Операция «Приятного аппетита!»

Операция «Приятного аппетита!»

И действительно, спустя несколько дней визит к немцам состоялся. Лыжбат получил из полка приказ на поиск «языка». Было решено попытать счастья, неожиданно напав на «столовку». Мы в шутку дали операции кодовое название «Приятного аппетита!».

Однако наши надежды на беспечность немцев на сей раз не оправдались. Полной внезапности нападения не получилось. Когда мы были уже близки к цели, их дозорные заметили подползающих «белых призраков» и подняли ракетный тарарам. Не имея, как и мы, на этом участке укреплений, немцы поспешно отошли. Точнее — убежали. Некоторые побросали даже котелки с недоеденным «картоффельзуппе». Так что «языка» захватить не удалось.

Но кое-какие материальные трофеи нам все же достались. И с моей, старшинской, точки зрения, чрезвычайно ценные: два больших термоса, которых нам явно недоставало, десятка полтора котелков и три волокуши.

Между прочим, эти волокуши проверили мои знания в области немецкой военной терминологии. И экзамен опять, как у Мясного Бора, оказался не в мою пользу.

На борту каждой из волокуш были сделаны броские надписи масляной краской, соответственно: «1. Zug», «2. Zug», «3. Zug». Науменко, Гилев, батальонное начальство спрашивают меня, что сие означает.

— Точку после цифры немцы ставят в том случае, если употребляют ее как порядковый номер, — ответил я. — А целиком надписи, видимо, можно перевести так: 1-я волокуша, 2-я волокуша, 3-я волокуша…

В отношении точки после цифры я не сомневался. А что в данном случае означает «цуг», полной уверенности не было. В запасниках своего гуманитарного лексикона я обнаружил такие значения этого слова: железнодорожный поезд, кортеж, вереница летящих птиц, упряжка лошадей, запряженных гуськом… Вспомнилось мне, что даже в русском языке есть заимствованное из немецкого выражение: лошади, запряженные цугом. Скорее всего, решил я про себя, «цугом» немцы называют и волокушу.

Однако скоро обнаружилось, что это не так.

К счастью, неточность, допущенная мною при переводе, в данном случае никакого ущерба делу не нанесла. Но чувство досады долго преследовало меня. Да и поныне со стыдом вспоминаю о тех промахах, которые допускал, делая первые неуверенные шаги по стезе военного переводчика.