Глава XV Воспоминания Чарлза Олливанта. Описание «Ранчо». Строит несколько домов в деревне.

Глава XV

Воспоминания Чарлза Олливанта. Описание «Ранчо». Строит несколько домов в деревне.

Среди молодых читателей у Майн Рида было много пылких поклонников – и в Англии, и в Америке, и стол писателя часто бывал засыпан письмами его молодых друзей, в самых сильных выражениях передававших свое восхищение и просящих фотографию своего героя.

Но никто из них не был так предан писателю, как Чарлз Олливант, сын мистера Джорджа Б. Олливанта, из Манчестера. Он всегда оставался истинным и преданным другом Майн Рида.

Молодой Олливант, подобно тысячам других читателей по всему миру, восхищался произведениями Майн Рида, и это привело его к горячему желанию увидеть самого автора. Наконец в 1865 году он написал Майн Риду из дома своего отца в Сейле, Чешир, и вскоре получил доброжелательный ответ в сопровождении фотографии писателя. На протяжении года они обменялись еще несколькими письмами. На следующий год, в июле, будучи в гостях в Лондоне, мистер Олливант, как сам вспоминает, «решил без всякого формального предупреждения навестить своего любимого писателя». Соответствено он поездом добрался до Аксбриджа, а оттуда пешком направился в «Ранчо» – за четыре мили.

Для настоящей книги мистер Олливант любезно предоставил свои воспоминания. В нижеприводимом отрывке рассказывается о его первом посещении писателя.

«Придя на место и спросив «капитана Майн Рида», я получил ответ, что его нет дома, что он на лугу, примыкающем к деревне Джеррардз Кросс. Предпочитая свежий воздух ожиданию за закрытыми дверями, я пошел вдоль дороги и вышел на луг. Пройдя некоторое расстояние, я никого не встретил и сдался.

День был очень жаркий, я устал после пешего подъема от Аксбриджа, лег на пурпурный вереск , которым порос весь луг, прикрыл шляпой глаза и вскоре погрузился в полудремоту.

Так лежал я несколько минут и уже начал покоряться богу сна, как пришел в себя от неожиданного вопроса: «Устали, мой молодой друг?» Торопливо отбросив шляпу, я увидел стоящего рядом со мной джентльмена, одетого в легкий твидовый костюм, с поясом на талии – костюм этот известен под названием норфолькский свитер. В правой руке джентльмен держал малаккскую трость с серебряным набалдашником. Он чуть выше среднего роста, с военной осанкой, черные волосы необычно длинные, густые усы и бородка. Глаза темно-карие, нос среднего размера и прямой, рот маленький и выдающийся подбородок. В целом лицо с его решительными чертами говорило о смелости и твердости.

В этой поразительной фигуре я сразу узнал идеал моей юности – капитана Майн Рида, которого я так часто видел в воображении. Узнал по фотографии, которую он мне послал. Когда я назвался, он тепло пожал мне руку, взял за руку и повел по лугу к своему дому; по дороге он вел увлекательный разговор, который делал его столь популярным среди тех, кто имел счастье быть с ним знакомым.

Нужно ли говорить, как я был рад? К моему юношескому восторгу, исполнялось самое пылкое желание моей молодости – лично говорить с любимым писателем. И я увидел не сухого книжного червя , но практичного и доброго человека, который говорил так же, как герои его книг.

Вскоре мы достигли своего назначения, и он познакомил меня со своей молодой женой, только что вернувшейся из Лондона. Как хорошо я помню ее, когда она легкой грациозной походкой вошла в комнату! У нее была светлая кожа, волосы, слегка волнистые, низко росли от белого лба, а прическа была самая простая. Мягкие глаза блестели из-под слегка очерченных карандашом изогнутых бровей. Стройная фигура, чуть ниже среднего роста, выгодно подчеркивалась светло-голубым платьем из кашемира.

Когда ее муж назвал мое имя, добавив: «Моя жена», она протянула руку и с приятной улыбкой пригласила меня в «Ранчо». Дом был лишь недавно закончен; хозяева поселились в нем месяц назад».

Краткое описание этого уникального жилища, сделанное Чарлзом Олливантом, несомненно, будет интересно читателю. Мистер Олливант продолжает:

«Дом располагался примерно в четверти мили от шоссе; где были воздвигнуты две красивые башенки-сторожки, увенчанные куполами с золотыми орлами сверху. Они были сооружены из кирпича, как и сам дом, покрыты портландским цементом; кирпич изготовлен писателем в его собственной печи для обжига. Столбы ворот тоже кирпичные, сами ворота из дерева, выкрашенного светло-зеленой краской, конрастировавшей с серовато-белым цветом сторожек. Прямо к дому шла широкая подъездная дорога для экипажей, окаймленная с обеих сторон зеленым газоном и кустами. Примерно в пятидесяти ярдах от дома она раздваивалась, расходясь направо и налево и окружая рыбный садок; разветвления снова сходились у самой двери, где находилось место для подъезда карет. Дорожка, расходившаяся точно так же, вела к конюшне, окружая дом; таким образом возникала восьмерка, а внутри двух петель находились рыбный садок и сам дом.

Дом, видимый с удаления, представлял собой необыкновенно живописное зрелище, не похожее на то, что можно увидеть в Англии. Как и сторожки, он был серо-белым, покрытыми цементом, и представлял собой двухэтажный квадрат. Крыша плоская и со всех сторон окружена баллюстрадой, изготовленной из цемента по чертежу самого Майн Рида. В центре небольшой купол с дверцей; через него по спиральной лестнице можно было подняться из дома на крышу. С двух концов крыши невысокие башенки, тоже окруженные баллюстрадами, но меньшего размера, чем та, что окружала всю крышу дома. В сущности башенки представляли собой дом в миниатюре.

Бросалось в глаза отсутствие уродливых наростов – каминных труб. Майн Рид рассказывал мне, что когда дом строился соседи, шутливо говорили, что хозяин собирается сам поглощать дым своих печей. Загадка разрешилась только после окончания строительства; по поднимавшемуся дыму заключили, для чего предназначались эти красивые башенки: они и служили каминными трубами…За входной дверью находилась просторная прихожая с лестницей в центре; два коридора вели во внутренние помещения. По обе стороны располагались по четыре комнаты; на их плоскую крышу, тоже огражденную баллюстрадой, можно было выйти из окон второго этажа; в хорошую погоду эта крыша представляла собой прекрасное место для отдыха. Одну из этих комнат я занимал во время пребывания в доме.

Соседняя комната служила кабинетом хозяина. Когда позволяла погода, он выносил стол и стул наружу, на крышу, и занимался своей литературной работой на свежем воздухе. Здесь я провел с ним много счастливых часов…

Майн Рид оправдал мои самые большие ожидания; это был человек, полный жизни и энергии, очень умный и сведущий, способный беседовать на любую заинтересовавшую его тему; к тому же он обладал редкой способностью проникать в характер человека и был превосходным рассказчиком.

Ежедневно часть времени он проводил в своем двадцатиакровом поместье, присматривая за рабочими, которые тогда наносили заключительные мазки в сооружение дома. Кроме этого дома, он сооружал в деревне ряд из восьми или десяти образцовых коттеджей, построенных по тому же плану, что и его собственный дом, с плоскими крышами, но из простого красного кирпича…»

Мистер Олливант неделю прожил на «Ранчо», а потом в сопровождении Майн Рида уехал в Лондон; у писателя оказались дела в городских издательствах. Приехав в город, они пообедали в любимом ресторане Майн Рида на Риджент-стрит и попрощались друг с другом.

«Так закончилась, – говорит Чарлз Олливант, – моя первая встреча с Майн Ридом; знакомство, начавшееся так романтически, переросло в теплую крепкую дружбу, которая продолжалась семнадцать лет, до дня смерти писателя».