Глава первая
Глава первая
Как и что думал Андрей Андреевич Власов, вступая в свою последнюю жизнь советского заключенного, мы можем только догадываться, анализируя материалы следствия и стенограмму судебного заседания.
Делать это непросто, поскольку материалы эти сохранили разговоры Власова не с живыми людьми, а с машиной советского правосудия, которая не вникала и не могла вникать в тонкости его переживаний.
15 мая 1945 года Власов находился уже в Москве на Лубянке. Сорок минут его допрашивал начальник Главного управления контрразведки «СМЕРШ» В.С. Абакумов, после чего Власову был присвоен номер 31, под которым он и был помещен в Бутырскую тюрьму как секретный арестант.
Итак. Последний поворот. Последняя жизнь генерала Власова. Теперь это — жизнь арестанта № 31.
Власов принял и эту жизнь также, как принимал любую жизнь, какой бы она ни была, какую бы роль ни приходилось исполнять ему.
И, как всегда, начиная новую жизнь, он расставался с прежней.
Командующий Русской освободительной армией. Глава Комитета освобождения народов России.
Все это отделилось от него, от той телесной оболочки, которая была доставлена из Чехословакии в Бутырку.
Кажется, что Власов сразу и позабыл свои прежние жизни. Даже про супругу, выданную ему СС, не вспомнил. Заполняя анкету арестованного, в графе о семейном положении записал: жена — Анна Михайловна Власова, девичья фамилия Воронина.
Уже на следующий день с Власовым начали работать.
16 мая арестант № 31 был поставлен на так называемый конвейер, когда меняются следователи и охранники, и только арестант остается на месте. Продержали Андрея Андреевича на этом конвейере десять дней, до 25 мая.
«Учитывая, что Власов, находясь у немцев, в своих выступлениях заявлял о наличии у него сообщников среди офицеров и генералов Красной армии, ему на допросе было предложено выдать этих людей, — докладывал Абакумов Сталину, Молотову и Берии об итогах первого десятидневного допроса. — Власов пока отвечает, что никаких преступных связей в Советском Союзе он не имеет, а говорил об этом с целью поднять свой авторитет перед немцами.
Допрос Власова продолжается в направлении вскрытия всей его вражеской деятельности против Советского Союза, выявления возможных имеющихся преступных связей в Красной армии, а также принадлежности к другим разведкам» (Курсив мой. — Н. К.).
Вообще конвейера не выдерживал почти никто.
Через несколько дней подследственные начинали давать показания.
Власова продержали на конвейере 10 дней, и он не назвал ни одной фамилии. Ни Жукова, ни Рокоссовского, ни кого-то еще из тех, позвонив которым, он обещал Гиммлеру выиграть войну по телефону.
Помимо протоколов допросов и показаний на процессе о тюремном заключении Власова и его сподвижников, почти никаких известий не осталось.
Редкие свидетели вспоминают, что видели руководителей КОНРа и РОА в коридорах внутренней тюрьмы МГБ СССР. Но эти встречи были такими мгновенными, что очевидцы и не настаивают на своих свидетельствах.
Зато сохранилось множество преданий и легенд.
Рассказывают, что власовским генералам обещали сохранить жизнь, если они отрекутся от своих убеждений. Некоторые колебались, но большинство руководителей движения, в том числе Власов, якобы решительно стояли на своем.
— Изменником не был и признаваться в измене не буду, — согласно этим легендам, говорил он. — Сталина ненавижу. Считаю его тираном и скажу об этом на суде.
Власова, как утверждает в своей книге Екатерина Андреева, предупредили, если он не признает своей вины, то будет замучен.
— Я знаю, — ответил Власов. — И мне страшно. Но еще страшнее оклеветать себя. А муки наши даром не пропадут. Придет время, и народ добрым словом нас помянет.
Разумеется, все это легенды или по большей части легенды.
Пытки, наверное, имели место.
Мы уже упоминали о конвейере, на котором держали Власова 10 дней.
Не выдержав пыток, перерезал себе горло Виктор Иванович Мальцев. 28 августа он был помещен в Бутырскую тюремную больницу.
И тем не менее много тут и преувеличений.
Приговор был вынесен 1 августа 1946 года, и все осужденные повешены.
И сразу же поползли слухи, что Власова и его сподвижников повесили на пианинной струнной проволоке.
Другие утверждали, что повесили их на крюках, поддетых под основание черепа.
Нашелся «очевидец», который говорил, что казнь была столь ужасна, что он не берется описывать подробности [92 — Справедливости ради, отметим, что немало было подложных свидетельств и противоположного свойства. К таковым по праву можно отнести свидетельства капитана К.А.
Токарева, которому якобы, «как бывшему биографу Власова, разрешили присутствовать при его допросах в Москве». Токарев пишет, что разговаривал с генералом на Лубянке и неоднократно посещал Власова — полная фантастика! — в тюрьме. Понятно, что все это Токарев сам и придумал, но интересно, как он это придумал… Токарев пишет, например, что сокамерники завистливо удивлялись — как это удалось Власову выпросить двойную норму питания (а Власову, действительно, была назначена двойная норма) и приводит такой диалог Власова. — Мне голодно, я большой человек, — жаловался он надзирателям. — Не большой, а прожорливый, — отмахивались они. Их начальник распорядился выдавать двойную пайку — «чтоб не скулил перед судом».].
В опубликованных в 1946 году отчетах о процессе над власовцами всячески подчеркивались добровольное сотрудничество Власова с нацистскими властями, его тесные связи с главарями рейха, утверждалось, что Власов якобы не пользовался поддержкой советских военнопленных.
«Если все это так, — вполне резонно заметила по этому поводу Андреева, — то непонятно, почему советские власти медлили с приговором над Власовым и одиннадцатью его ближайшими соратниками. Нюрнбергские суды над военными преступниками (разбирательства гораздо более сложные и продолжительные) начались уже в ноябре 1945 года».
Сейчас, когда доступными стали и стенограмма самого процесса, и тома следственного дела, многие недоумения по поводу затянутости следствия рассеялись.
«По нашему указанию органы „СМЕРШ“ фронтов и армий проводят специальные мероприятия по розыску и аресту Малышкина, Жиленкова, Закутного и других активных власовцев, которые могут находиться на нашей территории, — докладывал В.С. Абакумов 26 мая И.В. Сталину, В.М. Молотову и Л.П. Берии. — В то же время нами через управление уполномоченного СНК СССР по делам репатриации приняты меры к выявлению среди захваченных союзниками советских военнопленных указанных выше лиц и вывозу их на нашу территорию. О ходе дальнейшего следствия по делу Власова, Трухина и других арестованных власовцев Вам будет доложено».
Попытка самоубийства, предпринятая В.И. Мальцевым, несколько нарушила слаженный ход следствия, были повышены меры предосторожности и одновременно скорректировано само направление следствия. Больше подобных инцидентов уже не случалось.
В результате в декабре 1945 года следствие было завершено, и 4 января 1946 года В.С. Абакумов направил Сталину сообщение, что в Главном управлении «СМЕРШ» содержатся под стражей руководители КОНРа — А.А. Власов, Ф.И. Трухин, Д.Е. Закутный, И.А. Благовещенский, В.И. Мальцев, С.К. Буняченко, Г.А. Зверев, В.Д. Корбуков, Н.С. Шатов, М.В. Богданов, которые могут быть выведены на процесс.
Абакумов полагал, что судебное разбирательство можно начать 25 января 1946 года. Всех обвиняемых предлагалось осудить к смертной казни через повешение и приговор привести в исполнение в условиях тюрьмы в соответствии сп. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года.
Он докладывал также, что активные сообщники Власова — В.Ф. Малышкин и Г.Н. Жиленков — по-прежнему находятся в американской зоне оккупации Германии и что меры к их выдаче принимаются.
Предложение В.С. Абакумова принято не было.
И.В. Сталин потребовал, чтобы на процесс были выведены все руководители РОА и КОНРа, и назвал цифру — 12 человек.
Что связывал с этой цифрой воспитанник духовной семинарии Иосиф Джугашвили, догадаться нетрудно. Для любого христианина эта цифра связана, прежде всего, с числом учеников Христа, апостолов.
Почему Сталин решил уподобить руководителей Комитета освобождения народов России и Русской освободительной армии апостолам, мы не знаем, но цифра осталась неизменной, хотя и пришлось ввести в группу М.А. Меандрова и вывести из нее комбрига М.В. Богданова (того самого, который был завербован то ли СД, то ли НКВД для того, чтобы заменить Власова).
Но все это раскрылось постепенно.
Поначалу же товарищ В.С. Абакумов долго не мог проникнуться всей глубиной замысла И.В. Сталина, хотя сразу приступил к выполнению его указаний.
7 февраля 1946 года состоялся новый допрос Андрея Андреевича Власова.
Власов дал показания о «разведывательной и иной работе против Советской власти» и указал, что Жиленков был в курсе этой работы.
На основе этих сведений советское правительство снова потребовало у американцев выдачи Жиленкова. Тем более что первая победа тут уже была одержана — 26 марта 1946 года был передан в советскую зону оккупации и доставлен в Москву Василий Федорович Малышкин.
В тот же день, 26 марта, В.С. Абакумов, председатель Военной коллегии Верховного суда СССР В.В. Ульрих и Главный военный прокурор А.П. Вавилов поспешили напомнить Сталину о необходимости провести подготовленный процесс.
«Совершенно секретно
СОВЕТ МИНИСТРОВ СССР
товарищу СТАЛИНУ И.В.
Считаем целесообразным дело по обвинению предателей Власова, Малышкина, Трухина и других активных власовцев в количестве 11 человек (Курсив мой. — Н. К.) заслушать в закрытом судебном заседании Военной коллегии Верховного суда СССР под председательством генерал-майора юстиции Каравайкова, без участия сторон.
Всех обвиняемых осудить в соответствии сп. 1-м Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года к смертной казни через повешение. По окончании судебного процесса опубликовать в газетах в разделе „Хроника“ сообщение о состоявшемся процессе, приговоре суда и приведении его в исполнение.
Судебный процесс, по нашему мнению, можно было бы начать 10 мая 1946 года.
Просим Вашего решения.
АБАКУМОВ, УЛЬРИХ, ВАВИЛОВ.
26 апреля 1946 года».
И.В. Сталина чрезвычайно огорчило, что помощники не «врубаются» в его замысел, и он потребовал объяснений, почему речь идет об одиннадцати подсудимых, где двенадцатый фигурант — Жиленков?
И опять товарищ Абакумов ничего не понял.
Мгновенно составил он ответ товарищу Сталину, объясняя, где находится Жиленков и как его планируется вырвать из рук американцев, но по-прежнему повторил, что «следствие по делу Власова и других его руководящих сподвижников в количестве 11 человек подготовлено для рассмотрения в суде».
«Совершенно секретно
СОВЕТ МИНИСТРОВ СССР
товарищу СТАЛИНУ,
товарищу МОЛОТОВУ
27 марта 1946 года№ 1050/А
Докладываю об аресте ближайшего сподвижника предателя Власова генерал-майора В.Ф. Малышкина, бывшего начальника штаба 19-й армии.
Арест Малышкина произведен при следующих обстоятельствах. В сентябре 1945 года через нашу агентуру стало известно, что Малышкин и активный власовец бригадный комиссар Жиленков — бывший член Военного совета 32-й армии — находятся в американской зоне оккупации Германии, но американцы их тщательно скрывают.
В связи с этим нами был поставлен вопрос перед уполномоченным Совета министров СССР по репатриации товарищем Голиковым о том, чтобы он потребовал от американцев выдачи Советскому Союзу Малышкина и Жиленкова. Однако американцы заявили, что указанных лиц у них нет.
В результате дальнейших требований уполномоченного по репатриации 26 марта с. г. Американское военное командование в городе Эйэенах передало В.Ф. Малышкина советским органам, и он доставлен в Главное управление.
Следовательно, вся руководящая верхушка созданного немцами антисоветского „Комитета освобождения народов России“ и т. н. „Русской освободительной армии“, за исключением Жиленкова, находится в наших руках.
Опрошенный Малышкин подтвердил, что Жиленков действительно находится у американцев в населенном пункте Обер-Руссель близ города Франкфурт-на-Майне, в связи с чем через аппарат товарища Голикова будет снова поставлен вопрос перед американцами о выдаче нам Жиленкова.
Следствие по делу Власова и других его руководящих сподвижников в количестве 11 человек подготовлено для рассмотрения в суде (Курсив мой. — Н. К.). В эту группу будет включен также ныне арестованный Малышкин.
В соответствии с Вашими указаниями материал по делу Власова и других в настоящее время просматривает товарищ Жданов, и в ближайшие дни Вам будут представлены для рассмотрения и утверждения наши предложения об организации суда над этой группой власовцев.
АБАКУМОВ».
Иосиф Виссарионович сделал замечание товарищу Абакумову и в качестве наказания велел ему согласовывать все свои предложения по делу Власова с секретарем ЦК ВКП(б) А.А. Ждановым.
Только тогда и начал осознавать В.С. Абакумов всю мистическую глубину замысла Иосифа Виссарионовича.
28 марта 1946 года он направил секретарю ЦК ВКП(б) А.А. Жданову проект нового сообщения Сталину об организации процесса.
«Проект
Совершенно секретно
товарищу СТАЛИНУ
В соответствии с Вашим указанием нами были рассмотрены все имеющиеся материалы в отношении предателя Власова и группы его ближайших единомышленников, арестованных Главным управлением „СМЕРШ“.
Считаем необходимым:
1. Судить Военной коллегией Верховного суда Союза ССР: генерал-лейтенанта А.А. Власова — председателя созданного немцами „Комитета освобождения народов России“ и командующего т. н. „Русской освободительной армией“, в прошлом заместителя командующего войсками Волховского фронта и командующего 2-й Ударной армией;
генерал-майора В.Ф. Малышкина — заместителя председателя „Комитета освобождения народов России“ и начальника организационного управления этого „комитета“, в прошлом начальника штаба 19-й армии Западного фронта;
генерал-майора Ф.И. Трухина — члена президиума „Комитета освобождения народов России“ и начальника штаба „Русской освободительной армии“, в прошлом начальника оперативного отдела штаба Прибалтийского военного округа;
генерал-майора Д.Е. Закутного — члена президиума „Комитета освобождения народов России“ и начальника гражданского управления этого „комитета“, в прошлом командира 21-го стрелкового корпуса Западного фронта;
генерал-майора береговой службы И.А. Благовещенского — одного из руководителей управления пропаганды „Комитета освобождения народов России“, в прошлом начальника Либавского военноморского училища береговой обороны;
полковника М.А. Меандрова — члена „Комитета освобождения народов России“, который после ареста Власова возглавил руководство этим „комитетом“, в прошлом заместителя начальника штаба 6й армии Юго-Западного фронта (Южного. — Н. К.);
полковника В.И. Мальцева — члена „Комитета освобождения народов России“ и командующего авиацией „Русской освободительной армии“, в прошлом начальника санатория Гражданского воздушного флота в гор. Ялте;
полковника С.К. Буняченко — члена „Комитета освобождения народов России“ и командира 1-йй дивизии «Русской освободительной армии», в прошлом командира 389-й стрелковой дивизии Закавказского фронта;
полковника Е.А. Зверева — члена „Комитета освобождения народов России“ и командира 2-й дивизии „Русской освободительной армии“, в прошлом командира 350-й стрелковой дивизии Воронежского фронта;
подполковника В.Д. Корбукова — члена „Комитета освобождения народов России“ и начальника связи „Русской освободительной армии“, в прошлом начальника связи 2-й Ударной армии Волховского фронта (должность начальника связи 2-й Ударной армии занимал генерал-майор А.В. Афанасьев. — Н. К);
подполковника Н.С. Шатова — инспектора управления пропаганды „Комитета освобождения народов России“, в прошлом начальника артиллерийского снабжения Северо-Кавказского военного округа.
2. Вместе с группой Власова заочно судить его ближайшего сподвижника, члена президиума „Комитета освобождения народов России“ бригадного комиссара Е.Н. Жиленкова, бывшего члена Военного совета 32-й армии, находящегося в американской зоне оккупации Германии в местечке Обер-Руссель близ города Франкфурта-на-Майне.
В свое время через аппарат тов. Роликова был поставлен вопрос перед американскими военными властями о передаче нам Жиленкова, однако американцы уклоняются от его выдачи.
Заочное осуждение Жиленкова даст возможность более настойчиво потребовать от американцев передачи его нам.
3. Состав Военной коллегии определить:
председательствующий — генерал-полковник юстиции Ульрих
или же генерал-майор юстиции Иевлев (член Военной коллегии);
члены: генерал-майор юстиции Дмитриев, полковник юстиции Сюльдин и два временных члена Военной коллегии из числа высших командиров Вооруженных сил СССР.
Дело заслушать с участием государственного обвинителя — заместителя Генерального прокурора Союза ССР генерал-лейтенанта юстиции Вавилова и защиты по назначению Военной коллегии в открытом заседании, но с ограниченным кругом присутствующих лиц из числа командного состава Вооруженных сил СССР по специальному списку.
Судебный процесс провести в Октябрьском зале Дома союзов.
4. Всех обвиняемых в соответствии сп. 1 Указа Президиума Верховного Совета Союза ССР от 19 апреля 1943 года осудить к смертной казни через повешение и приговор привести в исполнение в условиях тюрьмы.
Жиленкова заочно осудить также к смертной казни через повешение.
5. Ход судебного разбирательства в печати не освещать, имея в виду, что все арестованные будут говорить о своей предательской деятельности, формировании власовских частей и подготовке шпионов и диверсантов из числа бойцов и командиров Красной армии.
По окончании процесса опубликовать в газетах сообщение от имени Военной коллегии о состоявшемся процессе, составе суда, приговоре и приведении его в исполнение.
6. Предъявить в суде через прокурора документы, изобличающие Власова, Малышкина, Трухина, Закутного и других обвиняемых, в том числе: телеграмму Гиммлера Власову о назначении последнего верховным главнокомандующим „Русской освободительной армией“, соглашение, подписанное Власовым и заместителем министра иностранных дел Германии бароном Стеенгрехтом о финансировании германским правительством враждебной деятельности власовцев против Советского Союза; приказ Геринга о формировании военно-воздушных сил РОА; „манифест“, призывающий к активной борьбе против Советской власти, подписанный Власовым, Трухиным, Закутным, Малышкиным и др., в количестве 43 человек; обращение Власова к военнослужащим Красной армии и интеллигенции Советского Союза с призывом к борьбе против Советского правительства; план формирования и подготовки „ударной бригады РОА“, составленный Жиленковым, в котором предусматривалась заброска террористов в Москву и другие города Советского Союза для совершения террористических актов против руководителей партии и Советского правительства, а также переписку Власова с Гиммлером, Гудерианом, Недичем, приказы Власова по „Русской освободительной армии“, протоколы проведенного немцами допроса Власова, в котором он клеветал на Советское правительство и Красную армию, и др.
Вызвать в суд 8 свидетелей, непосредственно служивших во власовских частях, для уличения в предательской деятельности Власова и других арестованных. Такие свидетели подготовлены.
Кроме того, в ходе судебного процесса продемонстрировать хроникальные кинофильмы немецкого производства, показывающие происходивший в Праге съезд власовцев, посвященный учреждению „Комитета освобождения народов России“, и заседание этого „комитета“ в Берлине, на котором Власов в присутствии представителей германского правительства Франка и Лоренца выступил с речью и объявил „манифест“.
7. Судебный процесс по делу Власова и его сообщников начать 12 апреля 1946 года.
АБАКУМОВ».
В.С. Абакумов торопился оправдаться и опять попал впросак.
Сталин приказывал повесить всех руководителей Комитета освобождения народов России, и число их должно было быть двенадцать. Двенадцать человек надо было повесить реально, а не заочно.
Поэтому товарищ Жданов поправил товарища Абакумова.
Окончательное решение о проведении процесса было принято, только когда 1 мая 1946 года доставили в Лефортово Георгия Николаевича Жиленкова и тем самым доукомплектовали экипаж предназначенных для повешения руководителей КОНРа и РОА.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.