Глава 8. После больницы
Глава 8. После больницы
После выписки из больницы лечение Высоцкого продолжается в Белоруссии, куда его и Марину Влади пригласил кинорежиссер Виктор Туров. Здесь актерам удалось отдохнуть, немного прийти в себя. Марина сильно похудела, пока каждый день ездила к Владимиру в больницу — она и представить себе не могла, что не приедет, что оставит своего родного человечка там одного — лежать, думать, страдать. Но все закончилось: подлеченного Высоцкого наконец выписали, и вместе со своей любимой он отправился на отдых.
Когда же они вернулись в Москву, оказалось, что жить у Нины Михайловны дальше невозможно — уж слишком болезненно мама воспринимала выходки своего сына, но вот Марина. Марина решила во что бы то ни стало помочь Владимиру справиться с этим недугом, она не могла оставить его одного.
Володя потратил огромное количество времени, прежде чем после долгих мытарств он нашел для себя и Марины отдельную комнату в двухкомнатной квартире милого старика с «Мосфильма», в районе станции метро «Аэропорт». Популярность Владимира к этому времени выросла неимоверно, знакомства с ним искали многие сильные мира сего: он был знаком со многими чиновниками, актерами, режиссерами, в кругу его знакомых была, например, и Галина Брежнева. После отдыха на какое-то время Высоцкий сумел сохранить душевное и физическое равновесие, старался писать. Правда, это давалось ему с большим трудом. Муза словно покинула Владимира — если в прошлые годы он писал как умалишенный, создавая по нескольку произведений в месяц, то в 1969 году за все время Володя написал лишь около двадцати стихотворений и дал всего лишь три крупных концерта. Марина не знала, радоваться ей или расстраиваться — с одной стороны, любимый наконец отдыхает, с другой — это бездействие гложет Высоцкого хуже любой болезни. И тем не менее она должна была уехать — как иностранка она не могла оставаться в стране дольше, чем позволяла виза…
В том году Высоцкий снялся в трех фильмах. В двух он сыграл эпизоды («Белый взрыв» и «Эхо далеких снегов») и в одном («Опасные гастроли») — главную роль. Во время съемок одного из этих фильмов с Высоцким произошла весьма неприятная история.
Опальный поэт Высоцкий в то время был в столице под запретом — нет-нет, власти не могли запретить людям слушать его записи и ходить на концерты, но концерты эти, мягко говоря, не приветствовались. То тут, то там всплывали темные истории, которые то и дело бросали тень на имя Владимира. Такая история произошла и в Одессе, где 1969 году была изнасилована несовершеннолетняя девочка. Преступник скрылся, однако момент, когда он подходил к девочке, уговаривал ее пойти с ним, уводил, видели дети, игравшие по соседству. Когда же оперативники попросили их описать внешность насильника, все они в один голос стали утверждать, что он похож. на Владимира Высоцкого. Правоохранительные органы сначала посчитали это нелепым совпадением, но вскоре им стало известно, что знаменитый актер в эти дни действительно находился в городе. И оперативники отправились к нему в гостиницу.
В номере раздался стук в дверь. Владимир удивился, когда увидел на пороге человека в милицейской форме. Представившись по всем правилам, тот объяснил Высоцкому ситуацию.
— Я — насильник? — возмутился Владимир. — Да вы вообще в своем уме?!
— Понимаю, понимаю, — залепетал милиционер, едва не потерявший дар речи от того, что сейчас общается со своим кумиром.
Конечно, молодому пареньку, которого отправили пообщаться с шансонье, было неприятно и неудобно выдвигать обвинение Высоцкому. Но делать нечего — служба есть служба.
— Я в тот день был за пределами города — на съемках!
— А подтвердить это кто-то может? — спросил милиционер.
— Конечно, — обиженно фыркнул Владимир, что же, в его алиби еще и не верят?! — Подтвердить это могут как минимум человек тридцать из съемочной группы…
И хотя у Высоцкого было железное алиби, он нервничал. Дело принимало серьезный оборот — шутка ли, обвинение в изнасиловании! Да еще и в изнасиловании несовершеннолетней! А ведь в те годы многие искали повод, чтобы поймать его на чем-то незаконном, и здесь вдруг такая история! Было от чего схватиться за голову. Помощь к Высоцкому пришла с неожиданной стороны.
Утром следующего дня в его гостиничный номер вновь постучали. Мужчина в штатском, которого впустил Владимир, представился работником милиции и давним почитателем его творчества.
— Что же это получается, товарищ милиционер?! — возмущался Высоцкий. — Я работаю, а мне тут выдвигают такое обвинение!
— Понимаю-понимаю, — отвечал милиционер, голос у него был тихим и очень спокойным. — Ситуация неприятная, но выход есть всегда.
— Что значит «неприятная»? Да это кошмар! Катастрофа!
— Никакой катастрофы, — заверил Владимира сотрудник правоохранительных органов — голос его и вправду действовал на Высоцкого успокаивающе. — Главное, избежать очной ставки. Преступника видели всего лишь дети, и повлиять на их показания очень легко. Кому нужно, тот сможет это сделать. А как вы понимаете, видимо, это кому-то очень даже нужно.
— Что же мне сейчас делать? — спросил Владимир упавшим голосом.
— Вам — ничего. Причем «ничего» в буквальном смысле — лучше всего на время исчезнуть, а режиссеру фильма мы немедленно дадим распоряжение отпечатать фотографии сцен с участием Высоцкого, которые снимались в тот день.
Обеспечив себе с помощью режиссера алиби, Высоцкий, как ему и советовал доброжелатель, уехал в Москву и там в течение нескольких дней жил на квартире своего приятеля Юрия Гладкова. В конце концов конечно же выяснилось, что Высоцкий к этому происшествию никакого отношения не имеет, и он благополучно вышел «из подполья».
Съемки «Опасных гастролей» были закончены, и только благодаря тому, что главную роль в фильме играл Володя, картина смогла стать фаворитом сезона. Говорят, что 20 копий этого фильма еще до его выхода на широкий экран отобрали для личного просмотра члены советского правительства…
Впрочем, не все любили Высоцкого. Конечно, были и те, кто его ненавидел, но равнодушных к нему точно не было! Кинематограф не всегда был благосклонен к Владимиру — осенью режиссер Полок собирался пригласить его в картину «Один из нас», где Высоцкому предстояло воплотить на экране ни много ни мало бесстрашного советского разведчика. Но судьба распорядилась по-своему. 2 октября на худсовете «Мосфильма» секретарь Союза кинематографистов Санаев гневно заявил:
— Только через мой труп в этом фильме будет играть Высоцкий! Надо будет, мы и до ЦК дойдем!
Но в ЦК идти не пришлось, так как и там сторонников Высоцкого не нашлось. К тому же свое веское слово сказал и КГБ, курировавший съемки фильма подобной тематики. Допустить, чтобы советского разведчика играл человек, бросивший семью и заведший амурную связь с иностранкой, КГБ, естественно, не мог. Восходящая «звезда» Пятого идеологического управления, в скором времени его бессменный руководитель, Филипп Бобков так и заявил в те дни:
— Я головы поотрываю руководителям Госкино, если они утвердят кандидатуру Высоцкого!
Видимо, удрученный таким поворотом событий, Высоцкий в начале ноября вновь ушел в запой. Марина поддерживала его, как могла, но победить страсть Высоцкого к алкоголю не могла! И вот результат — три недели и Владимир уже лежит в Люблинской больнице у доктора Воздвиженской. Три месяца назад, едва не отдав Богу душу, он клялся держать себя в руках, надеялся сам и обнадеживал других. И вот — новый запой, страшнее предыдущего. Вывести из этого запоя Высоцкого не смогла даже Марина Влади, которая вскоре прилетела в Москву.
Марина ждала его дома, но когда Владимир приехал, произошел бурный скандал! Влади требовала, чтобы он бросил пить, а Владимир орал, что указывать ему никто не имеет права. И вот результат — уже на следующий день иностранная актриса уехала, оставив Высоцкого страдать на целых долгих полгода. Конечно, и сама она в этот период находилась в жестокой депрессии, но решения своего не изменила! А Высоцкий уже на следующий день виновато рассказывал Золотухину, как устроил в своей квартире настоящий погром:
— Валера, у меня беда. Трагедия… Я Марину вчера чуть не задушил. У меня в доме побиты окна, сорвана дверь. Что она мне устроила. Как живая осталась?..
— Володя, ты держи себя в руках, ты же не один.
И Высоцкий старался, изо всех сил старался держать себя в руках, но долго справиться с собой не мог. Видимо, даже любовь к Влади не была для него достаточным стимулом, чтобы прекратить выпивать. А ведь чуть позже этот стимул нашелся. Ну а пока справиться с собой Высоцкому удалось на недолгих два месяца — в марте он снова оказался в больнице. Лечение продолжалось с перерывами до середины мая и привело Высоцкого в долгожданное равновесие. Здесь же подоспел и стимул, заставивший Владимира взять себя в руки, — в театре Любимов приступил к постановке «Гамлета» и главную роль отдал Высоцкому. И ради успеха в этой роли Владимир готов был пойти на любые жертвы и воздержания.
Чуть позже он сам вспоминал, что этот период был в его жизни очень уж сложным. «Когда я репетировал “Гамлета” и когда почти никто из окружающих не верил, что это выйдет… Были громадные сомнения — репетировали мы очень долго, и если бы это был провал, это бы означало конец — не моей актерской карьеры, потому что в этом смысле у нас намного проще дело обстоит: ты можешь сыграть другую роль, — но это был бы конец для меня лично как для актера: я не смог этого сделать! К счастью, этого не случилось, но момент был очень такой, прямо как на лезвии ножа, — я до самой последней секунды не знал, будет ли это провал или это будет всплеск.»
В тот год Владимиру приходилось словно ходить по лезвию бритвы не только в театре. После того как в феврале он развелся наконец со второй своей супругой, СМИ запустили новую «утку» — дескать, великий шансонье собирается бежать из страны, нацелился на заграницу. Высоцкий ответил на эти выпады в свойственной ему манере — написал песню «Нет меня, я покинул Расею». Несмотря на аполитичное название, заканчивались эти куплеты весьма лаконичными и твердыми строчками, выражавшими позицию автора в полной мере:
Не волнуйтесь, я не уехал!
И не надейтесь, я не уеду!
Вообще 1970 год был очень тяжелым для Володи. Марины не было рядом, репетиции в театре изматывали, журналисты запускали все новые и новые слухи, а настоящих друзей становилось все меньше. Кто-то отворачивался от алкоголика и дебошира Высоцкого, показывая свое истинное лицо, других просто не стало. Так, именно в этот год умер один из ближайших друзей Высоцкого Левон Кочарян. На его похороны пришло огромное количество народу, так как люди любили его за веселый нрав и радушие к гостям, а Высоцкий так и не пришел.
Он не навестил умирающего друга и в больнице, поскольку просто не мог этого сделать — это было слишком сильным ударом для певца и поэта, его эмоциональное состояние просто не могло вынести еще и такой нагрузки. И тем не менее после этой ситуации многие друзья Высоцкого посчитали его предателем и прервали с ним отношения. А когда один из них спросил его: «Володя, как же так, почему ты не навестил Левона?» тот просто ответил:
— Я вообще не ходил к Кочаряну… ни когда он болел, ни в больницу, ни на панихиду — никуда. Я не мог вынести: чтобы он — и вдруг больной. не мог увидеть это своими глазами, не хотел.
В том же году у Высоцкого были и взлеты — например, Леонид Гайдай предложил ему попробовать себя в роли комедийного актера, предложив ему роль Остапа Бендера в экранизацию «Двенадцати стульев».
Однако, поработав с неделю, Высоцкий вновь ушел в загул и на эту роль взяли другого актера. Судя по тому, с каким желанием репетировал он роль Гамлета, как ради нее отказывался на время от собственных пороков, роль Бендера его на такие поступки совсем не вдохновляла.
В конце года в Москву вернулась Марина Влади, и их год, начавшийся с крупной размолвки, закончился вполне благопристойно и торжественно: 1 декабря они наконец официально стали мужем и женой.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.