Глава пятая Юрий Семин: «Люди с характером Евсеева – на вес золота в любой команде»

Глава пятая

Юрий Семин: «Люди с характером Евсеева – на вес золота в любой команде»

Специально для этой книги – один из главных людей в жизни Евсеева.

Когда Евсеев говорит, что у него не было таланта, – скромничает. Разве это не талант – иметь такой характер, как у него? Это великий талант. Ведь он на этом характере завоевал много титулов, а главное, любовь людей. Вадик – жесткий, принципиальный человек, и это всегда переносилось на футбольное поле.

Как и мужество. Никогда не видел, чтобы он пропускал игру из-за таких травм, как ушиб или растяжение. Только если что-то тяжелое – разрыв крестообразной связки колена, перелом…

Он ведь и поправлялся после этих травм неправдоподобно быстро. Когда нормальным сроком восстановления считается месяц, Евсеев обязательно сокращал его дней на десять. Его организм позволял проходить реабилитацию быстрее. Единственной закавыкой было то, что он все время рвался на поле, и в этом заключалась проблема – не поторопиться бы. Работать одному, не с командой – для него это была мука. Но справлялись как-то…

Так что еще один его талант – это здоровье. Оно воплощалось и в работоспособности – просто потрясающей, особенно в молодые годы. А концентрация? Чем ответственнее матч – тем он лучше играл. Это очень большое дело. В футболе есть довольно много людей, которые как раз ответственные матчи проваливают, психологически не справляются с давлением. А Вадим психологически мог выдержать все, что хочешь.

И это ведь никакая не случайность, что Евсеев – единственный футболист в России, который участвовал в двух золотых матчах и выиграл оба. Золотые матчи выигрывают сильные люди, а Вадим – сильный человек. В золотом матче нельзя ошибиться, и Вадик в серьезных играх не мог позволить себе допустить оплошность. В простом – мог, а в таких доводил свою концентрацию до предела.

Нельзя сказать, что в том золотом матче с ЦСКА он выделялся, но я был на сто процентов уверен, что на его фланге все будет спокойно. Кроме того, он отличался от всех еще и потому, что в любом матче выигрывал больше всех единоборств.

С игроком можно с утра до вечера говорить о тактике, теорию вдалбливать. Но если человек сам себя не настроит на борьбу, на полную самоотдачу, то все это пустое дело. От самого футболиста многое зависит. Вот Евсеев – он всегда себя сам настраивал. Ему не нужны были мои слова, которые я иной раз перед установкой специально подбирал. Кому-то еще – нужны были, ему – нет.

Он полностью отдавался матчам, у него это от природы. Футбол – это ведь бесконечные единоборства, нескончаемое соревнование, кто лучше – ты или я. Кто этих единоборств больше выигрывает, тот и получает преимущество; кто больше владеет мячом – тот не позволяет сопернику себя атаковать…

А ответственность какая! Когда в 2014 году я именно ему поручил обзвонить всех игроков, позвать на десятилетие последнего «золота» «Локомотива», это получилось вроде бы случайно. А потом понял, что нет. Потому что он лидер. И если Евсей скажет, что мы должны собраться, – значит, люди обязательно соберутся. Он каждому позвонит, узнает, кто как будет ехать, и так далее.

У него ответственность всегда была на высочайшем уровне. Иной раз, конечно, эмоции перехлестывали – это приводило к желтым и красным карточкам. Но по мне лучше пусть перехлестывают, чем быть безразличным. Он абсолютно «мой» персонаж. И всегда мне нравился.

Думаю, что тренер из него должен получиться, поскольку психология у него очень сильная. На сборах зимой, когда моя «Мордовия» работала рядом с его «Амкаром», я не раз наблюдал, как он помогал Гаджи Гаджиеву по всем моментам. И полагаю, что его работа в плане психологии в конце сезона в Перми была видна.

«Амкар» же находился одной ногой в первой лиге, и они большие молодцы, что даже в стыковые матчи не попали. Причем по игре! И думаю, роль Евсеева там была большой. Гаджиев молодец, что взял в помощники и его, и Андрея Каряку. Вадик однозначно передал команде часть своей энергетики. Я мало видел в футболе людей с таким характером, как у Евсеева, Горлуковича, Овчинникова. Они на вес золота, и вокруг них обязательно складываются чемпионские команды.

* * *

Да и чисто игровые качества Вадика были на хорошем уровне. Достаточно приличная техника, например. Понимание, когда надо подключиться к атаке, а когда остаться. Он был молод, но играл что слева, что справа одинаково прилично. Мыслил очень разумно, в конце мог пойти ва-банк, даже нападающего сыграть. И порой выручал.

Евсеев был суперсовременный игрок. Он и сейчас бы играл, если бы у него не было лишнего веса. В конце карьеры это стало для него проблемой, от веса и травмы пошли. А так бы он играл за счет характера.

Еще хорошую роль сыграло вот что. В «Спартаке», в начале карьеры, Вадим был зажат в рамки – что ты можешь делать, на что не имеешь права. Потому что там имелись более качественные игроки, и от Евсеева требовали выполнять заданную функцию – не более. И он из этих рамок не мог выйти.

А у нас он после какого-то периода понял, что он – лидер. И может позволить себе рисковать в каких-то ситуациях, и все получается. Он по-футбольному раскрепостился. Мог в матчах принимать самостоятельные решения, которые приводили к положительному результату.

Я не запрещал Евсееву рисковать, потому что этот риск приносил команде пользу. Если человек внутренне не самостоятелен, ничего не выйдет. В нем же эта самостоятельность была заложена и, когда он созрел как игрок, раскрылась. Как тут запретить! Ярцев, говорите, его в матче с Уэльсом тоже не просил в штрафную на тот штрафной идти? Вот еще одно подтверждение.

В «Спартаке» я не видел, чтобы он шел в чужую штрафную на стандарты. Что было вполне естественно – крайний защитник, росточку невысокого. Не ходил вначале и в «Локомотиве». А потом, когда он уже освоился, немножко посвободее стал, на тренировках я стал кое-что замечать.

Нет, у него был далеко не выдающийся прыжок. Но он очень четко чувствовал момент соприкосновения с мячом, умел вовремя выпрыгнуть и поймать мяч в высшей точке. И хорошо шел на опережение. Так и получилось, что мы стали наигрывать стандарты, когда он шел на ближнюю штангу. Даже когда он не забивал – такую панику в чужой штрафной создавал!

Никогда не забуду победный мяч, который он забил головой в матче Лиги чемпионов «Галатасараю». Это было потрясающе. Он мяч буквально с мясом вырвал у всех защитников, просто смял этих турок! Когда пошел на этот угловой, у него такие глаза были сумасшедшие! После той победы мы не могли выйти из раздевалки целый час. Сидели в ней, а снаружи в нее камни бросали, монеты. Полиция долго нас не выпускала.

А Евсей в этот момент только танцевал. Выиграли же. Куда хочешь был готов идти, под любые камни! Он русский человек, со всеми плюсами и минусами…

* * *

Прекрасно знал его как игрока «Спартака». И когда он стал меньше играть, ушел на вспомогательные роли, подумал, что можно его пригласить в «Локомотив». Он очень самолюбивый, и в то время перейти по доброй воле из «Спартака», топ-клуба, в «Локомотив» – это было геройство. А учитывая, что он с детства болел за «Спартак» – геройство вдвойне. Потому что для этого нужно очень хотеть играть. Вадик сделал это – что еще раз доказало, как он любит футбол.

Вадим понял, что лучше не сидеть в резерве в любимом топ-клубе, а играть, пусть и в команде уровнем пониже. Играть – и потом вернуться на Олимп. И он вернулся. С «Локомотивом». И чемпионом дважды стал, и в сборную возвратился, став героем страны. Он зажил полной жизнью, задышал полной грудью. Потому что Евсеев – большая, очень большая личность. И когда мы его брали, невооруженным взглядом было видно, что это наш помощник, с которым мы сможем двигаться вперед.

Первый раз мы встретились и поговорили в моей машине в «Сокольниках», около метро. Я жил неподалеку. Это было в межсезонье, в конце 1999 года. У него закончился контракт со «Спартаком», и мы договорились встретиться. Все произошло очень быстро, никто долго не думал. В машине руки пожали и на следующий день подписали контракт.

Мне понравилось, что первое, что он спросил, было: «Буду ли я играть?» А потом уже шли какие-то финансовые моменты, по которым всегда можно договориться. Главное, что Евсеев мне стал сразу ясен и понятен. Если он играет, с ним о чем хочешь можно договориться. И, соответственно, первое, что мне следовало подтвердить, – мне он очень нравится и будет играть.

А по зарплате сойтись… Нам с Филатовым верили – сарафанное радио-то работало, репутацию поддерживало. Если уж мы что-то говорили, не требовалось никакой подписи. Игрок всегда получал те деньги, на которые договаривались.

Я даже не интересовался, какая у него была зарплата в «Спартаке». Но понимал, что небольшая. Все-таки в «Спартаке» играло много звезд, которые, естественно, получали больше. Не думаю, что это его раздражало. Раздражало его то, что он не всегда выходил на поле.

У нас он такую возможность получил. Помню самое начало сезона 2000 года и игру со «Спартаком», которому мы в предыдущем году два раза по 0:3 проиграли. А тут – Лужники, полный стадион – тысяч 66, рекорд. Напряженнейшая игра, не очень хорошее поле. Евсей был весь черный, в грязи, бился как лев. За что его и удалили в конце после двух желтых карточек. Смотрел на него и любовался. Ну, пускай и красная – и что с того? Зато боец какой!

А в добавленное время в наши ворота назначили очень сомнительный пенальти. Все находились в таком заведенном состоянии, что я закричал Нигматуллину: «Уходи из ворот!» Но ему хватило разума меня не послушать, и он отбил пенальти от Тихонова. Который до этого нам каждый год забивал.

Но вписался Вадик в коллектив не сразу. Его с первых дней побаивались, потому что он чересчур рьяно взялся за дело. На тренировках жестковато единоборства вел. Уж на что я люблю это дело, но он перебарщивал. Потому что хотел себе место в составе отвоевать.

Иногда в этом плане с ним сложно было. Уже через пару лет возникла одна ситуация, когда я перепугался. Мы играли на турнире в Ла-Манге, по-моему, со шведами или норвежцами. У тех был настырный парень, играл явно не по правилам. Раз, другой, третий. В какой-то момент игроки завелись и началась стычка команда на команду.

Потом все разошлись, а Евсей с одним норвежцем еще что-то выясняли в углу штрафной. Я на что-то отвлекся, и тут смотрю – норвег лежит. Даже не успел заметить, как Евсей его в нокаут послал! Как в боксе: дал – и тот готов. Не двигается. Главный судья тоже не видел, боковой ему подсказал. Вадика удалили.

А турнир под эгидой УЕФА проходил, и нас напугали, что с «Локомотивом» больше вообще никто играть не будет и нас вообще дисквалифицируют. Играли-то мы на базе норвежцев. Я – извиняться, к тренеру соперников, организаторам. Уговорили не давать делу ход. Пригласили вечером норвежцев посидеть, все сгладили. Но Евсеев больше на этом турнире не играл. И, по-моему, в тот момент так и не извинился. Вот таким он был.

А тогда, вначале, для того, чтобы Евсей быстрее влился в коллектив, я его с Олегом Терехиным в номере поселил. Вадик был молчуном и чувствовал себя поначалу немного неуютно – а Терехин анекдоты рассказывал, всегда веселился. И был в этом плане, пожалуй, даже посильнее Бородюка. С тех пор как-то все и пошло на лад.

Он не мог не нравиться. Щедрый, ни капли не мелочный… Когда премии давали, всегда был одним из закоперщиков: давайте соберем деньги обслуживающему персоналу, который получает сильно меньше футболистов. За стол мог заплатить, когда бывали у нас посиделки.

А потому команда и секунды не думала, когда собрала ему 30 тысяч евро на операцию дочки. Все тогда очень сильно за Вадика переживали. Я смотрел на эту ситуацию и видел: идея пошла от самих игроков. А ведь по тем временам 30 тысяч были для них большие деньги – это не сегодняшние заработки футболистов. И я тоже отдавал деньги, и все тренеры. Овчинников инициативу проявил.

У Вадика все время были экстравагантные выходки. Как с тем же Уэльсом. Находясь в экстазе, если выиграли или он хорошо сыграл, что угодно мог отчудить. Когда он в камеру крикнул, у меня было одно чувство – я перепугался, что его за эту фразу дисквалифицируют и мы лишимся хорошего игрока. Что это было? Да эмоции! Я и сам его потом не трогал, не торопил с возвращением из Германии в клуб – пусть с семьей побудет.

После побед в раздевалку, бывало, заходили руководители – Аксененко или кто-то еще, и Вадик мог сказать: «Дайте премию побольше!» Это любимое дело было. И иной раз проходило. У всех хорошее настроение, он этим пользовался.

* * *

Какой-то матч «Спартака», когда меня озарило: мол, вот кого надо пригласить, вспомнить сложно. Потому что он всегда был самим собой. Мне всегда нравились игроки такого плана – бойцы, очень самолюбивые, которые во всяком состоянии борются за результат. Он как бы заменил в «Локомотиве» Горлуковича. Говорите, они в «Спартаке» в одном номере жили? Ну вот… А в «Локомотиве» он стал первым помощником Овчинникову, с которым они очень хорошо ладили, дружили.

Коллектив держался на таких личностях! Лоськов – более спокойный и выдержанный, Овчинников и Евсеев – совсем другого склада люди, эмоциональные, вспыльчивые. Костяк, стержень. А если человек безынициативный, без эмоций, пришел, получил зарплату и ушел, если ему безразлично, выиграли или проиграли… С такими, во-первых, неинтересно работать, а во-вторых, не добьешься успеха.

«Локомотив» же того периода был успешен именно потому, что в нем играли такие неординарные люди, которые своей работе все сердце отдавали. Лоськов, Овчинников, Евсеев. Каждый из них мог напихать по полной программе, если видел у кого-то разгильдяйство, безответственность. И между лидерами в раздевалке часто случались горячие споры, особенно когда результаты были неудачными. И Вадика слушали. Есть лидеры, которые на поле в порядке, но за его пределами ведут не совсем правильную линию, не объединяют, а дробят коллектив. А Евсей с Лосем и Овчинниковым не то что линию тренера проводили, а линию правильного отношения к футболу и клубу, которому служили.

Разве какой-нибудь иностранец, которых мы в ту пору уже много приглашали, имел возможность прийти в такой коллектив и плохо работать? Не мог он увести людей в сторону, глядя на них! Наоборот, традиции клуба воздействовали на этих легионеров, и они были не в состоянии жить по-другому. Те же Лекхето, Лима поняли, что попали в свою струю, потому и прижились.

Кстати, Евсей с Лимой быстро подружились. Но на тренировках, когда они сталкивались, стоял такой хруст в единоборствах, что я мяч забирал и уходил с поля! В этой атмосфере потом и Иванович воспитался, стал суперигроком европейским. А если бы собрались мямли в этой команде, и из Ивановича ничего бы не получилось.

А еще раньше Евсеев вытеснил из стартового состава Обрадовича – самого высокооплачиваемого нашего футболиста. Потому что был сильнее его духом. Нет, Обрадович тоже неплохо в тот период действовал. Но Евсей своей агрессивностью его переиграл. Серб не давал оснований его менять, но мне пришлось это сделать.

Как к этому отнесся Филатов, который уплатил за Обрадовича большие деньги? Нормально. Во-первых, потому что хорошо знал меня и понимал, что давить – бесполезное дело. А во-вторых, количество ошибок у нас было сведено к минимуму – и покупок, и на поле. Мы часто разговаривали по каждому игроку в отдельности, и всегда в итоге приходили к согласию.

Филатов к Евсею вообще очень хорошо относился, любил. Хоть и держал на расстоянии – но это внешне. Даже выходки любые ему прощал. Потому что Вадик – честный. Это его главное качество. Чтобы схимичил, слукавил – быть такого не могло. Поэтому я, в отличие от некоторых других тренеров, совершенно не боялся, что команда за моей спиной сыграет с кем-то в поддавки. Когда в команде есть такие люди, как Евсеев, это в принципе невозможно. Внутри не могло быть ни одного гнилого человека, и тут не имело никакого значения, сколько бы предложили денег.

Не думаю, что он был одним из самых низкооплачиваемых игроков «Локомотива». Ему каждый год поднимали зарплату. Не помню, правда, был ли у него агент. Не было? Ну вот. Он всегда был самостоятельным. Приходил сам и все говорил по-честному – чего хочет. Я всегда, естественно, говорил, что без него нам очень тяжело, и они с Филатовым всегда садились и договаривались.

Да, у кого-то были контракты побольше – у того же Лоськова. Но у крайних защитников всегда зарплаты поменьше, чем у нападающих или плеймейкеров. Однако Евсеева в «Локомотиве» никогда не обижали. Он был большой фигурой.

* * *

Иной раз у нас с Евсеем возникали не очень хорошие, конфликтные ситуации. Но они были чисто футбольные, сугубо по делу. Более того, признаюсь, что иногда я играл на его вспыльчивости.

Обычно это происходило, когда мы проигрывали и что-то у нас не ладилось. Мне нужно было в первую очередь завести Евсеева. У нас с ним могла случиться очень жесткая перепалка, – но как только я видел, что он завелся, то понимал: все будет в порядке. Команда не сдастся, заиграет по-новому.

Почему не поставил его тогда на «Ротор»? Он был еще не в очень хороших кондициях, это однозначно. Не набрал после травмы оптимальной формы. Но возмутился: как так, его не поставили!

Да, он кричал некорректные вещи. Но прекрасно понимал, когда переходил грань и делался неадекватным. И исправлялся. На поле. Но и за его пределами всегда подходил: «Тренер, я вспылил, был не прав».

А я на его реплики и внимания никогда не обращал. Что бы он ни говорил. Потому что мне нужен был человек, который поведет команду вперед. Когда команда выходила на поле мертвая, именно он мог ее разбудить. Это единственное, что имело для меня значение. А что он там скажет… Из раздевалки выйдем, и тут же вернутся хорошие отношения. Все останется на поле и в раздевалке. Я и сам такой же был в молодости. И тоже возникали с тренерами всякие ситуации. Хотя он пожестче меня (усмехается).

Может быть, в его словах и был перебор. Но я так понимаю жизнь, что только слабый человек боится, что его репутацию какие-то слова могут поколебать. Если игрок нужен, очень нужен команде, то слова не имеют никакого значения. Если тренер – слабый человек, то он такого игрока выгонит. А я себя считаю достаточно сильным и знаю, что на эмоциях может быть сказано что угодно.

Важно, что у него эмоции проявлялись только в игровых ситуациях – в матчах и тренировках. Никогда не было противостояния на разборе, установке, получении задания. Только в пылу.

Да, я не раз потом говорил команде: «Разозлитесь на меня, как Евсеев». Такие моменты в спортивной психологии – не редкость. Пусть игрок злится на тренера, доказывает, что тот не прав! Но надо понимать, что у всех – разные характеры. Одного не очень корректным словом можно завести и выжать из него максимум, а другой, наоборот, замкнется и расклеится. Евсееву это подходило. Как он сам мог в жесткой форме поговорить – так и к нему. Вопросом, репликой при всех. Его это возбуждало, у него откуда-то находились силы, которых, как только что казалось, не было.

Для меня самое важное – дело. Когда Евсеев находился не в лучшем состоянии и не выполнял требований футбола, я не мог этого терпеть, и у меня случались с ним конфликты – чуть-чуть мной, признаюсь, спровоцированные. Но потом он начинал работать, к нему возвращалась вся былая энергия. И тогда Евсеев становился моим лучшим другом. А то, что он говорил в газетах о конфликте с Семиным – да пожалуйста! Лишь бы дело делал!

Мы ему прощали практически все. Он в интервью не раз заявлял, что в душе по-прежнему спартаковец. Или что тренер не так работает. Я ему после таких интервью говорил: «Откуда ты знаешь, как нужно работать? Вот будешь тренером, встанешь на мое место – и узнаешь. Скажи мне, что как тренер сделаешь с таким игроком, как ты?» Он отвечал: «Я его выгоню». Я смеялся: «А я тебя не буду выгонять».

После таких разговоров напряжение всегда спадало. Ему приходило в голову: а может, он действительно не прав? И начинал думать. А то обычно что чувствует, то сразу и лепит. Сейчас он вообще другой. Лишнего слова не скажет резкого.

* * *

По режиму к нему, как и ко всем, конечно, порой были вопросы. Он мог выпить после игры. Но перебрать – нет, потому что был крепким физически. Приехал еще Лима такой же, вот они сразу и сдружились. После матча или в выходной могли поддать.

На сборах – нет. В Марбелье, когда прилетали, сразу же шли в ресторан, но на этом заканчивали, потом режим уже не нарушали. Так же, как и Горлукович, который в Москве разное мог себе позволить, но на сборах, когда большие нагрузки, никогда не выпивал.

На сборах, да и вообще на тренировках, Вадик хорошо работал. Надо было только дать ему правильное направление. Он неутомимый, не мог плохо работать. Кроме того, легко обучался и верил тренеру. Не подвергал все сомнению, считал, что если ему какие-то упражнения дают, – значит, это правильно. Для меня это было самое главное.

У Евсеева – умница жена. Татьяна – очень разумная девочка, которая прекрасно понимает, что у мужа тяжелейшая работа. И думаю, она один из его главных стимулов. Потому что хорошо Вадика понимает.

У нас часто встречи бывали. После игр на следующий день я всегда разрешал, чтобы игроки приезжали на базу с женами и детьми. А то ребята на сборах сидят и сидят, семьи не видят. Пока у них восстановительная тренировка, сауна, массаж, пускай жены между собой пообщаются.

Это тоже был один из хороших моментов в нашей команде. Еще и потому, что они после этих тренировок часто все вместе, семьями, куда-то ходили пообедать. А если бы футболисты на следующий день после матча оказывались одни? Тогда бы к вечеру могли домой и не доехать.

Ведь как в наши годы все происходило: на следующий день после игры была баня, ее всегда организовывал Валера Маслов. Приезжали в Сандуны, после обязательно обед, а потом некоторые домой не добирались. Потому что непременно шло продолжение. А в «Локомотиве» за счет того, что рядом были жены, этого не происходило (смеется).

Но иногда футболистов не следовало тормозить. Уж чемпионство-то они имели право отпраздновать на полную! Самое памятное – когда ехали из Ярославля по трассе в Москву в ноябре 2004-го, везли чемпионский кубок. Было очень холодно, шел снег.

Но Евсей с Лимой по пояс разделись, останавливались буквально у каждого ларька, и то один, то другой полуголыми брали шампанское. И, боюсь, не только. Останавливать их уже было невозможно, и я волновался не из-за того, что они могли простудиться, а чтобы в этих ларьках им не подсунули некачественных напитков. Но все прошло нормально. Никогда не видел такого бразильца, как Лима. Чистый Евсеев!

Мне нужно было что-то с этим делать, чтобы они в таком состоянии по Москве ночью не разбежались. А то пошли бы по столице куролесить! Говорю: «Все едем в Баковку, а вы пригласите туда своих жен, и продолжим празднество». Так и поступили, а утром уже в нормальном – насколько это возможно – состоянии разъехались. И у меня душа спокойна.

Еще Евсеев зажег, когда после одного из предсезонных сборов возвращался в горнолыжном обмундировании. По-моему, Лоськов его все время травил, и в итоге они поспорили. Во Франции, из среднегорья, возвращались, в аэропорт приехали – и вдруг смотрю, Евсей в этих огромных ботинках идет! Я думал, Вадик меня уже ничем не может удивить, но он смог. Поспорил – и выиграл.

* * *

Смог бы Евсеев играть за границей? Конечно. Не в «Реале» или «Барселоне», но в любом конкурентоспособном европейском клубе. В той же Англии – не в первых четырех-пяти клубах, но в любом из остальных точно смог бы. Были ли предложения – не знаю. Он с ними ко мне не приходил.

В 2005 году, по ходу отборочного цикла Евро-2006, я возглавил сборную России. Последний, решающий матч мы проводили в Словакии. Евсеева на него я, конечно, вызвал, но за несколько недель до игры он получил серьезную травму…

Это была очень тяжелая потеря. В тот период внутри и вокруг национальной команды большого энтузиазма я не замечал. А Вадик был одним из немногих, кто мог ее встряхнуть. Да и фланги атаки у нас в тот момент работали не очень здорово, и он мог там ситуацию здорово обострить.

В общем, мне Евсеева не хватало, и, хорошо его зная, я понимал это лучше, чем кто-либо. В Словакии у команды не было огня, а соперник оказался в полном порядке. Сыграли 0:0, и могло быть только хуже, но не лучше. И я не раз вспоминал, что Вадик особенно хорош, когда играет против всех. Его лучшие матчи, если присмотреться, прошли на выезде. Уэльс, «Галатасарай»…

Чем больше напряжение, тем лучше он играет. Есть игроки, которые отличаются в матчах, заканчивающихся вроде 6:1 в твою пользу, а есть те, кто забивает решающие голы. Евсеев – из вторых.

Когда в начале 2007-го меня назначили президентом «Локомотива», а Анатолия Бышовца – его тренером, Бышовец через две недели после назначения заявил, что Евсеев ему не нужен. Я воспринял это очень негативно. Но тогда роль президента в «Локомотиве» была менее значима, чем сейчас. Нашелся ряд руководителей, которые выступили против Евсеева. В частности, председатель совета директоров Сергей Липатов. Я остался в меньшинстве и ничего сделать не смог.

А Бышовец не хотел слышать меня, убежденного, что Евсеев – это наш большой помощник. Мы с Бышовцем не особо много общались в тот период, но он придерживался идеи, что от старой плеяды нужно освободиться. И Вадик как ее лидер в черный список, конечно, попал. Он мог сказать правду, высказаться о ситуации в команде напрямую где и как угодно – в разговоре с тренером, в прессе. Бышовцу это совершенно не нравилось. И тогдашнему составу совета директоров тоже.

Евсеев прекрасно понял, что отношение к нему в клубе изменилось коренным образом. Мы встречались, и он говорил: «На меня никто тут не рассчитывает».

Тогда в «Локомотиве» сразу появилось много интриг, которых раньше вообще не было. Одни интриги! В какой-то период я перестал вообще на базе в Баковке появляться. Сидел в своем кабинете в клубе, организовывал детский турнир «Локобол». И никуда не вылезал, потому что совет директоров меня не поддерживал.

Мне смешно было читать слова Бышовца, что я якобы призывал Евсеева остаться в дубле, чтобы дождаться, пока его уволят. Нет, я хотел другого. Таких игроков нельзя освобождать! Я хотел, чтобы он просто работал, тренировался, а через месяц-другой ситуация могла повернуться как угодно. Например, травму бы кто-нибудь получил и ему дали бы шанс.

Но ему не дали. Обрубили. Тот, кто оговорил Евсеева, что Вадим работает не на команду и создает негатив, – преступник по отношению к «Локомотиву». Таких людей, как Вадик, мы должны были сохранять, а их разбазаривали. Отсюда и сегодняшняя ситуация. Поэтому и нет до сих пор настоящего «Локомотива». Очень рад, конечно, если получится у Игоря Черевченко. Он ведь из той плеяды. Но ему придется непросто…

Через несколько месяцев после того, как Бышовец убрал Евсеева, перед финалом Кубка России возникла аналогичная ситуация с Лоськовым, и я собрал акционеров. Убирать его было ни в коем случае нельзя! В итоге Лоськова мы тогда отстояли – по крайней мере, до окончания Кубка. Но вскоре и ему пришлось уйти в «Сатурн».

Когда я вернулся на должность главного тренера «Локомотива» в 2009-м, Лоськов еще мог принести большую пользу команде, и его удалось вернуть. Хотелось, чтобы в клубе работал и Евсеев, да и все поколение людей, которые побеждали и делали историю клуба. На всех ключевых позициях в «Локо» я видел тех, кто был в нем воспитан. Вадик мне виделся одним из тренеров. Тот же Пашинин там сейчас работает и многому научился.

На первых порах у нас с тогдашним президентом клуба Николаем Наумовым не получалось найти общий язык, но в конце концов он полностью согласился, что без этого не обойтись. Нам элементарно не хватило времени. А в результате посмотрите – Лоськов как закончил, так с тех пор и не работает. Как такое может быть?!

Но как игрока Евсея в команде я на тот момент уже не видел. Он потяжелел, тут даже вопросов нет. Думаю, восстановить его до прежних кондиций было уже сложно. Он все-таки с широкой костью, стал массивным, потерял скорость. Такое случается. Раньше он из отпуска всегда возвращался с лишним весом. Говорил: «Мне нужно поработать». И работал так, что быстро все восстанавливал. Но возраст взял свое.

Однако Евсей себя, считаю, полностью реализовал. На сто процентов. Он всегда был честен по отношению к футболу, и я никогда не видел, чтобы он прятал куда-то свой резерв. Как, например, Булыкин. Вадик выдал весь свой ресурс, исчерпал возможности и эмоции.

* * *

Говорят, что Евсеев безбашенный. Не-ет! У него мозги очень сильные. И одна ситуация уже после окончания его карьеры лишний раз в этом убеждает. Когда его пригласили в «Локомотив» и вдруг дали должность – с болельщиками работать.

Руководитель, который давал, – умный, но Евсеев еще умней. Он же не громоотвод, не хочет свое имя позорить. Если что-то в клубе делается неправильно, то еще более неправильно гасить настроения болельщиков за счет личности Евсеева. И Вадик, как настоящий крепкий мужик, сумел от этого отказаться.

А ведь многие на его месте пошли бы. Хорошая зарплата, делать ничего не надо, за счет своей популярности гасишь на полгода всю эту ситуацию, оказываешься в фаворе у руководства клуба… Но кто ты через полгода в глазах людей? Никто.

Зато теперь Евсеев – уже тренер. И уверен, что специалист из него получится очень хороший. Мог бы сидеть дома, но пошел работать во вторую лигу, в Иваново. Отучился в ВШТ – в общем, все делает поэтапно. Какие бы у него ни были амбиции, он не перескакивает через уровни, которые для накопления опыта необходимо пройти.

И совершенно правильное решение – пойти помогать нашему мэтру Гаджи Гаджиеву в Перми. Для Гаджиева это тоже супер, ему нужны мощные, искренние эмоции, и Вадим их ему дал.

При этом Олег Романцев правильно вам сказал: главное для Вадика – не пересидеть во вторых. Но для этого нужен шанс. Будет глупо, если мы сейчас не воспользуемся этой плеядой молодых талантливых ребят. Евсеев, Лоськов, Маминов, который в прошлом сезоне работал в «Химках»… Если мы им не найдем работу и будем брать на эти места иностранцев, то потеряем очень хорошее поколение. Вот Дима Хохлов, слава богу, получил шанс в «Кубани» (монолог Семина был записан до увольнения Хохлова. – И. Р.).

А Дима Аленичев уже до «Спартака» дорос, и я за него тоже очень рад. В какой-то мере он тоже мой воспитанник, играл у нас в «Локомотиве». Тогда он казался чересчур скромным, но его видение футбола уже тогда невозможно было не разглядеть. Вот только «Локомотив» тогда практиковал немножко другой стиль. Аленичев был единственным игроком комбинационного плана в команде, нам же, отталкиваясь от подбора игроков, приходилось играть в другой футбол. Наверное, он просто пришел к нам не в свое время. А вот если бы он оказался у нас во времена Лоськова, это было бы идеально. Только представьте, четверка полузащитников Лоськов – Хохлов – Аленичев – Измайлов – это была бы просто фантастика! А еще и с таким стержнем позади, как Овчинников с Евсеевым…

Вот видите, двое из этих ребят, Аленичев и Хохлов – уже тренеры в Премьер-лиге. И это здорово. Должны получить шанс и другие. А то, если мы будем опять везти каких-нибудь румынов или якинов, то многое потеряем. Наши лучше, у них выше ответственность! Вот сейчас Якин ушел из «Спартака» – и что оставил? Да ничего.

А Евсееву, чтобы стать сильным тренером, главное – ни в коем случае не меняться как человеку. Разве что в дипломатии чуть-чуть прибавить, потому что время сейчас такое – без взаимоотношений с президентом клуба никак нельзя. А так он все знает. По его пониманию футбола даже вопросов нет. Нужно еще вспоминать о том, что ему в тренерской работе нравилось, а что нет, когда он был игроком, и пользоваться этим опытом. Человек он принципиальный. И сохранив себя как личность, не прогнувшись ни перед кем, обязательно станет хорошим тренером.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.