Приказ по армии
Приказ по армии
Я уже писал выше о приказе Эверта, воспрещавшем офицерам и классовым чинам ухаживать за сестрами, теперь же последовал дополнительный относительно врачей. Генералов оставили в покое, очевидно, их считали, по возрасту, уже не опасными, а про пословицу «седина в бороду, а бес в ребро» Эверт позабыл. Одновременно получили в штабе и совершенно секретную бумагу, чтобы не принимать и не передавать никаких сведений о Распутине, об его жизни, поступках и вообще говорить о нем. Это было и смешно, и возмутительно, и просто не умно – у нас и так никогда никто не интересовался и не говорил о Распутине, а с получением этой бумаги, которую все же читали писаря, начались всевозможные, закулисные толки и, во всяком случае, не в пользу династии. Меня это распоряжение страшно расстроило и вывело несколько из спокойной колеи, как новое подтверждение, что Россия-матушка катится под гору.
14 декабря прибыл целый возок с вещами из склада императрицы на мое имя для дивизии, благодаря хлопотам моей дорогой сестры. Я был страшно счастлив, что мог их раздать своим стрелкам. Я лично, с разрешения начальника дивизии, распределил все вещи между четырьмя полками, сотней казаков, ротой сапер, командой при штабе и семью батареями. Все были в таком восторге, вещи присланы были самые нужные. Накануне, по случаю воскресного дня, я был в церкви у обедни в местной церкви, много крестьян исповедовалось и причащалось. Жаль было на них смотреть, все они были разорены, жили в сфере огня, и каждый день случайно попавшим снарядом последнее их имущество могло быть уничтожено, а сами они искалечены. Много я передумал, глядя на них, когда они подходили к святому причастию, на их лицах отражалась вся их внутренняя скорбь и в тоже время отсутствие какого-либо ропота.
После обедни я сидел дома, обдумывал, как устроить елку у нас в штабе. Благодаря суровому и необщительному характеру начальника дивизии царил какой-то гнет, а это очень тяжело действовало на настроение. Начальника дивизии все сторонились, и между ним и чинами штаба стояла какая-то стена. Вот я и задумал устроить елку, чтобы несколько оживить атмосферу, разбить эту стену. Редько, к моей радости, пошел мне навстречу и принял устройство елки очень близко к сердцу. Я переговорил со всеми офицерами и предложил каждому внести некоторую сумму сообразно получаемого содержания. С прапорщика, получавшего 100 руб. жалованья в месяц, пришлось 3 руб., с меня 40 руб., с начальника дивизии – 50 руб. Суммы для каждого необременительные. Таким образом, все чины штаба являлись хозяевами на предстоящем празднике. Решено было пригласить врачей и сестер трех отрядов Красного Креста и представителей от всех полков и частей дивизии. Т. к. мне, благодаря моей связи с чинами корпуса жандармов, облегчены были сношения с Петроградом по пересылке и грузов, и багажа, то я предложил взять на себя все хлопоты по покупке всего необходимого чрез мою сестру и пересылке к нам.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.