Завод

Завод

Здесь, в этом месте, где мы приземлились, война чувствовалась только в том, что почти все мужское население отсутствовало, а на следующий день после нашего приезда ко мне явился директор местного завода.

— Я слышал, вы инженер-металлург?

— Да, а что?

— Мне сообщили, что вы проездом, а нам позарез нужен инженер вашей квалификации. Выпускаем мы корпуса снарядов, многих квалифицированных работников и даже инженерно-технический персонал под горячую руку забрали в армию. С производством у нас не ладится. На складе стеллажи, полные корпусов снарядов, а военный инспектор все забраковал. Пожалуйста, помогите нам. А когда вам нужно будет уехать, мы вам поможем.

Долго меня уговаривать не пришлось, разве можно было отказаться помочь? Я решила: действительно, там, куда я еду, инженеров, наверное, достаточно, а вот здесь дела плохи и, пожалуй, я буду пока здесь полезней. Вот это тоже одна из тех нелепостей, как и в институтах, где на фронт в самом начале, как будто с перепугу, отправляли персонал, позарез нужный на производстве.

Когда я пришла на завод, я тоже ахнула. Действительно, стеллажи огромного помещения склада от потолка до пола были завалены корпусами снарядов. Военный инспектор подошел ко мне: «Посмотрите, что творится, я ни одного, ни одного ящика не мог отправить, сплошной брак».

Итак, вместо того, чтобы передохнув, через пару дней двинуться дальше, пришлось остаться здесь надолго. Рабочий день у меня начинался в шесть часов утра и раньше. Уходила я из дому по петушиному крику, и скоро я так привыкла, что могла определить время без часов с точностью до пяти минут. Возвращалась домой часов в десять-двенадцать, а часто и в два часа ночи.

Работали без выходных, и детей видела я только спящими, когда усталая возвращалась домой на несколько часов, только поспать.

Работать было бы легче, если бы на заводе имелось все необходимое.

Кадры пришлось пополнить женщинами из местного населения и, частично, из числа эвакуированных, а их здесь было очень много. Битком был набит первый этаж горсовета и недалеко стоящая школа. Оттуда часто раздавались истошные крики «вы хуже фашистов», когда к ним подъезжали подводы, чтобы развести их по колхозам.

Начинать пришлось с адской работы для женщин, то есть с промывки и проверки. Надо было сначала промыть, освободить всю внутреннюю поверхность корпуса снаряда от лака. Для этого поставили огромные ванны, наполнили их бензином и начали отмачивать и очищать все лежавшие на стеллажах, забракованные военным инспектором корпуса снарядов. После промывки те, которые проходили тщательную проверку военного инспектора на годность, отправлялись на новое покрытие лаком, забракованные отправлялись в литейный цех на переплавку.

Покрыть лаком внутренность корпуса снаряда — работа почти ювелирная. Для этого пришлось спроектировать специальный аппарат, который нам в двухдневный срок выполнило предприятие в еще не занятом немцами Ростове. Лак должен ложиться на внутреннюю поверхность снаряда так тщательно, чтобы даже с лупой нельзя было заметить какие-нибудь изъяны, воздушные пузырьки или какие-нибудь неровности.

Когда мы утром приходили на завод, тяжелый запах эфирных масел, лаков и бензина наполнял все цеха. Особенно тяжело было в том цехе, где стояли огромные ванны, наполненные бензином. Казалось, здесь можно задохнуться. Женщины, засучив рукава, тряпками и щетками очищали от лака корпуса снарядов внутри. Можете себе представить, если бы какая-нибудь искра сюда попала.

Вентиляция почти отсутствовала. Завод был наглухо закамуфлирован, все щели, откуда мог проникнуть свет и воздух, были наглухо закупорены.

Работали все очень напряженно, от работы трудно было оторваться, ведь работали все на предприятии теперь оборонного значения.

Женщинам свое хозяйство приходилось оставлять чуть ли не на попечении семилетних ребятишек с младенцами на руках.

Подошла ко мне женщина и попросила отпустить ее часа на два домой, посмотреть, подоить корову — сегодня заболел ее семилетний сынишка и некому напоить и выдоить корову, а на его попечении еще осталась двухлетняя сестренка.

Корову посмотреть! Корова, была в хозяйстве все, и мать просила дать ей пару часов не за больным сыном посмотреть, позвать к нему врача, а корову посмотреть. Она беспокоилась и думала, что, не дай бог, что-нибудь случится с коровой без надзора, а, следовательно, с семьей без коровы. Я отпускала таких женщин, на свой страх и риск. Но, что меня поражало, что все они безропотно и быстро возвращались на работу.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.