Когда демаскируют белые халаты

Когда демаскируют белые халаты

На другой день батальоны майора Тулупова, капитана Матвеева и подразделение лыжников взяли еще три деревни: Гончарово, Борнсово и Семенково. Гитлеровцы так поспешно отступали, что не успели эвакуировать раненых. В Борнсове они сожгли свой лазарет. На месте пожара было обнаружено около двух десятков обгоревших трупов.

Наши подразделения подошли вплотную к Ольгову с задачей взять село и отрезать гитлеровскому гарнизону в Яхроме путь к отступлению. Но командование противника, стремясь сорвать наш замысел и одновременно взять реванш за предыдущее поражение, подтянуло из резерва свежие силы и спешно ввело их в бой.

Командир батальона 71-й отдельной морской стрелковой бригады капитан Ф. М. Матвеев.

Комбинированной атакой пехоты, танков, артиллерии и авиации фашисты рассчитывали вернуть утраченные позиции.

Морские пехотинцы стойко и мужественно встретили врага. Артиллеристы, минометчики, истребители танков и стрелки дерзко и умело уничтожали наступавших гитлеровцев, их технику.

Четверо суток без передышки вели бой моряки.

На атаку эсэсовцев они отвечали решительной контратакой. Борнсово и Гончарово трижды переходили из рук в руки, дело доходило до рукопашных схваток.

При наступлении врага на Борнсово путь ему преградила рота лейтенанта Ф. П. Исаева. Ей было приказано задержать врага во что бы то ни стало.

Получив такую задачу, рота заняла снежные окопы, отрытые накануне у околицы, и приготовилась к обороне. Исаев разместил свой КП в погребе на краю деревни и установил наблюдение за противником. Показались танки, за ними немцы наступали цепью в несколько рядов. «Один, два… шесть, семь», — насчитал Исаев. Впечатление было такое, будто катятся волны, которые вот-вот захлестнут все живое. Последняя цепь только появилась из укрытия, а первая уже карабкалась на пригорок у Борнсова. Быстро приближались танки. Лейтенант решил не обнаруживать преждевременно свои боевые порядки.

— Без команды огня не открывать! — распорядился он. — Пусть подойдут ближе!

Медленно текут минуты. Бойцы, лежащие в окопах, уже слышат рев моторов, лязг гусениц. В этот момент из глубины обороны открыла огонь наша артиллерия.

— Пора! — крикнул лейтенант, подняв красный флажок — условный сигнал начала действия.

Заговорили наши пушки, пулеметы. Однако вражеские танки и следовавшие за ними пехотинцы не замедлили своего движения. Командир миномета старшина 2-й статьи Петр Рудаков метко посылал мины в самую гущу гитлеровцев. На снежном поле появились неподвижные серо-зеленоватые точки. Мины Петра Рудакова достигли цели.

Вот только ни одного танка долго не удавалось поджечь. Но тут командир орудия, в прошлом комендор минного заградителя «Теодор Нетте», старшина 1-й статьи Виктор Макеенок первым выкатил свою пушку для стрельбы прямой наводкой. Сам стал к прицелу. Тремя снарядами он превратил в факел передний танк. Командир расчета Исаков поджег второй. Два танка бойцы подбили из противотанковых ружей. Остальные вражеские машины повернули назад. За ними крались, уползая, словно раненые змеи в ущелье, серые тени гитлеровцев.

Через некоторое время озлобленные неудачей фашисты бросились во вторую атаку, но и она была отбита. К нам прибыло подкрепление — взвод лейтенанта Мишакова. Резервов у командира батальона Тулупова было немного, вот он и берег людей, да к тому же, кто мог сказать, сколько еще атак придется отражать.

Враг подверг Борнсово ожесточенному артиллерийскому и минометному обстрелу, бомбардировке с воздуха. Содрогалась земля. Горели дома, сараи. Белоснежное поле у деревни превратилось в черную, зияющую воронками, пропахшую дымом и порохом пашню. Белые халаты демаскировали бойцов.

Через некоторое время противник возобновил атаку. В труднейших условиях наши воины отстаивали занимаемые рубежи. Батарея бывшего курсанта Тихоокеанского высшего военно-морского училища Бородина взаимодействовала с ротой лейтенанта Исаева из батальона Тулупова. Около десяти танков ринулось на ее позиции. Батарея открыла огонь с дальней дистанции. Снаряды рвались впереди танков и между ними. Снег и земля, поднимаемые разрывами, засыпали их, но машины все шли и шли, наращивая скорость. Орудийные расчеты состояли из хорошо обученных комендоров береговой артиллерии, однако по танкам они стреляли впервые. Наши промахи, видимо, вселяли в гитлеровцев веру в полнейшую безнаказанность. Действовали они нагло и самоуверенно. Еще несколько минут — и танки окажутся рядом. Как остановить их?

А тут как назло оборвалась связь с расчетами орудий. Проваливаясь по колено в снег, Бородин бросился по открытому полю к первому орудию. Подбежал к командиру расчета коммунисту Григорию Петрову (до войны он был наводчиком на батарее, неоднократно бравшей призы). Срывающимся голосом крикнул:

— Прямой наводкой!

Старшина прицелился, вздрогнула пушка. Первый танк подбит. Это воодушевило бойцов. Остальные расчеты тоже открыли огонь прямой наводкой. Четыре танка запылали у нас на виду, остальные повернули назад.

На левом фланге оказалось поврежденным орудие старшины 1-й статьи Туезова. И это в то время, когда фашистский танк вырвался вперед и устремился к орудию. Наводчик Сергей Кичигин схватил бутылку с горючей жидкостью, связку гранат и побежал навстречу вражеской машине. Метнул бутылку, но промахнулся. Танк дал очередь из пулемета. Смертельно раненный Кичигин упал в снег. Однако комсомолец собрал последние силы, приподнялся и бросил связку гранат под танк. Все увидели фонтан огня и снега.

Из взвода главного старшины Пономарева уцелело только восемь бойцов. А работали они под стать конвейеру: шестеро стреляли, а двое заряжали магазины автоматов. Мужественные воины вели непрерывный огонь. Вот уже их осталось трое: командир взвода и автоматчики Ошурков и Пирогов. И все — ранены. Расстреляны последние патроны. Вражеские лыжники обтекают левый фланг, хотят окружить и взять героев живыми.

— Гранаты к бою! — крикнул старшина.

Взрывы охладили пыл фашистов, заставили их залечь.

Лобовая атака сорвалась. Однако дальние цепи немцев решили обойти деревню с фланга по лощине, тянущейся вдоль реки Волгуши. Вот уже к окопу, где залегли бойцы главного старшины Лебедева, прорвалась группа гитлеровцев. Пулеметчик Окунев меткой очередью скосил первых поднявшихся фашистов, но остальные стали просачиваться к окопу с тыла. Всего полсотни метров отделяло атакующих от окопа. Лебедев скомандовал:

— В штыки!

Он с винтовкой наперевес поднялся во весь рост. За ним встали все. С криком «ура!» моряки бросились на врага. По примеру отделения Лебедева пошла в контратаку вся рота Исаева. Разгорелась рукопашная схватка. Гитлеровцы не выдержали натиска, обратились в бегство.

Но слишком неравны были силы: немецкое командование посылало все новые и новые подкрепления, а бригада их не имела. Враг обтекал фланги наших позиций, угрожая взять моряков в кольцо. Комбриг Безверхов отдал приказ оставить деревню. Отстреливаясь, воины группами и поодиночке отходили на новые рубежи, чтобы дать на них решительный бой.