Алексей Улесов, дважды Герой Социалистического Труда История одного посвящения

Алексей Улесов, дважды Герой Социалистического Труда

История одного посвящения

Все, кто читал широко известный рассказ Михаила Шолохова «Судьба человека», наверное, обратили внимание на то, что в нем вслед за названием есть авторское посвящение: «Евгении Григорьевне Левицкой, члену КПСС с 1903 года».

О встрече с Е.Г. Левицкой рассказывается в публикуемом ниже отрывке из подготовленной к печати издательством «Молодая гвардия» книги знатного электросварщика, дважды Героя Социалистического Труда Алексея Улесова «Пути-дороги». Это второе, дополненное издание книги, в которое введен ряд новых глав и эпизодов. С Евгенией Григорьевной Левицкой автор познакомился в Москве, куда приехал в январе этого года делегатом XXI съезда КПСС.

Как только под новый, 1957 год вышла «Правда» с рассказом Михаила Шолохова «Судьба человека», многие у нас, на берегу Волги, спрашивали:

– Кто же такая Евгения Григорьевна Левицкая? Почему Шолохов именно ей посвятил свой рассказ?

Но узнать об этом нам так и не удалось. Товарищи просили меня: «Будешь в Москве, узнай». Побывал я на Дону, в родных краях, в хуторе Генералове, и тут мне тоже был дан наказ:

– Раз Михаил Александрович Шолохов, наш знаменитый земляк, посвятил рассказ большевику с 1903 года Евгении Григорьевне Левицкой, мы должны знать, что это за человек. Обязан ты все узнать. Повидать ее и поклониться ей от нас всех должен.

И вот в дни заседаний XXI съезда партии я случайно узнал, что Левицкая живет в Москве. На мою просьбу, переданную ей, Евгения Григорьевна ответила согласием, разрешила приехать к ней.

В светлой прихожей нас встретила невысокая женщина с седыми волосами, сказала тепло и просто, чуть приглушенным голосом:

– Проходите, пожалуйста.

Мы здороваемся. Протягивая руку, она говорит:

– Ну, хорошо, что вы пришли. Я всегда рада людям.

И сразу мы чувствуем себя по-домашнему.

Мы прошли в небольшую комнату. По стенам книжные шкафы, на окне и на столе множество цветов. Евгений Григорьевна приглашает нас сесть и сама усаживается в кресло:

– Видно, годы берут свое. Вот вчера пошел восьмидесятый год. Смотрите, сколько цветов принесли мне. Только я их совсем плохо вижу. Я и вас почти не вижу. – Евгения Григорьевна грустно улыбается. – Ну, как там у вас, в Жигулях?

Я стараюсь коротко рассказать о самом главном.

Евгений Григорьевна расспрашивает о съезде. Она взволнована огромным размахом семилетки.

– Слушала я материалы съезда и думала: «Недаром, значит, прожита жизнь! Хорошие наследники выросли». Это очень радует. Знаю, все задуманное будет выполнено.

На одной из книжных полок – они идут по всем стенам комнаты снизу доверху – я замечаю книжки Михаила Шолохова и прошу разрешения посмотреть их. Первые издания – «Тихий Дон», «Поднятая целина». Многие из них – подарки писателя Евгении Григорьевне.

– Евгения Григорьевна, а Шолохова вы давно знаете?

– Давно. – Евгения Григорьевна говорит медленно, тихо. – Шолохов принес в издательство первую часть «Тихого Дона». Я работала тогда в издательстве «Московский рабочий», заведовала книжной консультацией. – Она замолкает. Потом говорит: – Не кривя душой, скажу: не с большой охотой взялась я читать. Рукопись пухлая, большая. Как раз перед этим я прочла десятки таких рукописей, и все не были пригодны к печати: одна другой хуже. Положила в портфель. Пришла домой. «Ах, – думаю, – еще эта рукопись!..» Поздновато я освободилась в тот вечер от домашних дел, чувствовала себя усталой, но привычке не изменила. Открыла. Рукопись напечатана на машинке. Кое-что выправлено и вписано рукой автора.

Начала я читать. Прочла несколько страниц и остановилась. Что за чудо! Может, первое впечатление обманчиво? Перечитала начало. Впечатление еще большее.

Читала я, читала… Сына позвала. Он стал читать за мной следом.

Нет, сын мой не писатель, – улыбается Левицкая, – инженер. Да, так мы в ту ночь спать и не легли. До утра читали…

Наутро заведующая сектором художественной литературы спрашивает: «Ну как?» – «Замечательно», – говорю. «Вот как! – смеется она. – А всегда говорите, что неинтересное даем вам».

Хотелось мне быстрее повидать автора. Прошло немного времени, и я встретила Михаила Александровича Шолохова в издательстве. Молодой он был совсем. Паренек такой невысокий, тонкий, в кожаной куртке и кубанке. Очень молодой, немного старше моего сына. Поразило это меня, сказала ему об этом. Книгу я рекомендовала к изданию. С тех пор мы с ним и подружились. Он так у нас, в «Московском рабочем», и печатал все.

– Вы откуда родом, Евгения Григорьевна? Не с Дону? – спрашиваю я. – Земляки мои интересуются.

– Нет, я черниговская…

О себе Евгения Григорьевна рассказывает неохотно.

– Работала я библиотеках, через книги держали мы связь с рабочими.

Слушаем мы, и за скупыми словами встает светлая и мужественная жизнь, вся с юных лет отданная народу. Петербург… Первые кружки… Одесское подполье… Ссылка с детьми в гиблые места… Слушаем мы и понимаем: нет, не только первым рецензентом была Левицкая для Михаила Шолохова. Недаром дружба целой жизни связывает старую большевичку и великого писателя.

– К сожалению, природа ко мне оказалась жестокой. Я очень плохо вижу, – говорит Евгения Григорьевна. – Книги вот на полках. Подойду к ним. А читать не могу. Сиротами без меня стоят…

Евгения Григорьевна протягивает руку к столу, находит небольшую фотографию в старой рамке.

На нас смотрит милая, юная девушка-толстушка, почти девочка.

– Вот такая была, когда начала прятать литературу. Я тут, – она показывает нам другую фотографию, – когда уже я была настоящим членом партии.

Молодое прекрасное лицо смотрит на нас.

Евгения Григорьевна вдруг светло и ясно улыбается:

– Молодежь теперь как дети. Все спрашивают: «Какие были билеты у членов партии?» Я говорю: «Вовсе не было». – «Как так?» – говорят. Не понимают. Или еще спросят: «Сколько подпольных собраний вы посетили?» Ну как им скажешь? Все они были тогда подпольные. Говорю им, как мы занимались. «Что делать?» Ленина был у нас один экземпляр. Зачитали его до дыр. Буквально. Каждый человек знал: за эту книгу тюрьма, ссылка. А читали…

Пора уходить: мы утомили гостеприимную нашу хозяйку.

Я говорю Евгении Григорьевне, как благодарны мы ей. Говорю, что велели кланяться ей и строители, и земляки мои. Говорю, что смогу теперь сказать товарищам, кто же это Левицкая, дорогой народу человек, которому Шолохов посвятил свой рассказ.

– И вы поклонитесь от меня товарищам, – говорит Евгения Григорьевна. – А обо мне что рассказывать… Спасибо, что зашли.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.