Глава 38 Злой рок капитана Олоне

Глава 38

Злой рок капитана Олоне

Вернувшись к побережью Гондураса с тремя сотнями пиратов, разместившимися на борту захваченного у испанцев корабля, Олоне хотел догнать суда Воклэна и Пикара, но его трофей оказался слишком тяжелым и неповоротливым и не мог двигаться подобно другим, более легким, судам. Кроме того, из-за большого количества едоков у него вскоре закончился провиант, «и в поисках пищи пираты должны были держаться недалеко от берега; они убивали обезьян и всех зверей, какие только попадались».

С трудом продвигаясь в восточном направлении, флибустьеры достигли мыса Грасиас-а-Дьос, затем, повернув на юг, пошли к островам Маис (Корн-Айлендс) и Лас-Перлас, расположенным у побережья Никарагуа. В этом районе корабль Олоне неожиданно налетел на риф. Вся команда тут же сошла на берег, забрав с борта пушки и тяжелые предметы. Однако эти меры не помогли — корабль не удалось снять с рифа. Проклиная свою судьбу, разбойники разобрали судно на части и приступили к строительству баркалоны — длинной барки.

Рассказывая об островах, на которых очутились потерпевшие кораблекрушение пираты, Эксквемелин пишет:

«Оба острова населены людьми, которых вполне уместно назвать дикарями. С ними еще ни разу не заговаривал, ни один христианин, и никто не видел их жилищ. Некоторые из европейцев жили на этих островах по шесть или семь месяцев и ни разу не встречали никаких построек. Эти индейцы отличаются крепким телосложением, очень хорошо бегают и ныряют. Однажды они подняли якорь пиратского судна, который весил добрых шестьсот фунтов и зацепился за подводный камень. Оружие у них сплошь деревянное, железа нет; наконечники стрел они делают из зубов акулы. Их луки не отличаются от луков других индейцев, но дротики значительно длиннее. На этих островах встречается много разнообразных растений и фруктов: бататы, бананы, ананасы и многие, многие другие… Однако близ полей нет никаких жилищ. Говорят, эти индейцы — людоеды.

Когда Олоне добрался до тех мест, один из его людей пошел в лесок в сопровождении испанца. Оружия у них не было, у пирата был лишь один пистолет. Только они углубились в лес мили на полторы, как на них напала толпа индейцев; француз-пират выстрелил и пустился наутек, но испанец быстро отстал, потому что бегал плохо. Пират довольно быстро добрался до берега и стал поджидать товарища, но тот все не появлялся. Спустя немного времени в лес отправилось десять или двенадцать отлично вооруженных пиратов. Тот француз тоже пошел с ними и любопытства ради привел на то место, где видел индейцев. Наконец они набрели на поляну, где индейцы развели огонь, и обнаружили пропавшего испанца — он был уже наполовину зажарен и одна рука почти съедена Как только пираты увидели все это, они тотчас же устроили охоту на индейцев и захватили четырех женщин и пятерых мужчин. Пираты привели их на берег и позвали своих индейцев, чтобы допросить пленников (индейцы из пиратского лагеря тоже были из этих мест), но толку из этого не вышло. Пираты показали им кораллы, нож и топор. Индейцы их взяли. Словом, пираты обошлись с ними весьма по-дружески, дали табаку и предложили выпить, но те не пожелали ни есть, ни пить… Пираты убедились, что индейцы очень напуганы, и дали возможность им убежать, задарив всевозможными безделушками».

Пока шло строительство баркалоны, Олоне и ею спутники разбили на острове плантации, на которых посадили фасоль, испанскую пшеницу, бананы и овощи, и спустя шесть недель получили первый урожай.

Через несколько месяцев, когда баркалона была построена, пираты собрались на общий совет. Было решено, что половина отряда во главе с Олоне отправится к побережью Никарагуа, захватит там несколько каноэ и потом вернется за остальными. После этого, подняв паруса, баркалона ушла к устью реки Сан-Хуан. Проводником флибустьеров был индеец, который в испанских источниках упоминается как Николас де Коба (возможно, Николас Кубинец или, если это имя прочитать как Николас де Кабо, — Николас с мыса Грасьяс-а-Дьос). Однако попытка проникнуть на реку Сан-Хуан закончилась провалом. Испанский гарнизон, находившийся в форте Сан-Карлос-де-Аустрия под командованием капитана Хуана Медины де Кото, с помощью отряда дружественных индейцев нанес по французам удар из засады; «большая часть людей Олоне была перебита, а сам он был вынужден бежать».

Не смирившись с этим поражением, разбойники решили не возвращаться к своим товарищам, ожидавших их на островах Маис, а пройти вдоль берегов Коста-Рики и Панамы к Картахене и там попытаться захватить какой-нибудь испанский корабль. «Но впоследствии выяснилось, что Богу больше не угодно помогать этим людям, — сообщает Эксквемелин, — и он решил покарать Олоне самой ужасной смертью за все жестокости, которые он учинил над множеством несчастных. Итак, когда пираты прибыли в залив Дарьен, Олоне со своими людьми попал прямо в руки дикарей, которых испанцы называют индиос бравос». Это событие, по некоторым данным, произошло в сентябре 1668 года. Индейцы слыли людоедами и, на беду французам, как раз собирались трапезничать. Они «разорвали Олоне в клочья и зажарили его останки. Об этом рассказал один из его сообщников, которому удалось избежать подобной участи, потому что он спасся бегством».

Те флибустьеры, которые остались «робинзонить» на островах Маис, не имея никаких известий от Олоне, в конце концов попросились на борт пиратских судов, направлявшихся с Ямайки в воды Никарагуа и Коста-Рики. Новоприбывшие хотели добраться до побережья Мейна, подняться на каноэ вверх по одной из рек и напасть на город Картаго.

«Обе пиратские шайки, — продолжает свой рассказ Эксквемелин, — были обрадованы этой встречей; одни потому, что сидели на острове в глубокой нужде и провели в бездействии примерно месяцев десять, другие — неожиданно приобрели новых соратников. Когда пираты, наконец, подошли к заливу Грасиас-а-Дьос (имеется в виду обширная акватория между мысом Грасьяс-а-Дьос и Панамским перешейком. — В.Г.), они пересели в каноэ, рассчитывая продолжать путь вверх по реке. Люди Олоне им сопутствовали, и всего эта шайка насчитывала пятьсот человек; корабли они завели в устье реки и на каждом из них оставили человек по пять или по шесть. Отправляясь в путь по реке, пираты не взяли даже съестных припасов, ибо надеялись, что легко достанут по пути. Но они поступили весьма нерасчетливо, потому что индейцы, заметив их каноэ, тотчас же обращались в бегство…

Покинув побережье, пираты довольно скоро стали испытывать голод. Их утешала лишь надежда на богатую добычу, и они пробавлялись плодами, которые собирали на берегах реки. На четырнадцатый день плавания пираты окончательно истомились, испытывая нужду во всем необходимом. Тогда они решили покинуть реку и пройти лесом, надеясь набрести на какие-нибудь селения или города и там раздобыть пищу. После долгих скитаний они поняли, что дело это безрассудное, снова вернулись к реке и решили плыть назад, к морю; однако многие умерли от голода, а остальные пожирали все, что только им попадалось под руку. Они съели даже башмаки и ремни от своих ножей. Да, пираты испытали такую нужду, что по примеру индейцев набрасывались буквально на все. В конце концов, они добрались до индейских поселений на берегу моря и утолили голод».

В Национальном архиве Франции пылится редкий документ, который проливает свет на судьбу пяти флибустьеров из шайки Олоне, попавших в плен к испанцам. Он представляет собой запись показаний, взятых у освобожденных пиратов французским консулом в Лиссабоне.

«12 февраля 1675 года в сей город Лиссабон прибыли Анри де Море из Мана, Жан де Ла Пьер из Перигора, Жан Больянгер из Ла-Рошели, Пьер дю Трильо из Нанта, Жан де Сувимбаль из Т… которые сообщили нам, что они прибыли из тюрем Испании, откуда их выпустили 23 января нынешнего года после того, как они провели там пять лет; что они сели на острове Тортуга 3 мая 1667 года на королевский корабль "Сен-Жан", вооруженный 26 пушками и находившийся под командованием сьёра Франсуа Олоне, коего сопровождали четыре других небольших фрегата, дабы идти против врагов Его Величества; но корабль, на котором они находились, разбился на побережье Корн-Айлендс (острова Маис в Никарагуа. — В. Г.); они сделали две барки для возвращения на Тортугу и, выйдя с этой целью в море, повстречали четыре испанских корабля, которые отвезли их в Гавану, где они оставались пленниками десять месяцев; после этого их посадили в числе 44 на Индийский флот Испании, который пришел в названный порт Гаваны и который доставил их в те тюрьмы, где они содержались до упомянутого 23 января, когда их выпустили без всяких формальностей; и не знают, что стало с другими: известно лишь, что 18 умерли в той тюрьме, где они находились».

Консул Дегранж добавляет, что он помог людям Олоне устроиться на барку «Ирондель», шкипер которой, Жан Грюом, намеревался плыть в Бордо. Что стало с этими флибустьерами в дальнейшем — неизвестно.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.