Северная Буковина

Северная Буковина

Украинские националисты были и остаются непримиримым и жестким противником, но, лишенные поддержки народа, они могут существовать и вести борьбу лишь при активной поддержке хозяев – австрийцев, немцев, а сегодня главным образом – американцев.

Л.Г. Иванов

Итак, с войсками Красной армии Леонид Георгиевич оказался в Северной Буковине – части Черновицкой области Украины. На оперативную обстановку влияли исторические особенности региона. Каковы же они были? Это был клочок Галицкой Руси. Такое наименование восточнославянских земель Габсбургской монархии получило распространение в среде галицких русофилов, рассматривающих Восточную Галицию и другие «руськие», именно от слова «Русь», земли как неотъемлемую часть, как культурно-исторический сегмент единого русского мира.

Князь Даниил Галицкий был и остается героем русского народа. Именем его сына Льва назван крупнейший город Западной Украины – Львов. Сегодня там процветает русофобия, окрашенная радикальным воинствующим украинским национализмом. Эти земли в прошлом куда только не включались: и в Польское королевство, и в Молдавское княжество, и в Австрийскую и Австро-Венгерскую империи, и в Румынское королевство.

В конце XIX века территория современной Черновицкой области принадлежала сразу трем государствам: Австро-Венгрии, Королевской Румынии и Российской империи. На стыке трех государственных границ находился маленький городок под славянским названием Новоселица. Еврейский писатель

Шолом-Алейхем писал, что там один петух на три государства поет. Черновцы же начала XX века сравнивали с кораблем, экипаж которого был австрийским, пассажиры – евреи, а обслуживающий персонал состоял из украинцев. В городах большинство жило евреев, по деревням – украинцев.

Решением Верховного Совета СССР 7 июля 1940 года Северная Буковина вошла в состав Украинской ССР. Таким образом Советский Союз стал еще богаче своим главным оружием – территорией. Край предгорий Карпат состоял из лесов с ценными породами деревьев. Так в период правления Австро-Венгрии австрийские помещики метили здесь делянки и высаживали ценные породы деревьев: дуб, бук и граб. Управляющие внимательно следили за тем, чтобы со стороны местных крестьян не было самовольных порубок и потрав. Виновных нещадно били и судили.

Особенностью оперативной обстановки в Северной Буковине, как и вообще на территориях Западной Украины, являлась активная деятельность украинских буржуазных националистов. Образовав в 1929 году свою организацию под названием ОУН, они вели не только идеологическую обработку местного населения, но и стремились утвердить свои взгляды силой оружия. Оуновская идеология внедрялась последовательно и жестоко. Она подменяла понятие патриотизм понятием национализм. Главными ее опорами были безграмотность и забитость народа, который считал украинский национализм механизмом освобождения от чужой власти: австрийской, польской, советской. Один из руководителей ОУН Степан Бандера говорил, что его власть «будет жестокой и страшной». Так оно и получилось и в начале войны, и в ходе «войны после войны» – в 50-е годы прошлого столетия. ОУН хотела построить империалистическую Украину с националистической диктатурой. Сегодня эта власть после получения четверть века назад мирным путем «незалежности» Украины захватнически-диктаторским способом обосновалась в Киеве. К чему она привела и ведет страну – знает каждый и украинец, и россиянин.

Однако вернемся в 1940 год – год максимальной активности бандеровцев в оказании помощи своим новым друзьям – гитлеровцам. Поляки, евреи, русские, проживавшие на территории западных областей Украины, стали не только словесными мишенями для ОУН, а потом и УПА, – теперь в них стреляли пулями. Они всегда почитали силу, а поэтому и прогибались перед сильными мира сего: то австрийцами, то поляками, то немцами. Самостоятельно выстроить государство они никак не могли. Расцветала Украина только в границах Советской империи, которая давала возможность развитию промышленности и сельскому хозяйству с учетом благоприятных климатических условий, производственных мощностей и плодородных земель. Как-никак, 20 % мировых запасов чернозема имела и имеет Украина.

Леонид Георгиевич вспоминал:

«Организация украинских националистов… встретила нас во всеоружии: активное подполье, подготовленные в Г?рмании агенты и местные жители, согласившиеся сотрудничать с абвером. В большинстве своем эти люди были хорошо вооружены, имели надежную радиосвязь, наработанные и проверенные схемы подрывной и шпионской деятельности, практически неограниченные материальные средства, шедшие к ним с Запада».

* * *

И вот молодой офицер на первом самостоятельном участке чекистской деятельности. Леонида Георгиевича Иванова принял кадровик областного Управления НКВД, после чего состоялся приказ о назначении младшего лейтенанта помощником оперуполномоченного, а через два месяца он уже стал старшим оперуполномоченным. Приглянулся молодой работник руководству управления, и в конце 1940 года он был вновь назначен с повышением – заместителем начальника отделения СПО (секретно-политического отдела).

– Леонид Георгиевич, а чем занималось ваше отделение? – спросил автор.

– На отделение были возложены задачи по борьбе с еврейскими и украинскими националистами. Работа была боевая, активная. Мы вскрывали сионистские организации, которые вели антисоветскую пропаганду и главным образом боролись с организацией украинских националистов.

С началом Великой Отечественной войны оуновцы наносили большой ущерб тем, что перерезали линии связи, тем самым лишая командование Красной армии возможности управления войсками. В населенных пунктах из подвалов и чердаков они вели огонь по красноармейцам и советским командирам. Минировали мосты и железнодорожные пути, убивали активистов советской власти и чиновников партийно-советского руководства…

– Не могли бы вы вспомнить вашу первую крупную операцию по борьбе с бандитами?

– Все они были важными и крупными, потому что вязались двумя диаметрально противоположными понятиями – жизнь или смерть, жить или погибнуть.

Вот одна. Агентура нам сообщила, что на окраине Черновиц, так тогда назывался город, скрывается активный член ОУН, связанный с абвером, – он прошел специальную школу в Германии. Мне было поручено возглавить опергруппу из трех человек, задержать и допросить его.

А вот как Иванов эту операцию описал в книге «Правда о «СМЕРШ»:

«На рассвете на грузовой машине мы выехали для проведения этой операции. Оставили машину метров за триста до дома подозреваемого, чтобы шум мотора не спугнул оуновца. Мы осторожно, стараясь быть незаметными, подошли к одиноко стоявшему деревянному дому. Двух сотрудников я направил за дом, на огороды для перехвата – на случай побега оуновца в этом направлении. Сам пытался войти через главную дверь, которую никто не спешил открывать. В это время я услышал крики двух моих товарищей:

– Стой!

– Стой! Стрелять будем!

Я мигом выскочил за дом и увидел метрах в тридцати человека, бежавшего в сторону города. Крикнул товарищам, что нельзя дать ему уйти, и, выхватив маузер, сделал в сторону бежавшего несколько выстрелов. На звуки наших выстрелов из домов стали выбегать местные жители. Тут оуновец решительно развернулся в нашу сторону, выхватил оружие и открыл огонь. Первым же выстрелом он ранил в руку нашего офицера Устименко. Это внесло в наши действия некоторое смятение. Пока я подбежал к раненому и дал команду идти к машине, оуновец миновал нашу цепь и стремительно помчался к лесу. Мы побежали за ним, стреляя на ходу, но, к сожалению, все мимо. Слышу, наш оперработник Мневец кричит мне:

– У меня есть граната! Бросать?

– Конечно, бросай, – крикнул я.

Гранату эту мы называли, помнится, «мильса». Мневец сорвал чеку и швырнул гранату вслед бежавшему. Мы по неопытности при броске даже не залегли, а бежали дальше, вперед. Грянул взрыв, мимо со свистом пронеслись осколки, по счастью, никого из нас не задев. Оуновцу повезло меньше. После взрыва он упал и раненый стал вести по нам огонь из пистолета. Я велел своим товарищам залечь и вести огонь на поражение. У меня тогда был маузер. Я выстрелил и увидел, как возле лежавшего взметнулось облачко пыли от моей пули. Выстрелил еще раз, видимо, удачно. Оуновец замолк. Мы, торопясь, подбежали к нему: пуля попала ему в грудь, пистолет лежал рядом, рот раскрыт, глаза закачены, язык высунут, тело бьет озноб – предсмертная агония была короткой.

Я спросил у Колесникова:

– Откуда он выбежал?

Тот ответил, что из большого сарая, что стоит рядом с домом. Бегом мы вернулись к сараю, быстро осмотрели все помещения и на чердаке, на сеновале, обнаружили высокого дрожащего молодого человека. Обыскали его, но оружия не нашли. Отыскали его позднее в сене, так же как и боеприпасы, и немецкую радиостанцию «Телефункен». Спросили у юноши, кто он такой. Отвечает, заикаясь: студент черновицкого университета, здесь готовится к экзаменам. Все его слова оказались ложью. Убитый нами оуновец был агентом немецкой разведки, а задержанный «студент» – его связником».

Кстати, в 60-х годах военный контрразведчик майор Устименко продолжал службу в Шепетовском гарнизоне, где мы, слушатели Высшей школы КГБ при СМ СССР, стажировались в особых отделах соединений и гарнизонов войск Прикарпатского военного округа. Мой друг Тимофеев в Шепетовке – у Устименко, а я в Славуте – в дивизионном Особом отделе КГБ при СМ СССР, возглавляемом подполковником Чуватовым.

Это только одна из многих операций, проведенных Леонидом Георгиевичем на территории Западной Украины. Встречаться лицом к лицу с бандеровцами ему приходилось и в начале войны, и в конце. А то, что они держали нос по ветру – помогали фашистам, ясно как божий день. Они исповедовали принцип – к большему магниту прилипает меньший, а поэтому невольно тянулись к большей силе, надеясь, гитлеровцы позволят им выстроить «незалежную державу».

Однако 30 июня 1941 года во Львове получился крупный облом надеждам выстроить здание украинской государственности. Гитлер разогнал опереточное правительство Ярослава Стецко, а деньги на «видбудову украинской державы» прикарманил лукавый и вороватый Степан Бандера.

В том, что ОУН тесно сотрудничал с гитлеровцами, нет никаких сомнений, хотя сегодня необандеровцы и отрицают это. Обратимся к фактам. Архивы, как правило, не врут и нередко остаются несгоревшими. В показаниях по делу главных военных преступников – свидетеля полковника Эрвина Штольца установлено следующее. В соответствии с директивой ОКБ (верховное командование вооруженных сил Германии) от 6 ноября 1940 года руководитель абвера адмирал

Канарис в марте 1941 года дал указание начальнику «Абвер-2» – (диверсии и шантаж) генералу Эрвину фон Лахузену использовать агентуру из числа украинских националистов. Цель – разжигание национальной розни и сбор сведений о войсках Красной армии и промышленных объектах Советского Союза.

В частности, было дано приказание германским агентам Мельнику и Бандере сазу же после нападения Германии на Советский Союз организовать провокационные выступления с целью подрыва ближайшего тыла советских войск. А то, что члены ОУН служили Третьему рейху, – факт общеизвестный.

В «Акте провозглашения Украинского Государства», озвученного сподвижником Степана Бандеры Ярославом Стецко 30 июня 1941 года, говорилось: «Вновь создающееся Украинское Государство будет тесно взаимодействовать с национал-социалистической Велико-Германией, которая под руководством своего вождя Адольфа Гитлера создает новый порядок в Европе и в мире и помогает украинскому народу освободиться из-под московской оккупации». Эта цитата дана в ответ на старательные потуги современных «свидо-мых галичан» отмежеваться от сотрудничества ОУН с немецко-фашистскими поработителями славянства.

В такой обстановке проходили чекистские будни молодого офицера госбезопасности Леонида Георгиевича Иванова.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.