Праздник остроумия

Праздник остроумия

В Центральном доме литераторов заседает пленум Союза писателей.

Группа художников и поэтов выпускает сатирическую газету «Взирая на лица». Эмиль Яковлевич Кроткий придумывает темы для карикатур, сочиняет эпиграммы, пародии, афоризмы.

Вот некоторые из них:

* * *

Писал критические подвалы. Ни одного критического небоскреба у него не было.

* * *

Так часто менял свою точку зрения, что она превратилась в многоточие.

* * *

У него тоже был соавтор — он писал с грехом пополам.

* * *

Хваля автора, перевирают его фамилию. Браня — никогда.

* * *

Хороший писатель боится быть непонятым. Плохой — опасается, что его поймут.

* * *

Есть люди, в присутствии которых невежливо быть талантливым.

* * *

«Отрывки» следуют один за другим. Возле газеты больше народу, чем в зале. Газету фотографируют и переписывают в записные книжки.

Многие смеются, но есть и недовольные. А. задела острая эпиграмма, Б. считает слишком злым шарж. Кто-то требует снять газету.

В ответ появляются новые две строчки Кроткого:

Бойтесь кричащих «Сатиру долой!»:

Мусор всегда недоволен метлой.

Вечером после веселого и утомительного рабочего дня прогуливаемся пешком, провожая Кроткого домой. Живет он на Пушкинской площади возле Дома актера. Кто-то предлагает зайти в кафе Дома актера выпить по чашке кофе. В переполненном кафе занимаем единственный свободный столик.

Э. Кроткий

К нам подходит директор кафе.

— Прямо беда, — говорит он озабоченно, — пришел Вертинский, а у меня ни одного свободного столика. Нельзя ли подсадить его к вам?

Близко я вижу Вертинского впервые. Он похож на большую старую птицу с маленькой крючконосой головой.

Кроткий пристально рассматривает его длинные, желтые пальцы, берет бумажную салфетку и что-то на ней пишет.

В то время на экране появился фильм «Заговор обреченных» с Вертинским в роли кардинала. Вертинский рассказывает, с каким увлечением он работал над ролью, и спрашивает, понравился ли нам фильм.

В ответ Кроткий протягивает салфетку. На ней написано:

Вы перед зрителем кино

Предстали в образе негаданном:

Вы — кардинал. Не мудрено,

Что ваши пальцы пахнут ладаном.

— А вы обратили внимание, — говорит Вертинский, — как пресса хвалит мою работу?

На следующий день в нашей сатирической газете появляются четыре строчки. Кроткий не указывает, кому они адресованы. Но мне ясна причина их возникновения. Вот они:

Пусть тебя захваливают дружно,

Зазнаваться все-таки не нужно.

Но нельзя при этом не сознаться,

Что нельзя при этом не зазнаться.

Таков Эмиль Яковлевич Кроткий, общение с которым всегда было праздником остроумия.

А. Вертинский

В последний день своей жизни он сказал:

Чему дивиться?

Врач не бог —

Пришел. Увидел.

Не помог.

Мне хочется закончить рассказ его же словами:

Он был тщеславья чужд едва ли,

Но был застенчив и умен.

«Вас слава ждет», — ему сказали.

«Пусть подождет», — ответил он.