Дорита ушла из жизни…

Дорита ушла из жизни…

Все складывалось, по скромным возможностям жизни тех лет, вполне благоприятно. Внучка подрастала, находясь в эпицентре общего внимания. Незаметно, в будничной суете и заботах, подкрался пятидесятилетний юбилей жены. Он был тепло отмечен в кругу родственников и близких друзей. Ничто не предвещало страшной беды. Она нагрянула спустя полгода после ее юбилея. Я ненадолго отлучился в ближнюю командировку – во Владимир. На второй день позвонил домой. Меня насторожил приглушенный и усталый голос жены. Следующий вечерний звонок остался без ответа. Ни свет ни заря я примчался в Москву. Жена лежала рядом с письменным столом без сознания… В больнице установили обширное кровоизлияние в мозг. Пять суток она находилась в коме. На отчаянную просьбу попытаться ее спасти в больнице Склифосовского мне с циничным безразличием ответили:

– Мы не намерены снижать показатели выживаемости за счет безнадежно больных.

Жена ушла из жизни холодным, слякотным, траурно-серым днем. Природа вместе с нами оплакивала невыносимо тяжелую потерю близкого человека. Но еще раз сработали связи: помощь оказали представители престижных организаций города. Моссовет удовлетворил ходатайство – и без бюрократической волокиты выделили еще один участок на Востряковском кладбище. И опять – удивительное совпадение! Могила оказалась почти рядом с местом упокоения бабушки Тани и ее многочисленной родни.

Тридцать лет назад наши молодые жизни переплелись в единый семейный узел. Долгие годы мы жили душа в душу. Не обходилось, конечно, без неизбежных мелких ссор. Но они были краткими и не притупляли наши глубокие чувства и привязанность друг к другу. Правда, к сожалению, не миновал нас серьезный кризис. Почти полтора года мы проживали раздельно. В тот критический период, вне брака, у меня появился сын. Я нарек его Семеном и дал ему свою фамилию – в память о рано ушедшем из жизни отце. Ценой тяжкого испытания мы с Доритой нашли в себе силы и мудрость для возвращения и взаимного прощения.

Последующие годы были умиротворяющими и спокойными. У меня хватило ума самокритично увидеть себя со стороны. Это помогло мне через внутреннее душевное покаяние перед женой и дочерью создать атмосферу семейного тепла, внимания и заботы. Я был уверен, что мы доживем до глубокой старости в полном согласии… К сожалению, у судьбы свой сценарий. Скоропостижный уход из жизни Дориты стал для меня незаживающей раной. Боль умножалась от чувства вины перед ее светлой памятью.