Биография

Биография

Евгения Казимировна Герцык родилась в 1878 году в семье инженера-путейца Казимира Антоновича Лубны-Герцык в городе Александрове Владимирской губернии, где семья жила много лет в связи с тем, что Казимир Антонович был начальником участка Ярославской железной дороги. Евгения была младшей из двух сестер, старшая – Аделаида – впоследствии стала поэтессой. Сестры рано лишились матери и воспитывались мачехой. В своих воспоминаниях Е. Герцык говорит об истоках своей семьи, традициях, привычках. Это была обедневшая дворянская семья литовско-польского происхождения, ведущая свое родословное древо с 1551 года. Дед сестер Антон Казимирович Лубны-Герцык, генерал-майор, получил это звание за участие в обороне Севастополя 1854-55 годов. «Обрусели, забыли бесследно горечь национальной обиды, как забыли язык… все были музыкальными по слуху, то и дело заливались итальянскими ариями, а то и скороговоркой французской оперетки. В женщинах ещё играла щебечущая польская прелесть, мужчины – в глубине хранили черты рыцарственности, все ещё из той же «Отчизны», – пишет Е. Герцык. Детство сестер пришлось на «восьмидесятые годы, время художественного одичания России, опустошения слова, вкуса в убранстве, в одежде… Глухое время. Испуг, тревога, реакция после 1 марта. На крепких ногах стал Александр III. Бурно растущая экономическая мощь страны. Уже писал свое чеховское, обличающее Чехов, но оно ещё не доходило, не звучало». И на этом фоне – индивидуальность семьи, психологический климат, формирующий характеры детей. Большую роль в становлении вкусов, восприятия красоты и в отношении к событиям сыграл в жизни сестер Крым, где с 80-х годов прошлого столетия у Герцыков был дом с небольшим виноградником. С большой любовью написана глава о Судаке. «Да, нужно было через десять лет встретиться с Волошиным, с живописью Богаевского, услышать миф о Киммерии, чтобы потом авторитетно утверждать, что у нашей земли свой закон красоты… И вправду, нет постижения красоты там, где она не родится прежде чем всякие «почему».

Поселившись с осени 1899 года окончательно в Москве, Евгения Казимировна в 1901 году поступает на Высшие женские курсы З. Герье на историко-философское отделение, которое с отличием окончила в апреле 1905 года. Упомянутые Курсы были необычайным явлением. Созданные ещё в прошлом веке (1872), они явились «первыми университетами» для женщин. Лекции читали ведущие профессора Московского университета В. Ключевский, А. Веселовский, С. Трубецкой, П. Новгородцев, И. Цветаев и другие.

В. Герье, который сам читал лекции по всеобщей истории, отмечал, что «серьезный интерес к лекциям, который обнаружен большей частью слушательниц, и работы, представленные на семинарии, доказывают серьезную потребность женщин к высшему образованию."

Еще до окончания Курсов, великолепно зная языки – французский, немецкий, английский, итальянский, – Евгения Казимировна много занималась переводами, что давало ей средства для путешествий по Европе. Переводила она и для Д. Е. Жуковского, издателя журнала «Вопросы жизни». Он был в центре всей литературной и философской жизни Петербурга, и именно он привел Е. Герцык на «башню» к Вячеславу Иванову, что повлекло за собой многолетнюю дружбу с поэтом и многочисленные другие знакомства. Находясь в такой активной творческой атмосфере, которую Н. А. Бердяев назвал «русским культурным ренессансом», в течение многих лет, занимаясь публицистической и переводческой работой, Евгения Казимировна накопила большой опыт обобщения и анализа событий, что и ощущается при чтении её воспоминаний. Н. А. Бердяев писал о ней: «Для меня имела значение дружба с Евгенией Казимировной Герцык, которую я считаю одной из самых замечательных женщин начала XX века, утонченно-культурной, проникнутой веяниями ренессансной эпохи. Её связывала также дружба с Вяч. Ивановым. Ей принадлежат «Письма оттуда» в «Современных записках», которые, впрочем, не дают о ней вполне верной характеристики. Мои долгие интимные беседы с Е. Г. вспоминаются как очень характерное явление той эпохи. Русский ренессанс, по существу романтический, отразился в одаренной женской душе». (Н. Бердяев. «Самопознание». Париж, 1949).

Годы после революции были трудными для всей герцыковской семьи. Квартира в Москве была потеряна, революция застала Герцыков в Крыму. В Судаке умерла и похоронена в 1925 году сестра-поэтесса Аделаида Герцык; её муж Д. Е. Жуковский был в 1926 году выслан в Вологодскую область. Евгения Казимировна осталась жить с братом Владимиром Казимировичем Герцыком, у которого неподвижная из-за полиартрита жена Любовь Александровна (Л. А.) требовала ежедневного ухода и забот. Росли дети – два сына сестры и дочь брата – для которых Евгения Казимировна в какой-то мере заменила мать. Нищета, голод, тревога за будущее заставляет их из обжитого дома в Крыму перебраться в 1927 году на Кавказ: в Кисловодск, Зеленчук, Батолпашинск… При отсутствии жилья, средств к существованию, кроме небольшого заработка Владимира Казимировича, «в духовном плане жизнь семьи протекает очень наполненно и активно. Необходимо отметить религиозно-философскую основу миропонимания Евгении Казимировны, близкую людям, ею описываемым (Волошин, Бердяев и другие)», – вспоминает врач Н. Д. Жуковский, племянник Е. Герцык, живущий ныне на Кавказе, в Теберде.

У неё было определенное ощущение, что в конце столетия возникнет большой интерес к культуре начала века, поэтому постепенно к началу 30-х годов утвердилась мысль о воспоминаниях. В марте 1936 года она сообщала племяннику Д. Д. Жуковскому в одном из писем: «… Я начала тоже писать воспоминания, и трудность та, что у меня должно быть две параллельные линии – Адина (А. Герцык – Т. Ж.) и моя – с нанизанными на них разными людьми. Написала первую главу – о начале александровск‹ого› детства, почти социологические корни наши и ваши, и мысленно посвящаю это вам, потому что тут вскроются ваши истоки. Очень хочу тебе это прочесть и обсудить. Сейчас меня только эта тема увлекает.»

По плану воспоминания должны были быть гораздо шире: война и затем смерть помешали Евгении Казимировне завершить задуманное. То, что она в таких необычайно трудных условиях, в немецкой оккупации, уже смертельно больная, продолжала писать эти воспоминания, воспринимается как свершение подвига. И то, что не всегда точны цитаты стихотворений, объясняется тем, что не было у неё под рукой ни нужных сборников, ни библиотек – все писалось с памяти. Сразу после освобождения Курской области (по дороге на фронт) Н. Д. Жуковский заехал к Евгении Казимировне, это было за несколько месяцев до её смерти: «Внутренне, не внешне, она была «огненной натурой», – так я её почувствовал, особенно в последнюю встречу глубокой осенью 1943 года. С необычайным чувством значения в своей жизни я шел в глухую деревню. Кратка была встреча, короткие разговоры. Объяснял события войны, голод в Ленинграде. Мимоходом она заметила, что названия мест и событий в истории России ей представляются не случайными, а имеющими значение: Сталинградская битва, Мамаев курган…

… До боли

Нам ясен долгий путь!

Наш путь – стрелой татарской древней воли

Пронзил нам грудь."

Умерла Евгения Казимировна в феврале 1944 года в деревне Зеленая Степь Курской области. Публикация её работ и в первую очередь воспоминаний – лучшая дань памяти этой замечательной женщины.

Сёстры