Любовь воина к воину

Любовь воина к воину

«Нет в мире человека, который не был бы мне другом, хотя бы одной своей малоприятной черточкой…» Эти слова можно расценивать всего лишь как основу и трамплин. Эту черточку он относит и к тем, кто непримирим в политике.

Он отказывается от всякого расплывчатого пацифизма. Ему известно, что пацифисты никогда не могли противопоставить войне ничего, кроме общих идей. А он предполагает взаимопроникновение войны и мира. Бывает момент, когда Правитель может возлюбить и самого недостойного, точно так же Правитель наделен миссией определять момент, когда война и мир перестают быть противоположностями. Правитель перестает быть абсолютно непримиримым врагом того, с кем он воюет. Правитель обязан своему недругу познанием самого себя. Случается, что недруг раскрывает Правителю «смысл его шагов». Правитель доводит до математического предела признательность, которую испытывает к своему врагу. «Создать – не значит за один день собрать несуществующее войско. Нужно создать в короле, моем соседе, того, кто захотел бы нашей любви…»

Не спешите кричать о доступном евангелизме. Соотнесите философскую сказку с ходом исторического развития. Существовал обмен между римлянами-победителями и греками, между варварами и завоеванными народами. Но только я не знаю, заслуживает ли история, достигшая таких высот просветления и обобщения, большего доверия, нежели иносказательня притча.

Похоже, тут и сам Сент-Экзюпери опасался, что отошел от земного и возможного. И потому к аллегорической фреске любви воина к своему врагу добавил некий юмористический штрих. О любви этой, сокрытой в недрах войны, Правитель хочет поведать одному из своих министров, приученному к пустым словам публичных речей. И приводит ему пример юной певицы, чья песня заставила плакать жестокого властителя и обезоружила его. На что министр отвечает: «Я не умею петь…»