Воспитатель завоевателя мира
Воспитатель завоевателя мира
Сын Филиппа, будущий царь Македонии Александр Великий, — не только известнейший полководец. Он еще и один из самых популярных героев сказаний, легенд, произведений античной, средневековой, да и современной литературы. На данный момент насчитывается больше 80 романов, посвященных жизни Александра Македонского. Естественно, что практически во всех биографиях Александра не последнее место занимает образ его воспитателя Аристотеля. Казалось бы, для исследователей, интересующихся жизнью Александра или Аристотеля, такое обилие материала должно было стать солидным подспорьем. Но, как и в случае с героем нашей книги Пифагором, избыток материалов стал палкой о двух концах и породил необходимость очень осторожного отношения к существующим сведениям. Отделить достоверную информацию от искажений и вымыслов подчас очень сложно. Некоторые исследователи, например, вообще ставят под сомнение тот факт, что Аристотель был воспитателем Александра. Тем не менее, обстоятельства взаимоотношений двух выдающихся личностей не только своего времени, но и всей мировой истории заслуживают внимания и не перестают вызывать интерес у многих поколений исследователей, да и просто у любознательных людей.
В поездке в Македонию философа сопровождал Никанор — приемный сын Аристотеля, сын бывшего опекуна Аристотеля Проксена. Многие исследователи отождествляют этого родственника философа с приближенным Александра Никанором, добившимся при власти македонского царя высокого положения. Возможно, уже в Македонии Аристотель узнал о трагической судьбе своего покровителя Гермия и именно там написал процитированный выше гимн Добродетели.
Когда Аристотель прибыл в Македонию, Александру было уже 13 лет. Вот как описывает отношения между Аристотелем и Александром Плутарх:
«Филипп не решался полностью доверить обучение и воспитание сына учителям музыки и других наук, входящих в круг общего образования, считая, что дело это чрезвычайно сложное и, как говорил Софокл,
«Кормило нужно тут и твердая узда»».
Поэтому царь призвал Аристотеля, самого знаменитого и ученого из греческих философов, а за обучение расплатился с ним прекрасным и достойным способом: Филипп восстановил им же самим разрушенный город Стагиру[24], откуда Аристотель был родом, и возвратил туда бежавших или находившихся в рабстве граждан.
Для занятий и бесед он отвел Аристотелю и Александру рощу около Миезы, посвященную нимфам, где и поныне показывают каменные скамьи, на которых сидел Аристотель, и тенистые места, где он гулял со своим учеником. Александр, по-видимому, не только усвоил учения о нравственности и государстве, но и приобщился к тайным, более глубоким учениям, которые философы называли «устными» и «скрытыми» и не предавали широкой огласке. Находясь уже в Азии, Александр узнал, что Аристотель некоторые из этих учений обнародовал в книгах, и написал ему откровенное письмо в защиту философии, текст которого гласит: «Александр Аристотелю желает благополучия! Ты поступил неправильно, обнародовав учения, предназначенные только для устного преподавания. Чем же будем мы отличаться от остальных людей, если те самые учения, на которых мы были воспитаны, сделаются общим достоянием? Я хотел бы превосходить других не столько могуществом, сколько знаниями о высших предметах. Будь здоров». Успокаивая уязвленное честолюбие Александра, Аристотель оправдывается, утверждая, что хотя эти учения и обнародованы, но вместе с тем как бы и не обнародованы. В самом деле, сочинение о природе было с самого начала предназначено для людей образованных и совсем не годится ни для преподавания, ни для самостоятельного изучения.
Мне кажется, что и любовь к врачеванию Александру привил, более чем кто-либо другой, Аристотель. Царь не только интересовался отвлеченной стороной этой науки, но и, как можно заключить из его писем, приходил на помощь заболевшим друзьям, назначая различные способы лечения и лечебный режим. Вообще Александр от природы был склонен к изучению наук и чтению книг. Он считал, и не редко говорил об этом, что изучение «Илиады» — хорошее средство для достижения военной доблести. Список «Илиады», исправленный Аристотелем и известный под названием «Илиада из шкатулки», он всегда имел при себе, храня его под подушкой вместе с кинжалом, как об этом сообщает Онесикрит[25]. Так как в глубине Азии Александр не имел под рукой никаких других книг, Гарпал по приказу царя прислал ему сочинения Филиста, многие из трагедий Еврипида, Софокла, Эсхила, а также дифирамбы Телеста и Филаксена. Александр сначала восхищался Аристотелем и, по его собственным словам, любил учителя не меньше, чем отца, говоря, что Филиппу он обязан тем, что живет, а Аристотелю тем, что живет достойно. Впоследствии царь стал относиться к Аристотелю с подозрительностью, впрочем не настолько большой, чтобы причинить ему какой-либо вред, но уже само ослабление любви и привязанности к философу было свидетельством отчуждения. Однако врожденные и привитые ему с детства рвение и страсть к философии не угасли в душе Александра.»
Вполне возможно, что Аристотель также делился с воспитанником своими политическими идеями. Так, по свидетельству того же Плутарха, философ даже написал специально для Александра книгу, в которой советовал, как надо распоряжаться царской властью, и говорил о том, что царь обязательно должен быть добрым. Наверное, Аристотель прививал своему воспитаннику и пропагандируемую им идею об объединении Греции под предводительством Македонии, что вполне совпадало с интересами Филиппа. Во всяком случае, впоследствии Александр преуспел на этом поприще гораздо больше отца.
Не только Плутарх, но и многие другие источники сообщают, что Александр получил хорошее образование, интересовался науками, не просто много читал, а испытывал потребность в чтении. И конечно же, главенствующую роль в становлении этих качеств македонского царя чаще всего отводят Аристотелю. Но, как мы уже писали выше, эта точка зрения не единственная. Есть основания вообще поставить под сомнение то, что Аристотель занимался воспитанием Александра.
Дело в том, что все источники, свидетельствующие о том, что наследника македонского престола воспитывал знаменитый философ, датируются не раньше чем I веком до нашей эры. Онесикрит же (современник Аристотеля) написал трактат о воспитании Александра. В этом трактате философ не упоминается. Есть еще несколько источников, восходящих ко времени Аристотеля, в которых такой заметный факт мог бы освещаться, но не освещается. Так что, вполне возможно, что на самом деле Аристотель не входил в число воспитателей будущего Александра Македонского. Возможно, кто-то из биографов не смог пройти мимо того факта, что великий философ находился в Македонии в то время, когда там подрастал великий полководец. Желание связать судьбы этих выдающихся людей могло оказаться у автора сильнее, чем стремление к изложению правдивой информации.
Но тогда пребывание Аристотеля в Македонии можно объяснить только политическими причинами. Либо философу, с его промакедонскими взглядами, стало неуютно в Греции, и он вынужден был перебраться под покровительство Филиппа, либо он сам принимал непосредственное участие в политических играх.
Учитывая многочисленные доводы как в пользу той точки зрения, что Аристотель воспитывал Александра, так и против нее, современные исследователи предпочитают не делать категорических заявлений по этому вопросу.
Интерес представляют и сведения Диогена Лаэртия о том, что Аристотель «находился в афинском посольстве к Филиппу, когда главенство в академической школе перешло к Ксенократу», то есть в 339 году до нашей эры. Афинское посольство на самом деле, скорее всего, было направлено к Филиппу уже после того, как македоняне в битве при городе Херонее разгромили объединенные греческие войска. Это произошло в 338 году. В это время, согласно большинству источников, Аристотель уже давно находился в Македонии. Скорее всего, он не принимал участия в посольстве, но оказывал афинянам содействие.
Источники, указывающие на то, что Аристотель все-таки был воспитателем Александра, утверждают, что обучение длилось не менее трех лет, скорее около пяти. В 339 году до нашей эры 17-летний Александр уже серьезно занимался государственными делами. Естественно, что времени для обучения у него становилось все меньше. Тем не менее, Аристотель оставался в Македонии. Но вскоре после того, как в 336-м Филипп был убит и царем стал Александр, а возможно, и до этого события Аристотель покинул Македонию. Можно также считать это свидетельством того, что философ пользовался покровительством Филиппа, но не был в милости у Александра и, следовательно, не являлся его учителем.
Какой бы характер ни носили взаимоотношения между Аристотелем и македонскими царями, можно уверенно сказать, что философ имел определенное влияние и на Александра, и на Филиппа. Вот несколько отрывков из писем Аристотеля Филиппу, а затем Александру, написанных в разное время:
«Выведи гарнизоны из городов, дай эллинам свободу управления; заблудшим дай раскаяние, благомыслящих немедленно надели дарами. Действуя так, и не однажды, а всегда, ты надежнейшим образом сохранишь и будешь иметь в безопасности здание своей власти».
(Из письма Филиппу)
«Берущие на себя водительство, совершающие добрые дела для своих подвластных не случайно, а по своей природе, черпают смелость, полагаясь не на владения, которым свойственно гибнуть, а гордятся только добродетелями, умением хорошо и благоразумно гражданствовать. Ведь в человеческом мире нет ничего устойчивого и твердого, даже солнце держится только до вечера; первая же превратность нарушает, изменяет и путает все человеческие жизни. Поэтому не пробуй ни действовать крутой отвагой, ни обращаться с эллинами более тиранически, но будь для них благодетелем; ведь первое — признак опрометчивости, а тирания — свидетельство откровенного неблагоразумия. Надо, чтобы у разумных правителей не владениями дивились, а владетелем дивились, а после перемены судьбы они были бы достойны той же похвалы. Впрочем, здравствуй, заботливо направляя душу к философии, а тело — к здоровью».
(Из письма Филиппу)
«Не знаю, что за сила влечет меня к тебе; о чем я ни задумаюсь, все кажется мне великим и удивительным. Я не вижу ничего, достойного забвения, а только заслуживающее памяти и поощрения. Время не сможет здесь ничего затмить, потому что прекрасные советы учений и увещаний имеют своим зрителем вечность. Старайся поэтому превратить свою власть не в высокомерие, а в добрые дела сообразно добродетели, выше которой в жизни ничего не может быть. Человек, смертный по природе, после неизбежной смерти может благодаря величию своих дел стяжать бессмертную память. Помни одно: ты воспитан не неразумно, как некоторые, получившие нелепые убеждения; у тебя и знатный род, и унаследованное царство, и надежное образование, и повсеместная слава. И насколько ты выделяешься дарами судьбы, настолько же ты должен и первенствовать в доблести и прекрасных делах. Впрочем, твори полезное, довершая задуманное».
(Из письма Александру)
Как видно, эти письма носят наставительный характер, а, следовательно, Аристотель мог позволить себе такой стиль общения с царями. Также из писем можно понять, что каковыми бы ни были политические взгляды философа, ему отнюдь не были чужды стандартные для грека ценности. Можно сказать, что Аристотель попытался взять на себя роль некоего буфера между стремлениями к независимости греков и амбициями македонских царей.
Покидая Александра, Аристотель оставил при нем в качестве секретаря и советника своего внучатого племянника и ученика Каллисфена:
«А когда он рассудил, что уже достаточно провел времени с Александром, то уехал в Афины, к Александру же привел своего родственника Каллисфена Олинфского; и, глядя, как тот не в меру вольно рассуждает с царем, не слушая советов, попрекнул его такими словами: „Скоро умрешь ты, о сын мой, судя по тому, что вещаешь!“»
(Диоген Лаэртий)
Пророчество философа, если, конечно, оно на самом деле имело место, сбылось. В 327 году до нашей эры Каллисфен, возможно вполне справедливо, был обвинен как участник заговора и казнен. Это обстоятельство считают причиной ухудшения отношений между учителем и учеником.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.