Устрица как домашнее животное

Устрица как домашнее животное

История взращенного жемчуга, родиной которого стала Япония, — это рассказ о том, как человек раскрыл еще одну загадку природы, превратил в домашнее животное такое капризное существо, как устрица. Когда я попросил наследников основателя жемчуговодства Микимото рассказать, как удалось раскрыть этот секрет природы, они ответили: «Никакого секрета нет. Чтобы выращивать жемчуг, нужна Япония, где море породнилось с сушей, и нужны японцы, умеющие возмещать своим трудом отсутствие отечественных природных ресурсов».

Основателем жемчуговодства неслучайно стал сын торговца лапшой. Он с детства должен был скупать у ныряльщиц добытые ими морепродукты. В теле съедобных устриц иногда попадались перлы. Микимото убедился, что жемчужины самой правильной формы и наибольшей лучистости вызревают не в крупных перламутровых аваби, а в невзрачных двустворчатых акоя.

В 1888 году Микимото приехал в Токио, чтобы выяснить у ученых причины зарождения перла в устрице. Биолог Мидзукури ответил, что если ввести в тело моллюска подходящий инородный предмет, не повредив внутренних органов устрицы, а затем вернуть ее на несколько лет в море, то в ней должна образоваться жемчужина. Но осуществить это на практике пока никому не удавалось.

С тех пор идея выращивать жемчужины на подводных плантациях уже не оставляла Микимото. Девятнадцать лет его опыты были безуспешными. Но в 1907 году Микимото, наконец, вырастил сферический перл, введя в тело акоя кусочек перламутра, обернутого живой тканью другой устрицы.

Главной рабочей силой при этом были «морские девы». Ныряльщицы добывали нужное число акоя и рядами раскладывали оперированные раковины на дне тихих бухт.

Но по мере расширения промыслов нанимать нужное число ныряльщиц становилось все труднее. Тогда стали помещать раковины в проволочные корзины, чтобы ухаживать за устрицами с поверхности воды. Однако с 60-х годов раковин, добытых с морского дна, стало не хватать. Пришлось выращивать акоя как цыплят в инкубаторе. А в 60–80-х годах раковин ежегодно требовалось около 500 миллионов штук (ныне на треть меньше).