Берлинская операция

Берлинская операция

1 апреля 1945 года командующий войсками 1-го Украинского фронта маршал И.С. Конев был вызван в Ставку ВГК. На ее заседании присутствовали члены Государственного Комитета Обороны, начальник Генерального штаба, начальник Главного оперативного управления и командующий войсками 1-го Белорусского фронта маршал Г.К. Жуков. Дав оценку сложившейся военно-политической обстановке на театрах войны, И.В. Сталин сделал вывод о необходимости начать в ближайшее время наступление на Берлин. Он потребовал от Г.К. Жукова и И.С. Конева подготовить планы действий войск на Берлинском направлении и доложить о них Ставке ВГК.

«Работали мы в Генштабе, — рассказывал И.С. Конев, — работал каждый отдельно, но некоторые возникшие и требовавшие согласования вопросы обсуждали вместе с руководящими работниками Генштаба… 2 апреля утром мы явились в Ставку с готовыми для доклада планами. Начальник Генерального штаба А.И. Антонов доложил стратегический замысел Берлинской операции, в соответствии с которым задача разгрома берлинской группировки противника возлагалась на войска 1-го и 2-го Белорусских, 1-го Украинского фронтов во взаимодействии с Краснознаменным Балтийским флотом и авиацией Дальнего действия. После этого был рассмотрен план 1-го Белорусского фронта. Никаких существенных замечаний Сталин не высказал. Потом я доложил план операции 1-го Украинского фронта. По нему тоже не было особых замечаний. Окончательным сроком начала операции было установлено 16 апреля»[185].

На следующий день состоялось подписание директивы на операцию войск 1-го Украинского фронта.

«Ставка Верховного Главного Командования приказывает:

1: Подготовить и провести наступательную операцию с целью разгрома противника в районе Котбус и южнее Берлина.

Не позднее 10–12 дня операции овладеть рубежом Беелитц — Виттенберг и далее по реке Эльба до Дрездена. В дальнейшем, после овладения Берлином, иметь в виду наступать на Лейпциг.

2. Главный удар силами пяти общевойсковых армий и двух танковых армий нанести из района Трибель в общем направлении на Шпремберг, Бельциг. На участок прорыва привлечь шесть артиллерийских дивизий прорыва, создав плотность не менее 250 стволов от 76 миллиметров и выше на один километр прорыва.

3. Для обеспечения главной группировки фронта с юга силами 2-й армии Войска Польского и частью сил 52-й армии нанести вспомогательный удар из района Кольфурт в общем направлении Бауцен — Дрезден.

4. Танковые армии и общевойсковые армии второго эшелона ввести после прорыва обороны противника для развития успеха на направлении главного удара.

На левом крыле фронта перейти к жестокой обороне, обратив особое внимание на бреславльское направление…»[186]

Вернувшись на фронт и обменявшись мнениями со своими ближайшими помощниками, маршал Конев на заседании Военного совета в присутствии командующих армиями и командиров отдельных корпусов довел замысел на фронтовую наступательную операцию, определив ее целью разгром группировки, сосредоточенной южнее Берлина.

В целях создания сильной ударной группировки командующий войсками фронта решил перегруппировать основную массу войск на правое крыло фронта за счет расширения полос обороны левофланговых армий на 101 километр.

Войсковая и армейская артиллерия осуществляла перегруппировку вместе с войсками своих армий и корпусов в период с 4 по 12 апреля. Артиллерия РВГК проводила перегруппировку в составе общевойсковых армий (5-я гв. и 13-я) и самостоятельно, по плану командующего артиллерией фронта генерал-полковника артиллерии С.С. Варенцова, с 8 по 11 апреля.

В основной перегруппировке помимо полковой и батальонной артиллерии и отдельных дивизионов общевойсковых соединений участвовало около 100 полков войсковой артиллерии и 125 полков артиллерии РВГК. При этом перегруппировка производилась на значительное расстояние. Протяженность маршрутов колебалась в пределах от 80—100 километров до 270–300 километров. Наибольшее расстояние пришлось преодолеть артиллерии 5-й гвардейской армии. Кроме того, часть артиллерии производила перегруппировку на сравнительно небольшое расстояние.

Важное значение придавалось своевременности вывода артиллерии на направление главного удара и скрытности подготовки ее к операции. В целях обеспечения скрытности подготовки артиллерии к операции С.С. Варенцов отдал указания по маскировке перегруппировки артиллерии (приложение 2).

Командующий артиллерией фронта в своих указаниях потребовал от командующих артиллерией армий и командиров артиллерийских соединений, чтобы марш совершался только в ночное время, соблюдая полную скрытность и организованность. Артиллерию выводить в исходные районы в полосы наступления своих армий, с соблюдением строжайшей маскировки от наземного и воздушного наблюдения противника. Все огневые позиции тщательно оборудовать за три дня до вывода артиллерии в позиционные районы. Пристрелку проводить методом пристрелочных орудий, сохраняя режим расхода боеприпасов, как и при обычной стрельбе на данном участке фронта.

При выборе и оборудовании наблюдательных пунктов широко применять строительство вышек на деревьях, обеспечивающих просмотр глубины обороны противника.

В целях обеспечения скрытности ведения разведки на главном направлении удара боевые порядки средств АИР (артиллерийской инструментальной разведки) тщательно маскировать.

Аэрофотосъемку, визуальную разведку с самолета, а также рекогносцировку проводить не только на участке прорыва, но и на других участках фронта. Рекогносцировку, с целью изучения поля боя и увязки вопросов взаимодействия на местности, проводить небольшими группами — в 3–4 человека с переодеванием офицерского и генеральского состава в солдатскую форму.

Для обеспечения скрытности вывода большого количества артиллерии в позиционные районы С.С. Варенцов определил порядок вывода:

— в первую очередь должна была выводиться артиллерия крупных калибров, огневые позиции которой значительно удалены от переднего края и хорошо укрыты от наземного и воздушного наблюдения противника;

— во вторую очередь вывести остальную артиллерию; за сутки до наступления — вывести минометные и легкие артиллерийские полки. Полковая артиллерия и орудия, предназначенные для стрельбы прямой наводкой, должны были занять огневые позиции в ночь перед началом наступления.

Особое внимание С.С. Варенцов в указаниях обратил на соблюдение мер маскировки при выводе артиллерии в районы огневых позиций и их боевых порядков. Контроль за соблюдением мер скрытности в ходе перегруппировки артиллерии и вывода ее в районы огневых позиций полностью возлагался на комендантскую службу.

Все эти указания командующего артиллерией фронта легли в основу подготовки артиллерии к операции.

Основным планирующим органом выполнения данных указаний являлся штаб артиллерии фронта, возглавляемый полковником Я.Д. Скробовым. Кроме того, штаб артиллерии фронта осуществлял контроль и оказывал помощь артиллерийским частям и соединениям в проведении в жизнь всех мероприятий, связанных с подготовкой артиллерии к операции.

В целях своевременного и организованного вывода больших масс артиллерии к участку прорыва штабом артиллерии фронта был разработан план перегруппировки артиллерии РВГК и утвержден командующим фронтом. Этот план был увязан с общим планом перегруппировки войск фронта.

По этому плану артиллерия, предназначенная для усиления ударной группировки фронта, должна была в период с 4 по 12 апреля совершить марш своим ходом по установленным маршрутам и сосредоточиться в исходных районах в полосах своих армий.

Ввиду ограниченного срока перегруппировки артиллерии на большие расстояния и загруженности дорог оперативными перевозками С.С. Варенцов потребовал от артиллерийских командиров и их штабов строгого выполнения указаний и плана перегруппировки.

Все артиллерийские соединения и части РВГК, не входившие ранее в состав армий, разрабатывали свои планы перегруппировки на основе общего плана перегруппировки артиллерии РВГК. В этих частных планах определялось время выступления из исходного района, намечались маршруты и порядок движения, районы дневного отдыха и время сосредоточения в новых районах. Распоряжением этих артиллерийских соединений и частей организовывалась комендантская служба регулирования движения и контроль за выполнением графика движения и мер маскировки.

Большое значение придавалось централизованному управлению перегруппировкой артиллерии в масштабе фронта и контролю за соблюдением запланированного темпа марша и мер маскировки. С этой целью был разработан план комендантского контроля штаба артиллерии фронта на период вывода артиллерии на направление главного удара. План устанавливал три комендантских участка.

Главные комендантские посты возглавляли офицеры штаба артиллерии фронта, обладающие широкими правами. Главные комендантские посты имели проводную связь со штабом фронта и подвижные контрольные посты на своих маршрутах. Подвижные контрольные посты высылались на ответственные участки маршрута с задачей проверки маршевой и маскировочной дисциплины, регулировки движения через общие участки маршрутов и переправы. Для контроля маскировки колонн на марше и в районах дневного отдыха фронт выделил самолеты связи.

В ходе перегруппировки артиллерии комендантская служба контролировала график и порядок прохождения артиллерийских частей и соединений по маршрутам через переправы в Штейнау и Пархвитц и через общие участки маршрутов, а также дисциплину марша и светомаскировку. При выявлении нарушений графика движения и мер маскировки немедленно принимались меры к их устранению.

Если в силу ряда причин артиллерийская часть или соединение не смогло к рассвету достичь указанного пункта дневного отдыха, дальнейшее его движение прекращалось до наступления темноты.

В дневное время разрешалось движение небольших колонн (батарея — дивизион) по дорогам только на лесных участках.

Требования комендантских постов в отношении соблюдения порядка движения и маскировки являлись обязательными для всех и подлежали немедленному и безоговорочному выполнению.

Четкая организация комендантской службы обеспечила скрытность и своевременность перегруппировки артиллерии на большие расстояния. Хорошее состояние дорог и наличие автострады Оппельн — Берлин облегчили и ускорили ее ход. Уже к 9—10 апреля, то есть за 6–7 суток до начала операции, основная масса артиллерии была выведена в исходные районы в 10–20 километрах от переднего края и была готова к выходу на свои огневые позиции[187].

Лесистая местность в исходных районах обеспечила укрытие больших масс артиллерии от воздушного и наземного противника, а также скрытый выход в районы огневых позиций. Большой опыт, накопленный за годы войны, позволил успешно справиться с задачей перегруппировки и своевременно сосредоточить большое количество артиллерии в полосах армий ударной группировки фронта.

Следует отметить, что в вопросах управления, и в частности в организации артиллерийских групп, даже к завершающей операции Великой Отечественной войны не было достигнуто полного единства взглядов по всем аспектам этой большой и очень важной проблемы. Однако в решении одного основного и, пожалуй, самого принципиального вопроса во всех трех фронтах, участвовавших в Берлинской операции, взгляды сошлись. Командующие артиллерией фронтов пришли к твердому мнению, что при организации управления артиллерией необходимо создавать артиллерийские группы общего назначения во всех общевойсковых инстанциях от стрелкового полка до армии включительно (ПАГ, ДАТ, КАГ и ААГ), не считая зенитно-артиллерийских групп (в армиях) и артиллерийско-противотанковых резервов (в армиях, корпусах и дивизиях). Различие было только в составе и назначении артиллерийских групп.

Помимо различия в составе и назначении артиллерийских групп в армиях фронтов была существенная разница и в решении на распределение артиллерии РВГК между артиллерийскими группами. Как и в предыдущих операциях, в 1-м Белорусском фронте была явно выражена тенденция к привлечению максимального количества артиллерии РВГК в состав армейских артиллерийских групп с распределением остальной ее части между корпусными, дивизионными и полковыми группами. В этом случае наиболее сильными оказывались армейские артиллерийские группы. В то же время в трех армиях ударной группировки 1-го Украинского фронта наблюдается обратное явление: стремление использовать наибольшее количество артиллерии РВГК в полковых группах.

Например, в директиве командующего артиллерией 1-го Белорусского фронта генерал-полковника артиллерии В.И. Казакова было сказано, что в армии следует создавать только одну армейскую артиллерийскую группу (ААГ), которая может делиться на подгруппы только по числу стрелковых корпусов первого эшелона, а не по видам артиллерии (ДЦ, АР и ГМЧ). Кроме тяжелых бригад артиллерийских дивизий прорыва в состав армейских групп включать отдельные пушечные артиллерийские полки, дивизионы и полки особой мощности (ОМ), армейские пушечные артиллерийские бригады и бригады полевой реактивной артиллерии — М-31. Командиру армейской группы придавать все средства артиллерийской инструментальной и воздушной разведки. При таком составе ААГ все задачи по контрбатарейной борьбе, разрушению и подавлению целей должны ставиться командиру группы, который и организует их выполнение имеющимися средствами.

О взглядах В.И. Казакова говорят и следующие важные положения этой директивы о корпусных, дивизионных и полковых артиллерийских группах:

«Корпусные и дивизионные артиллерийские группы создавать за счет отдельных истребительно-противотанковых и минометных бригад, легких, минометных, а в отдельных случаях и гаубичных бригад артиллерийских дивизий и армейских полков. В состав корпусных артиллерийских групп включать также полки полевой реактивной артиллерии БМ-8 и БМ-13. Для усиления дивизионных и корпусных групп на период артиллерийской подготовки привлечь артиллерию дивизий вторых эшелонов до 82-мм минометов, а также артиллерию подвижных войск (ТА, тк и кк).

В этих случаях командующие артиллерией и штабы артиллерии стрелковых дивизий вторых эшелонов, кавалерийских и танковых корпусов и танковых армий полностью осуществляют планирование огня своей артиллерии, усиливая тем самым штабы артиллерии стрелковых корпусов и дивизий первых эшелонов.

В стрелковых полках иметь только полковые артиллерийские группы, которые создавать за счет штатных средств стрелковых дивизий (ап, оиптд, полковые батареи, 82-мм и 120-мм минометы), армейских минометных и противотанковых бригад.

В противоположность дивизионным и корпусным полковые группы даже на период артподготовки усиливать какими-либо средствами нецелесообразно. Огневые задачи на участках стрелковых полков, на которые не хватает средств полковых групп, может выполнить любая дивизионная группа. Из состава полковых групп создавать подгруппы по числу батальонов первого эшелона.

Необходимость назначения большого числа орудий для стрельбы прямой наводкой не означает, что нужно создавать для этого специальные группы. Эти орудия могут быть выделены из состава любой группы, решая задачу в полной увязке и по указаниям командира полковой группы, на участке которого они действуют»[188].

В соответствии с указаниями В.И. Казакова в 8-й гвардейской армии вместо трех армейских артиллерийских групп — АДД, прорыва и ГМЧ — была создана единая артиллерийская группа под командованием командира 6-го акп генерал-майора артиллерии П.М. Рыжановича. Этим достигалось не только лучшее использование артиллерийских соединений и частей и управление ими в период прорыва обороны противника, но и наиболее целесообразная форма организации контрбатарейной борьбы. Армейская артиллерийская группа 8-й гвардейской армии была весьма мощной по своему составу. Она состояла из 12 бригад, одного полка и одного дивизиона, насчитывающих 488 орудий, минометов и боевых машин реактивной артиллерии и 108 рам М-30. При этом в составе группы имелись только орудия и минометы от 122-мм калибра и выше[189].

Несколько иначе эти вопросы были решены по указаниям С.С. Варенцова в армиях 1-го Украинского фронта. Наряду с созданием групп общего назначения (ПАГ, ДАГ и ААГ) на время прорыва тактической зоны обороны (КАГ не создавались) на 1-м Украинском фронте организовывались группы и по видам артиллерии: в армиях — группы ГМЧ, в дивизиях — группы орудий для стрельбы прямой наводкой (до 20 % орудий) и минометные группы из минометов стрелковых полков дивизий второго эшелона. Создавались сильные дивизионные артиллерийские группы, имевшие до 100 орудий, в том числе и большой мощности. При этом в дивизионных группах, состоявших, как правило, из двух полков, половина состава выделялась в контрминометную подгруппу. Создавались также мощные полковые артиллерийские группы, насчитывающие в своем составе 13–16 дивизионов (140–180 орудий и минометов, в том числе крупного калибра). Так, например, в 13-й армии ПАГ (пушечно-артиллерийская группа) 333-й гв. сп 117-го гв. сд имела 142 орудия и миномета, а ПАГ 4-й гв. сп 6-го гв. сд — 182 орудия и миномета. В то же время в 13-й армии была создана сильная армейская артиллерийская группа, в составе четырех бригад и двух полков, насчитывавших 224 орудия.

Безусловно, при такой группировке управление артиллерией усложнялось. В послевоенное время было признано, что «чрезмерное усиление стрелковых полков артиллерией является нецелесообразным, так как затрудняет управление артиллерией и взаимодействие с пехотой и танками и приводит к нерациональному использованию огня большого количества артиллерии»[190]. Однако заметим, что И.С. Конев и С.С. Варенцов создавали ПАГ такого состава не только из-за стремления обеспечить стрелковым полкам большую самостоятельность и более сильную поддержку со стороны артиллерии при прорыве глубоко эшелонированной обороны противника. На такое решение в значительной степени повлияли и условия местности. Бой в глубине, в условиях лесистой местности, ограничивал применение крупных танковых войск и больших масс артиллерии, а также усложнял управление войсками. Особые условия местности потребовали наибольшего насыщения боевых порядков войск артиллерией, для непосредственного сопровождения пехоты и танков. «Учитывая закрытый характер местности, наличие лесных массивов, И.С. Конев, посоветовавшись с командующим артиллерией, отдал приказ значительную часть РВГК, в том числе и 203-мм гаубицы, передать в дивизионные и полковые артиллерийские группы»[191].

По плану, утвержденному маршалом И.С. Коневым, общая продолжительность артиллерийской подготовки атаки предусматривала 145 минут: в течение 40 минут артиллерия обеспечивала выход войск к реке, 60 минут — ее форсирование, 45 минут — атаку пехоты и танков за рекой. «За это время, — вспоминал маршал И.С. Конев, — мы рассчитывали подавить у немцев всю систему управления и наблюдения, их артиллерийские и минометные позиции. Авиация же, действуя на еще большую глубину, должна была довершить разгром противника, концентрируя удары по его резервам»[192]. Предусматривалось также, что с началом форсирования на восточный берег Нейсе выйдут танки и самоходные артиллерийские установки, поддержат своим огнем действия стрелковых войск.

Много внимания при подготовке операции уделялось организации управления артиллерией. Необходимо было добиться устойчивого и непрерывного функционирования системы управления артиллерией фронта, что во многом зависело от наличия работоспособных средств связи. К началу операции командующий артиллерией фронта имел восемь радиостанций РСБ, пять радиостанций РБМ и РУК на четыре приемника[193].

До начала операции в районе наблюдательного пункта 13-й армии, действующей на направлении главного удара фронта, развернулся наблюдательный пункт командующего артиллерией фронта.

К апрелю 1945 года был уже накоплен некоторый опыт применения дивизиона управления штаба артиллерии фронта, намного расширивший возможности командующего артиллерией фронта по управлению подчиненной ему артиллерией. Теперь он мог управлять не только маневром артиллерии (через свой штаб), но и ее огнем со своего наблюдательного пункта.

В ночь перед наступлением маршал И.С. Конев выехал на наблюдательный пункт 13-й армии. Это был небольшой, расположенный на опушке соснового леса, хорошо оборудованный блиндаж и рядом щель, оснащенные приборами наблюдения. Прямо перед ним — крутой обрыв к реке, за обрывом — Нейсе и берег противника, обозримый на довольно большое расстояние. Здесь командующий войсками фронта через начальника разведки еще раз уточнил данные о противнике, проверил готовность войск, заслушав по ВЧ доклады командармов, командиров корпусов, начальников родов войск и служб. В 6.15 И.С. Конев приказал генерал-полковнику артиллерии С.С. Варенцову начать артиллерийскую подготовку атаки.

«К концу первого периода артиллерийской подготовки, — вспоминал И.С. Конев, — были поставлены дымы. В полосе доступной обозрению дымовая завеса оказалась очень удачной — мощная, хорошей плотности и по высоте как раз такая, как нужно.

Мастерски это сделали летчики-штурмовики! Стремительно пройдя на бреющем, они не «пронесли» ее, а поставили точно на рубеже Нейсе.

…Мощная артиллерийская подготовка и дымы создали для неприятеля большие затруднения в управлении войсками, расстроили их систему огня и ослабили устойчивость обороны. Уже к середине дня из показаний пленных выяснилось, что отдельные солдаты и мелкие подразделения немцев довольно своеобразно использовали нашу дымовую завесу: они просто покидали свои позиции и уходили в тыл.

Нашей артиллерийской подготовке дымы не мешали. Огонь велся на основе полной топографической привязки к местности, все основные цели были заранее засечены.

В дальнейшем во время переправы дымы возобновлялись еще несколько раз. Стоял штиль, скорость ветра — всего полметра в секунду, и дымы медленно ползли в глубину неприятельской обороны, затягивая всю долину реки Нейсе, что нам и требовалось»[194].

Передний край обороны немцев задымлялся не только в 90-километровой полосе, где наступала ударная группировка 1-го Украинского фронта, но и на остальном 300-километровом рубеже. Такая огромная дымовая завеса за годы войны применялась впервые[195] (тем удивительнее, что в энциклопедии 1985 года «Великая Отечественная война 1941–1945» есть статья «Горбачев Михаил Сергеевич (р. 2 марта 1931)», но нет статьи «Дымовая завеса»). С одной стороны, она имела цель прикрыть переправу войск через реку Нейсе, а с другой — помешать противнику определить направление ударов фронта.

С высокой степенью вероятности можно утверждать, что идея задымления переднего края обороны противника принадлежит командующему артиллерией фронта С.С. Варенцову. «Когда маршал И.С. Конев, — рассказывает Эрлена Сергеевна, — еще в ходе подготовки Берлинской операции в присутствии отца разговаривал по телефону с И.В. Сталиным, то обратился к нему с просьбой разрешить внести изменения в план операции в связи с постановкой дымовой завесы по переднему краю обороны противника. Сталин, по всей видимости, не согласился. Тогда Конев сказал, что это предложение Варенцова, которое тот с твердым убеждением отстаивает. И вдруг Конев передает телефонную трубку отцу (вероятно, Сталин решил лично обсудить с отцом эту идею). Отец в разговоре со Сталиным аргументированно обосновал необходимость задымления переднего края обороны противника. Верховный Главнокомандующий дал добро (именно так выразился отец, рассказывая об этом факте маме)».

В 6.55 16 апреля под прикрытием дымов передовые батальоны дивизий первого эшелона начали форсирование реки Нейсе. Вместе с пехотой переправлялась вся артиллерия сопровождения, что способствовало успешному форсированию Нейсе и отражению контратак на ее левом берегу. Артиллерия форсировала реку вброд, а минометы переправлялись на табельных средствах.

Через какие-нибудь 10–15 минут после того, как первые солдаты достигли западного берега Нейсе, туда были перетянуты и первые 85-мм орудия для стрельбы прямой наводкой по немецким танкам. Это сразу создавало ощущение устойчивости на первых маленьких плацдармах.

После постройки мостов началась переправа первого эшелона главных сил, которая была закончена, как и предусматривалось планом, через 60 минут; в течение этого времени артиллерийская подготовка не прекращалась.

«Как впоследствии показали события, — вспоминал И.С. Конев, — артиллерийская подготовка была проведена настолько эффективно, что нам удалось быстро взломать главную полосу обороны немцев на западном берегу Нейсе и, прорвав ее, пойти вглубь»[196].

В 8 часов 40 минут после 145-минутной артиллерийской подготовки перешли в наступление переправившиеся на западный берег дивизии первого эшелона с целью прорыва главной полосы обороны противника. Поддержка атаки пехоты и танков осуществлялась методом ПСО и огнем артиллерии сопровождения.

К исходу 16 апреля общевойсковые армии главной группировки фронта совместно с передовыми частями танковых армий при мощной поддержке артиллерии разгромили во встречных боях наносившие контрудары войска противника, завершили прорыв главной полосы и завязали бой на второй полосе обороны.

Характерным для этого этапа являлось широкое применение массированного огня артиллерии в масштабе соединений и объединений с целью подавления противника в опорных пунктах и узлах сопротивления. При этом исключительное значение приобретало использование артиллерийских соединений РВГК (артиллерийских корпусов и дивизий прорыва).

Так, 17 апреля в полосе наступления 21-го стрелкового корпуса 3-й гвардейской армии основным узлом сопротивления противника на второй полосе был Зерген. По приказу С.С. Варенцова по этому населенному пункту был сосредоточен массированный огонь пяти бригад из состава 1-й гвардейской артиллерийской дивизии прорыва, насчитывавших 220 орудий и минометов[197]. После мощного 5-минутного огневого налета пехота атаковала противника и, поддержанная огнем артиллерии, овладела узлом сопротивления и прорвала вторую полосу обороны.

Развивая наступление, 3-я и 4-я гвардейские танковые армии во взаимодействии с войсками 13-й армии 18 апреля в результате стремительного наступления вышли к реке Шпре и с ходу форсировали ее. Прорвав третью полосу обороны, наши войска захватили плацдарм на левом берегу реки в районе севернее Шпремберга.

Большую роль при форсировании и прорыве третьей полосы обороны противника сыграла артиллерия, которая своевременно была выдвинута к реке Шпре. Значительная часть артиллерии, переправленная на плацдармы, своим огнем отражала контратаки противника, прикрывала переправу и сосредоточение на западном берегу реки Шпре главных сил 3-й и 4-й гвардейских танковых и 13-й армий.

В полосе наступления 13-й армии в районе Босдорф для надежного подавления узлов сопротивления массирование огня осуществлялось силами 5–7 артиллерийских бригад 10-го артиллерийского корпуса прорыва.

К исходу 18 апреля войска главной ударной группировки 1-го Украинского фронта завершили прорыв нейсенского оборонительного рубежа противника.

После прорыва одерско-нейсенского оборонительного рубежа войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов при содействии 2-го Белорусского фронта, развивая наступление, 25 апреля окружили и одновременно расчленили берлинскую группировку противника.

Артиллерия, тесно взаимодействуя с пехотой и танками, и на этом этапе операции сыграла большую роль. Артиллерия всех видов и калибров, включая и артиллерию большой мощности, находясь в боевых порядках пехоты, своим огнем прокладывала путь пехоте и танкам через оборонительные рубежи противника и отражала его многочисленные контратаки.

На 1-м Украинском фронте, когда 3-я и 4-я гвардейские танковые армии успешно продвигались на Берлин с юга, общевойсковые армии ударной группировки фронта вели бои по уничтожению противника в районе Котбуса и Шпремберга.

Для разгрома шпрембергской группировки и обеспечения штурма Шпремберга по указанию С.С. Варенцова была создана сильная артиллерийская группировка, основное ядро которой составляли 3, 17 (7 акп) и 4-я (10 акп) артиллерийские дивизии прорыва. Всего для ведения массированного огня по Шпрембергу было привлечено 14 бригад с общим количеством 1247 орудий, минометов и боевых машин из состава артиллерии 13-й и 5-й гвардейских армий.

Массированный огонь артиллерии на стыке двух армий был организован командующим артиллерией фронта в течение второй половины дня 19 апреля и ночи 20 апреля[198].

На основании указаний С.С. Варенцова штаб артиллерии фронта спланировал и довел до командующих артиллерией 13-й и 5-й гвардейских армий схему огня, время и порядок ведения массированного огня и сигналы управления огнем.

Управление всей артиллерией, сосредоточенной под Шпрембергом, было централизованное и осуществлялось специально созданной оперативной группой штаба артиллерии фронта, возглавляемой генерал-полковником артиллерии С.С. Варенцовым.

Артиллерийская подготовка была установлена продолжительностью в 30 минут.

В связи с тем, что на подготовку массированного огня огромной массы артиллерии имелось ограниченное время, в течение которого не представлялось возможности полностью разведать систему обороны противника, огонь артиллерии планировался главным образом по районам вероятного расположения целей. Целеуказания проводились по карте.

Каждому дивизиону был отведен участок в 4–6 га. Общая площадь подавления по плану составляла 400 га, при огневых возможностях привлекаемой артиллерии 624 га (исходя из расчета 12-орудийный дивизион на 6 га). Это позволило спланировать огонь артиллерии внакладку по окраинам города, где была наибольшая концентрация живой силы и огневых средств противника. Средняя плотность подавления составляла 185 снарядов на один гектар, а по окраинам города свыше 200 снарядов на гектар.

В период подготовки массированного огня в армиях была произведена частичная перегруппировка артиллерии. Перегруппировка вызывалась тем, что часть привлекаемой артиллерии к исходу 19 апреля находилась вместе с войсками, наступавшими севернее и южнее Шпремберга. Это относилось, в частности, к частям 4-й и особенно к 17-й артиллерийской дивизии прорыва, которые своим огнем не могли достать запланированные участки для подавления.

Артиллерийская подготовка началась в 10 часов 30 минут 20 апреля по сигналу с командного пункта оперативной группы и осуществлялась согласно плану.

В результате массированного огня артиллерии противник понес большие потери, чем значительно сократились сроки окончательного разгрома его шпрембергской группировки. Перешедшие в наступление соединения 33-го гвардейского стрелкового корпуса 5-й гвардейской армии в результате упорного боя в тот же день овладели городом Шпрембергом.

Маршал И.С. Конев, вспоминая о действиях артиллерии под Шпрембергом, рассказывал о таком эпизоде: «На одном из участков нашего наступления, там, где вражеские танки продолжали свои попытки контратаковать, командир артиллерийского корпуса прорыва генерал Корольков проводил дополнительную мощную артиллерийскую подготовку. Условия для наблюдения у него были неважные: лесистая равнина, ни одной подходящей высотки, на которой можно было бы удобно развернуть наблюдательный пункт. Но зато ему попался завод. Уже не помню, какой именно, — не в том суть. И вот генерал Корольков в азарте боя, чтобы лучше управлять всей артиллерийской махиной, забрался на самую макушку единственной на всю окрестность высокой заводской трубы.

Я подъехал к его наблюдательному пункту как раз тогда, когда он находился в полной недосягаемости: сидел с телефоном на верхушке трубы, а центр управления огнем разместил внизу, под трубой.

Когда Корольков, слегка запыхавшись, спустился вниз, я не сдержался и спросил, как ему удалось туда забраться. Он пожал плечами и сказал: «Товарищ маршал, обстановка принудит — петухом запоешь».

Вслух, разумеется, я выразил неодобрение по поводу его пребывания на трубе, даже отругал. И формально был, конечно, прав, но в душе я восхищался этим командиром. Когда все достоинства командира сводятся лишь к тому, что он готов куда угодно залезть и где угодно показать храбрость, но при этом ни управлять подчиненными, ни руководить боем по-настоящему не умеет, — это беда.

Однако признаюсь, если образованный, превосходно знающий свое дело командир непременно хочет видеть обстоятельства боя своими глазами, сам оценить подробности происходящего и ради этого, в интересах дела, готов забраться хоть на заводскую трубу, — я питаю уважение к таким командирам»[199].

Стремление наилучшим образом выполнить поставленную боевую задачу было присуще как командованию артиллерией 1-го Украинского фронта, так и подчиненным артиллерийским командирам и начальникам.

В ночь на 22 апреля командующий фронтом И.С. Конев принял решение о максимальном усилении 3-й гвардейской танковой армии. Она вышла на внешний обвод Берлина и встретилась с очень сильным сопротивлением на южных подступах к этому обводу. Имелись все основания предполагать, что чем дальше, тем больше это сопротивление будет усиливаться, особенно при прорыве обороны противника на канале Тельтов.

Исходя из сложившейся обстановки, С.С. Варенцов предложил командующему фронтом переподчинить 3-й гвардейской танковой армии 10-й артиллерийский корпус прорыва под командованием генерал-лейтенанта Л.И. Кожухова, 25-ю артиллерийскую дивизию прорыва и 23-ю зенитно-артиллерийскую дивизию и другие артиллерийские соединения и части.

«Все названные артиллерийские соединения к этому времени дислоцировались в полосе 5-й армии, в районе Шпремберга, и им предстояло совершить стремительный марш-маневр с юга на север, по маршруту, еще далеко не очищенному от противника. На весь марш были даны самые жесткие сроки — от суток до полутора»[200], — вспоминал маршал И.С. Конев. Многое в этой перегруппировке зависело от командующего артиллерией фронта и его штаба. С.С. Варенцов, с присущей ему целеустремленностью, незамедлительно взялся за выполнение этой задачи и в очередной раз с блеском подтвердил свое искусство организовывать и осуществлять крупную перегруппировку артиллерии фронта.

В перегруппировке участвовали 4-я и 31-я артиллерийские дивизии прорыва 10-го артиллерийского корпуса прорыва, 25-я артиллерийская дивизия прорыва, 3-я гвардейская минометная дивизия, 8-я гвардейская истребительно-противотанковая бригада, 23-я и 71-я зенитные артиллерийские дивизии, а также артиллерия 28-й армии. Все перечисленные соединения и части к моменту начала перегруппировки выполняли боевые задачи в 90—150 километрах от канала Тельтов. Для переброски такого количества артиллерии в столь сжатые сроки фронт выделил только 10-му артиллерийскому корпусу прорыва 1100 автомобилей[201].

Перегруппировка такого большого количества артиллерии была проведена в точно назначенные сроки. К утру 24 апреля на участке форсирования 3-й гвардейской танковой армии (командующий артиллерией генерал М.А. Никольский) протяженностью 4,5 километра плотность артиллерии составила 324 орудия, миномета, боевых машин реактивной артиллерии (РА) и самоходно-артиллерийских установок на 1 километр. Всего группировка артиллерии 3-й гвардейской танковой армии насчитывала 1100 орудий и минометов всех калибров, 146 самоходно-артиллерийских установок и 215 боевых машин (РА).

В своих воспоминаниях маршал И.С. Конев приводит другие цифры.

«Было принято решение форсировать канал одновременно всеми тремя корпусами на широком фронте. Но при этом мы определили главное направление, на котором сосредоточили наибольшую плотность артиллерийского огня, создали артиллерийский кулак, способный прошибить наверняка все, что противостоит нам, прошибить и открыть дорогу прямо на Берлин.

На фронте главного участка прорыва протяжением четыре с половиною километра было сосредоточено около трех тысяч орудий, минометов и самоходных установок. Шестьсот пятьдесят стволов на километр фронта! Пожалуй, это единственный случай за всю мою практику на войне. Однако я считал такую плотность артиллерийского огня оправданной и сложившейся обстановкой, и тем, что уже виден был конец войны и его надо было приблизить.

Кроме артиллерии, предназначенной для подавления обороны врага на Тельтов-канале, специально для обеспечения форсирования и дальнейшей поддержки наступления было выделено много орудий прямой наводки. По существу, вся непосредственно войсковая артиллерия, начиная от 45-миллиметровой и кончая 122-миллиметровой, а также тяжелая артиллерия 152- и 203-миллиметровых калибров предназначалась к использованию в качестве орудий прямой наводки, наиболее точной и прицельной»[202].

Вся организация артиллерийского наступления прорыва обороны на канале Тельтов проводилась под руководством командующего артиллерией фронта, а планирование осуществлялось штабом артиллерии 3-й гвардейской танковой армии при помощи штаба 10-го артиллерийского корпуса прорыва и в штабах артиллерии корпусов при активном участии штабов артиллерийских дивизий прорыва. Обратим внимание на то, что в данном случае С.С. Варенцов успешно реализует принцип делегирования полномочий. Главная практическая ценность данного принципа состоит в том, что командование артиллерии фронта освобождает свое время от менее сложных функций и может сконцентрировать свои усилия на решении более сложных задач. Следует отметить, что делегирование полномочий стало возможным и целесообразным, когда появились достойные исполнители в лице командующих артиллерией армий (корпусов, дивизий) и командиров артиллерийских соединений. Как видим, С.С. Варенцов и его штаб со всем разнообразием использовали творческий потенциал подчиненных органов управления.

Решительная перегруппировка артиллерии способствовала успеху войск 3-й гвардейской танковой армии при прорыве обороны противника на канале Тельтов.

Артиллерийская подготовка должна была продолжаться 55 минут. Так как времени на подготовку было мало (всего одни сутки) и полностью, на всю глубину, разведать систему обороны противника практически было невозможно, огонь планировался главным образом по переднему краю. В глубине следовало подавить лишь оборонительные узлы на перекрестках улиц, которые могли потом препятствовать продвижению наших танков и пехоты.

Начало атаки было назначено на 6 часов 20 минут 24 апреля. С.С. Варенцов предложил маршалу И.С. Коневу отказаться от шаблона в назначении времени начала артиллерийской подготовки. «Мы сознательно, — вспоминал маршал И.С. Конев, — взяли не круглую цифру, которую частенько брали до этого, потому что круглые цифры — 6.00, 7.00 — обычно вызывают у обстрелянных солдат и командиров противника настороженную готовность к тому, что «ага, вот 6.00, не исключено, что именно сейчас может начаться артиллерийский налет или артподготовка…»[203]

После 55-минутной артиллерийской подготовки войска 3-й гвардейской танковой армии при поддержке огня артиллерии и ударов авиации с упорными боями форсировали канал Тельтов и, прорвав внутренний оборонительный берлинский обвод, завязали бои в центральной части Берлина. С.С. Варенцов управлял артиллерией, находясь вместе с командующим фронтом, П.С. Рыбалко, командирами двух авиационных корпусов и командиром артиллерийского корпуса прорыва Л.И. Кожуховым на крыше восьмиэтажного дома. Их взору открывался фронтовой город, осажденный и приготовившийся к защите. Командующий фронтом и С.С. Варенцов пришли к выводу о необходимости применения тяжелой артиллерии. По просьбе И.С. Конева распоряжением Ставки ВГК 1-му Украинскому фронту была придана артиллерия особой мощности, которая успела принять участие в последних боях за Берлин.

К 26 апреля 1945 года войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов окружили и рассекли берлинскую группировку противника. Был создан внутренний и внешний фронт окружения, причем 67 % всей артиллерии обоих фронтов действовало на внутреннем фронте окружения, а остальная артиллерия — на внешнем фронте.

28 апреля противник в очередной раз решил осуществить прорыв из окружения в районе Хальбе. Крупные его силы прорвали оборону 389-й стрелковой дивизии и начали продвигаться в юго-западном направлении. Обстановка осложнилась. Тогда командующий 3-й гвардейской армией приказал командиру 1-й гвардейской артиллерийской дивизии прорыва массированным огнем ликвидировать очередную попытку противника вырваться из окружения. Объектом массированного воздействия артиллерии был избран Хальбе, откуда противник предпринимал одну атаку за другой.

Массированный огонь организовал командир 1-й гвардейской артиллерийской дивизии прорыва генерал В.Б. Хусид. Для этого им было привлечено пять бригад с общим количеством 293 орудия и миномета. Вся подготовка массированного огня была выполнена за 25 минут, несмотря на то что артиллерийская дивизия прорыва была распределена по артиллерийским группам 21-го и 20-го корпусов. Командир дивизии, имея постоянную связь со своими командирами бригад, смог быстро централизовать управление бригадами. По команде командира артиллерийской дивизии прорыва вся привлекаемая артиллерия обрушила огонь по Хальбе. В результате противнику были нанесены большие потери. Его попытка вырваться из окружения была сорвана[204].

Этот пример показывает, что на 1-м Украинском фронте не боялись «дробить» артиллерийские корпуса (дивизии) прорыва, если это было целесообразно по условиям сложившейся оперативно-тактической обстановки. Созданная С.С. Варенцовым и его штабом система управления артиллерией фронта обеспечивала как централизованное, так и децентрализованное управление артиллерией фронта. Командующие артиллерией армий (корпусов, дивизий) этого фронта знали, что все беды могут быть только от плохой организации управления артиллерией в ходе боевых действий. Поэтому артиллерийские командиры на 1-м Украинском фронте при решении вопросов боевого применения артиллерии во главу угла ставили оперативно-тактическую целесообразность, а посредством тщательной организации управления артиллерией добивались максимальной реализации потенциальных возможностей артиллерии фронта (армии, корпуса, дивизии, полка).

Стремление к сохранению целостности артиллерийских корпусов (дивизий) на других фронтах, даже когда это не диктовалось оперативно-тактической обстановкой, приводило к созданию излишне сильных (громоздких) армейских артиллерийских групп, в состав которых входили, как правило, целиком артиллерийские корпуса (дивизии). Это приводило к излишней «перецентрализации» и как следствие к нерациональной реализации потенциальных возможностей артиллерии РВГК. Ранее уже отмечалось, что С.С. Варенцов, когда это диктовалось оперативно-тактической обстановкой, всегда смело шел на временную децентрализацию управления этими соединениями. Он не боялся нарушить их организационную целостность, в связи с чем создавались наиболее благоприятные условия для формирования артиллерийских групп такого состава, который наиболее полно отвечал интересам боя общевойсковых соединений и частей. Конечно, это создавало определенные трудности в управлении артиллерией, и осуществить это можно было только при наличии опытных общевойсковых и артиллерийских командиров, что в значительной степени и позволяло применять такой способ управления артиллерией.

К слову сказать, не так-то просто было принимать решение на нарушение организационно-штатной целостности артиллерийского корпуса. Командиры артиллерийских корпусов от таких решений старшего начальника особого восторга не испытывали, они прекрасно знали, что это усложняет их деятельность по всестороннему обеспечению подчиненных соединений. В таких случаях командующему артиллерией фронта надо было быть очень убедительным при обосновании своих решений. Сергей Сергеевич Варенцов всегда со всей серьезностью подходил к обоснованию своих предложений по боевому применению артиллерии. Уверенность, никогда не перерастающая в самоуверенность, чувство правоты в своих решениях, основанной на всесторонней оценке сложившейся обстановки, детализации принятого решения офицерами штаба артиллерии фронта в ходе планирования боевых действий, позволяли С.С. Варенцову с хорошим качеством выполнять все поставленные задачи перед артиллерией фронта.

На 1-м Украинском фронте при планировании и осуществлении артиллерийского наступления предусматривалось артиллерийское обеспечение форсирования реки и прорыва обороны на ее левом берегу как единый процесс с разграничением на подготовку форсирования, его обеспечение, подготовку и поддержку атаки за рекой.

В ходе операции артиллерия своим огнем обеспечивала прорыв сильной, глубоко эшелонированной обороны, разгром его крупных группировок, а также форсирование рек Одер, Нейсе и Шпре и многих каналов. Непросто было организовывать каждый раз артиллерийское обеспечение форсирования рек и прорыва обороны на противоположном берегу, но С.С. Варенцов и его штаб успешно справлялись со своими задачами.

Но война еще не закончилась. Войскам 1-го Украинского фронта, как это предусматривалось ранее, была поставлена задача: разгромить группу армий генерал-фельдмаршала Шернера и освободить Чехословакию. В связи с этим перед артиллерией фронта стояли новые задачи.

В Берлинской операции хорошо проявила себя 17-я артиллерийская дивизия прорыва под командованием генерал-майора артиллерии С.С. Волкенштейна. Командир дивизии был представлен к званию Героя Советского Союза. К сожалению, в годы перестройки, не без помощи писателя В. Астафьева, распространялась негативная информация о сложных взаимоотношениях между С.С. Варенцовым и С.С. Волкенштейном. Вот что пишет об этом В. Астафьев, воевавший связистом-телефонистом в 92-й гаубичной бригаде 17-й артиллерийской дивизии:

Данный текст является ознакомительным фрагментом.