10. Философский камень (1516)

10. Философский камень (1516)

Примерно в 1516 году Фауст, которого вскоре после 1513 года выдворили из Эрфурта, перебрался чуть ближе к дому. Последние несколько лет прошли под знаком перемен, войны и опасности, грозившей всем путешествовавшим по большим и малым дорогам империи. В 1515 году на французский престол взошёл король Франциск I, закончивший Итальянскую кампанию победой в битве при Мариньяно и вернувший Милан под власть короны. В обществе нарастал широкий раскол. Из Бургундии депортировали цыган. По слухам, три месяца в Женеве казнили за колдовство более пятисот человек. Жена фон Зиккингена скончалась при родах, пытаясь дать жизнь седьмому ребёнку. Не исключено, что Фауста просили облегчить её участь при помощи астрологической медицины – или хотели вызвать тень умершей с помощью некромантии.

Умершего Фердинанда II Арагонского сменил Карл (позднее ставший императором Карлом V), приехавший для коронации только в 1517 году. В 1516 году Максимилиан I вернулся в Италию и занял Милан. Впрочем, в Милане он провёл всего один день, после чего у императора кончились деньги, а наёмники дезертировали. Османы успешно покорили Сирию. Тогда же Эразм опубликовал новое издание Нового Завета, а на Пятом Латеранском соборе решили, что проповеди помогут обуздать распространение ереси и волхвования.

Если верить местной легенде, примерно в тот же период Фауст нашёл убежище в Маульброннском монастыре, настоятелем которого был Иоганн Энтенфус из Эвисхейма, в наши дни носящего название Унтерэвисхейм{197}. На этом фоне Маульбронн выглядит полнейшей неожиданностью. Вопреки ожиданиям, монастырь ничем не напоминает заброшенные руины, поросшие ежевикой. Это обнесённый стеной город, защищённый рвом и подъёмным мостом. Непосредственно за узкими воротами внутреннее пространство монастыря распахивается вширь и образует просторный двор, разделённый надвое группой более новых построек, относящихся к XVII и XVIII векам. Во дворе находятся предприятия местной торговли и муниципалитет Маульбронна. На противоположной стороне посетитель видит перед собой церковь и здание монашеской обители. Когда в 1516 году сюда попал Фауст, ему пришлось миновать трое ворот, ни одни из которых не сохранились до наших дней, и его взгляд, брошенный через двор, должен был упереться в большой сарай, который позднее был снесён.

Монастырь основали в 1147 году, когда монахи находившегося поблизости Экенвейхерского монастыря, придя к выводу, что они выбрали для обители неудачное место, решили перебраться в узкую долину реки Зальцах. Когда-то по долине проходил старый римский тракт, но ко времени, когда сюда пришли монахи, здесь располагалась важная императорская дорога (рейхсштрассе). По преданию, место для монастыря нашёл Вальтер фон Ломерсхейм, шедший впереди мула, нагруженного сумой с золотом. Как бывает, мул неожиданно заупрямился, сбросил ношу и пнул копытом землю, откуда тут же ключом забила вода. Упав на колени, фон Ломерсхейм возблагодарил Бога, давшего знак, и основал на этом месте монастырь. Название Маульбронн не без юмора связывают с мулом и немецким словом Brunnen, означающим «фонтан или родник».

Религиозный пыл монахов принёс свои плоды. После нескольких лет тяжёлой работы в обитель пришёл достаток, благодаря торговле превратившийся в богатство. Маульброннский монастырь начал расти вширь и строиться, со временем превратившись в готическую крепость на римском фундаменте. Маульбронн был и по сей день остаётся завидным приобретением. В 1993 году монастырь стал объектом культурного наследия ЮНЕСКО. Ко времени прибытия Фауста владельцем монастыря был герцог Ульрих Вюртембергский. Начав агрессивную кампанию по расширению своих владений за счёт Палатината, Ульрих в 1504 году с успехом осадил монастырь, захватив находившийся рядом Книтлинген.

Есть небольшая вероятность, что Фауст и Энтенфус могли быть старыми школьными друзьями, по крайней мере, источник XVII века называет Энтенфуса «коллегой» Фауста{198}. По преданию, на аббата подействовало обещание Фауста добыть много золота с помощью алхимии{199}. Настоятеля буквально обуревала идея строительства, и он нуждался в средствах.

За недолгие шесть лет, пока он был аббатом, Энтенфус построил «Господский дом» (1512–1514) с комнатами для высоких гостей и помпезный зал для празднеств, с балконным окном, из которого открывался роскошный вид на его владения. Позже он построил винтовую лестницу, которая вела из «Господского дома» в локуторий (длинный зал, где монахам дозволялось вести беседы), а также купальню и зимнюю трапезную, довершив всё сооружением жемчужины монастыря – фонтанного дома. Своды трапезной были со вкусом украшены рисунками в технике сангины, по предположению выполненными самим Йоргом Ратгебом. По преданию, один из рисунков изображал Ульриха Вюртембергского.

Возможно, Энтенфус действительно хотел оставить след в истории, но аббата запомнили вовсе не благодаря размаху предпринятого им строительства. Местные предания по сей день хранят память о Фаусте: его именем названа башня старой монастырской стены («Башня Фауста»), в монастыре есть «кухня Фауста», а во время моего визита нынешний настоятель показал тайную комнату, которую называют «Фаустовой норой». Поговаривают, что в монастырь был прорыт секретный ход, уходивший за стены, и Фауст нередко пользовался этим ходом, сбегая на тайные попойки{200}.

Оказавшись в зале для празднеств «Господского дома», где в наши дни находится эфорат монастыря, Фауст должен был увидеть два ряда каменных колонн, поддерживавших потолок с деревянными балочными перекрытиями. На первом справа столбе был вырезан герб Энтенфуса, а в конце зала Фауст наверняка видел фигуру самого аббата.

В зале для празднеств Энтенфус принимал мирских посетителей или занимался хозяйственными вопросами. Здесь Фауст передал аббату свою визитную карточку, заинтересовавшую Вирдунга и вызвавшую язвительные насмешки Тритемия. Само собой, Энтенфус что-то слышал об искусствах, которыми владел Фауст, а в библиотеке аббата могли храниться редкие или запрещённые рукописи. Фауст мог повторить заявления, согласно Тритемию, сделанные в Бад-Кройцнахе, где он якобы называл себя величайшим из всех доныне живших алхимиков и уверял, что может и готов выполнить все, что угодно{201}. Перед Энтенфусом был человек, который мог помочь аббату в его амбициозных намерениях.

Энтенфус знал, что отношение к алхимии всегда было отрицательным и, что ещё хуже, церковь запрещала занятие алхимией. Практическую алхимию запретил римский папа Иоанн XXII в булле 1313 года Spondent partier. Авторы «Молота ведьм» говорили об алхимии столь же отрицательно: «Мастера алхимии знают о невозможности истинной Трансмутации»{202}. Неприятие алхимии высказывала не только церковь: сами алхимики высказывали недовольство теми, кто опорочил их профессию. Известный алхимик Джордж Рипли (умер в 1490 году) в работе «Алхимический Состав, или Двенадцать Врат, приводящих к открытию Камня Философов» предупреждал начинающих о том, что нужно опасаться «мультипликаторов» с изъеденными пальцами и покрасневшими глазами. Даже Парацельс сокрушался, что искусство алхимии «покрыто бесчестьем»{203}.

В толпе заурядных шарлатанов попадались и настоящие алхимики. Как известно, алхимиками были два английских короля, Генрих VI и Карл II, шотландский король Яков IV, французская королева Мария Медичи, а также правители Священной Римской империи: герцог Баварский Вильгельм IV (1493–1550) и курфюрст Пфальцский Отто-Генрих (умер в 1559 году). В целом Энтенфус был подходящей компанией, а блеск золота мог ослепить любого, кто сомневался в возможностях алхимии.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.