1-й приказ нового главнокомандующего Гурко

1-й приказ нового главнокомандующего Гурко

В Покатовку штаб перешел 29-го марта, в страстной четверг, в этот день получен был приказ нового нашего главнокомандующего генерала Гурко, от которого повеяло наконец бодростью и который ясно давал указания о том, как надо понимать свободу и рассеивал всякие толкования о выборном начальстве и т. д.

Этот приказ явился как бы светлым лучом среди темных туч, все более и более сгущавшихся над нашим фронтом под влиянием разрушающей пропаганды с тыла. Привожу его.[647]

«25 марта 1917 г. Приказ Главнокомандующего армиями

Западного фронта № 1540/1

За последнее время ко мне поступает много донесений о том, что в некоторых войсковых частях, невзирая на ряд отданных распоряжений и приказов, обсуждается вопрос о выборном начальстве, а в некоторых офицеры и солдаты даже осуществили это на деле. Происходит это на почве неправильного понимания толкования солдатами и даже офицерами появляющихся в газетах проектов тех или иных мероприятий в связи с современными событиями и при том в явное нарушение объявленного в нем категорического распоряжения Временного правительства и военного министра о том, что «никакие перемены в воинском порядке и командовании не могут быть производимы иначе, как распоряжением временного Правительства или действующей, по его уполномочию, высшей военной власти.

Совершенно недопустимы, незаконны и грозят серьезной ответственностью случаи самовольного ареста и устранения от исполнения обязанностей службы начальников разных степеней по постановлениям военных офицерско-соддатских советов. Эти самоуправные действия, безусловно, категорически запрещены объявленным по войскам фронта распоряжениями Временного правительства, военного министра и Верховного главнокомандующего. <…>

1) Порядок этот, вследствие исключительных обстоятельств, был допущен только для гарнизона Петрограда и Москвы, что и подчеркнуто даже в воззвании исполнительного комитета совета рабочих и солдатских депутатов, составленном по соглашению с военным министром. <…>

Выборное начало и при нормальных условиях ни в каком случае не может и не должно иметь места в войсках, а тем более недопустимо на театре военных действий. Армия и без того потерявшая огромный процент офицеров в боях, потеряла бы в значительной мере свою боеспособность, к тому же быстрая смена состава офицеров и солдат в самое горячее боевое время также создало бы непреодолимые препятствия к проведению в жизнь этого порядка.

Старшим начальствующим лицам разъяснить офицерам и солдатам то, чему нас учит история, а именно, что ни в одной из армий, ни в какие времена и ни при какой форме правления, порядок выбора солдатами своих начальников не был установлен, т. к. повлек бы за собой существенный ущерб боеспособности армии.

<…> Приказ этот приказываю не только прочесть во всех ротах, сотнях, батареях, эскадронах и командах, но и тщательно его разъяснить тем, у которых еще могли бы остаться какие-либо сомнения.

Главнокомандующий армиями генерал от кавалерии Гурко».

К сожалению, еще до получения этого приказа у меня в дивизии произошел первый прискорбный случай выраженного офицерами и солдатами 57-го Сибирского стрелкового полка недовольства своим командиром полковником Стукаловым и просьбой об устранении его от должности. Хотя это и было вылито в форме вполне приличной, никаких актов не только насилий, какие были в то время заурядным явлением, но и малейших нарушений дисциплины не было; тем не менее, меня один этот факт страшно расстроил, я обвинял себя, не предупредил его, т. к. чувствуя, что Стукалов по свойственной ему бестактности, грубости и недостатку образования, как командир полка не был на должной высоте, я конечно сам должен был по своей инициативе представить ему почетный выход. Я и собирался это сделать, но события шли с такой головокружительной быстротой, что я просто не успел этого сделать и меня предупредили.

Будь состав офицеров старый, кадровый этого бы, конечно, не случилось, но в 57-м полку в то время не было ни одного штаб-офицера и бумага, поданая мне и гласившая, что офицеры и солдаты 57-го Сибирского стрелкового полка, собравшись на общем собрании 28 марта, единогласно постановили просить начальника 15-й Сибирской стрелковой дивизии, т. е. меня, об устранении от должности командира полка полковника Стукалова – была подписана 54 офицерами, из коих более половины (28) прапорщиков. Затем следовали подписи врачей, солдат, по одному представителю от роты, исключительно унтер-офицеров, и даже священника, последнее меня особенно неприятно поразило.

Постановление это мне было лично подано старшим офицером полка, причем им было заявлено мне по поручению собрания, что постановление это отнюдь не является требованием, а исключительно ходатайством и что я могу быть вполне спокоен, что никакого неуважения по отношению к командиру полка допущено не будет, и пока я не найду нужным его устранить, они все будут беспрекословно исполнять все его приказания.

Все это было хорошо, но я отлично понимал, что все это больше слова и раз уже случился такой инцидент, то, конечно, Стукалову оставаться командиром нельзя было. Он подал рапорт о болезни и я назначил комиссию для освидетельствования состояния его здоровья на предмет эвакуации по болезни в тыл. На место Стукалова я назначил временно командующим полком полковника Поступальского из 60-го Сибирского полка, т. к. считал невозможным поручать командование полком одному из офицеров, участвовавших в постановлении с выражением недоверия командиру полка.