Новые задержания
Новые задержания
Вскоре в квартиру, где жил Маяковский, нагрянула полиция. В ордере, предъявленном его матери, говорилось:
«… произвести самый тщательный и всесторонний обыск у студ. Строганов, училища Владимира Владимирова Маяковского.
Обыскиваемый уже задержан».
В протоколе обыска значилось:
«1909 года, 2 июля, в г. Москве, помощник пристава 3 участка Сущёвской части Бунар… прибыл в 3 часа пополудни в дом № 47 Бутюгиной, по Дорогомиловской улице, в квартиру № 38, занимаемую вдовой коллежского асессора Александрой Алексеевной Маяковской, произвёл обыск в комнате, занимаемой родным сыном квартирной хозяйки, учеником Строгановского училища Владимиром Владимировым Маяковским».
Среди тех, кто находился в квартире, но не был в ней прописан, оказался и…
«… вольнослушатель Сельскохозяйственного института, потомственный дворянин Лев Николаевич Яковлев, который заявил, что… в квартиру Маяковских пришёл несколько минут тому назад к своему товарищу Владимиру Маяковскому (при личном обыске у Яковлева ничего не оказалось)…».
Впрочем, и документов, которые могли бы удостоверить его личность, у Яковлева не было.
Обыск в комнате Маяковского тоже ничего не дал. И помощник пристава записал:
«В комнате, занимаемой Маяковским, никаких предметов, свидетельствующих о принадлежности его к преступному сообществу, не оказалось, о чём положено записать в протокол…».
Есть в том протоколе одно небольшое, но весьма любопытное дополнение:
«… назвавший себя вольнослушателем Сельскохозяйственного института Львом Николаевичем Яковлевым, во время составления протокола, по окончании обыска, бежал из квартиры, но был задержан помощником надзирателя Седуном, который шёл навстречу бежавшему по двору от телефона в квартиру, и за Яковлевым гнались дворники, находившиеся понятыми при обыске – Иван Солохин и Семён Губанов».
Лев Яковлев был одним из тех, кто участвовал в подготовке побега из Новинской тюрьмы, и к Маяковскому пришёл для того, чтобы передать изготовленную копию ключа от тюремной двери. Но лишь только он отдал его Александре Алексеевне, как в квартире появилась полицейские, и ей пришлось всё время, пока производился обыск, сжимать ключ в кулаке.
У Яковлева нервы не выдержали, и он бросился бежать, но был пойман и отправлен в Охранное отделение.
А стойкая Александра Алексеевна выбросила злополучный ключ (когда появилась возможность) в пруд Петровско-Разумовского парка.
Из справки Охранного отделения, в которой перечислялись задержанные по этому делу, следует, что побег каторжанок организовали эсеры, и только Маяковский был социал-демократом.
3 июля жандармский ротмистр Озеровский допросил Маяковского, предложив ему отвечать письменно. Тот написал:
«На предложенные мне вопросы отвечаю: 2 июля сего года около 1 часа 20 мин. дня я пришёл к Елене Алексеевне Тихомировой просить работы по рисованию, так как знал, что там могу найти работу. С проживающим у госпожи Тихомировой Сергеем Семёновичем Коридзе я знаком, познакомился я с ним у госпожи Сиверс – зубного врача…
О побеге из Московской женской тюрьмы заключённых я знаю из газет, других сведений о побеге не имею. Из заключённых в Московской женской тюрьме я никого не знаю».
Так как среди организаторов побега был агент полиции (Сергей Усов), Охранное отделение знало об этой акции если не всё, то очень многое. Поэтому и полицеймейстер звонил дежурной надзирательнице, и к самой тюрьме был послан взвод полицейских, чтобы схватить беглянок. Побег прошёл столь блестяще лишь потому, что был совершён на два часа раньше намеченного срока. Так что то, что Маяковский своё участие в этом деле категорически отрицал, не помешало московскому градоначальнику в письме министру внутренних дел написать:
«Владимир Маяковский знал заранее о готовившемся побеге и обещал свою помощь по дальнейшему устройству беглянок, но на другой же день после побега был арестован в квартире выше упомянутого Сергея Коридзе; во время производства обыска у Владимира Маяковского к нему пришёл и был арестован вышеупомянутый Лев Яковлев».
И вновь возникает необъяснимая странность! Просто невероятно, что в арестованном дворянине Сергее Коридзе жандармы не узнали Исидора Морчадзе! Ведь всех без исключения задержанных тогда фотографировали – ещё со времён Зубатова. И те сотрудники охранки, которые вели дело отправленного в Сибирь эсера Морчадзе, тоже ещё служили. Как же могли его не опознать?
А вот другому дворянину, Владимиру Маяковскому, обмануть следователей не удалось. И потянулись долгие дни, а потом недели и месяцы тюремного заключения.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.