсируют Одер, противник ударом во фланг, вдоль Одера, будет стремиться отсечь наши части на западном берегу от тех, что на восточном, и сорвать операцию.
И здесь снова сказалось огромное значение танковых соединений — не только подвижного и могучего средства наступления, но и средства надёжной обороны.
Анализ обстановки, расчёт расстояний и времени показывали, что танковые соединения, предприняв новые усилия, смогут быстро выйти на Одер, захватить плацдармы и после этого, образовав новую группировку сил, отразить контрудар противника с любого фланга.
Танкисты 1-го Белорусского фронта устремились к Одеру. Они обошли и отрезали Познань.
Дважды Герой Советского Союза полковник Гусаковский, вырвавшись на 50 километров перед войсками Катукова, проник в Мезеритцкий укреплённый район на направлении, которое противник так и не успел занять. Танкисты двигались зимней ночью (через пустые траншеи, вдоль минных полей, мимо безмолвных дотов, где в каждом были готовы места гарнизону в 100–120 солдат, орудия, лифты, канализация, освещение, через полосу надолб "зубы дракона", не потеряв ни одного танка, ни одного бойца, в той самой зоне, где затаились сотни тысяч смертей. Спохватившись, немцы бросились в контратаку, но за Гусаковским устремились другие части и соединения генерала Катукова. Танкисты генерала Богданова обошли и отрезали Шнейдемюль и прорвались через Померанский укреплённый район. Обойдя с севера и с юга Кюстрин, танкисты вырвались на Одер. Теперь все силы врага были направлены к тому, чтобы не пустить русских за Одер.
Испытанные в форсировании Днепра и Днестра, Прута, Буга, Сана, Вислы, десятков больших и сотен малых водных рубежей, танкисты решительно преодолели Одер и захватили плацдарм на его западном берегу. Танкисты первыми вышли на подступы к Берлину и вывели за собой пехоту.
В Померании, на фланге 1-го Белорусского фронта, сосредоточилась группировка противника. Но было уже поздно. Танковые соединения фронта сдали плацдарм своей пехоте, вернулись на восточный берег, быстрым манёвром передвинулись к правому флангу и прикрыли его от опасности из Померании. Затем совместными действиями войска 1-го и 2-го Белорусских фронтов разгромили врага в Померании и очистили её до берега Балтики.
В это же время 1-й Украинский фронт прошёл с боями Польшу, вторгся в Германию, овладел силезским промышленным районом, вышел на реку Нейсе, с берегов которой позднее танкисты Рыбалко и Лелюшенко издалека ринулись на Берлин.
* * *
Величайшее сражение на Берлинском направлении, между Вислой и Одером, между Балтикой и Карпатами, затихало. Враг ещё пытался сбросить наши войска с заодерских плацдармов, но безуспешно. В этом сражении, вернее, в ряде сражений, связанных единым стратегическим планом и замыслом, главные силы Красной Армии прорвались через территорию, именуемую географами "полосой больших долин", к Берлину. Была взломана на фронте более 700 километров шириною и на глубине от Вислы до Одера оборона, укреплявшаяся годами и десятилетиями. Весь гигантский театр военных действий был рассечён, его целостность нарушена, его устои — города и крепости — блокированы, коммуникации разрезаны, укреплённые районы прорваны, водные рубежи форсированы. Главный успех в этой Висло-Одерской операции заключался в том, что оказались разбитыми и уничтоженными основные силы германской армии восточнее Одера. Только в Восточной Пруссии было окружено и полностью уничтожено около 40 дивизий противника. Дважды (были окружены и оба раза уничтожены группировки противника в Померании, очищенной теперь от немецких войск. Провалом окончились попытки врага нанести контрудары, чтобы уйти от катастрофического поражения. Был преодолен последний укреплённый рубеж — река Одер, прикрывавший Берлин, захвачены и удержаны плацдармы на западном берегу Одера. Было сорвано наступление противника на западе против союзников, что создало для них выгодные условия для продвижения на восток к Эльбе, к Берлину.
Висло-Одерская операция стала важнейшей частью и основой исторической битвы за Берлин В этой операции доблестно выполнили свою ведущую роль танковые соединения Красной Армии.
* * *
Остановить Красную Армию на границах "райха" фашистам не удалось. Но всё же Гитлер и его генералы продолжали безумное сопротивление. Против советских войск был создан сплошной жёсткий фронт гитлеровских армий, а плацдармы Красной Армии за Одером прочно блокированы. На всём протяжении от Одера до Берлина и IB самом Берлине население, согнанное фашистами, лихорадочно строило новые укрепления. Реки, каналы, цепи озёр, леса с завалами на просеках и дорогах казались непреодолимыми. Главным препятствием была масса населённых пунктов, сплошь подготовленных для длительной обороны. Берлин был прикрыт мощными оборонительными поясами. Опираясь на местность, трудно доступную для танков, и на города, немцы усилили свою оборону чрезвычайно большим количеством противотанковых средств. Все зенитные орудия вокруг Берлина были поставлены для стрельбы прямой наводкой по танкам.
Были мобилизованы все силы фашизма внутри страны, гестапо, части СС, личная охрана Гитлера. Организации "Гитлерюгенд" были сведены в батальоны истребителей танков. Поголовная мобилизация всего мужского населения дала сотни отрядов фольксштурма. Фашисты ещё намеревались спастись или же сопротивляться с отчаянием обречённых под лозунгом: после нас русским останутся развалины. Это их не спасло бы, но грозило нашей армии большими потерями. Наконец, Гитлер провёл ещё более действенную меру: с Западного фронта были сняты все возможные силы и переброшены на восток. В то время как на западе город за городом, порою даже по телефону, сдавался союзникам и те почти беспрепятственно шли к Эльбе, к Берлину, десятки немецких дивизий готовились оказать Красной Армии ожесточённое сопротивление.
Советские войска только что закончили Висло-Одерскую операцию. Почти три месяца они не выходили из боёв. Но ни один офицер, ни один боец не хотел думать об отдыхе. Впереди был Берлин. Водрузить знамя победы над Берлином! Эти слова реяли в весеннем воздухе, были у всех на устах. От Москвы, от предгорий Кавказа, с берегов Волги у Сталинграда, от твердынь Ленинграда пришли сюда герои-воины, и ни один из них не хотел отказаться от чести быть первым в Берлине. Войска выстрадали возможность сражаться за взятие Берлина, и никто не хотел уступить другим славу победителей Берлина. Войска рвались вперёд, готовые драться за полную победу.
Могучая советская родина, страна социализма, снова пришла на помощь своей армии. Тысячи километров отделяли армию от страны. На этом гигантском пространстве были взорваны отступавшим врагом мосты, изуродованы пути. Казалось, что великий фактор стратегии — пространство, на который при неудачах, особенно в войнах против России, всегда ссылались битые полководцы и гениальный Наполеон и бездарный Гитлер — отразится и на действиях Красной Армии под Берлином.
Но Красная Армия, руководимая Сталиным, показала, что для неё расстояние от Москвы до Берлина короче, чем для германской армии было расстояние от Берлина до Москвы.
В решающем сражении за взятие Берлина наша армия была оснащена лучше, чем в какой-либо другой операции за всё время войны. Страна помогла своим войскам провести эту историческую операцию на высшей технической основе. Десятки тысяч орудий, тысячи танков, тысячи самолётов, неисчислимое количество снарядов и патронов и хмогучие людские резервы поступили в распоряжение фронтов.
Снова победила сталинская теория подготовки и сохранения резервов для решающего удара. Победила гениальная сталинская стратегия, обеспечившая Красной Армии перевес сил и сковавшая силы врага. Великое Советское государство занесло свой меч, чтобы рассечь голову фашистскому чудовищу.
* * *
В штабе 1-го Белорусского фронта были собраны командующие армиями, корпусами. Они ждали приказа наступать на Берлин. Каждый генерал нетерпеливо ожидал решения, определяющего место его соединения в великой атаке.
Танкисты генерала Катукова получили задание — совместно с армией генерала Чуйкова наступать строго на запад, вдоль магистрального шоссе Кюстрин-ЗееловМюнхенберг и далее, на юго-западную часть Берлина. Им предстояло наступать в лоб, Правее, северней, на участке действий пехоты генералов Берзарина и Кузнецова, на северо-западную окраину Берлина должны были двинуться танкисты генерала Богданова.
С величайшим напряжением и подъёмом шла подготовка к штурму Берлина. Готовились все: танкисты, мотопехота, артиллерия, сапёры танковых соединений.
Сотни городов, тысячи населённых пунктов очистили танкисты от противника, не заходя в них, но отрезав занимавших их немцев и обеспечив действия пехоте. Немало городов, сёл и местечек было взято стремительным внезапным налётом, коротким героическим штурмом. Но никогда не было перед танкистами такого поля сражения, такого объекта атаки, как Берлин.
Над планом Берлина склонялись генералы и офицеры… Пригороды, площади, надземные железнодорожные сооружения, метро — всё это были объекты, требовавшие специфической оценки, новых тактических решений и методов атаки.
В центре плана города, занумерованные, обведённые чёрной тушью, значились рейхстаг и имперская канцелярия, куда нацеливались острия ударов всех соединений фронта.
Короткие дни, оставшиеся до штурма, были полны напряжённой учёбы. Настойчиво обучалось прибывшее пополнение. Повсюду ещё раз отрабатывали тактику уличных боёв, формировали штурмовые группы, осваивали новые способы борьбы против фауст-патронов. Танкисты особенно внимательно отработали взаимодействие с пехотой, роль которой в уличных боях неизмеримо возросла. Собравшись в штабах над картами, планом и макетом Берлина, генералы на командных играх продумывали динамику штурма фашистской столицы.
* * *
В предутренний час 16 апреля 1945 года под громы и молнии канонады танковые соединения переходили на плацдарм. На плацдарме было невероятно тесно.
Массы пехоты и танков, непосредственно её поддерживающих, батареи, дивизионы, полки, дивизии, корпуса артиллерии, всё увеличивающейся в калибрах, стояли от переднего края плацдарма до берега Одера.
Чётко, как на параде, проходили танкисты через Одер. Дежурные телефонисты докладывали минута в минуту о прохождении колоннами контрольных пунктов и регулирующих рубежей. Сотнями, тысячами машин выдвигались на последний рубеж перед атакой зрелые, опытные соединения. Ими руководили штабы, носители большой военной культуры, их вели испытанные, одарённые командиры. За рычагами танков сидели водители, подминавшие гусеницами снег и пыль, камни и грязь, проходившие вброд через реки, поднимавшиеся на хребты гор.
* * *
В семь утра перешла в наступление пехота генерала Чуйкова, и через десять минут тронулся за ней передовой отряд танков генерала Катукова. До полудня пехота прорвалась за передний край, углубилась в тактическую зону обороны, но пробить её не смогла. Ни доблесть наших пехотинцев, ни артиллерийские и бомбовые удары не приносили вначале решающего успеха. В бой вступили танковые соединения. Двигаясь в боевых порядках пехоты, они вместе с нею достигли рубежа высот у города Зеелова. Дальше продвинуться не удалось. Сплошные противотанковые рвы преграждали путь к высотам, с высот била артиллерия.
Немцам больше некуда было отступать. Свои оперативные резервы они держали сразу за линией обороны (если можно так сказать в данном случае, ибо зона обороны была сплошной до самого Берлина). Поэтому тут же начались вражеские контратаки. Немцы хотели контратаками сорвать темп нашего наступления, вырвать инициативу, выиграть время, вызвать замешательство в наступающих войсках, нанести им потери. Весь день шли упорные бои. Войска получили приказ продолжать наступление ночью. С этого момента и до последнего часа, когда пал Берлин, наши войска ни днём, ни ночью не выходили из боёв.
Ночью танкисты и пехота установили ещё более тесное взаимодействие и продолжали атаки. Танки обходили город Зеелов, пехота ворвалась на его улицы. Сразу за Зееловом разгорелись бои на направлении города Мюнхенберг. Он так же, как и Зеелов, запирал шоссе на Берлин. Местность вокруг ограничивала манёвр танков, а по обеим сторонам шоссе стояли полки вражеских зенитных орудий. Танкисты добивались прорыва, используя образовавшуюся трещину между 303-й немецкой пехотной дивизией и мотодивизией СС "Нидерланды". Сюда, совершая перегруппировки внутри танкового соединения, устремлялись все его части. Это был крайне трудный манёвр среди насыщенных боевых порядков своих войск. Он вызывал потерю времени, но обеспечивал продвижение. На шоссе появились из резерва противника 18-я мотодивизия и танково-истребительная бригада "Дора". На очередном рубеже возобновилась тяжёлая борьба. "Прогрызая" рубеж за рубежом, прорывая образующиеся тупики, наша пехота, артиллерия, танки, авиация продолжали наступление.
Нервы Гитлера не выдержали. Резервы берлинского гарнизона он бросил вперёд, к Одеру. Эти резервы замедляли наступление наших войск, но их сокрушали, перемалывали, уничтожали советские пехотинцы, артиллеристы, танкисты, лётчики.
Много кровопролитных боёв вели танкисты генерала Катукова, но и на их боевом счету мало было таких напряжённых. Все танковые части генерала Катукова дрались в боевых порядках пехоты Чуйкова.
Неуклонно продолжалось движение. Всё ближе Берлин. В ходе наступления складывалась новая обстановка. Она была чревата опасностью и в то же время таила большие возможности.
Несмотря на отчаянное сопротивление, неприятель, находившийся против центра 1-го Белорусского фронта, вынужден был всё дальше отходить от Одера. Но южнее Берлина, против левого крыла фронта, сильная группировка немцев удерживалась в районе Франкфурта-на-Одере.