Не догма, а руководство к действию

Не догма, а руководство к действию

Во времена Маркса терминология, связанная с хозяйственным управлением, еще не устоялась: ведь сама мысль об управлении многими предприятиями как единым целым возникла, по сути, только в рамках его трудов. Поэтому он почти не употреблял слово «план». Но его постоянное противопоставление рыночной стихии сознательному хозяйствованию доказывает: он думал именно о том, что ныне именуется централизованным планированием.

Между тем само это планирование далеко не так тривиально, как может показаться при чтении самого Карла Генриха. На рубеже 1960–1970-х годов появились фундаментальные исследования, выявляющие несколько непреодолимых тогда технических препятствий к нему. В 1996-м краткое изложение этих препятствий опубликовано в статье Анатолия Александровича Вассермана «Коммунизм и компьютер». Статья оказалась достаточно краткой и понятной, чтобы в ее обсуждение включилось множество специалистов разного профиля. Поэтому здесь я пересказываю лишь основные тезисы этой статьи.

Еще в 1920-е годы, когда в СССР — впервые в мире! — поставили задачу планирования хозяйства страны в целом, Василий Васильевич Леонтьев — впоследствии американский экономист, лауреат нобелевской премии по экономике 1973-го года — показал: в основе плана лежит матрица производственного баланса. Строки и столбцы этой квадратной матрицы представляют различные производства. В каждой клетке — указание: сколько продукции, представленной в строке, уходит на выпуск единицы продукции, указанной в столбце. Сам Леонтьев рассматривал межотраслевой баланс — то есть каждая строка и каждый столбец представляли целую отрасль хозяйства. Но понятно: чем внимательнее рассматривать производство, тем точнее можно составить план. В идеале матрица должна отражать каждое название производимого изделия.

Великий советский математик Виктор Михайлович Глушков указал: балансировка плана представляет собою решение матрицы — системы линейных уравнений — и требует арифметических действий в количестве, пропорциональном числу самих уравнений в степени, примерно равной двум с половиной. Другой не менее великий советский математик — лауреат нобелевской премии по экономике 1975-го года — Леонид Витальевич Канторович отметил: чтобы выбрать оптимальный план, надо рассмотреть примерно столько сбалансированных планов, сколько строк (и столбцов) есть в матрице. То есть сложность составления наилучшего возможного плана пропорциональна числу названий изделий примерно в степени три с половиной.

Уже во времена Глушкова и Канторовича в СССР производилось примерно 20 миллионов разных видов изделий. Даже общегосударственная автоматизированная система управления (ОГАС), разрабатываемая под руководством Глушкова, могла бы точно оптимизировать план их производства за триллионы лет. Любой практически достижимый план заведомо был приближенным.

Канторович исследовал различные виды приближенной оптимизации плана. Из его анализа следует: децентрализованное планирование — основа рыночной экономики — дает результаты в среднем в 3–5 раз хуже теоретически возможного точного расчета. Это, конечно, довольно плохо. Но централизованное приближение дает результаты в среднем еще в 3–5 раз хуже.

Правда, на любом заранее выбранном направлении единый план позволяет сосредоточить больше ресурсов и получить лучший результат, чем на рынке. Но эти достижения оборачиваются существенными потерями на многих других направлениях. Скажем, СССР смог создать лучшую в мире систему массовой медицинской профилактики множества распространенных заболеваний. Но некоторые сравнительно редкие болезни у нас даже не пытались лечить или в лучшем случае копировали методики, созданные за рубежом.

Вдобавок австрийский, а потом американский экономист, лауреат нобелевской премии по экономике 1974-го года Фридрих Августович фон Хайек показал: значительная часть сведений, необходимых для составления матрицы планирования, появляется только в процессе производства, а то и в процессе потребления. То есть план нельзя правильно рассчитать не только из-за вычислительных сложностей: нельзя даже правильно поставить задачу его расчета.

Исходя из всего изложенного, статья «Коммунизм и компьютер» завершена выводом: в обозримом будущем рыночное хозяйствование в разы эффективнее планового, а потому надлежит устранять любые препятствия рынку как вредные для благосостояния человечества в целом.

На основе этого вывода ее автор много лет подряд отстаивал либертарианство — полную экономическую свободу личности без оглядки на общество. Но постепенно стал отмечать издержки такой свободы. В конце концов даже признал: в некоторых обстоятельствах они могут перекрыть любую возможную выгоду, а на определенных направлениях планирование необходимо.

Результатом этих исследований стала статья «Отрицание отрицания», опубликованная ровно через 15 лет после «Коммунизма и компьютера». В ней показано: при сохранении существующих темпов роста мирового компьютерного парка и числа названий производимых изделий уже в 2020-м году суммарная вычислительная мощность, доступная через Интернет, станет достаточна для расчета полного точного оптимального плана всего мирового производства менее чем за сутки. А большей скорости в хозяйстве не требуется: этого уже достаточно для оперативного реагирования на любые неожиданности — от землетрясения до изобретения. Ограничение, указанное Глушковым, снимается.

Вдобавок уже сегодня основная масса разработок и проектов ведется на компьютерах, основная масса производств управляется компьютерами, основная масса торговых заказов проходит через компьютеры… Все, что во времена фон Хайека было недоступно планирующему органу, теперь может использоваться в реальном времени. То есть задача планирования будет поставлена, — значит, и решена — точно.

Поскольку план будет точным, он окажется эффективнее любого — в том числе и рыночного — приближения. Отмеченный Канторовичем недостаток приближенных централизованных решений снимается. Предприятия, следующие плану, смогут работать наилучшим возможным образом.

Правда, когда оптимальный план производства известен всем, у каждого хозяйствующего субъекта появится сильнейший соблазн — извлечь дополнительную выгоду из сокрытия от планирующего органа части доступных ему сведений или из уклонения от уже сформированного плана. Конечно, эта выгода повлечет несоразмерные потери в других звеньях хозяйственного механизма. Но если у каждого звена свой владелец — какое ему дело до других? Полноценное планирование неотделимо от социализма — единой собственности на все средства производства.

Согласятся ли нынешние владельцы отказаться от своей частной собственности? На этот вопрос ответил сам Маркс еще в 1862-м году. Работа по единому плану обеспечит значительный прирост производительности труда (исходя из вышеописанных рассуждений — суммарно по всему миру по меньшей мере втрое). Следовательно, в распоряжении человечества окажутся ресурсы, достаточные, чтобы возместить потери всех, кому на переходе к новой системе придется чем-то жертвовать. Взамен потерянного можно будет получить куда больше — хотя и в другом формате. Хотя, конечно, подобрать каждому собственнику возмещение, подходящее именно ему, — задача непростая и требующая серьезного психологического подхода, но вполне разрешимая.

Значительно сложнее задача целеполагания. На рынке, где каждый действует в меру собственного понимания собственных интересов. бессмысленно даже спрашивать о цели деятельности. Но когда все хозяйство мира превращено в единый механизм, у него неизбежно должна быть общая цель — и надо заранее позаботиться об ее приемлемости для всех. Пока способ выработки этой цели неясен. Понятно лишь, что он будет включать анализ обширных разнородных сведений — от текущего спроса до фантастических романов — с применением методов математической теории рефлексии, созданной полвека назад Владимиром Александровичем Лефевром.

Есть и многие другие задачи, подлежащие решению за годы, оставшиеся до перехода количества — в данном случае количества операций, выполняемых мировым парком вычислительной техники в единицу времени — в качество — точность и эффективность управления хозяйством. Если их удастся решить вовремя, переход — по выражению Маркса — из царства необходимости в царство свободы будет безударным: не только никто не пострадает на переходе, но и сопротивляться ему почти никто не пожелает. Впрочем, сам Маркс, хотя и называл революцию повивальной бабкой истории, не считал присутствие акушеров обязательным при любых родах. Как бы то ни было, главные его прогнозы — о неизбежности появления новых производственных отношений по мере созревания надлежащих производительных сил, о созревании условий для социализма по всему миру сразу — сбываются, хотя и со значительным запозданием и благодаря той технике, какой в его времена вовсе не было.

Кандидат философских наук, методолог

Нурали Латыпов

Данный текст является ознакомительным фрагментом.