Ушла от мужа – читателя газет

Ушла от мужа – читателя газет

– Герои ваших романов совершают какие-то поступки, волевые движения, меняя судьбу, биографию. Как и вы, наверное, в личной жизни?

– Да, свою жизнь я меняла несколько раз. Первый раз я вышла замуж в двадцать два года. И когда однажды вошла в свою квартиру и увидела мужа, читающего на диване газету, то сказала себе: «Что я наделала, неужели вот так я буду жить до конца своих дней с мужем, читающим газеты?» Упаковала чемоданы и вышла из дому. Навсегда. Муж лишь крикнул: «Ты куда?» Это был развод без сцены. Ради справедливости надо добавить, что мой поступок его не огорчил. А если бы я увидела его несчастным, может быть, не поступила бы так.

– Вы человек импульсивный, решительный, волевой?

– Люди считают меня сильным человеком, но я сама так не думаю. Тем не менее многим не мешает искать во мне помощь и опору. Меня это радует. Но в принципе я терпеть не могу драм. Когда намечается драма, я выхожу из игры.

– Простите, мадам, не могу не сказать, что я такой же. Стараюсь не допускать истерик и не вводить в истерику. Хотя, впрочем, что вам до этого…

– Любопытно, в каком месяце вы родились?

– Июнь, 22 число.

– Вот видите, а я 21 июня. Вы Близнец, переходящий в Рака. Я верю астрологам. Мой друг Жан Поль Сартр тоже родился 21 июня. И это был человек, который тоже не терпел всяких драм и все принимал легко и весело. Что бы ни случилось, лучше всегда быть веселым, оставаться на коне. Я такая, и чувствую, что вы тоже.

Интервью Саган дает редко: «Если я буду принимать всех журналистов, то кончу тем, что буду жить как на постаменте». Прощаясь с Франсуазой, я решился рассказать ей давнюю историю своей заочной любви к начинающей романистке. Было это, точно помню, в 60-м году. Я служил тогда в армии и однажды в гарнизонной библиотеке наткнулся на сообщение о молодой французской писательнице. В статье пересказывалось содержание повести, была помещена биографическая справка. Этого оказалось достаточно, чтобы мое воображение разыгралось и я заочно влюбился в далекую парижскую девушку.

Франсуаза расхохоталась своим мелким стремительным смехом и заключила:

– Весь наш разговор о литературе не стоит одной этой новеллы. Вот он – самый веский аргумент в мою пользу: «В меня был влюблен русский солдат».

На секунду Франсуаза запнулась и добавила: «Даже русский солдат».

Но я не обиделся.

1988–1990