Безработный
Безработный
Неожиданно в конце 1947 г. сняли с должности Г. Ф. Александрова, начальника Управления пропаганды ЦК. Говорили, что за выпуск книги по истории западной философии, в которой он допустил «грубые ошибки»: не так сильно, как положено, ругал Гегеля и других западных философов, а главное, «слабо хвалил» советскую философию и ее «главу». Однако он все же был назначен директором Института философии. Я, узнав об этом, стала уговаривать Ваню уйти из ЦК «по собственному желанию» и договориться с Александровым о работе в Институте, чтобы заняться научной деятельностью. Он тоже хотел этого, но колебался ? как из соображений материальных, так и моральных:
? Ты понимаешь, никто и никогда мне не поверит, что я ушел из аппарата по собственному желанию. Такого случая, говорят, еще не бывало. Оттуда люди уходят или «на укрепление», или по запросам, как в свое время мы в ОГИЗ.
? Ну и что же? ? возражала я. ? Ведь ты уйдешь оттуда, чтобы заниматься наукой, а не ее организацией. Если тебе удастся что-то сделать, никто и не вспомнит, что ты променял почетную работу в ЦК на свою философию.
Ваня остро переживал пренебрежение нового, пришедшего на смену Александрову руководства к работе Отдела.
Вместе с Суворовым он подготовил документ, в котором говорилось об отставании советской философии в вопросах философского осмысления достижений современных естественных наук. Изложив в записке огромное количество новых фундаментальных закономерностей, открытых за последнее время физиками, генетиками, биохимиками, они указывали, что советские философы почти не занимаются коренными вопросами естествознания, а Институт философии не привлекает к работе крупных советских ученых-естественников, вследствие чего они не всегда умеют отстоять позиции диалектического материализма; в то же время советские философы не оказывают должной поддержки таким прогрессивным ученым-естественникам, как Поль Ланжевен, Жолио Кюри, Холдейн, Тодор Павлов, выступающим против идеализма и поповщины. «Наша работа по философии естествознания в значительной мере утратила боевой наступательный дух», ? писали Суворов и Кузнецов и просили организовать подготовку специальных кадров. Они доказывали, что философам необходимо изучать современные науки, а естественникам
? философию. Записка эта, поддержанная Александровым, новым руководством была, по сути, забыта.
? Зачем тебе с ними мучиться? ? твердила я. ? Уходи, обязательно уходи.
? Но я рискую остаться безработным. Александров сказал, что будет рад моему приходу, но у него вакансии только для кандидатов наук.
? Ну и что же? Тем лучше! У тебя будет свободное время, чтобы, наконец, закончить диссертацию, ? беспечно отвечала я, верившая в Ванин талант.
Было время ? в первый год нашей жизни, ? когда я пугалась смелости его суждений, его полемического задора. Помню, как поразила меня его острая критическая статья, направленная против опубликованной в «Правде» статьи весьма уважаемых в то время физиков ? сына Тимирязева Аркадия и его соавтора.
? Неужели ты думаешь, ? удивлялась я, ? что твоя статья будет опубликована?
? Конечно, я в этом уверен.
Так оно и было!
И к моему чувству любви к этому «мальчику» добавилось чувство огромного восхищения его знаниями и талантом.
Меня удивляли и даже, признаюсь, пугали его высказывания по поводу четвертой главы «Истории ВКП(б)». Как известно, глава эта была написана самим Сталиным и изучалась коммунистами с особым трепетом и почтением. Каждое слово буквально заучивалось наизусть. А тут вдруг молоденький лейтенант, лежа у меня на тахте, доказывал метафизичность и ошибочность формулировки четвертого положения закона диалектики и возмущался тем, что потерян «закон отрицания отрицанием», тем, что «смазаны» точные ленинские формулировки[83].
Осенью 1947-го Ваня написал заявление о своем желании уйти из аппарата ЦК, чтобы целиком заняться научной работой. Суворов настойчиво уговаривал не делать этого, но Иван Васильевич остался непреклонен.
Шепилов, заместитель начальника Управления пропаганды[84], сказал ему:
? Если бы вы уходили не по собственному желанию, мы бы вас направили на какую-нибудь ответственную работу, а так мы заниматься этим не будем.
? Я хочу посвятить себя научной работе, ? ответил Иван Васильевич, ? мне должность не нужна!
? Ну, смотрите! Как бы не пришлось пожалеть!
? Надеюсь!
И Шепилов наложил резолюцию: «Просьбу считаю возможным удовлетворить».
Конечно, наше материальное положение сразу ухудшилось: накоплений у нас не было. Отвлекаться на писание статей, чтобы получать гонорары, было некогда ? теперь все зависело от скорейшего завершения диссертации, дававшей надежду на работу в Институте философии. Кандидатский минимум, сданный еще до войны, Ване засчитали.
А тут пошли разговоры о девальвации денег. Девальвация нас не пугала, ведь зарплаты она не касалась, волновались те, кто имел накопления. Никак не думали, что и мы что-то потеряем, однако ошиблись. За рождение четвертого ребенка полагалось получить пособие ? тысячу пятьсот рублей. Рассчитывая на них, я даже позволила себе занять у Эрнестины Владимировны Менджерицкой семьсот рублей, чтобы купить жалкий мерлушковый воротничок для нового зимнего пальто, которое отдала шить еще в «хорошие» времена. Приобретенную раньше чернобурую лису месяц назад я подарила Лене, которая пожаловалась, что не может забрать из ателье давно сшитое пальто ? не хватало воротника. Этот мой жест, сделанный от чистого сердца, очень удивил Ваню, но вместе с тем и обрадовал, что вполне «компенсировало» мне утрату шикарного воротника.
? И тебе не жалко? ? спросил он, когда Лена ушла.
? Нисколько, ? ответила я вполне искренне.
? Все-таки есть в твоем характере что-то восточное!
Одного я не учла, что воротник придется приобретать за деньги, взятые в долг. Но мы смотрели на предстоящие материальные лишения весьма оптимистично, тем более что, готовясь к уходу Вани из ЦК, я еще с лета начала закупать впрок всякого рода консервы, сухие колбасы, конфеты.
Наташа родилась 30 августа, и решение исполкома о выдаче пособия мы ожидали получить в начале октября. Однако оно пришло с указанием даты получения пособия 20 декабря, а 16-го была объявлена девальвация. И все же я надеялась, что нас она не коснется, поскольку решение исполкома было принято в октябре, Ваня смотрел на вещи более реально. И он оказался прав.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.