Глава 5. Тропами партизанской войны

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 5. Тропами партизанской войны

5.1. Повстанческий военачальник

С весны 1943 г. деятельность Василия Кука связана с УПА, в которой он в до 1949 г. возглавлял Группу «Юг», а его супруга Ульяна Крюченко стала сотрудником политико-воспитательного отдела штаба УПА-«Юг». В рядах повстанцев Василий Степанович дослужился до очень высокого в УПА звания полковника, имеются и данные о присвоении ему Украинской главной освободительной радой (УГОР) к 10-летию УПА 14 октября 1952-го звания генерал-хорунжего. Зимой 1943/1944 г. силы повстанцев под командованием «Лемиша» переходят для продолжения борьбы через советско-германский фронт в Кременецкие леса на стыке Ровенской и Тернопольской областей.

До определенного времени лидеры украинских националистов не считали целесообразным открытые вооруженные выступления против немецких оккупантов. В одном из документов ОУН июня 1942 г. откровенно говорилось: «Нам сегодня жаль каждого человека, умирающего за интересы Москвы или Берлина… Наш час еще придет…», а пока нужно дожидаться взаимного истощения рейха и СССР. «Главный идеал у них, - докладывал командир Чехословацкого партизанского отряда капитан НКВД Репкин (будущий Герой Советского Союза словак Ян Налепка, погибший в конце 1943 года на Житомирщине),— чтобы немцы разбили большевиков, а немцев разбили англичане. Тогда они создадут Самостийную Украину». В этих словах — трагедия тысяч волынян и галичан, оказавшихся в пекле братоубийства по причине предвоенных эксцессов тоталитаризма.

Однако в начале декабря 1942 г. во Львове состоялась военная конференция Провода ОУН(б) под председательством Николая Лебедя, исполнявшего обязанности арестованного немцами Бандеры, с участием военного референта Ивана Клымива, военных референтов Краевых проводов бандеровцев Западной, Северо-Западной и Восточной Украины. Конференция приняла решение отказаться от прежнего курса на уклонение от вооруженной борьбы против немцев. Постановили приступить к формированию партизанских и регулярных войсковых формирований — «военных подразделений ОУН самостийников-державников», создали группу для разработки боевых уставов и инструкций.

Не последнее место уделялось роли разведки и контрразведки: предусматривалось, что органы разведки, Службы безопасности и жандармерии возникнут при всех территориальных звеньях подполья ОУН. Подчеркивалась необходимость создания широкой агентурно-осведомительной сети. Служба безопасности (СБ) должна была заняться, в случае победы, решением «национального вопроса»: активных противников планировалось ликвидировать, этнических россиян — не трогать, поскольку они «срослись с украинцами». Поляков, евреев и армян ждала депортация, чехам, венграм и румынам гарантировалась неприкосновенность.

Вскоре были разработаны инструктивные документы «Партизанство», «Общие основы партизанства», «Советские партизаны», в которых закреплялись конкретные задачи украинского повстанчества. Среди них — организация агентурной разведки со стороны штабов повстанческих формирований, сбор информации о немцах и польских националистических организациях. В учебной работе использовался Устав Армии УНР, утвержденный в 1921 г. Главным атаманом Симоном Петлюрой, советские боевые уставы и наставления по партизанской войне.

Формирование первых подконтрольных ОУН(б) вооруженных отрядов началось на Волыни в октябре 1942-го под руководством Степана Качинского («Остапа»). 7 февраля 1943-го сотня Грыця Перегийняка («Коробки») напала на немецкие казармы во Владимирце на Ровенщине. 3-я конференция ОУН(б) 17 — 21 февраля того же года выдвигает курс на вооруженную борьбу с нацистами. Стратегия «двухфронтовой борьбы с московским и немецким империализмом» закрепляется III Чрезвычайным сбором в августе 1943 г. Путем слияния отдельных боевых отрядов ОУН(б), других вооруженных формирований национал-патриотической ориентации, организованного перехода на сторону повстанцев 5 тысяч украинских «вспомогательных полицейских» и мобилизации населения весной-летом 1943-го возникает Украинская повстанческая армия под политическим руководством ОУН(б). Правда, нередко УПА силовыми методами поглощала конкурентов — отряды мельниковцев, «вольных казаков», Фронта украинской революции. 18 августа 1943-го вышел приказ обезоружить Украинскую народно-революционную армию Тараса Боровца-«Бульбы» (УНРА), созданную как «Полесская Сечь» еще в 1941-м с политической ориентацией на Государственный центр Украинской Народной Республики (УНР) в эмиграции. Немало бойцов УНРА, достигавшей 6 тыс. штыков, и жена самого «Бульбы» Ганна Орочинская были уничтожены при помощи СБ УПА.

Только во время осеннего наступления 1943 г. на немцев повстанцев и отрядов «кустовой самообороны», по подсчетам диаспорных историков, произошло 47 боев и 125 столкновений, вермахт потерял 1,5 тыс. солдат. Отметим, что в донесениях разведки красных партизан в Украинский штаб партизанского движения антинемецкая борьба УПА получила весьма серьезную оценку. В мае 1943 г., используя информацию агентуры СБ УПА, отряд «Месть Полесья» на шоссе Ковель—Брест разгромил из засады немецкую колонну. Среди убитых — начальник штаба СА обергруппенфюрер В. Лютце. Во время немецкого наступления на Черный лес в Прикарпатье через агента СБ заполучили план операции, благодаря чему успешно отбили наступление частей 7-й танковой дивизии вермахта и эвакуировали население из зоны боевых действий. Когда для карательных операций против УПА был создан во Владимире-Волынском специальный штаб «Банденбекемпфунг» во главе со штурмбанфюрером СС Плятте, СБ УПА внедрила и туда свою агентуру, а планы и приказы штаба оперативно передавались повстанцам.

Правда, в соответствии с приказом Главного командования УПА от 26 ноября 1943 г. и тактической инструкцией Главного военного штаба УПА повстанцы обязывались ограничиться обороной при насильственных действиях оккупантов против населения, «акциями отмщения», готовиться к противостоянию основному противнику — Красной Армии, которая приближалась к Правобережной Украине.

Как отмечается в выводах Правительственной комиссии по изучению деятельности ОУН и УПА, «на всех этапах существования УПА главным врагом украинских националистов была советская власть со всеми ее политическими и силовыми структурами.., война УПА была войной гражданской; украинские националисты вели войну за реальную независимость Украины; наибольшая трагедия исторического момента состояла в том, что это была братоубийственная война». Можно лишь согласиться с известным историком профессором Станиславом Кульчицким — простых сельских хлопцев вела под знамена повстанцев месть «сталинской державе за смерть и страдания близких и друзей».

5.2. «Лесная армия»

К маю 1943 г. образуется Главная команда УПА на землях Волыни и Полесья под руководством Дмитрия Клячковского («Клима Савура», убитого в ходе разведывательно-поисковой операции Внутренних войск и НКВД в районе Клевани на Ровенщине 12 февраля 1945 г.). Фактически Савур заложил основы военной организации УПА (в 1952-м Д. Клячковский постановлением УГОР был награжден Золотым Крестом Заслуги ОУН, получил звание полковника УПА). Однако эту суровую, неоднозначную личность в летописи повстанческого движения затмила фигура Романа Шухевича («Тараса Чупрынки», генерал-хорунжего УПА с 1946 г.), ставшего с ноября 1943-го командующим повстанцами, дабы объединить в одних руках военное управление и руководство территориальной структурой ОУН в Украине.

Кстати говоря, большинство воинов преимущественно крестьянской по составу «лесной армии» не были членами ОУН. Причины, побудившие их взяться за оружие, следует искать в социальном и духовном протесте против политики сталинизма, достаточно проявившей себя на Западной Украине в 1939 — 1941 гг. Красноречивую информацию на сей счет дал упомянутый Репкин (29 марта 1943 г.). На переговорах о совместных действиях против немцев повстанческие командиры поясняли капитану, что воевать их заставила вовсе не враждебность к коммунистической идеологии. Причины — в насильственной коллективизации и преследованиях большевиками церкви. В случае гарантий частной собственности на землю и свободы вероисповедания повстанцы с радостью бы вернулись к мирной жизни.

Отметим, что не единичными были случаи подобных переговоров и даже соглашений о нейтралитете, что ужасно раздражало функционеров КП(б)У. В директиве Организационного бюро ЦК КП(б)У (март 1943 г.) командованию партизанских отрядов рекомендовалось не вести боевых действий против повстанцев; из этого же документа изъяли тезис о целесообразности координации антинемецких операций между партизанами и бойцами УПА. По словам секретаря Ровенского подпольного обкома Василия Бегмы, «отдельные командиры партизанских отрядов стали на путь переговоров» с полевыми командирами УПА и «даже заключали с ними договоры о нейтралитете».

Современное Украинское государство стремится к формированию официальной позиции относительно деятельности ОУН и УПА, усматривая в этом важный шаг к достижению согласия в обществе. Согласно п. 16 ст. 6 Закона Украины «О статусе ветеранов войны, гарантиях их социальной защиты» воины УПА, принимавшие участие в боевых действиях против нацистов, не совершившие военных преступлений и реабилитированные в соответствии с действующим законодательством, признаются участниками боевых действий. Важно, что Закон четко распространил на участников повстанческого движения принцип индивидуальной правовой ответственности, неотъемлемый для правового поля демократического государства.

К сожалению, единый фронт повстанцев и партизан против гитлеровцев создан не был. 21 января 1943 г. состоялся первый крупный бой между отрядом УПА им. Богуна и ковпаковцами близ с. Владинополь Любомльского района Волынской области. При подходе партизан, сообщал их знаменитый командир М. Наумов (личным распоряжением Сталина его произвели из капитана в генерал-майора за беспримерный 2400-километровый рейд по тылам немцев), УПА, не раздумывая, вступает в бой. Известный трагический Карпатский рейд Сидора Ковпака привел к созданию в регионе Украинской народной самообороны под командованием Александра Луцкого. Хотя опытные партизаны и нанесли ей поражение, враждебное отношение местного населения и наскоки повстанцев явились не последней причиной больших потерь. Не зря комиссар ковпаковцев Семен Руднев (прошедший специальную подготовку к партизанской войне до того, как ее «прикрыли» в 1934 г.), настаивал на поиске компромисса с повстанцами в интересах борьбы с немцами.

В апреле—мае 1943 г. участились бои между УПА и партизанами в треугольнике Холм-Ковель-Маневичи, в бассейне Припяти и до Днепра. Особого ожесточения приобрели столкновения после передислокации крупных партизанских соединений на подконтрольную УПА территорию, достигавшую десятков тысяч квадратных километров — в октябре—ноябре 1943-го отмечено 54 боя УПА с партизанами. Особую активность повстанцы проявляли в уничтожении разведывательно-диверсионных групп НКВД-НКГБ.

Как отмечалось в записке агентурной разведки партизанского соединения И.Шитова (3 августа 1943 г.), даже закаленные в боях партизаны отмечали, что они «впервые вели такой ожесточенный бой с такими нахалами, которые идут на «ура» на станковые пулеметы». В конце сентября 1943-го Д. Клячковский (земляк В. Кука) провел совещание по планированию удара формирований УПА «Туров» и «Заграва» по партизанскому соединению А. Федорова. Даже летом 1944-го УПА хватало боевых возможностей, чтобы заблокировать вывод в Галичину 17-тысячного партизанского соединения.

Советские спецслужбы и партизанская разведка превратились в серьезных противников УПА. Приказ наркома обороны СССР № 00189 от 5 сентября 1942 г. ввел должности заместителей командиров партизанских отрядов по разведке и направил для их замещения 367 сотрудников НКВД. В конце 1942-го начальник разведывательного Управления Центрального штаба партизанского движения (ЦШПД) генерал-майор Аргунов поставил среди основных задач партизан Украины на зиму 1942/1943-го насаждение агентуры в среде националистических формирований. 3 ноября 1943-го заместитель начальника Украинского ШПД С. Бельченко и начальник разведотдела М. Анисимов направили директиву № 3762, обязывавшую создавать агентурные позиции в подполье ОУН и отрядах УПА, вести среди них разложенческую работу.

С октября 1942 по апрель 1943-го украинские партизаны добыли 800 ценных разведданных, из них 42 — по ОУН и УПА, а с лета 1943-го за партизанскими отрядами закрепили «оперативно-чекистские группы». Всего в 1942-1944 гг. разведывательный отдел УШПД получил 94 информационных сообщения о «бандоуновцах» (архивы упомянутого подразделения — кладезь правдивых сведений о положении на оккупированной территории, лучшее средство от «лакировки» истории партизанского движения).

Учитывая большой опыт противоборства с УПА, в августе 1944-го Политбюро ЦК КП(б)У передало партизанскую дивизию им. С. Ковпака в распоряжение НКВД для «использования ее в первую очередь для ликвидации националистических банд». На разведывательно-подрывной деятельности против УПА специализировались 7 и 12-й батальоны соединения А. Сабурова (не меньше хлопот они доставляли НКВД, чей шеф Л.Берия вынужден был информировать «инстанции» о мародерстве, насилии, убийствах крестьян со стороны сего «спецназа»).

Постепенно возрастала численность боевого состава УПА. По данным оперативных источников НКВД, в параде на День оружия 31 июля 1943 г. в Свинарском лесу на Волыни принимало участие 85 пехотных сотен по 150—170 бойцов и до 1,5 тыс. кавалеристов. Провод ОУН создал Главный Военный Штаб (ГВШ) и три краевые Группы — «Запад» (Прикарпатье), «Север» (Волынь и Полесье), «Юг» (Подолье), разбитые на военные округи. Тактическими единицами были отряды (эквивалент полка), курени (батальоны), сотни (роты), чоты (взводы), рои (отделения). Старшинские (офицерские) и под старшинские кадры готовили школы «Дружинники», «Лесные черти», «Олени». На основе боевых уставов Красной Армии создаются собственные нормативные документы, организуется система разведывательного и тылового обеспечения, Служба безопасности и Военно-полевая жандармерия.

Всего, по оценкам современных историков, только через боевой состав УПА прошло от 100 до 300 тыс. человек.

В советские времена не принято было вспоминать, что классик партизанского искусства команданте Эрнесто Че Гевара в своем трактате «Партизанская война» называл среди своих учителей украинских повстанцев. Опыт Украинской повстанческой армии изучался в военных академиях США, создавших в 1952 г. «партизанские войска» — знаменитые «зеленые береты». Тактические приемы УПА творчески применялись, по их собственному признанию, партизанами Южного Вьетнама.

Командующий Группой УПА «Запад» Александр Луцкий (расстрелянный в 1946 г.) свидетельствовал, что до 15% личного состава соединения приходилось на «схидняков». По сведениям разведки партизанского соединения А.Сабурова (февраль 1944-го), до 40% личного состава повстанческой армии составляли лица неукраинского происхождения. Какой бы спорной не выглядела эта статистика (в современной литературе приводятся более правдоподобные 20%), повстанческие ряды и в самом деле во многом пополнялись представителями восточных областей Украины, этническими русскими, представителями народов Кавказа, Средней Азии, европейских государств (бежавших военнопленных).

Однако по мере приближения советских войск проводится мобилизация в УПА мужчин 16—47 лет из расчета 15—20 человек из села, широко применялись и принудительные методы набора рекрутов (в одном из сел Ровенщины в 1943 г. было зарублено 27 крестьян за отказ вступать в УПА). Понятно, что сформированные таким образом повстанческие подразделения не отмечались стойкостью (по разным оценкам часть мобилизованных достигала 50—60% личного состава), распространено было дезертирство. Список дезертиров сотни «Хомы» (октябрь 1943) насчитывал 49 бойцов (почти половину численности). В феврале 1944-го на Подолье разбежался целый курень мобилизованных; в феврале 1945-го на Буковине в полном составе капитулировал курень «Перебейноса» (400 штыков). Лишь в феврале — ноябре 1944 г. сдалось 13 тыс. воинов УПА. Своеобразным способом пополнения рядов были перехват призванных в армию: 28—30 июля 1944-го на Ровенщине УПА отбила и забрала в лес 1130 призывников.

Кстати говоря, сколько же активных бойцов насчитывали соединения красных партизан в Украине? После войны глава республиканской парторганизации Никита Хрущев назвал цифру в 220 тыс., и ее канонизировала официальная историография (иные историки брали и «повышенные обязательства»). Вместе с тем в марте 1943 г. ЦШПД докладывал И.Сталину, что в Украине партизанят 12631 человек, до 50 тыс. насчитывалось в отрядах, с которыми утеряли связь (официальная цифра, как видим, получается завышенной в 3—4 раза). Более того, в 1976 г. Институт истории партии при ЦК Компартии Украины обнаружил, что в УССР, в отличие от других союзных республик, отсутствуют учетные карточки на партизан, и установить их достоверную численность уже вряд ли удастся.

5.3. Битва в Кременецких лесах

В литературе последних лет нередко встречается утверждение, что повстанцы воевали исключительно с «НКВДистами и карательными войсками», но не трогали красноармейцев. Увы, реалии войны были сложнее. Как свидетельствуют документы, только с июля по октябрь 1944-го в Волынской области УПА нанесла 800 ударов по армейским тыловым объектам. В сентябре—октябре на Станиславщине отмечено 33 нападения на военнослужащих РККА. Как докладывал в НКВД УССР командующий 1-м Белорусским фронтом К. Рокоссовский (23 августа 1944 г.), отряды УПА силой по 150 бойцов на Волыни дерзко атакуют подразделения и тылы войск, рассеивают маршевые колонны, уничтожают командный состав. Зимой—летом 1944 г. Волынь и Подолье стали ареной ожесточенных боев украинских повстанцев с советскими войсками. Для усиления Красной Армии в антиповстанческих операциях на Волынь до апреля 1944-го перебросили Сухумскую и Орджоникидзевскую дивизии, пять бригад, 18-й кавалерийский полк войск НКВД, несколько бронепоездов, танковый батальон Особой дивизии Внутренних войск (ВВ) им. Дзержинского из Москвы; им содействовали семь отрядов и 42-й мотострелковый полк Пограничных войск НКВД. Общевойсковые армии выставили для борьбы с повстанцами по 20—25 тыс. штыков каждая.

Вверенная В.Куку Группа УПА «Юг» провела наиболее крупное сражение с Внутренними войсками (ВВ) НКВД — Гурбенский бой в Кременецких лесах (21—27 апреля 1944 г.). Путем допроса пленных повстанцев органы НКВД выяснили, что в Кременецких лесах дислоцируется курень УПА Владимира Лукащука-«Крапивы» и другие повстанческие подразделения. Силами 14 батальонов ВВ НКВД, казачьего полка и 16 легких танков начался охват и прочесывание лесов Кременецкого и Шумского районов. С воздуха наносили удары штурмовики ИЛ-2, их осколочные бомбы и пушечно-пулеметный огонь наносили немалый урон и ощутимо деморализовали не имевших фронтового опыта повстанцев. Общее командование осуществлял начальник Управления ВВ НКВД Украинского округа генерал-майор Марченко.

Им противостояло несколько куреней Группы УПА-«Юг» Василия Кука (начальник штаба майор УПА Василий Процюк, начальник оперативного отдела штаба майор Николай Свистун). По словам В. Кука, в боях участвовало 10 тыс. повстанцев и 30—40 тыс. советских военнослужащих (в диаспорных публикациях по истории национально-освободительного движения называется соответственно 5 и 30 тыс.). В результате боя значительной части повстанцев удалось вырваться из кольца.

За время боевых действий «уничтожено свыше тысячи бандитов и четыреста бандитов пленено», бодро рапортовал в ЦК Тернопольский обком партии. Зато по данным НКВД, повстанцы потеряли уже 2018 убитыми, 1570 пленными (ВВ НКВД — 11 убитыми, 86 ранеными), 7 орудий, 15 минометов и даже исправный самолет У-2). Повстанцы признали 200 человек погибшими (что соответствует рекомендации делить на 10 реляции о потерях противника), зато в пропагандистских документах не забыли «уложить» 800 «краснопогонников». Поскольку нигде, как известно, так не врут, как на войне и охоте, попробуем разобраться с боевой статистикой Гурбенского сражения. Штатная численность батальона мотострелковой бригады ВВ НКВД составляла 713 человек. Даже если допустить, что в бой шли укомплектованные на 100% подразделения (что маловероятно в условиях непрерывных боевых действий), то численность ВВ не намного превышала 10 тыс. штыков и сабель. Численность повстанцев, конечно же, была, если выдерживать предложенное В.Куком соотношение 1:3—4, 2,5—3 тыс. бойцов (действовать крупными соединениями в условиях подавляющего военно-технического превосходства противника было для повстанцев смерти подобно).

По мнению современных научных изданий по истории ВВ, их потери в 1944-м составили 6% от потерь УПА, тогда признанные УПА 200 погибших повстанцев выглядят вполне допустимыми, а «нанесенные противнику потери» — также примерно в 10 раз завышенными.

Да и если суммировать советские данные, то выйдет, что все повстанцы (а то и больше) были перебиты или захвачены, в то время как часть их прорвалась. Свои же потери советская сторона, видимо, назвала точно — для сравнения: почти такая же по численности группировка при проведении Станиславской антиповстанческой операции (весна 1945 г.) потеряла 13 человек убитыми и 19 ранеными.

Обращает на себя внимание и тот факт, что количество «ликвидированных бандитов» в несколько раз меньше трофейного оружия, видимо, в «боевые» успехи зачисляли и мирных жителей — всегда можно было списать на «бандпособников», или просто раздували статистику — ведь в Москве не проверишь. Впрочем, щепетильной правдивостью в подсчете убитых партизан отличались до поры до времени разве что немецкие карательные команды, указывая только достоверно обнаруженные трупы (потом стали дописывать и уничтоженных мирных селян).

Всего по «горячим следам» было подсчитано: в 1944—1945 гг. состоялось 8696 боев с УПА, погибло 19,8 тыс. повстанцев, включая 433 командира, в плен попало 17962 человека. Называется и цифра в 22 тыс. убитых и раненых советских военнослужащих. Статистика более поздних лет «хвалится» за этот же период почти 130 тыс. убитых, задержанных и сдавшихся повстанцев. Как говорится, без комментариев.

5.4. «Два медведя в одной берлоге»

В опубликованной журналом «Зона» статье-воспоминаниях о командующем УПА и лидере Провода ОУН(Б) в Украине Романе Шухевиче да и в других современных публикациях В. Кук тщательно подчеркивает, что между членами высшего руководства ОУН и УПА никаких противоречий и разногласий не существовало. Так ли это? Похоже, что традиция к облагораживанию «дел давно минувших дней» не обошла и Василия Степановича…

В информации НКВД УССР секретарю ЦК КП(б)У Н.Хрущеву от 20 ноября 1944 г. отмечалось, что рост потерь среди участников ОУН и УПА, осведомленность населения о связях руководителей движения с немцами вызывают отток рядовых участников повстанческого движения и сокращение его поддержки местным населением. В свою очередь, это стимулирует усиление карательных мероприятий «против уходящих из банд и населения, отрицательно относящегося к оуновцам». Ухудшение положения вызвало разногласия среди лидеров движения сопротивления, к которым добавились и личные трения между отдельными членами Провода ОУН(Б) в Украине (группой Н. Лебедя, В. Кука и М. Степаняка с одной стороны, Р. Шухевича и остальных членов Провода — с другой). В частности, М. Степаняка Р. Шухевич еще в мае 1943-го отстранил от руководства подпольем Галичины, назначив вместо него своего ставленника Василия Охримовича.

Как сообщил на допросах арестованный УНКГБ по Ровенской области 2 августа 1944-го член Провода Михаил Степаняк («Лекс»), им, Николаем Лебедем и Василием Куком была инициирована конференция руководителей звеньев ОУН в Волынской, Ровенской и Тернопольской областях. Некоторые участники конференции предложили отмежеваться от ОУН, объявить Р.Шухевича главным виновником сотрудничества с немцами и вывести подполье упомянутых областей из-под руководства Провода ОУН. Решили, что новое крыло национал-патриотического движения будет называться Народно-освободительной революционной организацией (НОРО), а ее программу поручили составить имевшему законченное юридическое образование «Лексу», чем он и занимался до ареста. О создании НОРО объявили руководителям местных звеньев ОУН Волыни. Правда, в октябре 1944-го новая организация самораспустилась, однако концом разногласий между лидерами ОУН и УПА это не стало.

К слову, о судьбе единомышленника В. Кука. Получив в марте 1947-го 25 лет лагерей, М. Степаняк был 12 апреля 1961-го помилован Президиумом Верховного Совета УССР со снятием судимости. Выступил с заявлением об осуждении прежней «националистической деятельности» (тогда же КГБ организовал публичное «самобичевание» в СМИ около 200 бывших функционеров ОУН). Степаняка принимал для бесед заместитель председателя КГБ УССР генерал-майор Борис Шульженко, сторонник мягкой линии по отношению к идейным противникам коммунистического режима, носивший под официальным пиджаком украинскую вышиванку. «Лекс» признал, что ориентация то на нацистскую Германию, то на страны НАТО была политической ошибкой ОУН, и дивиденды от сотрудничества с Западом, полученные зарубежными центрами ОУН, не стоили жизней тысяч патриотов в Западной Украине. Как позитив оценил старый националист и знание украинцами русского языка, что позволяло им расширять свой культурный кругозор - «украинцы не потеряют свой язык, а последствия русификации будут преодолены». Скончался член Провода ОУН в 1967 г.

Интересные показания об отношениях между «генералом Чупрынкой» и «Лемишем» дала в МГБ УССР личная связная и любовница Р.Шухевича Екатерина Зарицкая: «Шухевич хотя обычно и давал высокую оценку «Лемишу» как энергичному и способному человеку, но всегда отмечал, что «Лемиш» не умеет и не хочет с ним работать и всегда индивидуально решает все вопросы. В свою очередь, «Лемиш» как организационный референт Главного провода ОУН и руководитель оуновского подполья на Волыни, Подольском крае и на Востоке всегда тщательно берег свои организационные связи на этой территории и при решении тех или иных вопросов избегал советоваться с Шухевичем и даже устранил его от участия в руководстве ОУН в этих областях».

«Документальными данными установлено, — сообщала ориентировка органов госбезопасности, — что между Шухевичем и «Лемишем» существуют серьезные разногласия по организационным вопросам, которые вызвали личную неприязнь друг к другу». Захваченные подпольщики показали, что в 1947 г. «Лемиш» распорядился исключить из пропагандистских материалов лозунг «Да здравствует командир УПА Тарас Чупрынка!» (т.е. Р. Шухевич).

Зимой 1945-го В. Кук не допустил к личной встрече связную Р.Шухевича «Анну» (Галину Дидык), да еще и направил своему шефу письмо с упреками в нарушении установленных правил конспирации линий связи. Летом 1947-го «Лемиш» не пустил своих подчиненных на проводимое Р. Шухевичем совещание в Рогатинских лесах Карпат и не реагировал на распоряжения «Чупрынки» сдать командование движением сопротивления на вверенной ему территории. Конспиратор до мозга костей, В. Кук сурово выговаривал Р. Шухевичу за опасные и дерзкие поездки на кардиологическое лечение в Одессу в сопровождении «Анны» в 1948-1949 гг. (критику «Лемиша» «Чупрынка» воспринял близко к сердцу).

Думается, сказывалась и социально-психологическая несовместимость двух лидеров. Роман Шухевич, в отличие от «черной кости» Василия Кука, представлял галицкую элиту, пусть и скромного уровня (насколько цесарская и польская власть позволяли национальному большинству региона подниматься по социальной лестнице). Происходил из рода священников, дядя — известный адвокат, сам владел рекламной фирмой. Перед польским судом за участие в террористической деятельности один из родственников советовал Роману: «Держись гордо, чтобы голота видела, кто тут пан!». Совет, видимо, запомнился. Как свидетельствовал член Провода ОУН Михаил Степаняк, Шухевич свое отношение к общественному устройству нередко выражал словами: «Хлоп не смеет политиковать».

Правда, обоснованные претензии были к В.Куку и у командарма УПА. Так, по словам командующего Группою УПА «Запад» Александра Луцкого, поскольку Провод ОУН официально выступал против контактов с немцами, в январе 1944 г. за переговоры с немцами о ненападении угроза наказания нависла над командиром УПА «Юг» «Лемишем», и его спасли только большие личные заслуги. Р. Шухевич обвинял подчиненного и в том, что при его попустительстве на Волыни произошла массовая физическая «чистка» Службою безопасности ОУН рядов подполья, приведшая к его расколу. Но это отдельная страница биографии В. Кука.

5.5. На вершине повстанческого Олимпа

О реальном влиянии В. Кука на формирование основ деятельности ОУН(б) убедительно говорит то, что именно он стал одним из ведущих инициаторов и разработчиков коренных изменений в программу организации, принятых на III Большом Чрезвычайном сборе в августе 1943 г.

В «Программных постановлениях» Сбора выдвигался лозунг борьбы «против империалистов и империй» — как против СССР, так и против «немецкой «Новой Европы». Стратегической целью деятельности националистического движения провозглашалось создание Украинской Самостийной Соборной Державы (УССД), обеспечение права народов на самостоятельное государственное существование и строительство, справедливого политического и социального строя.

В качестве магистрального пути рассматривалась «революционная борьба» украинской нации в союзе с другими порабощенными народами против «империализма Москвы и Берлина» с перспективой возрождения национальных государств. ОУН провозглашалась единственным последовательным политическим предводителем национально-освободительного движения. Целесообразно детальнее остановиться на представлениях националистов об устройстве будущей УССД.

В аграрной сфере декларировалось, что земля является собственностью народа и власть не станет навязывать селянству определенной формы пользования ею. Допускалось как индивидуальное, так и коллективное землевладение. Аграрные ресурсы (помещичьи, монастырские и церковные земли) должны были бесплатно перейти крестьянству.

Ряд пунктов программного документа определял порядок организации промышленного производства и социальные гарантии рабочих. Предусматривалась национализация крупной промышленности и «кооперативно-общественная» форма собственности для мелкой. Говорилось об участии рабочих в управлении производством и получении ими части прибыли (в кооперативном секторе) и премий (на государственных предприятиях). Не обошлось, конечно, без наивных тезисов об устранении «комиссарско-партийного принципа» управления промышленной сферой, хотя, как бы ни назывался этот «принцип», для реализации своих требований правящей ОУН пришлось бы укрощать рыночную стихию именно комиссарскими рычагами. Трудящимся гарантировались свободный выбор профессий и места работы, свобода профсоюзов, 8-часовой рабочий день. Запрещалось привлекать женщин на тяжелые и вредные производства. Предлагалось внедрить государственную систему защиты материнства, пенсионное обеспечение и поддержку инвалидов труда.

Наряду с государственной торговлей разрешалась кооперативная и частная торговля, создание добровольных ремесленных артелей.

Говорилось об обязательном среднем образовании, свободном доступе молодежи к высшему образованию, обеспечении студентов стипендиями, общежитиями и учебными материалами, создании условий для умственного, культурного и физического развития новых поколений. Подчеркивалась необходимость развертывания широкой сети культурно-просветительных учреждений, укрепления интеллектуального слоя нации, государственной поддержки интеллигенции.

В Украинской державе предусматривалось ввести систему бесплатного здравоохранения и отдыха. Гарантировалась свобода печати, слова, убеждений, вероисповедания, отделение церкви от государства. Национальные меньшинства имели бы полные права на развитие собственной культуры и равные с украинцами гражданские права.

Иначе как гибридом социалистической и социал-демократической идеологией программу назвать трудно. Ее выдвижение красноречиво свидетельствовало, что наиболее гибкие представители руководства ОУН, ознакомившиеся к тому же с настроениями, предпочтениями населения индустриальных регионов и колхозного крестьянства, поняли — иная перспектива массовой поддержки соотечественников не обеспечит. По горькой иронии истории в бескомпромиссном противоборстве на Западной Украине сошлись движение с подобными программными установками и государство, во многом их уже реализовавшее. Драматизма ситуации придавало и то, что вооруженное подполье ОУН в послевоенный период, стремясь к срыву советизации как условию борьбы за самостийность Украины, объективно препятствовало претворению в жизнь лозунгов, полностью ими же разделяемых.

Пройдя через этап «мобилизационного социализма», трагическими страницами которого стали голодоморы, массовые незаконные репрессии, ограничение де-факто гражданских свобод, закрепленных в «сталинской конституции», материальные лишения и внеэкономическое принуждение (ГУЛАГ, «прикрепление к земле» колхозников), советский строй быстро (по меркам исторического времени) эволюционировал к обществу социальной защищенности и достаточно высокого уровня жизни (более зажиточного, чем у 85% населения планеты, достигнутого без тех источников роста, что у «золотого миллиарда» — наследников колониальных империй, ибо, по подсчетам всемирно известного историка Ф. Броделя, из одной только Индии Англия выкачала треть средств на индустриализацию). К 1991 г. личные сбережения советских людей составляли 372 млрд. рублей (50 млрд. долларов по курсу 2001 г.), из них 116 млрд. рублей сбережений были отняты у населения Украины теми, кто громче всех кричал о «святости, неприкосновенности частной собственности».

Уже в 1949 г. Нобелевский лауреат Альберт Эйнштейн констатировал: «Я убежден, что имеется единственная возможность устранить эти тяжелые дефекты (капиталистической системы, — Авт.) — посредством установления социалистической экономики, дополненной системой образования, ориентированной на социальные цели. В этом типе экономики средства производства находятся в руках общества и используются в плановом порядке. Плановая экономика, которая регулирует производство в соответствии с общественными потребностями, распределяя работу между всеми, способными работать, и гарантирует существование всем людям, всем женщинам и детям. Воспитание личности, кроме того, чтобы стимулировать развитие ее внутренних способностей, культивирует в ней чувство ответственности перед согражданами, вместо того, чтобы прославлять власть и успех, как в нашем нынешнем обществе».

К концу 1950-х ликвидируется ГУЛАГ, еще раньше — внесудебные преследования. 300 осужденных за 20 лет диссидентов (ставших, во многом, заложниками наступательной «психологической войны» Запада против СССР) уже не шли в сравнение с сотнями тысяч незаконно осужденных к пресловутой высшей мере наказания. Лучшим реальным показателем состояния межнациональных отношений стал неуклонный рост браков между людьми разных национальностей — в ЗАГС решениями партийных съездов не загонишь (в 1959 г. число смешанных национально браков на тысячу семей в Украине составляло 150, в 1989-м - 253).

Колхозная система, которую обличал В. Кук в книге «Колхозное рабство», обеспечила СССР к 1980-м годам 6—7 место в мире по качеству питания при рискованном земледелии (по данным ФАО -Всемирной организации продовольствия).

Действительностью стали высокий технологический уровень, совершенная и гуманистическая система образования и культуры — во главе «внутренних ударных отрядов» разрушения советского строя шли вовсе не уцелевшие повстанцы, а люди, получившие от него, помимо бесплатного образования, звания академиков и Государственные премии (в том числе — за неустанное бичевание «бандеривськых ризунив»), высокие посты в науке и писательских организациях, гарантированные тиражи книг и полный набор благ из общественных фондов потребления. Им активно сочувствовала масса интеллигентов, немало из которых сейчас сменили НИИ и университетские кафедры на киоски с сигаретами и презервативами.

«На этом пути, — пишет известный современный мыслитель Сергей Кара-Мурза, — советский строй добился признанных всем миром успехов, в СССР были устранены главные источники массовых страданий — бедность, безработица, бездомность, голод, преступное, политическое и межнациональное насилие, а также массовая гибель в войне с более сильным противником. Ради этого были понесены большие жертвы, но уже с 60-х годов возникло стабильное и нарастающее благополучие».

Показателем эволюции советского строя стала и судьба самого Василия Степановича. При всех перенесенных страданиях, он быстро адаптировался к окружению советских людей. Как отмечалось в документах органов госбезопасности, с оперативными работниками КГБ уже амнистированный «Лемиш» ведет себя недружелюбно, всячески уклоняется от бесед «на заданные темы», зато с коллегами и окружающими его членами новой исторической общности людей (с новыми социальными и поведенческими установками, но отнюдь не с единой национальной принадлежностью) держится приветливо, по-товарищески. И если В.Куку угрожала гибель в бою или расстрел по воле ретивых партийных функционеров, то уже сын командарма, пройдя через спецдетдом, получил престижное университетское образование, пошел в науку.

Водоразделом между В.Куком, его соратниками и советской властью стали, видимо, два момента — стремление к подлинной государственной независимости Украины и протест против насилия при проведении форсированной интеграции цивилизационно своеобразной Западной Украины в советскую систему (увы, но опыт всех форсированных модернизаций, включая построение капитализма в феодальной Европе, обходился крайне дорого европейцам и еще дороже народам нынешнего «третьего мира»).

…В 1944 г., на совещании членов Провода ОУН(б) в Одесском лесу на Львовщине В. Кук вновь вводится в высший руководящий орган национально-освободительного движения как организационный референт. «С 1945 года, — пишет в автобиографии Василий Кук, — я непосредственно руководил деятельностью ОУН на Восточно-украинских землях, в Подольском крае, а после смерти Проводника Северо-Западных Украинских Земель «Клима Савура» также и на Северо-Западных Украинских Землях, и все время постоянно находился в этих местностях».

Несмотря на разногласия с Р.Шухевичем, военно-политический опыт и способности руководителя заслуженно обеспечивали В.Куку второе по значению место в иерархии движения самостийников-державников, как именовала себя бандеровская фракция ОУН. Кроме руководства подпольем Волыни, Подолья и Востока Украины, подразделениями УПА на этой территории, он с 1947 г. являлся заместителем Р.Шухевича как по командованию повстанцами, так и в Проводе ОУН(б) в Украине.

11—15 июля 1944 г. в лесу близ села Лужок-Горышний Турковского района Дрогобычской области под охраной бойцов УПА проходит Учредительное собрание Украинской главной освободительной рады (УГОР) — надпартийного демократического высшего руководящего органа национально-освободительного движения (своеобразный предпарламент). УГОР призывалась руководить борьбой «против московско-большевистского и немецко-гитлеровского империализмов, за создание Украинской Самостийной Соборной Державы вплоть до создания органов независимой государственной власти в Украине». Принимаются Платформа, Устав и Универсал, избирается Президиум, куда вошли и не связанные с ОУН общественно-политические деятели. Президентом УГОР избрали бывшего члена Украинской Центральной Рады 1917-1918 гг., политзаключенного 1930-х гг. Кирилла Осьмака. 13 сентября 1944-го К. Осьмака арестовали, в рядах УПА погибла его дочь Ляля. Как сообщал в июле 1955 г. внутрикамерный агент — сосед по Владимирскому централу, — первый президент УГОР «остается убежденным националистом, сторонником целиком самостоятельной, независимой Украины, против любого объединения с Россией… Осьмак говорит, что отдал жизнь украинскому народу, за счастье которого боролся — это было и остается целью его жизни». Там же во Владимирской тюрьме для «политических» он и умер 16 мая 1960 г.

В конце 1944-го 20 из 25 членов Президиума УГОР уходят за границу, образовав там Закордонное представительство УГОР (ЗП УГОР) во главе с греко-католическим священником Иваном Гриньохом. Главой же Генерального Секретариата (предправительства) УГОР становится Р. Шухевич, а его заместителем — В. Кук. После гибели «генерала Чупрынки» 5 марта 1950-го В. Кук занимает место председателя Генерального Секретариата, превращаясь в одну из ключевых политических фигур движения сопротивления, претендентом на высшие государственные посты в эвентуальной Украинской державе.

Основной резиденцией «Лемиша» в заключительный период войны служило село Дермань Мизочского района Ровенской области. Вокруг мест пребывания руководства ОУН и УПА Служба безопасности вводила усиленное агентурное обеспечение. Референт СБ Василий Андрощук («Вороной») создал плотную агентурную сеть и перебросил несколько боевок СБ в Дермань, где с осени 1943 по начало 1945 г. находились известные повстанческие командиры Дмитрий Клячковский, Василий Кук, Яков Бусел, Петр Олейник, шеф СБ ОУН Николай Арсеныч, начальник тыла УПА Ростислав Волошин (по одной из версий, последний был негласно ликвидирован СБ как противник ее неограниченных полномочий). Однако нельзя не признать, что действия ретивых эсбистов в этом населенном пункте привели к известной «Дерманской трагедии» — по данным местных властей и КГБ в 1944-1948 гг. в селе эсбисты уничтожили около 450 человек, из которых лишь 28 были советскими военнослужащими.

В сентябре 1955-го один из последних нелегалов ОУН в Волынской области «Борис», боевик охраны местного руководителя подполья «Рыжего», сдался органам госбезопасности, сам ликвидировал своего патрона и выдал три молочных бидона с архивами подполья. Захваченные материалы свидетельствовали, что Дерманская резня стала следствием спланированной референтурой СБ на Волыни акции запугивания и ликвидации подозрительных. В 1957 г. извлеченные из колодцев и братских могил останки жертв были торжественно перезахоронены, а В. Андрощук, разоблаченный показаниями выживших очевидцев, на открытом судебном процессе в Дубно в 1959-м признал, что лично совершил 73 убийства.

Позднее, в 1960-х, материалы о Дерманской трагедии приобщили к подборке «компрометирующих материалов» на В. Кука (тогда уже помилованного Президиумом Верховного Совета СССР), призванных лечь в основу повторного возбуждения, в случае политической целесообразности, против него уголовного дела. При этом каких-либо определенных доказательств личной причастности «Лемиша» к гекатомбам волынского села не приводилось. Сомневаться же в исходе судебного процесса не приходилось, однако он не состоялся — к этому эпизоду мы еще вернемся.

5.6. Трагедия «чисток»

Тяжкие последствия для боеспособности УПА и подполья ОУН принесли физические «чистки», развернутые в УПА Службой безопасности начиная с 1943 г. По словам члена Провода ОУН(б) Михаила Степаняка, распоряжение о «чистке» в УПА отдал «Клим Савур» в конце этого года. В дальнейшем внутренние репрессивные кампании неоднократно повторяются. Их причиной руководители движения ОУН и УПА называли, прежде всего, необходимость избавления от агентуры противника и «ненадежных элементов». Инициаторами «чисток» могли выступать не только высшие проводники, а и руководители региональных формирований ОУН и УПА. Так, 3 марта 1944-го организационная референтура Краевого провода на ЗУЗ среди основных задач указывает на устранение ненадежных участников, а также лиц неукраинского происхождения. Такая же установка содержалась и в приказе командующего УПА «Запад» Василия Сидора № 12 от 28 апреля 1945 г.

Несомненно, ведущей причиной «чисток» следует считать возрастание эффективности агентурно-оперативной работы органов госбезопасности (в том числе - и с позиций партизанского движения), которые быстро приобретали опыт действий в условиях региона. В 1944—1945 гг. количество оперработников НКВД-НКГБ на ЗУЗ достигло 22 тысяч. Агентурно-информационный аппарат включал 359 резидентов, 1473 агента, 13085 информаторов (по тогдашней чекистской практике информаторы поставляли соответствующие сведения, а агенты непосредственно привлекались к активным оперативно-розыскным мероприятиям). Оперативно разрабатывалось почти 400 повстанческих формирований (до 6 тыс. участников). Упор делался на создании позиций спецслужбы непосредственно в повстанческой среде, целенаправленном ее разложении, включая компрометацию «бандглаварей» через агентурно-оперативные комбинации.