Кино «оттепели»

Кино «оттепели»

Времена, когда снимался фильм Григория Чухрая «Сорок первый», ознаменованы в жизни страны новым этапом, последовавшим после смерти И. В. Сталина. То был период больших перемен как в общественной жизни страны, так и в кинематографе — период «оттепели», восходящей своим названием к повести Ильи Эренбурга, увидевшей свет в мае 1954 года. Эпоха эта подвергла если не полной ревизии, то, во всяком случае, значительному пересмотру устоявшуюся систему политических, социальных и моральных ценностей. Началом периода «оттепели» вполне можно считать пятьдесят четвертый и с еще большим основанием пятьдесят пятый год. Год выхода фильма, 1956-й, был временем больших ожиданий. И не только потому, что это был год ХХ съезда Коммунистической партии Советского Союза. Исходя из бесспорной истины, многое из ранее намечавшегося и утверждавшегося с постоянной оглядкой на недавнее прошлое прорвалось с неумолимой, заставляющей считаться с собой силой.

С разной степенью глубины и таланта, в постоянном борении с ложными кумирами и с самим собой, новое искусство, прежде всего стараниями молодых, утверждало принципиально иной взгляд на мир, выдвигая на первый план в качестве основополагающего принципа правду, красоту обыденной жизни, высокую справедливость нормальных человеческих отношений, торжествующих над любой попыткой подчинить их догматам предписанных правил.

Кино «оттепели» не могло не приметить молодых. Выпускники ВГИКа — актеры, режиссеры, операторы, художники получили возможность активно работать. Подход к воплощению жизни на экране в корне изменился и усложнился. Если в картинах 30–40-х персонажи часто являли собой типажи с четко обозначенными социальными приметами, то кинематограф 50–60-х привнес полутона, позволяющие рисовать сложные и многогранные характеры без предвзятого деления на «черное» и «белое». У нового поколения кинематографистов из желания построить «социализм с человеческим лицом» проявилось романтическое отношение к современности.

Фильмом, положившим начало новому периоду советского кино, стало «Возвращение Василия Бортникова» (1953 г., режиссер В. Пудовкин). В этом рассказе о послевоенной деревне не было бутафорского изобилия «Кубанских казаков». Крестьян интересовали не только сельскохозяйственные достижения, но и личные проблемы и переживания. Кинематограф устремился к изображению реальной жизни и реальных характеров. Трилогия И. Хейфица «Большая семья» (1954 г.), «Дело Румянцева» (1956 г.) и «Дорогой мой человек» (1958 г.), а также «Урок жизни» (1955 г.) Ю. Райзмана, «Неоконченная повесть» (1955 г.) Ф. Эрмлера были сделаны на современном материале и затрагивали такие нравственные категории, как честность, трусость, благородство и верность.

В общем потоке «оттепельного» кино выделялся фильм «Дело Румянцева», в котором героя Алексея Баталова, молодого шофера Румянцева, обвиняют в преступлении: груз, который он перевозил, оказался краденым. И хотя поначалу все улики были против Румянцева, справедливость и вера в человеческую честность восторжествовали… Еще несколько лет назад невозможно было даже представить такой экранный сюжет. И это свидетельствовало об изменении отношения к отдельной личности и приходе новых времен.

После выхода лучших лент 1956-го стало невозможно снимать как прежде. Этот год подготовил взлет отечественного кино, положил основу его будущих поисков и побед. Вот только несколько лент этого периода: «Летят журавли» Михаила Калатозова, «Земля и люди» Станислава Ростоцкого, «Дело Румянцева» Иосифа Хейфица, «Сын» Юрия Озерова, «Разные судьбы» Леонида Лукова, «Человек родился» Василия Ордынского, «Весна на Заречной улице» Марлена Хуциева, «Это начиналось так…» Льва Кулиджанова и Якова Сегеля, «Карнавальная ночь» Эльдара Рязанова… «Сорок первый» Григория Чухрая по праву занимает в этом списке самое достойное место.

Фронтовик Чухрай, не понаслышке знающий войну, в «Сорок первом» старается избавить экран от идеологического монументализма, ложного героизма и казенного пафоса. Его картина не об общеизвестных героях гражданской — Щорсе, Чапаеве, Пархоменко или Котовском. Его кинорассказ — о рядовых участниках героических событий. В нем немало ранее недопускаемых сильнейших душевных контрастов, глубоко иррациональных поступков, таких, как последний Марюткин выстрел. Отраженный в зеркале условного прошлого человек оказался непреодолимо раздвоенным — влюбиться без памяти в того, кого еще вчера ненавидела так же яростно и страстно. Не дрогнув, взять прицел, всадить пулю точно между лопаток, а потом обнимать мертвое тело и выть: «Синеглазенький, мой…» Прежде советский фильм не мог, не имел права так закончиться…

Оттепельное кино находит в революционной теме трагический масштаб страдания и с презрением отворачивается от искупления как от недопустимого упрощения и снижения образа. И настоящий идеал здесь, у начала нового мира, — это идеал мученика, которого нельзя оторвать от его мучений, нельзя спасти.